Ий филиал федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования
Субъективные признаки коррупционных преступлений
жүктеу/скачать 113,09 Kb.
|
Глава 2 и 1
2.2. Субъективные признаки коррупционных преступленийСубъективные признаки состоят из субъекта преступления, а также из субъективной стороны совершенного преступного деяния. Необходимость формирования комплекса субъективных признаков объясняется тем, что они являются основой для создания оснований уголовной ответственности и помогают отделить преступное поведение от неприступного. Понятие субъекта преступления закреплено в ч.1 ст. 20 УК РФ. В соответствии с данной правовой нормой, субъектом преступления может выступать физическое лицо, достигшее на момент совершения преступления 16-ти летнего возраста, а в ряде случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 20 УК РФ, и 14-ти летнего возраста, например, в случае совершения лицом убийства. Как уже было сказано, уголовное право не содержит понятие субъекта, совершающего преступления коррупционной направленности, однако некоторые нормативные акты, относимые законодателям к антикоррупционному законодательству, предлагают свое видение того, кого именно можно назвать субъектом коррупционных преступлений. Так, например, примечание 2 ст. 290 УК РФ «получение взятки» содержит определение иностранного должностного лица. Данное примечание говорит о том, что под иностранным должностным лицом в ст. 290, статьях 291, 291.1 и 304 УК РФ понимается любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия; под должностным лицом публичной международной организации понимается международный гражданский служащий или любое лицо, которое уполномочено такой организацией действовать от ее имени. Данное определение подходит лишь к иностранному лицу, который способен получить взятку от другого лица. Список лиц, относимых к субъектам преступлений коррупционной направленности содержится и в п. 1 перечня №23 Указания Генеральной прокуратуры РФ и МВД России от 31 декабря 2014 года №744/11/3 «О введение в действие перечней статей Уголовного кодекса РФ, используемых при формировании статистической отчетности» (далее – перечень № 23) [Перечень №23]. Данный документ относит к субъектам уголовно наказуемых деяний коррупционной направленности должностных лиц, указанных в примечаниях к статье 285 УК РФ, т.е. это лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, действующие от имени и в интересах юридического лица, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, указанные в примечаниях к статье 201 УК РФ. На наш взгляд, список субъектов коррупционных преступлений, перечисленный в перечне № 23 является не полным. Он включает в себя лишь должностных и иных лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях. Однако перечень № 23 не содержит таких субъектов преступлений коррупционной направленности, как, например, иностранные должностные лица. Для наиболее полного анализа субъектов коррупционных преступлений представляется необходимым изучение международных нормативных актов, регулирующих рассматриваемый вопрос. Так, ст. 2 «Термины» уже рассматриваемой Конвенции ООН против коррупции закрепляет следующие субъекты преступлений коррупционной направленности. Первым из них является публичное должностное лицо, т.е. любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую – либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе Государства – участника данной Конвенции против коррупции на постоянной или временной основе, за плату или без платы труда, независимо от уровня должности этого лица. Также под публичным лицом в рассматриваемой Конвенции понимается любое другое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия, или предоставляющее какую-либо публичную услугу, как это определяется во внутреннем законодательстве Государства-участника и как это применяется в соответствующей области правового регулирования этого Государства-участника. Кроме того, публичным лицом может являться любое другое лицо, определяемое в качестве «публичного должностного лица» во внутреннем законодательстве Государства-участника. Тем не менее, для целей принятия некоторых конкретных мер, предусмотренных главой II рассматриваемой Конвенции, «публичное должностное лицо» может означать любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию или предоставляющее какую-либо публичную услугу, как это определяется во внутреннем законодательстве Государства-участника и как это применяется в соответствующей области правового регулирования этого Государства-участника. Конвенция ООН против коррупции содержит также понятие иностранного публичного должностного лица. Под данным субъектом понимается любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия. Последним закрепленным понятием является понятие должностного лица публичной международной организации. Под ним понимается международный гражданский служащий или любое другое лицо, которое уполномочено такой организацией действовать от его имени. Значение данного международного нормативного акта заключается в том, что он предоставляет общее понимание субъектов преступлений коррупционной направленности, а также рекомендует относить к их числу тех лиц, которые наделены определенными должностными или служебными полномочиями, что полностью соответствует российскому законодательству, однако отсюда можно сделать такой же вывод, что не все субъекты коррупционных преступлений охвачены ею, например, граждане [Манько, 2018, с. 256]. Далее мы рассмотрим перечень субъектов коррупционных преступлений, указанный в ратифицированной РФ Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года. Данный международных акт относит к субъектам коррупции следующие лица: - «государственное должностное лицо» - лицо, определяемое как «государственный служащий», «должностное лицо», «мэр», «министр» или «судья» в национальном праве государства, в котором данное лицо выполняет эту функцию, как она определяется в уголовном праве; - «судью», упомянутого в подпункте «а» выше, включая прокуроров и лиц, занимающих должности в судебных органах; - в случае разбирательства, касающегося какого-либо государственного должностного лица другого государства, государство, осуществляющее преследование, может применять определение государственного должностного лица лишь в той степени, в какой это определение не противоречит его национальному праву; - «юридическое лицо» - любое образование, имеющее таковой статус в силу действующего национального права, за исключением государств или других государственных органов, действующих в осуществление государственных полномочий, а также международных организаций. Таким образом, мы видим разницу в двух рассматриваемых международных актах, которая заключается в том, что Конвенция об уголовной ответственности вместе с должностными лицами относит к субъектам коррупционных преступлений и юридические лица, но не указывает граждан, которые, как известно, также могут быть субъектами преступлений коррупционной направленности. Важным, по нашему мнению, уточнением является то, что по отечественному уголовному праву юридическое лицо не может стать субъектом преступления, а, следовательно, и принять на себя последствия его совершения в виде наложения уголовной ответственности. Юридическое лицо принято относить в российском праве к самостоятельному субъекту только в гражданской и административной отраслях. Отнесение юридического лица к субъекту преступления невозможно в силу того, что важным фактором при этом является определение степени вины, которая определяется психологическим отношением лица к совершенному деянию. Установление же вины юридического лица представляется невозможным [Бакли, 2018, с. 56]. По нашему мнению, существует необходимость отнесения дополнительных лиц к субъектам преступлений коррупционной направленности. В качестве первого лица хотелось бы выделить третейского судью – т.е. физическое лицо, способное обеспечить беспристрастное разрешение спора, прямо или косвенно не заинтересованное в исходе дела, являющееся независимым от сторон и давшее согласие на исполнение обязанностей третейского судьи, которое избирается сторонами или назначается в согласованном сторонами порядке для разрешения любых споров, вытекающих из гражданских правоотношений сторон, если конечно иное не установлено федеральным законом. На практике третейский судья характеризуется комплексом предоставленных ему полномочий. По нашему мнению, третейский судья подвержен высокому коррупционному риску, от чего может страдать его объективность и беспристрастность [Федеральный закон №102]. Также хотелось бы отметить, что субъектами коррупционных преступления выступают следующие лица: государственные служащие, военные, служащие органов местного и муниципального самоуправления, должностные лица, в том числе иностранных и международных организаций, лица, выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в коммерческих или иных организациях. Одной из наиболее актуальных проблем уголовного права в области коррупции является вопрос отнесения или не отнесения медицинских работников, а также работников сферы образования (преподавателей) к субъектам коррупционных преступлений. Как уже было нами указано, общественная опасность коррупционных преступлений заключается в причинении этими преступлениями вреда охраняемым законом интересам, т.е. общественным отношениям, которые обеспечивают функционирование деятельности органов государственной власти, а также органов МСУ. На наш взгляд является очевидным тот факт, что причинение вреда указанному объекту возможно лишь в том случае, если субъекты коррупционных преступлений будут непосредственно связаны с ним, т.е. являются государственными служащими. Область деятельности преподавателей и врачей ограничивается лишь различными государственными автономными и бюджетными учреждениями, которые относиться к сфере государственной службы не могут. Рассматриваемые категории работников также не могут относиться к должностным лицам в силу того, что их содержание оплачивается из внебюджетных средств. Итак, на наш взгляд, действия медицинских работников, а также преподавателей не могут быть квалифицированы в рамках ст. 290 УК РФ в случае, если их преступные действия не наносят вреда государственным органам, а также органам МСУ. Как было нами установлено, вред действиями преподавателей и врачей государственной службе не может быть причинен, что означает невозможность квалификации их действий в рамках ст. 290 УК РФ. Кроме того, их действия не должны быть квалифицированы и по ст. 204 УК РФ, поскольку их профессиональная деятельность осуществляется в государственных учреждениях. На наш взгляд является разумным создание и нормативное закрепление уголовной ответственности для преподавателей и врачей путем внесения изменений в ст. 204 УК РФ. В рамках данной нормы необходимо указать, что субъектами коммерческого подкупа могут являются и не относящиеся к государственным органам лица, выполняющие управленческие функции в государственных учреждениях, не отнесенных к сфере государственной службы. Далее рассмотрим субъективную сторону коррупционных преступлений, которая заключается в психической деятельности лица. Одной из важнейших категорий субъективной стороны коррупционных преступлений является цель их совершения. Под целью мы предлагаем понимать направленные действия человека на достижение желательного им результата. Законодатель не определяет значение цели для коррупционных составов, но применительно, например, к ст. 291 УК РФ цель совершения преступления можно сформулировать следующим образом: цель дачи взятки – это стремление лица побудить должностное лицо к совершению действий (бездействий), которые будут положительным образом отражаться на взяткодателе. Однако если же должностное лицо само стало инициатором совершения преступления в рамках ст. 291 УК РФ, то целью взяткодателя станет уже желание отблагодарить чиновника за его незаконные действия. Значение определения цели совершенного преступления заключается в возможности их разграничения. Так, при наличии цели уполномоченное лицо может определить вид взятки, например, взятка – подкуп или же взятка – благодарность. О взятке в форме подкупа мы можем говорить в том случае, если взяткодатель имеет своей целью заинтересовать должностное лицо, т.е. побудить в нем преступный интерес к выполнению действий (бездействий) за определенное материальное вознаграждение. Взятка в форме благодарности же характерна для случаев, когда действия должностного лица в пользу взяткодателя уже совершены, а уже на следующем этапе происходит благодарность за них. В уголовном праве законодателем принято определять вину как психическое отношение субъекта преступления к совершенным им действиям, категория вины также является обязательным признаком большинства преступлений. Кроме того, ч. 1 ст. 5 УК РФ закрепляет принцип вины, который заключается в следующем: лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении который установлена его вина. Кроме того, вторая часть рассматриваемой нормы закрепляет правило, по которому объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Отечественное уголовное право закрепляет две формы вины – умысел и неосторожность, и в зависимости от данного деления преступления могут совершаться умышленно, либо неумышленно. Данное правило закрепляется ст. 24 УК РФ. Как известно, большинство уголовных деяний характеризуются признаком умышленности, т.е. совершаются субъектом с умыслом, который подразделяется на прямой или же косвенный. Говоря о коррупционных преступлениях, то для них характерен исключительно умышленный характер деяний. Дело в том, что при совершении преступлений коррупционной направленности субъект понимает и осознает, а также предвидит и желает наступление общественно – опасных последствий от своих преступных действий или, например, от бездействия. Именно осознание преступником того, что его действия нанесут вред общественным интересам, является обязательным признаком для умышленных преступлений коррупционной направленности. Необходимо также отметить, что на практике могут совершаться преступления с двумя формами вины, например, когда преступным деянием по неосторожности причиняются какие – либо последствия. При возникновении таких ситуаций имеет место существование двух форм вины в одном преступлении, при этом следует сказать, что основное преступное деяние будет считаться умышленным, а неосторожным может быть только отношение к квалифицирующему признаку. Говоря о мотиве преступления, то он побуждает внутренние психические факторы человека к потребности в чем-либо, а цель – это результат, к которому стремится субъект преступления. Применительно к коррупционным преступлениям мотивом считается внутреннее желание субъекта улучшить свое материальное положение или же получить какие – то иные нематериальные блага или же преимущества, незаконно используя при этом вверенный ему государством должностной ресурс и нарушая установленные законодателем нормы. Субъект коррупционных преступлений достаточно сильно стремится к поставленной цели и нарушает при этом запрещенные законодательством действия. Однако необходимым является отождествление цели преступления, составляющей субъективную сторону преступного деяния, от последствий, входящих в объективную сторону преступления. Основная характеристика мотива взяточничества заключается в наличии корысти или же корыстных побуждений, целью которого является желание в личном обогащении и приобретении какой – либо имущественной выгоды. Для коррупционных преступлений характерен высокий уровень корыстной заинтересованности субъекта преступления в совершении незаконных действий, однако не в форме активного участия – без незаконного изъятия имущества, т.е. без признаков хищения. Как уже было сказано, для коррупционного преступника характерно мнимое правомерное поведение и совершение корыстных преступлений в виде активного присвоения себе чужого имущества для него не характерно. Хотя корыстный аспект коррупционных преступлений и не зафиксирован в законодательстве РФ, он вытекает из правовой природы рассматриваемых преступлений. Абсолютно не соответствующим действительности, на наш взгляд, является мнение Б.В. Волженкина, который говорит о том, что ели лицо желал направить полученные им в ходе коррупционного преступления средства на развитие организации или же на нужды своих починенных – то меры ответственности за получения им взятки не следует вменять [Волженкин, 2015, с. 188]. Несмотря на то, что нам кажется неудачной формулировка Б.В. Волженкина, мы считаем, что законодательное оформление не корыстного проявления инициативности должностного лица должно поощряться законодателем. Так, например, лицо, которое осталось полностью удовлетворенным от действий должностного лица, например, его высокими профессиональными или организаторскими качествами, может оказать государственной организации «спонсорскую помощь» путем передачи, например, средств материально – технического обеспечения. Разумеется, данные факты требуют высокого контроля. Поощрения должны отправляться открыто, вся передача должна сопровождаться документацией по приему и передаче предметов поощрения. Лицо, которое оказывает спонсорскую помощь должен отдавать себе отчет в том, что оно делает это добровольно, а единственным мотивом должно быть желание поддержать не всегда достаточно финансируемые государственные органы. Необходимым является и умение разграничивать коррупционные составы преступления от схожих составов преступлений. Так, например, на практике могут возникать ситуации, при которых должностное лицо может заблаговременно согласиться на получение взятки за выполнение каких – либо определенных задач зная, что данные профессиональные функции не входят в перечень его должностных обязанностей, т.е. лицо добровольно вводит взяткодателя в заблуждение, гарантируя выполнение невозможных действий. Необходимо понимать, что данное преступление не может быть квалифицировано по ст. 290 УК РФ, данный факт образует состав мошенничества. Однако же если должностное лицо само заблуждается в своих полномочиях, т.е. считает, что сможет в действительности выполнить пожелания взяткодателя при том, что на самом деле таких профессиональных полномочий не имеет – это должно быть расценено правоохранительными органами как покушение на получение взятки. Проблемой в квалификации преступлений по ст. 290 УК РФ могут стать и ситуации, при которых должностное лицо намеревается получить денежное или иное вознаграждение не для себя, а в отношении своей семьи или же других родственников. Если уполномоченное лицо установить лишь выгоду для круга родственников должностного лица, то квалифицировать данный факт в рамках ст. 290 УК РФ будет невозможно. Необходимым является и сбор доказательной базы относительно наличия или отсутствия корыстной цели у должностного лица, а также доказательства наличия умысла на получение в дальнейшем должностным лицом переданного взяткодателем незаконного вознаграждения родственникам должностного лица. Иначе квалификация данного преступления по ст. 290 УК РФ не представится возможной. Говоря о посредничестве во взяточничестве, так же как получение взятки и дача взятки, посягает на авторитет и реализуемую на основании закона деятельность публичного аппарата власти и управления. Предмет представленного преступного деяния подобен предмету такого преступного деяния, как получение взятки. Объективная сторона преступного деяния проявляется в посредничестве во взяточничестве, а конкретно в осуществлении следующих альтернативных действий: 1) фактической передаче взятки российскому либо иностранному должностному лицу или должностному лицу публичной международной организации (взяткополучателю) по поручению взяткодателя либо взяткополучателя; 2) другом способствовании взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении или реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере. Состав преступного деяния выступает формальным. Субъективная сторона преступного деяния характеризуется виной в виде прямого умысла. Субъект преступного деяния общий - вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет. Подводя итог в данной главе, необходимо сделать следующие выводы: - необходимо нормативно закрепить уголовную ответственность для преподавателей и врачей путем внесения изменений в ст. 204 УК РФ, а именно: субъектами коммерческого подкупа могут являются и не относящиеся к государственным органам лица, выполняющие управленческие функции в государственных учреждениях, не отнесенных к сфере государственной службы. - необходимо внести изменения в ст. 290 УК РФ в виде исключения формулировки «либо если оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию)» и оставления фразы «если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица, либо а равно за общее покровительство или попустительство по службе…», что позволит избежать возможных ошибок в квалификации преступлений; - необходимо разграничить составы попустительства и покровительства путем их объединения и исключения первого из ч.1 ст. 290 УК РФ (а равно за общее покровительство по службе); - на наш взгляд необходимо внести изменения в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 года №24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». Предложена следующая трактовка п. 9 указанного правового акта: предметом таких коррупционных преступлений, как взяточничество (статьи 290, 291 и 291.1 УК РФ) и коммерческий подкуп (статья 204 УК РФ), а также превышение и злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285, 286 УК РФ) наряду с деньгами, ценными бумагами, иным имуществом, незаконным оказанием услуг имущественного характера и предоставлением имущественных прав, может быть и предоставление иных неимущественных прав, улучшающих статус взяткополучателя (например, получения внеочередного звания или ученой степени); - мы считаем, что необходимо внести изменения в ч. 1 ст. 290 УК РФ следующим образом: получение взятки – это получение должностным лицом, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации лично или через посредника взятки в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания ему услуг имущественного или неимущественного характера, предоставления иных имущественных или неимущественных прав за совершение действий (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица либо если оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство по службе; - кроме того, был определен круг субъектов коррупционных преступлений, которыми являются государственные служащие, военные, служащие органов местного и муниципального самоуправления, должностные лица, в том числе иностранных и международных организаций, лица, выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в коммерческих или иных организациях. жүктеу/скачать 113,09 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|