ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Анисимов Е. В.
Дворцовые перевороты // Три века Санкт-Петербурга. Т. 1: Осьмнадцатое столетие. Кн. 1. СПб., 2001. С. 293– 297. 3 См. обзор исторических событий этого времени в старых обобщающих трудах С. М. Соловьева, В. О. Ключевского, С. Ф. Платонова. Из новых работ см. серию ис- следований и популярных книг Е. В. Анисимова: 1) Россия в середине XVIII века. Борь- XVIII века. Борь- века. Борь- ба за наследие Петра. М., 1986; 2) Россия без Петра. СПб., 1994; 3) Женщины на Рос- сийском престоле. СПб., 1997. 4 Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. Изд. 10-е. СПб., 1917. С. 561. В перспективе истории культуры (в частности, литературной исто- рии) середина 1730-х — вторая половина 1760-х гг. составляют, при всей динамике их внутреннего развития, одну эпоху. Целостность этих десятилетий обусловлена едва ли не прежде всего тем, что Рос- сия уже окончательно и бесповоротно осознает себя частью Европы: если в петровское время подобное самоосознание было желан- ным и декларируемым, то в 1730–1760-е гг. оно стало реальностью. «…Восторг перед Западом… перешел в восторг перед собой, как западной страной» 5 — эта (уже приведенная в первой главе) выра- зительная формула Л. В. Пумпянского очень точно передает существо дела: люди послепетровской эпохи чувствовали себя европейцами. Конечно, здесь имеется в виду весьма малочисленная (а в общена- циональных масштабах и попросту ничтожная) группа отдельных деятелей, способных к историческому мышлению и самоанализу, а потому размышляющих над культурными судьбами своей страны. Но именно усилиями этих вроде бы одиночек (таких как А. Д. Кан- темир, В. К. Тредиаковский, В. Е. Адодуров, М. В. Ломоносов) и созидалось будущая культура России. Их время не случайно только что было определено как послепетровское — это не просто обозна- чение его хронологического места, но характеристика самой его сути: в середине столетия обозначились результаты петровских преобра- зований, ибо новое поколение, выступившее на публичное поприще после Петра, дало ответы на поставленные царем-реформатором общественные вопросы. Ответы, далеко не всегда буквально совпа- дающие с намерениями «отца Отечества», но полностью соответ- ствующие главному нерву осуществленных им преобразований. Не- даром люди середины века (особенно те из них, кому выпало от- крывать этот период, действовать с самого его начала, — Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов) считали себя детьми великого импера- тора, продолжателями Петрова дела. Такими они и были. И оценивать культурные реформы Петра следует не по первым десятилетиям XVIII в., когда эти реформы проводились, а на основании следую- в., когда эти реформы проводились, а на основании следую- щего периода, когда они принесли уже свои плоды. II. Итак, второй период истории русской литературы XVIII сто- . Итак, второй период истории русской литературы XVIII сто- XVIII сто- сто- летия — середина века — показывает необратимость включения России в западноевропейское культурное пространство — естествен- но, с некоторыми оговорками. Они касаются в первую очередь ко- 5 Пумпянский Л. В. К истории русского классицизма // Классическая традиция. М., 2000. С. 54. 216 217 личественного фактора: завершение первой фазы европеизации ка- салось узкого слоя русского общества, речь может идти только о дворянстве, да и то лишь о какой-то его части. К тому же европейский облик приняли (причем далеко не полностью и не в окончательном виде) только отдельные центры и регионы; колоссальные просторы империи были этими процессами затронуты в самой малой степени. Но даже с учетом этого можно сказать, что процесс перевода русской культуры на европейский художественный язык в основном был за- вершен; русская культура стала европейской. Сказанное не значит, что старое вовсе ушло из культурного оби- хода. Оно и не могло уйти, ибо центральные фигуры данной эпохи, существенно определившие ее атмосферу, были во многом людьми старых вкусов. В первую очередь это относится к двум императри- цам — Анне Иоанновне и Елизавете Петровне. Двоюродные сестры, они во всем разительно не похожи друг на друга. Родившаяся в 1693-м, Анна была на шестнадцать лет старше Елизаветы, появив- шейся на свет в 1709-м, в год Полтавской битвы, через шесть с по- ловиной месяцев после величайшей виктории Петра. С детства не любимая матерью, знавшая в юности одни разочарования и обиды, Анна и росла, и зрела угрюмой, скрытной и раздражительной. «Рос- лая и тучная, с лицом более мужским, чем женским, черствая по природе и еще более очерствевшая при раннем вдовстве среди ди- пломатических козней и придворных приключений в Курляндии, где ею помыкали, как русско-прусско-польской игрушкой, она, имея уже тридцать семь лет, привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых раз вле- чений» 6 . В «прекрасной» же «Елисавет» удачно сочетались редкая красота и тот счастливый характер, в котором доброта и стремление быть милостивой основаны на природной веселости нрава. И даже в старости, когда императрица утратила свою пленительную красу, сделалась раздражительной и капризной, а набожность ее все более 6 жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|