Глава 7. Введение в литературную географию

75 
 
география»,  в  которой  предпринята  попытка  теоретического 
обоснования  научного  направления  и  подобраны  фрагменты 
литературных 
произведений, 
посвященных 
различным 
регионам  мира  и  России  (Максаковский,  2006).  Привлекает 
внимание 
монография 
О.А. 
Лавреновой, 
посвященная 
географическим образам русской поэзии XVIII – начала XX вв. 
(Лавренова, 1998).  
Среди  современных  российских  географов  наибольший 
вклад  в  продвижение  и  актуализацию  литературной  географии 
внес  Д.Н.  Замятин.  Наряду  с  теоретическими  работами  по 
географическим  образам,  предметом  его  исследований  явились 
конкретные  литературные  и  живописные  образы  пространства, 
созданные  А.П.  Чеховым,  Б.Л.  Пастернаком,  В.В.  Набоковым, 
А.П.  Платоновым,  К.С.  Петровым-Водкиным  и  другими 
литераторами и художниками (Замятин, 2004, 2006). 
7.1.  Основные  понятия  литературной  географии.  Теоретико-
методологические основы литературной географии разработаны 
пока  слабо.  Это  связано  как  со  сложностью  самого  предмета, 
так  и  с  пограничным  положением  дисциплины  между 
культурной географией и литературоведением.  
От  культурной  географии  заимствованы  такие  понятия,  как 
литературное 
(литературно-географическое) 
место, 
литературно-географическое 
пространство, 
литературный 
ландшафт.  В  свою  очередь  литературоведение  «поделилось»  с 
литературной географией  таким жанром  (и  значимым  научным 
понятием), как литературное путешествие. Огромный материал 
для  литературно-географического  исследования  содержится  в 
местной  литературе,  которую  нередко  называют  региональной 
литературой. 
Местная 
(региональная, 
городская) 
литература 
представляет  собой  не  только  источник  информации  о  стране, 
но и материал для «открытия» ключевых мест страны, средство 
для  выявления  региональных  образов  и  для  понимания 
своеобразия региональной идентичности. «Литературный текст 
в  этом  случае  выступает  и  как  источник  научной  интуиции,  и 
как исследовательский полигон для исследовательских гипотез, 
касающихся  таких  вопросов,  как  соотношение  внутреннего  и 
внешнего  (по  отношению  к  месту,  сообществу);  жизненное 

76 
 
взаимодействие  людей  на  территории;  диалектика  покоя  и 
движения 
(также 
применительно 
к 
образу 
места); 
укорененность  и  бездомность  и  др.  Иными  словами,  текст 
выступает  источником  самых  разнообразных  сведений,  но  не 
выраженных  в  нем  прямо,  а  полученных  из  его  семантических 
глубин  с  помощью  процедур  логического  анализа.  Разумеется, 
такой  подход  требует  от  исследователя  свободного  и 
творческого отношения к материалу» (Мироненко, 2001, с. 63). 
Не  удивительно,  что  для  литературной  географии  местная 
литература, ее различные жанры, включая региональный роман, 
имеет  огромное  значение.  Более  того,  местная  литература  и 
литературная  географии  ставят  одни  и  те  же  задачи:  обе 
нацелены на создание географического образа, образа места или 
региона.  Английскую,  французскую,  русскую  региональную 
литературу  нужно  рассматривать  как  ценнейший  материал  для 
литературно-географических исследований стран и регионов. 
Одним  из  первых  отечественных  исследователей,  который 
стал  заниматься  литературными  образами  мест,  был  Н.П. 
Анциферов.  Литературный  образ  места  (города,  региона)  – 
стереотипное  выражение,  относящееся  к  месту  и  имеющее 
литературное 
происхождение. 
С 
региональными 
литературными образами мы сталкиваемся постоянно. Одни из 
них  связаны  с  конкретными  литераторами  («Урал  –  опорный 
край  державы...»  А.Т.  Твардовского),  другие  пришли  из 
фольклора («Славное море, священный Байкал»). 
Н.П.  Анциферов  развил  представление  о  духе,  или  гении, 
места.  Согласно  древнеримскому  пониманию  гения  места 
(genius  loci)  как  духа-покровителя  человека,  он  соотносится  с 
малыми  земными  локусами  –  жилищами,  природными 
урочищами. Он дал другую интерпретацию термина, применив 
его  к  историческому  городу.  На  материале  Петербурга  он 
проследил, как менялся его литературный образ с XVIII по XX 
вв. (Анциферов, 1991).  
С 
представлениями 
о 
региональной 
литературе, 
региональном романе связано понятие «регионального текста», 
точнее  регионального  сверхтекста.  Прецедентом  данной 
проблематики  явилась  работа  В.Н.  Топорова,  посвященная 
Петербургскому сверхтексту (Топоров, 1995). 

77 
 
Региональный  сверхтекст  –  это  система  литературно-
языковых  и  внелитературных  (природных  и  культурных) 
компонентов,  «порождающая»  региональные  тексты  и 
связанные с ними литературные образы.  
Выделяется  два  уровня  сверхтекста.  Первый  литературно-
языковой  уровень  образуют  характерные  для  данных 
региональных  текстов  словечки  и  выражения,  наиболее  яркие 
литературные образы, типичные сюжеты, мотивы. 
Второй  внелитературный  (природно-культурный)  уровень 
формируют  внелитературные 
компоненты,  на  которые 
опираются региональные тексты. К ним относятся: особенности 
природы  (для  Петербурга  –  это  белые  ночи,  наводнения, 
болота), 
сообщества 
(для 
Петербурга 
характерны 
полиэтничность,  «финскость»),  важнейшие  пространственные 
локусы 
(Петропавловка, 
Исаакий, 
Невский, 
Медный 
всадник…),  особенности  планировки  (прошпект,  линия  в 
Петербурге),  характерные  топонимы,  имена  региональных 
акторов  –  гениев  места,  знаковые  события  региональной 
истории. 
Таким  образом,  внелитературный  уровень  регионального 
сверхтекста,  по  сути,  представляет  собой  региональный 
культурный ландшафт. 
Литературное место следует отнести к важнейшим объектам 
литературно-географических 
исследований. 
Под 
литературным  местом  понимается  локус  литературно-
географического  пространства,  образ  которого  неразрывно 
связан с определенным литературным именем. 
Можно 
выделить 
три 
типа 
литературных 
мест: 
мемориальные, ассоциативные и комплексные (Веденин, 2006). 
Первые  из  них  связаны  с  жизнью  литератора,  вторые  –  с  его 
произведениями  и  их  героями,  а  третьи  представляют  собой 
продукт той ситуации, когда грань между жизнью и творчеством 
стерта. 
Возможны  и  другие  типологии  литературных  мест, 
например, 
статусно-иерархическая 
типология, 
которая 
включает:  национальные  литературные  места,  обладающие 
самым  высоким  статусом  в  данной  культуре  и  связанные  с 
национальными  гениями,  региональные  литературные  места  и 

78 
 
субрегиональные  литературные  места,  играющие  важную  роль 
в  маркировке  культурного  пространства  региона.  Интересно, 
что  региональные  и  субрегиональные  литературные  места 
обычно  представлены  биографическими  локусами  (места 
рождения, 
жизни, 
смерти 
литератора). 
Национальные 
литературные  места,  как  правило,  представлены  как 
биографическими  локусами,  так  и  локусами,  связанными  с 
географическим  пространством  литературного  произведения,  с 
«жизнью» 
национального 
литературного 
героя: 
«дом 
Раскольникова» в Петербурге, «нехорошая квартира» в Москве, 
«аллея Татьяны» и «скамья Онегина» в Михайловском и т. д. 
Особого внимания заслуживают «полилитературные» места, 
т. е. 
такие, 
образ 
которых 
создавался 
несколькими 
литературными  деятелями.  К  «полилитературным»  местам,  к 
примеру,  относится  Летний  сад  в  Петербурге,  связанный  с 
жизнью и творчеством А.С. Пушкина и А.А. Ахматовой. Одним 
из  первых  исследователей,  выделивший  «полилитературные» 
места  (на  материале  Петербурга  и  Москвы)  в  качестве 
перспективных 
объектов 
для 
междисциплинарного 
исследования был уже упоминавшийся Н.П. Анциферов. 
В  исследовании  литературных  мест  важную  роль  играет 
географическая  составляющая,  ландшафт  места.  Без  учета 
географической  составляющей  сущность  литературного  места 
не  может  быть  «схвачена».  Поэтому  литературное  место,  по 
сути  своей,  представляет  собой  литературно-географическое 
место. 
Как  правило,  на  базе  важнейших  литературных  мест 
национального  и  регионального  уровней  организованы  музеи 
или  музеи-заповедники.  Их  роль  в  создании  новых  образов  и 
новых  интерпретаций  литературных  мест  и  связанных  с  ними 
гениев  места  трудно  переоценить.  Многолетняя  мемориальная 
деятельность по исследованию, музеефикации и интерпретации 
творчества  гения  места  нередко  приводит  к  новому  качеству 
литературного  места  –  к  формированию  литературного 
ландшафта. 
В отличие от литературного места литературный ландшафт 
представляет 
собой 
сложный 
локус 
литературно-
географического  пространства,  образ  которого  связан  с 

79 
 
определенным 
литературным 
именем, 
например, 
литературный  ландшафт  Пушкиногорья,  ландшафт  Ясной 
Поляны, литературный ландшафт Спасского-Лутовинова. 
Литературный ландшафт представляет собой сложный локус 
литературно-географического  пространства,  состоящий  из 
системы мест и урочищ. 
Основу  литературного  ландшафта  составляют  литературные 
места. При этом всегда выделяется важнейшее – центральное – 
литературное  место.  В  пушкинском  ландшафте  Пушкиногорья, 
к  примеру,  таковым  является  Михайловское.  Это  абсолютный 
центр  пушкинского  ландшафта.  Относительно  центрального 
места  выстраивается  вся  пространственная  организация 
литературного  ландшафта.  Другие  значимые  в  литературном 
ландшафте  литературные  места  –  центры  второго  порядка  – 
задают дополнительные пространственные смыслы. Остальные 
литературные  места,  биографические  и  ассоциативные, 
связанные  с  локализацией  жизни  героев  литературных 
произведений,  способствуют  содержательному  насыщению 
ландшафта. В местах сгущения литературных мест образуются 
сложные  пространственные  комплексы  –  литературные 
урочища. 
Другие  культурные  –  исторические  –  места-локусы 
формируют  культурный  контекст  данного  ландшафта.  Они 
могут  быть  представлены  городищами,  историческими 
поселениями, сельскохозяйственными угодьями, историческими 
путями и т.п. 
Природные 
урочища 
образуют 
природный 
фон 
литературного  ландшафта.  Это  могут  быть  лесные  массивы, 
речные  долины,  озера,  болота.  Роль  природы  в  литературном 
ландшафте  исключительно  велика.  Она  «отвечает»  за 
аутентичность, подлинность ландшафта («Это озеро мог видеть 
Пушкин», «Под этим дубом мог сидеть Тургенев»).  
Литературный 
ландшафт 
– 
сложный 
природно-
культурный  территориальный  комплекс,  состоящий  из 
литературных  и  нелитературных  (исторических,  природных) 
локусов. 
В  основе  литературного  ландшафта  лежит  жизнь  и 
творчество  литературного  гения  в  их  пространственном 

80 
 
воплощении.  С  другой  стороны,  поддержание  и  развитие 
литературного  ландшафта  невозможно  без  мемориальной 
деятельности,  т. е.  деятельности  по  сохранению  и  развитию 
наследия гения.  
При  этом  этот  процесс  развития  литературного  ландшафта 
протекает в двух взаимосвязанных направлениях – усложнение 
литературно-географического  пространства  через  создание 
новых  литературных  и  нелитературных  мест  относительного 
основного  литературного  места  (пространственное  развитие 
литературного  ландшафта)  и  содержательное  конструирование 
литературного  ландшафта,  усложнение  его  структуры  за  счет 
наращивания 
новых 
слоев 
(«вертикальное» 
развитие 
ландшафта).  
Любое  передвижение,  перемещение  от  места  к  месту 
представляет 
собой 
акт 
взаимодействия 
человека 
и 
пространства.  Литературное  путешествие  –  это  не  только 
своеобразный  литературный  жанр.  В  данном  контексте  важно, 
что  оно  представляет  собой  художественный  способ 
постижения  пространства.  На  наш  взгляд,  сущность 
литературного  путешествия  –  это  литературное  освоение 
пространства.  Эта  сущность  раскрывается  в  названии  поэмы 
А.Т. Твардовского  –  «За  далью  даль».  Оно  означает  не  столько 
мелькание  новых  пейзажей,  хотя  и  без  этого  не  обойтись, 
сколько обогащение, приращение личного – авторского – опыта 
постижения пространства.  
Лиха беда – пути начало, 
Запев дается тяжело, 
А там глядишь: пошло, пожалуй? 
Строка к строке – ну да, пошло. 
Да как пошло! 
(Твардовский, 1972, с. 11). 
Литературное  путешествие  основывается  на  неспешном 
«поглощении»  пространства,  что  предполагает  не  столько 
невысокую  скорость  физического  перемещения,  сколько 
полноценное  восприятие  пространства.  В  литературном 
путешествии – реальном и выдуманном – чувства поспевают за 
впечатлениями.  
Отказ от привычного образа жизни, круга общения приводит 

81 
 
путешественника к состоянию психологического шока, стресса. 
Письма-описания своих дорожных впечатлений и приключений, 
регулярно отсылаемые родным и близким, представляют собой 
один из способов преодоления этого культурного шока. Нередко 
эти письма становятся основой литературного произведения. Но 
это  же  состояние  стресса  позволяет  лучше,  тоньше  – 
рационально 
и 
эмоционально 
– 
«поглощать» 
новые 
пространства.  
Я еду. Малый дом со мною, 
Что каждый в путь с собой берет. 
А мир огромный за стеною, 
Как за бортом вода, ревет 
(Твардовский, 1972, с. 6).  
Многие  из  писателей  отмечали,  что  путешествие 
стимулирует  литературное  творчество.  Так,  В.В.  Маяковский 
писал  о  том,  что  поездки  заменяют  ему  чтение  книг,  а  А.Т. 
Твардовский дорогу считал соавтором своих произведений: 
… Сама дорога,- 
Ты только душу ей отдай,- 
Твоя надежная подмога, 
Тебе несет за далью – даль. 
 
Перо поспешно по бумаге 
Ведет, и весело тебе... 
(Твардовский, 1972, с. 11). 
Литературное  путешествие  представляет  собой  такой 
литературно-географический  продукт,  в  котором  автор 
описывает передвижение литературного героя в пространстве и 
рождающиеся при этом мысли и образы. Нередко таким героем 
является сам автор (вспомним, литературные путешествия Н.М. 
Карамзина, А.Н. Радищева, А.С. Пушкина, С.Т. Аксакова, А.П. 
Чехова,  А.Т.  Твардовского,  А.Г.  Битова  и  многих  других 
литераторов).  
Литературное 
путешествие 
имеет 
четковидную 
пространственно-временную  структуру  и  состоит  из  двух 
пространств  –  пространства  движения  путешественника  и 
«стационарного 
пространства» 
(пространства 
остановок 
путешественника). 
Именно 
через 
соотношение 
этих 

82 
 
пространств  и  складывается  особый  колорит  путешествия. 
Отметим  крайние  случаи  восприятия  путешествия  у 
путешественников:  одна  крайность  представляет  собой 
фиксацию  только  дорожных  трудностей,  другая  –  описание 
новых стран и городов без внимания к дорожной составляющей.  
Пространство движения путешественника линейно; оно включает в 
себя дорогу и придорожный ландшафт с пейзажными впечатлениями. 
Однообразный  придорожный  ландшафт  России  в  стихотворении 
«Зимняя  дорога»  хорошо  представил  А.С.  Пушкин:  «Ни  огня,  ни 
черной  хаты…  /  Глушь  и  снег...  Навстречу  мне  /  Только  версты 
полосаты / Попадаются одне».  
В  «Евгении  Онегине»  Пушкин  великолепно  демонстрирует 
динамичность  восприятия  придорожного  ландшафта  (на 
примере придорожного ландшафта Москвы), важным атрибутом 
которого  является  быстрая  смена,  «мелькание»  придорожных 
пейзажей:  
Пошел! Уже столпы заставы 
Белеют: вот уж по Тверской 
Возок несется чрез ухабы. 
Мелькают мимо будки, бабы, 
Мальчишки, лавки, фонари, 
Дворцы, сады, монастыри, 
Бухарцы, сани, огороды, 
Купцы, лачужки, мужики, 
Бульвары, башни, казаки, 
Аптеки, магазины моды, 
Балконы, львы на воротах 
И стаи галок на крестах. 
Пространство  остановок  путешественника  носит  ядерный 
характер,  в  центре  него  находится  поселение,  город.  В 
структуре  путешествия  «стационарное  пространство»  играет 
важную  роль:  именно  через  него  осуществляется  «вход»  в 
другую 
культуру. 
Через 
остановки 
путешественнику 
«открывается»  страна,  формируется  ее  образ.  Возможно,  для 
западных  путешественников  XVI–XVII  вв.  Россия  и 
определялась  как  Московия  потому,  что  образ  страны 
формировался,  прежде  всего,  через  восприятие  важнейшего 
города страны. 

83 
 
Нередко  одна  остановка  во  время  путешествия  становится 
главным географическим фоном разворачивания литературного 
сюжета как, например, случилось в гоголевском «Ревизоре». 
7.2.  Литературно-географическое  пространство  России. 
Литературно-географическое  пространство  России  в  целом 
отражает  основные  закономерности  российского  культурного 
пространства.  Оно  сильно  центрировано.  Но  при  этом  оно 
довольно  компактно  относительно  огромной  территории 
страны. В нем доминируют европейские литературные места, а 
сибирские представлены отдельными локусами. 
Рассмотрим  более  подробно  характеристики  литературно-
географического  пространства  России,  опираясь  на  данные 
специальных  тематических  опросов  среди  студентов  МГУ 
имени  М.  В.  Ломоносова  (Калуцков,  2016).  В  результате 
опросов  составлена  карта  «Важнейшие  литературные  места 
литературно-географического пространства России», на которой 
показано около 40 литературных мест (рис. 7).  
 
Рис.  7.  Литературно-географическое  пространство  России  (по 
материалам опроса). 

84 
 
Согласно 
полученным 
результатам 
структура 
литературно-географического 
пространства 
страны 
характеризуется  большим  своеобразием,  что  связано  с 
неравномерным  распределением  мест  жизни  и  творчества 
русских литературных гениев. 
Безусловными  литературными  центрами  России  являются 
два литературных места – Ясная Поляна Тульской области (82 
балла) и Михайловское Псковской области (56 баллов). 
К  значимым  литературным  местам-центрам  следует 
также отнести есенинское Константиново Рязанской области 
(36  баллов),  пушкинское  Болдино  Нижегородской  области  (30 
баллов),  лермонтовский  Пятигорск  Ставропольского  края  (30 
баллов) и чеховское Мелихово Московской области (25 баллов). 
Среди литературных мест третьего иерархического уровня, 
набравших  от  11  до  24  баллов,  выделяются:  Вешенская 
(Ростовская область), Тарханы Пензенской области, дом-музей 
А.С.  Пушкина  на  Мойке  и  общелитературное  место 
Переделкино Московской области. 
Четвертый  уровень  (сумма  баллов  от  6  до  10)  образуют: 
общелитературное  место  Невский  проспект,  музей  В.В. 
Маяковского в Москве, Арбат, Абрамцево Московской области, 
Щелыково Костромской области, музей-усадьба Л.Н. Толстого 
в  Хамовниках,  музей-квартира  Ф.М.  Достоевского  в 
Петербурге и некрасовская Карабиха (Ярославская область). 
22 литературных места страны набрали от 1 до 5 баллов, в 
том числе места, связанные с творчеством М. В. Ломоносова, 
А.А. Ахматовой, Ф.И. Тютчева, В.М. Шукшина, а также места 
«жизни» 
литературных 
героев 
(дом 
Раскольникова, 
«Нехорошая квартира»), Матёра В.Г. Распутина. 
Даже 
первичный 
анализ 
составленной 
карты 
демонстрирует 
важные 
пространственно-смысловые 
закономерности.  Карта  позволяет  выявить  литературные 
центры,  литературные  столицы,  литературную  провинцию  и 
периферию страны.  
Так, к литературно-географической периферии страны, увы, 
относится  Сибирь:  из  40  упомянутых  литературных  мест 
только  два  расположены  за  Уралом  –  «Матёра»  и 
шукшиновские  Сростки.  Такой  пространственный  перекос 

85 
 
свидетельствует о культурной недоосовенности Сибири, о чем 
неоднократно  писал  Д.Н.  Замятин  (Замятин,  2009).  В  такой 
связи  уместно  вспомнить  и  слова  В.  Хлебникова  о  том,  что 
русской литературой воспет Кавказ, но не Урал и Сибирь и она 
ждет своего Пржевальского. 
Второй  важный  вывод  заключается  в  том,  что  наряду  с 
литературными  Монбланами  страны  (Ясная  Поляна  и 
Михайловское)  в  литературно-географическом  пространстве 
высокой  плотностью  культурного  пространства  четко 
выделяются две российские литературные столицы. При этом 
Петербург опережает Москву: в нем выделено 9 литературных 
мест,  в  то  время,  как  в  Москве  только  шесть.  Правда,  у 
Москвы  есть  свое  литературное  Подмосковье,  которое 
образуют  такие  литературные  места,  как  Переделкино, 
Шахматово, Абрамцево, Остафьево.  
На  основе  анализа  карты  среди  регионов  России  можно 
говорить о русском литературном Юге, в котором выделяется 
5  литературных  мест  (Ясная  Поляна,  Константиново, 
Полотняный  Завод,  Таруса,  Овстуг),  а  также  Вешенская  и 
Пятигорск.  Первые  пять  мест  расположены  в  лесостепной 
географической  зоне  и  в  основном  представляют  собой 
дворянские усадьбы. Этот литературный регион Ю.А. Веденин 
называет лесостепной русской литературой (Веденин, 1997). 
Если  по  результатам  опроса  нарисовать  ареал  важнейших 
литературных  мест  России  (в  их  число  мы  включили  те, 
которые  по  данным  опроса  набрали  6  и  более  баллов), 
выявится, что относительно размеров страны он охватывает 
совсем  небольшую  территорию  (рис.  7).  Северо-западная 
граница его маркирована Петербургом и Михайловским, южная 
– Пятигорском. Самые восточные литературные места этого 
ареала  –  Пенза  и  уже  упомянутый  Пятигорск.  Тем  самым, 
восточная  граница  такой  «литературной  России»  не 
переходит  не  только  Урал,  но  даже  и  Волгу!  Данный  вывод 
также хорошо иллюстрирует литературную недоосовенность 
Зауральской России 
Опираясь  на  литературно-географические  показатели 
можно  рассуждать  о  «региональности»  и  «географичности» 
литераторов.  По  результатам  опроса  к  «региональным» 

86 
 
писателям  следует  отнести  М.А.  Булгакова,  связанные  с  ним 
названные  литературные  места  ожидаемо  относятся  к 
Москве, и Ф.М. Достоевского («петербургский писатель»!). 
Л.Н.  Толстой,  М.Ю.  Лермонтов,  А.А.  Блок  на  карте 
представлены двумя литературными местами каждый. 
И  в  географическом  смысле  А.  С  Пушкина  можно  назвать 
всероссийским  литератором.  Участники  опроса  вспомнили 
семь  мест,  связанных  с  его  жизнью  и  творчеством 
(Михайловское,  Болдино,  Мойка,  Царское  Село,  Полотняный 
Завод,  Бахчисарай  и  Невский  проспект).  Их  суммарный 
балльный  вес  намного  превышает  даже  показатели  Л.Н. 
Толстого.  Напомним,  что  за  свою  недолгую  жизнь  поэт 
проехал по России около 35 (!) тысяч километров (Трубе, 1987). 
Большую  часть  этих  странствий  составляют  литературные 
путешествия,  поскольку  почти  все  поездки  увенчались 
важными 
творческими 
результатами. 
Подчеркивая 
«географичность» поэта и его творчества, Д.С. Лихачев назвал 
Пушкина Колумбом русской поэзии. 
6.3.  Анализ  случая.  Пушкинский  литературный  ландшафт. 
Ярким 
примером 
развивающегося 
и 
усложняющегося 
литературного 
ландшафта 
можно 
считать 
ландшафт 
Пушкиногорья, сформировавшийся за последнее 100 лет.  
Когда  мы  приезжаем  в  Пушкиногорье  в  любое  время  года, 
мы  не  устаем  восхищаться  красотой  пушкинских  пейзажей, 
неоднократно воспетых поэтом. С благоговением приближаемся 
и  входим  в  дом  Поэта,  внимательно  осматриваем  его 
окрестности  –  озеро  Кучане-Петровское,  примыкающий  парк, 
аллею  Керн,  крест  и  часовню  в  конце  Еловой  аллеи,  которые 
мог видеть Пушкин, идем на Савкину горку, где любил бывать 
поэт;  минуя  городище  Воронич,  посещаем  Тригорское,  сильно 
повлиявшее  на  его  творчество…  Все  эти  места  для  нас 
образуют незабываемый пушкинский ландшафт. 
На,  если  мы,  хоть  ненадолго,  перестанем  быть  туристами  и 
взглянем  на  эти  действительно  прекрасные  мест  глазами 
исследователя,  мы  увидим  другой  ландшафт.  Из  современных 
мест  и  урочищ  Пушкин  мало  что  мог  видеть.  В  основном  это 
места,  связанные  с  псковской  природой  и  традиционной 
культурой:  ледниковые  озера  и  валуны,  коренные  и  вторичные 

87 
 
леса, древние псковские могильники (жальники), средневековые 
каменные  кресты,  городища  (Савкину  горку,  Воронич), 
Святогорский монастырь, окружающие Михайловское деревни, 
общественные сакральные места. 
Везде передо мной подвижные картины: 
Здесь вижу двух озер лазурные равнины, 
Где парус рыбаря белеет иногда, 
За ними ряд холмов и нивы полосаты, 
Вдали рассыпанные хаты, 
На влажных берегах бродящие стада, 
Овины дымные и мельницы крылаты… 
Деревня, 1819 
Значительная  часть  материального  наследия  современного 
ландшафта  Пушкиногорья  изменена  или  сделана  заново.  Так, 
все без исключения усадьбы музея-заповедника восстановлены, 
все деревянные церкви и часовни также относятся к новоделам, 
почти все средневековые каменные кресты привезены из других 
мест;  огромный  вяз,  перед  усадебным  домом  в  Михайловском, 
посажен  сыном  поэта  Григорием  Александровичем  после 
смерти  Пушкина,  им  же  созданы  хозяйственные  постройки  и 
выкопаны михайловские пруды...  
Попытаемся 
разобраться, 
как 
исследователям, 
проектировщикам,  хранителям  пушкинского  наследия  удалось 
не  только  сохранить,  но  и  преобразовать,  развить  пушкинский 
ландшафт, всю совокупность мест, связанных с образом поэта и 
образами его произведений? 
Напомним,  что  процесс  развития  литературного  ландшафта 
протекает 
в 
двух 
взаимосвязанных 
направлениях 
– 
содержательное  конструирование  литературного  ландшафта, 
усложнение  его  структуры  за  счет  наращивания  новых  слоев 
(«вертикальное» 
развитие 
ландшафта) 
и 
усложнение 
литературно-географического  пространства  через  создание 
новых  литературных  и  нелитературных  мест  относительного 
основного  литературного  места  (пространственное  развитие 
литературного ландшафта).  
Пространственное  развитие  пушкинского  литературного 
ландшафта.  Она  отражает  пространственному  развитию 
пушкинского  наследия  от  небольшого  ядерного  локуса 

88 
 
(Михайловского) до сложного ландшафта Пушкиногорья. 
Пространственная 
история 
пушкинского 
ландшафта 
разделяется на 3 этапа, которые в деятельностном и личностном 
планах,  могут  быть  идентифицированы  через  уникальную 
личность  бессменного  руководителя  пушкинского  музея-
заповедника – Семена Степановича Гейченко: этап до Гейченко, 
этап Гейченко и этап «Постгейченко». 
Первый  этап  охватывает  период  с  конца  XIX  по  середину 
XX вв. Уже в 1899 г. Михайловское выкупают у наследников на 
народные пожертвования. В 1911 г. в усадьбе поэта открывается 
первый  пушкинский  музей:  заповедное  имение  «Пушкинский 
уголок».  (Концепция,  2015).  Тем  самым  начинает  активно 
формироваться  литературное  место  Михайловское.  Но 
созидательное 
движение 
прерывается 
в 
результате 
революционных  событий;  в  1918  году  крестьяне  расхищают  и 
сжигают  все  усадьбы  округи,  включая  Михайловское, 
Тригорское и Петровское  
В  советское  время  первый  позитивный  шаг  был  сделан  в 
1922  году,  когда  по  постановлению  Совета  Народных 
Комиссаров была создана охраняемая территория «Пушкинский 
уголок  Псковского  края»,  а  усадьбы  (точнее,  пепелища  на  их 
месте)  Михайловское,  Тригорское  и  могила  поэта  в 
Святогорском монастыре объявлены заповедными.  
Но,  несмотря  на  государственное  решение,  на  территории 
Михайловского  организуется...  свиносовхоз,  а  в  домике  няни 
помещается пчельник (Концепция, 2015). 
Реальные  же  конструктивные  действия  по  восстановлению 
усадеб  начались  в  преддверии  столетия  поэта:  в  1933  году 
Михайловское  передается  в  ведение  Академии  Наук  СССР,  а  в 
1936 году территория Пушкинского заповедника расширяется за 
счет передачи ему новых пушкинских мест: городищ Савкино и 
Воронич,  села  Петровское  и  всей  территории  Святогорского 
монастыря.  И  –  главное  –  в  1937  году  в  восстановленной 
усадьбе  Михайловского  был  открыт  «Дом-музей  Пушкина  в 
Михайловском». 
Тем 
самым 
начинает 
складываться 
пушкинский ландшафт. 
Но  фашистская  оккупации  Псковщины,  продолжавшаяся  с 
1941  по  1944  год  принесла  новые  сильные  разрушения:  были 

89 
 
уничтожены 
здания 
усадеб, 
постройки 
Святогорского 
монастыря,  повреждена  могила  Пушкина,  сильно  пострадали 
ансамбли усадебных парков (Концепция, 2015). 
Второй этап связан с полувековой (!) деятельностью Семена 
Степановича  Гейченко,  который  с  1944  по  1988  год  был 
директором  Пушкинского  заповедника,  а  с  1988  по  1993  год  – 
его главным консультантом и хранителем. 
До 1953 год заповедник находился в ведении Академии Наук 
страны; благодаря такому мощному интеллектуальному ресурсу 
в  трудные  довоенные  и  послевоенные  годы  удалось  наладить 
деятельность  по  исследованию  пушкинского  наследия, 
реставрационную  деятельность,  работы  по  музеефикации, 
системную издательскую деятельность.  
Третий 
этап, 
этап 
«Постгейченко», 
охватывает 
постсоветское  время.  Это  этап  экстенсивного  развития 
пушкинского ландшафта.  
В  1995  году  музей-заповедник  резко  расширяет  свои 
границы:  в  ее  состав  включаются  28  населенных  пунктов,  4 
исторические  усадьбы  –  Воскресенское,  Дериглазово,  Лысая 
гора, Косорымы, а также 2 анклава: городище Врев с усадьбой 
Голубово  и  городище  Велье  с  историческим  селом  Велье  с 
прилегающей к нему территорией. 
Новые  территории  пока  еще  нужно  рассматривать  как 
огромный  ресурс  развития  музея-заповедника,  но  пока  они 
весьма  слабо  освоены  в  музейном  и  экскурсионном  планах,  а 
некоторые из них еще и трудно доступны. 
Современный  пушкинский  литературный  ландшафт  состоит 
из  отдельных  литературных  урочищ,  которые  представляют 
собой  сгущения  связанных  между  собой  литературных  мест,  и 
отдельных  литературных  мест,  а  также  исторических  объектов 
(реконструированных  строений,  восстановленных  и  свезенных 
часовен и крестов, мемориальных валунов), исторических мест 
(валы,  городища,  могильники)  и  природных  урочищ  (лесные 
массивы, озера, болота). 
По  мнению  авторов  Концепции  развития  Пушкинского 
музея-заповедника на период до 2024 года, к основным местам 
и  урочищам  пушкинского  ландшафта  относятся  несколько 
десятков мест и природных урочищ (Концепция, 2015). 

90 
 
Среди  важнейших  литературных  мест  разработчики 
Концепции  развиития  музея-заповедника  выделяют  музеи-
усадьбы  «Михайловское»,  «Тригорское»,  «Петровское»  с 
мемориальными  парками  XVIII-XIX  веков,  могила  А.  С. 
Пушкина и некрополь Ганнибалов и Пушкиных, а также имения 
родственников,  друзей  и  соседей  поэта:  Воскресенское, 
Голубово, Дериглазово, Лысая гора. Именно в эту группу входят 
центральные  литературные  места  пушкинского  ландшафта  – 
музей-усадьба «Михайловское» и могила А. С. Пушкина. 
К  наиболее  значимым  нелитературным  (историческим  и 
этнографическим)  местам  пушкинского  ландшафта  относятся 
городища  Воронич,  Савкино,  Врев,  Велье,  Крылово, 
жальничный  могильник  у  д.  Крылово  XII-XVII  веков,  музей 
«Пушкинская  деревня»  в  д.  Бугрово,  ансамбль  Святогорского 
Свято-Успенского  монастыря  XVI-XIX  веков  и  историческая 
часть купеческого села Велье. 
Важное  место  в  пушкинском  ландшафте  занимают 
природные и природно-антропогенные урочища: Михайловские 
рощи, озера Маленец и Кучане, река Сороть и пойменные луга 
по  Сороти  от  Михайловского  до  Тригорского,  а  также  озера 
Белогули, Каменец и Черное.  
Основные процессы «вертикального» развития пушкинского 
литературного  ландшафта.  В  основе  «вертикального»  развития 
пушкинского  литературного  ландшафта  лежит  всенародная 
любовь  к  поэту  и  его  творчеству.  В  разное  время  это  глубокое 
народное чувство проявляется по-разному. На первом этапе оно 
выразилось  в  создании  на  народные  пожертвования  самого 
пушкинского  музея,  в  советское  время  –  в  массовом  движении 
доброхотов  (добровольных  помощников  музея-заповедника). 
Любовь к поэту выражается и в общественном переосмыслении 
и интерпретации отдельных локусов пушкинского ландшафта.  
Один  из  важнейших  процессов  «вертикального»  развития 
пушкинского  ландшафта  –  это  процесс  топонимической 
локализации  и  физической  материализация  пушкинских 
исторических 
и 
художественных 
образов. 
Процесс 
материализации  образов,  как  отмечают  исследователи,  начался 
уже в 1930-е годы. Так, липовая аллея, по которой по преданию 
поэт  гулял  с  Анной  Петровной  Керн,  уже  в  середине  30-х  гг. 

91 
 
стали  называть  аллей  Керн,  а  с  начала  1960-х  гг.  «народный 
топоним»  закреплен  в  изданиях  (Пушкинская  энциклопедия, 
2003, с. 17). 
Подобная  эволюция  –  от  народного  топонима  к 
официальному – произошла и с другими местами. В результате 
на  карте  появляются  новые  литературные  места,  а  структура 
пушкинского ландшафта усложняется. 
Особенно  много  литературных  мест-новоделов  в  усадьбе 
Тригорское,  поскольку  именно  Тригорское  прочно  закрепилось 
в  общественном  сознании  в  качестве  «дома  Лариных».  По  это 
причине  в  усадебном  парке  в  середине  прошлого  века 
появляются новые – онегинские – литературные локусы: «аллея 
Татьяны», «дуб уединенный», «скамейка Онегина».  
В  результате  материализации,  связанным  с  Пушкиным, 
образов  возник  новый  топонимический  слой  пушкинского 
ландшафта. 
Маркировка  пушкинских  мест  (с  помощью  ледниковых 
валунов).  Эта  замечательная  идея  принадлежит  С.  С.  Гейченко 
(Михайловская 
пушкиниана, 
2001). 
Он 
осмысливает 
начавшийся  стихийно  процесс  материализации  пушкинских 
образов и активно в него включается. Отсюда и возникает идея 
маркировки  в  ландшафте  пушкинских  мест  с  использованием 
пушкинских  цитат.  Работа  «предуготовлена»  Пушкиным, 
поскольку поэт сам обозначил в своих произведениях эти места. 
И  для  реализации  идеи  выбирается  органичный  для  региона 
материал – местные валуны ледникового происхождения.  
Камни, 
валуны 
представляют 
собой 
широко 
распространенный  природный  материал  на  Псковщине. 
Поэтому  валуны-маркеры  в  ландшафте  выглядят  очень 
органично.  Один  из  многочисленных  примеров  –  валун  с 
пушкинскими 
словами 
«Дорога, 
изрытая 
дождями», 
установленный на пути на Савкину горку. 
Кроме  того,  валуны  используют  и  в  качестве  дорожных 
указателей.  
В  результате  ландшафт  музея-заповедника  приобретает 
новое  качество:  расширяется  география  пушкинских  мест,  а 
сами  литературные  места  насыщаются  новыми  пушкинскими 
образами.  

92 
 
Усиление достоверности пушкинского ландшафта связано с 
сочетанием  двух  процессов  –  реконструкцией  материальных 
объектов,  связанных  с  дворянской  культурой  региона,  и 
восстановлением 
объектов 
традиционной 
крестьянской 
культуры. 
Важнейший  процесс  развития  пушкинского  ландшафта  – 
реконструкция 
материальных 
объектов, 
связанных 
с 
дворянской  культурой.  В  силу  исторических  причин  все 
деревянные  усадьбы  округи  были  неоднократно  уничтожены. 
Поэтому  нынешние  усадьбы  представляют  собой  новоделы. 
Так, Михайловское было воссоздано в 1947-49 гг., Тригорское – 
в  1962  году,  а  Петровское  –  в  1977  году  (Концепция,  2015). 
Одновременно 
осуществляется 
реставрация 
парковых 
ансамблей. 
Усиление  достоверности  пушкинского  ландшафта  за  счет 
восстановления 
объектов 
традиционной 
крестьянской 
культуры  происходит  в  двух  направлениях  –  восстановления 
традиционных  культовых  объектов,  церквей  и  часовен,  и 
воссоздания исторических псковских деревень. 
Воссоздание  традиционной  псковской  деревни.  Процессы 
депопуляции  сельской  местности  и  размывания  традиционного 
образа  жизни  привели  к  существенному  изменению  облика 
псковской деревни. С другой стороны, псковская традиционная 
культура  представляют  собой  огромный  ресурс  для  развития 
пушкинского  ландшафта,  ресурс,  который  уже  частично 
задействован. 
Музей  «Пушкинская  деревня»,  созданный  в  д.  Бугрово,  – 
хороший  пример  подобной  реконструкции.  На  научной  основе 
восстановлены 
традиционные 
крестьянские 
дома, 
хозяйственные  постройки,  включая  амбары,  ветряные  и 
водяные  мельницы  и  т. д.  Важно,  что  восстанавливается  не 
только  внешний  вид  традиционной  псковской  деревни,  но  и 
традиционные  технологии:  работает  водяная  мельница, 
поддерживаются  крестьянские  огороды  с  традиционным 
набором культур. А фольклорный коллектив музея-заповедника 
«оживляет»  деревню,  обеспечивая  визуализацию  и  звуковой 
компонент псковского ландшафта. 
Восстановление  традиционных  культовых  объектов.  Как  и 

93 
 
усадьбы,  все  деревянные  храмы,  церкви  и  часовни,  в  округе 
были  уничтожены.  Один из  первых  восстановленных  храмов  – 
Михайловская  часовня  на  Савкиной  горе,  одном  из  самых 
любимых  мест  Пушкина  (1970 год).  Другие  храмы  воссозданы 
позже. 
Усиление  достоверности  пушкинского  ландшафта  за  счет 
его 
насыщения 
аутентичными 
архитектурными 
и 
археологическими 
артефактами. 
Места 
и 
урочища 
традиционного  псковского  ландшафта  в  своей  совокупности 
представляют  собой  важную  природно-культурную  среду 
пушкинского  творчества,  овеществляя  связь  народного  гения  с 
русским национальным ландшафтом. Это хорошо понимал С.С. 
Гейченко,  исследуя  материальные  и  духовные  пласты 
традиционного  псковского  ландшафта.  И  потому  наряду  с 
восстановлением 
культовых 
объектов 
для 
усиления 
достоверности  пушкинского  ландшафта  он  стал  тактично 
насыщать  архитектурными  и  археологическими  артефактами 
среду музея-заповедника (Михайловская пушкиниана, 2001).  
Речь прежде всего идет о средневековых каменных крестах, 
собранных  в  разных  районах  Псковщины  и  размещенных  в 
«подходящих»  местах  музея-заповедника.  Идея,  безусловно,  не 
бесспорная, но не стандартная. 
Для  размещения  этих  аутентичных,  но  с  ландшафтной 
позиции  новодельных  элементов  использовались  исторические 
кладбища, городища; в некоторых случаях кресты размещались 
отдельно. Самый известный из таких ландшафтных новоделов – 
Крюков  крест;  он  сделан  в  1514  г.,  привезен  из  д.  Стечки 
Пушкиногорского  р-на  в  1967  г.  и  установлен  в  конце  еловой 
аллеи  Михайловского.  Грозди  каменных  крестов  установлены 
на  Савкиной  горке  (вокруг  единственного  «местного»  Савкина 
креста,  поставленного  в  1513  году),  на  склонах  холма 
Святогорского монастыря, на кладбище городища Воронич. 
«Оживление» пушкинского ландшафта. При восстановлении 
ландшафта важно насыщение его не только материальными, но 
и  нематериальными  компонентами,  включая  восстановление 
фольклорно-этнографических 
и 
событийно-исторических 
образов ландшафта. В качестве конкретных мероприятий можно 
отметить 
опыт 
по 
визуализации 
местных 
обрядов, 

94 
 
традиционных  игр,  бытовых  моментов  жизни  дворянской 
усадьбы. 
В 
этих 
действиях 
принимают 
участие 
и 
профессионалы,  и  движение  доброхотов,  добровольных 
помощников  музея-заповедника,  движение,  инициированное 
С.С.  Гейченко.  В  результате  актуализируются  визуальные 
этнокультурные 
и 
исторические 
образы 
пушкинского 
ландшафта. 
Таким  образом,  в  современной  вертикальной  структуре 
пушкинского  ландшафта  можно  выделить  4  основных  слоя: 
слой реликтового псковского ландшафта, слой восстановленных 
элементов  псковского  традиционного  ландшафта,  пушкинский 
слой и «сверхпушкинский» слой. 
Реликтовый  псковский  ландшафт.  Он  включает  в  себя 
сохранившиеся  элементы  псковской  традиционной  культуры: 
древние  могильники,  древние  кресты,  городища,  деревни, 
общественные  сакральные  места,  а  также  природные  и 
природно-антропогенные урочища. 
Восстановленные 
и 
спроектированные 
элементы 
псковского  традиционного  ландшафта.  Его  образуют: 
свезенные  кресты,  воссозданная  этнографическая  деревня, 
восстановленные храмы, а  также  фольклорно-этнографический 
нематериальный компонент. 
Пушкинский  слой.  В  него  входят  места  и  природные 
урочища,  где он  бывал,  которые  он  видел  и  описал  (городища, 
парки, озера, леса и т. д.). 
«Сверхпушкинский» 
слой. 
Он 
включает 
в 
себя 
восстановленные 
усадьбы, 
хозяйственные 
постройки, 
материализованные  пушкинские  исторические  образы  (аллея 
Керн)  и  образы  пушкинских  произведений  (аллея  Татьяны, 
скамейка  Онегина),  а  также  десятки  новых  пушкинских 
литературных мест. 
Как  видим,  современный  пушкинский  ландшафт  образован 
не  только  аурой  поэта  и  всенародной  к  нему  любовью,  но  и 
профессиональной  деятельностью  музейных  проектировщиков. 
За  100  лет  пушкинский  ландшафт  не  только  расширил  свою 
территорию, но и усложнил свою горизонтальную структуру (за 
счет  появления  новых  литературных  мест  и  оформления 
исторических  мест)  и  вертикальную  структуру  в  результате 

95 
 
«выращивания»  новых  слоев  ландшафта.  Это  реально 
воплощенный и саморазвивающийся пушкинский литературно-
исторический и природный ландшафт. 
Итак,  литературная  география  представляет  собой  быстро 
развивающееся направление культурной географии.  
Литературно-географическое  пространство  формируется  в 
результате  взаимодействия  системы  литературных  мест, 
маршрутов литературных путешествий и системы литературных 
образов  региона.  Для  демонстрации  и  описания  литературно-
географического  пространства  страны,  региона  или  города 
эффективны картографические репрезентации. 
Одним 
из 
перспективных 
объектов 
литературно-
географических штудий выступают литературные ландшафты. 
 

96 
 

жүктеу/скачать 2,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: