Книга первая глава I

         
        
 
        
Джейн и Элизабет пережили в день свадьбы сестры, пожалуй, больше, чем сама 
новобрачная. Посланный за молодыми экипаж должен был их встретить у *** и вернуться 
к  обеду.  Этой  минуты  обе  старшие  мисс  Беннет  ждали  с  огромным  беспокойством. 
Особенно  сильно  волновалась  Джейн,  приписывавшая  Лидии  чувства,  которые  владели 
бы  ею  самой,  будь  она  виновницей  всех  событий.  Мысль  о  том,  что  должна  была 
вытерпеть ее бедная сестра, приводила ее в отчаяние.
 
        Наконец  они  прибыли.  Вся  семья  собралась  встретить  их  в  комнате  для 
завтрака.  Когда  экипаж  остановился  у  подъезда,  лицо  миссис  Беннет  расплылось  в 
улыбке,  ее  муж  казался  непроницаемо  серьезным,  а  дочери  трепетали  от  волнения  и 
чувства неловкости. 
        Голос Лидии раздался из холла, дверь распахнулась, и она ворвалась в комнату. 
Мать  бросилась  к  ней  с  распростертыми  объятиями,  приветствуя  ее  в  полнейшем 
восторге. Затем она с нежной улыбкой протянула руку вошедшему следом Уикхему и так 
весело пожелала обоим счастья, как будто ей и в голову не приходило сомневаться в их 
светлом будущем. 
        Мистер  Беннет,  к  которому  они  затем  подошли,  встретил  их  совсем  не  так 
сердечно.  Лицо  его  приобрело,  пожалуй,  еще  более  суровое  выражение,  и  он  почти  не 
раскрыл рта. Легкомысленная беспечность молодой четы в самом деле могла только еще 
больше  его  рассердить.  Элизабет  пришла  от  нее  в  крайнее  негодование,  и  даже  Джейн 
была возмущена. Лидия по-прежнему оставалась Лидией — бесцеремонной, нескромной, 
шумной,  неугомонной  и  бестактной.  Переходя  от  одной  сестры  к  другой,  она  каждую 
заставила принести ей свои поздравления. В конце концов, когда все наконец расселись по 
местам,  она  с  жадностью  обвела  глазами  комнату,  обратила  внимание  на  некоторые 
новшества  в  обстановке  и  со  смехом  заметила,  что  с  тех  пор,  как  она  в  последний  раз 
здесь находилась, прошло не такое уж короткое время. 
        Уикхем тоже не испытывал  ни малейшего замешательства.  Всегда отличавшие 
его  приятные  манеры,  его  улыбки  и  непринужденность,  с  которой  он  заявил  о  своих 
родственных правах, могли бы привлечь к нему сердца всех членов семьи, если бы только 
он женился, как принято, и всем собравшимся  не был известен его подлинный характер. 
Элизабет  раньше  не  пришло  бы  в  голову,  до  чего  могла  дойти  его  самоуверенность.  И, 
сидя в этой комнате, она дала себе зарок в будущем никогда не верить в существование 
предела бесстыдства для бесстыдного человека. Ее то и дело бросало в краску. Краснела и 
Джейн. Но у тех двоих, кто заставлял их краснеть, цвет лица совершенно не менялся. 
        Разговор  завязался  без  малейшего  затруднения.  Новобрачная  не  могла  вдоволь 
наговориться  со  своей  матерью.  Уикхем,  которому  посчастливилось  сидеть  рядом  с 
Элизабет,  принялся  расспрашивать  ее  о  своих  прежних  хартфордширских  знакомых  с 
таким  беспечным  видом,  с  каким  она  была  не  в  состоянии  отвечать  на  его  вопросы. 
Казалось,  у  этой  парочки  не  было  ничего,  что  хоть  сколько-нибудь  могло  омрачить  их 
воспоминания.  Ничто  в  прошлом  не  вызывало  сожалений.  И  Лидия  старалась  навести 
разговор на те самые темы, затронуть которые ее сестры не решились бы ни за какие блага 
на свете. 
        — Подумать  только, —  воскликнула  она, —  ведь  я  уехала  целых  три  месяца 
назад! А мне, честное слово, чудится, что пролетело каких-нибудь две недели. Однако за 
это время произошла уйма всяких событий. Боже правый, когда я уезжала отсюда, мне и в 

голову  не  могло  прийти,  что  я  вернусь  сюда  замужней  дамой.  Впрочем,  мне  все  же 
казалось, что это было бы очень забавно. 
        При этих словах отец поднял на нее глаза, Джейн почувствовала себя неловко, а 
Элизабет  бросила  на  Лидию  выразительный  взгляд.  Однако  та  продолжала  болтать  с 
присущей  ей  способностью  не  видеть  и  не  слышать  ничего,  что  она  предпочитала 
оставлять без внимания. 
        — Кстати, мама, все ли здесь знают о моем замужестве? Я ужасно боялась, что 
эта новость еще недостаточно широко разнеслась. Поэтому, когда мы обгоняли шарабан 
Уильяма Голдинга, я нарочно устроила так, чтобы ему все стало ясно. Я опустила стекло с 
его  стороны  и  стянула  перчатку.  И  положила  руку  на  раму,  чтобы  он  увидел  на  ней 
кольцо. А потом стала ему кланяться, улыбаться и всякое такое. 
        Элизабет была не в состоянии больше выносить эту болтовню. Вскочив с места, 
она  выбежала  из  комнаты  и  не  возвращалась,  пока  не  услышала,  что  все  через  холл 
перешли  в  столовую.  Она  вошла  туда  как  раз  вовремя,  чтобы  увидеть,  как  Лидия 
торжественно  направилась  к  месту  за  столом  по  правую  руку  от  миссис  Беннет  и 
произнесла, обращаясь к старшей сестре: 
        — Ах,  Джейн,  мне  теперь  полагается  занять  твое  место,  а  тебе  —  сесть 
подальше. Ведь я уже замужем. 
        Трудно  было  ожидать,  что  у  Лидии  со  временем  появится  хоть  капля 
скромности, которой она всегда была полностью лишена. Напротив, ее бесцеремонность и 
самодовольство возросли еще больше. Ей не терпелось повидать миссис Филипс, Лукасов 
и  прочих  соседей  и  услышать,  как  все  они  будут  называть  ее  «миссис  Уикхем».  А  пока 
что, сразу после обеда, она побежала похвастаться замужеством и показать обручальное 
кольцо двум служанкам и миссис Хилл. 
        — Ну,  а  как  вам,  маменька,  нравится  мой  супруг? —  спросила  она,  когда  они 
снова  собрались  в  комнате  для  завтрака. —  Не  правда  ли,  это  душка?  Сестрицы  мне, 
верно, ужасно завидуют. Я была бы в восторге, если бы им хоть вполовину так повезло. 
Всем  им  надо  отправиться  в  Брайтон.  Вот  место,  где  добывают  мужей!  Так  жаль, 
маменька, что мы не смогли туда выехать всей семьей! 
        — Еще бы! Будь моя воля, мы были бы там все вместе. Но, Лидия, милочка моя, 
мне все же не совсем понравилось, как ты оттуда уехала. Разве это было необходимо? 
        — Боже мой, ну конечно! Что ж тут такого? В этом и заключалась вся прелесть! 
Надо,  чтобы  ты,  и  папа,  и  все  сестрицы  непременно  нас  невестили.  Мы  проживем  в 
Ньюкасле всю зиму, и я не сомневаюсь, что там будут устраиваться балы. Можете на меня 
положиться, у всех у них будут отличные кавалеры. 
        — Мне бы этого хотелось больше всего на свете! — сказала миссис Беннет. 
        — А  когда  будете  возвращаться,  вы  можете  одну  или  двух  сестер  оставить  у 
нас. Будьте спокойны, до исхода зимы я им подыщу женихов. 
        — Я  очень  благодарна  за  мою  долю  твоих  забот, —  сказала  Элизабет. —  Но 
твой способ выхода замуж мне как-то не по душе. 
        Молодожены  должны  были  прожить  с  ними  только  десять  дней.  Перед 
отъездом  из  Лондона  мистер  Уикхем  получил  назначение  в  полк,  куда  ему  надлежало 
прибыть  спустя  две  недели.  Краткостью  их  пребывания  в  Лонгборне  не  был  опечален 
никто,  кроме  миссис  Беннет.  И  почти  все  дни  у  мамаши  и  дочки  уходили  на  визиты  к 
соседям  и  весьма  частые  приемы  гостей  в  собственном  доме.  Постоянное  присутствие 

посторонних,  позволявшее  избежать  встреч  в  семейном  кругу,  было  одинаково  удобно 
тем, кто о чем-то задумывался, и тем, кто ни о чем задумываться не желал. 
        Отношение Уикхема к жене оказалось именно таким, как Элизабет ожидала. Его 
нельзя было даже сравнить с привязанностью, которую испытывала к своему мужу Лидия. 
Первый  же  взгляд  на  них  подтвердил  предположение,  что  побег  вызван  скорее  ее 
чувствами, нежели его. И Элизабет не могла бы объяснить, как Уикхем, не будучи сильно 
увлечен  Лидией,  вообще  решился  на  этот  шаг,  если  бы  не  знала  о  расстройстве  в  его 
денежных  делах,  из-за  которого  он  должен  был  покинуть  Брайтон.  При  таких 
обстоятельствах  Уикхем  отнюдь  не  был  тем  человеком,  который  мог  устоять  перед 
соблазном захватить кого-то с собой. 
        Лидия была от него без  ума. Она пользовалась любым поводом, чтобы назвать 
его  своим  «дорогим  Уикхемом».  Он  не  имел  себе  равных.  Все  на  свете  ему  удавалось 
лучше  всего.  И  она  нисколько  не  сомневалась,  что  ни  один  стрелок  в  стране  не  сможет 
больше его настрелять птиц первого сентября. 
        Как-то раз, вскоре после приезда, сидя  утром в обществе двух  старших сестер, 
Лидия сказала, обращаясь к Элизабет: 
        — А ведь ты еще не знаешь, как мы поженились. Когда я говорила про это маме 
и сестрам, ты куда-то исчезла. Рассказать тебе, как все происходило? 
        — Пожалуй,  не  стоит, —  ответила  Элизабет. —  Чем  меньше  мы  будем 
вспоминать об этих вещах, тем лучше. 
        — Фу,  какая  ты  странная!  Я  тебе  непременно  расскажу  все  по  порядку.  Нас 
поженили в церкви святого Климента — дом, где жил Уикхем, находится в этом приходе. 
Всем  полагалось  собраться  к  одиннадцати.  Я  должна  была  ехать  с  дядей  и  тетей,  а 
остальные  —  встретить  нас  перед  церковью.  Когда  наконец  наступил  понедельник,  я 
безумно  волновалась  —  все  чудилось,  словно  что-то  случится,  свадьбу  отложат  и  я 
останусь  ни  с  чем.  А  тут  еще,  пока  я  одевалась,  эти  тетушкины  разговоры  и  поучения. 
Будто она проповедь читает! Правда, до меня доходило не больше одного слова из десяти. 
Ты сама понимаешь, я могла думать только о моем дорогом Уикхеме: до смерти хотелось 
угадать — наденет ли он синий мундир? 
        Так вот,  в десять,  как всегда,  мы  уселись за завтрак. Мне казалось, он никогда 
не кончится. Дядюшка и тетушка, должна тебе, кстати, признаться, обращались со мной, 
пока я у них жила, из рук вон плохо. Поверишь ли, за две недели я ни разу не выбралась 
из  дому.  Ни  одного  визита,  развлечения  или  чего-то  еще!  В  Лондоне,  правда,  было 
довольно пусто, но ведь Малый театр оставался открытым. И можешь себе представить, 
когда подали наконец карету, дядю как раз вызвал по делу этот  ужасный мистер Стоун. 
Ты  ведь  знаешь,  когда  они  сойдутся  вдвоем,  конца  не  дождешься.  Я  была  в  отчаянии, 
просто не знала, что делать, — дядя должен был быть моим посаженым отцом, а если бы 
мы  опоздали,  в  этот  день  нас  бы  не  поженили.  К  счастью,  через  десять  минут  дядя 
освободился,  и  мы  поехали.  Потом-то  я  сообразила:  если  бы  он  и  задержался,  ничего 
можно было не откладывать, потому что его вполне мог заменить мистер Дарси. 
        — Мистер Дарси? — повторила Элизабет в крайнем изумлении. 
        — Ну  конечно.  Он  должен  был  прийти  с  моим  дорогим  Уикхемом.  Ах,  боже 
мой,  я  забыла!  Об  этом  же  нельзя  говорить!  С  меня  взяли  честное  слово.  Что  скажет 
Уикхем? Это же тайна! 
        — Если это тайна, — сказала Джейн, — то не говори больше ни слова. Можешь 
быть уверена, я не стану ее у тебя выпытывать. 

        — О,  конечно, —  согласилась  Элизабет,  сгорая  от  любопытства. —  Мы  не 
зададим тебе никаких вопросов. 
        — Спасибо,  девочки, —  сказала  Лидия. —  Если  бы  вы  вздумали  меня 
расспрашивать,  я  бы  все  выболтала.  И  мой  дорогой  Уикхем  страшно  бы  на  меня 
разозлился. 
        Чтобы  избавить  себя  от  столь  сильного  соблазна,  Элизабет  сочла  за  лучшее 
немедленно удалиться. 
        Но  оставаться  в  неведении  было  совершенно  невыносимо.  Во  всяком  случае, 
она не в силах была удержаться от попытки разузнать хоть какие-то подробности. Мистер 
Дарси присутствовал на свадьбе ее сестры! Это была как раз та обстановка и те люди, с 
которыми  у  него  не  было  ничего  общего  и  которые  не  могли  вызывать  у  него  ни 
малейшего интереса. Предположения о том, что бы это могло означать, самые смелые и 
причудливые,  не  выходили  у  нее  из  головы.  Но  ни  одно  из  них  не  казалось  ей 
правдоподобным.  Те,  которые  были  для  нее  наиболее  лестными  и  выставляли  его 
поведение  в  особенно  благородном  свете,  казались  ей  наиболее  невероятными.  Она  не 
могла  больше  выносить  такую  неопределенность.  И,  схватив  листок  бумаги,  она  тут  же 
написала  несколько  слов  миссис  Гардинер,  умоляя  ее  объяснить  оброненную  Лидией 
фразу, если только это совместимо с предполагаемой тайной. 
         
        «Вы  легко  можете  себе  представить, — 
:
    писала  она, —  насколько  мне 
любопытно узнать, каким образом человек, ни с кем из нас не связанный и почти чужой 
для нашей семьи, мог оказаться среди вас в подобную минуту. Ради бога, напишите сразу 
и объясните мне все, если только по каким-нибудь бесспорным причинам это не должно 
быть,  как  думает  Лидия,  от  меня  скрыто.  В  последнем  случае  мне  придется  навсегда 
остаться в мучительном неведении».
 
        «Впрочем,  как  бы  не  так, —  добавила  она  про  себя,  заканчивая  письмо. —  И 
если, любезная моя тетушка, вы не раскроете правды по-хорошему, я, чтобы ее выведать, 
буду вынуждена прибегнуть к хитростям и уловкам». 
         
        Деликатность  и  особое  чувство  такта  не  позволили  Джейн  поговорить  с 
Элизабет о словах, случайно брошенных Лидией. Элизабет была этому рада. До того, как 
выяснится,  сможет  ли  она  получить  разъяснения  от  тетушки,  она  предпочитала 
обходиться без поверенного.
 
       
                        

жүктеу/скачать 1,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: