Книга первая глава I

        Мистер  Бингли  и  Джейн  прожили  в  Незерфилде  только  около  года.  Столь 
близкое  соседство  с  ее  матерью  и  меритонскими  родственниками  оказалось 
нежелательным даже при его мягком нраве и ее нежном сердце. Заветная мечта его сестер 
наконец  осуществилась,  и  он  приобрел  имение  в  графстве,  граничащем  с  Дербиширом. 
Таким образом, Джейн и Элизабет, в дополнение ко всем другим радостям, оказались на 
расстоянии всего тридцати миль друг от друга. 
        Китти  стала,  с  большой  пользой  для  себя,  проводить  время  в  обществе  двух 
старших  сестер.  Характер  ее  благодаря  этому  заметно  улучшился.  Она  не  была  так 
упряма, как Лидия. И теперь, освобожденная от ее влияния, она под руководством Джейн 
и  Элизабет  стала  менее  раздражительной,  менее  вялой  и  менее  невежественной. 
Разумеется,  ее  всячески  оберегали  от  общества  Лидии.  И,  несмотря  на  то  что  миссис 
Уикхем частенько приглашала ее к себе, соблазняя сестру балами и обществом молодых 
людей, мистер Беннет никогда не соглашался на такую поездку. 
        Единственной  дочерью,  которая  продолжала  оставаться  в  Лонгборне,  была 
Мэри. Ей поневоле пришлось бросить заботу о самоусовершенствовании, так как миссис 
Беннет  ни  на  минуту  не  могла  оставаться  в  одиночестве.  Таким  образом  Мэри  стала 
принимать  большее  участие  в  жизни,  хотя  по-прежнему  была  способна  читать 
наставления по поводу всякого пустяка. И уже не чувствуя себя уязвленной тем, что она 
менее  красива,  чем  ее  сестры,  она,  как  и  предполагал  ее  отец,  согласилась  с  этой 
переменой без особых возражений. 
        Что касается Уикхема и Лидии, замужество старших сестер не отразилось на их 
характерах. То, что Элизабет должна была теперь узнать до конца о его непорядочности и 
неблагодарности, было принято им с философским спокойствием. Несмотря ни на что, он, 
возможно,  не  расставался  с  надеждой,  что  Дарси  все  же  примет  на  себя  заботу  о  его 
благосостоянии.  Поздравительное  письмо,  полученное  Элизабет  ко  дню  свадьбы, 
свидетельствовало, что подобные надежды питал если и не он сам, то, во всяком случае, 
его жена. Вот что там говорилось: 
         
        «Моя  дорогая  Лиззи,  желаю  тебе  всяческих  радостей.  И  если  ты  любишь 
мистера Дарси хотя бы наполовину так сильно, как я люблю моего дорогого Уикхема, ты 
должна  себя  чувствовать  очень  счастливой.  Хорошо,  что  ты  станешь  такой  богатой! 
Надеюсь,  когда  тебе  нечем  будет  заняться,  ты  вспомнишь  о  нас.  Я  уверена,  что  Уикхем 
был бы не прочь получить место при дворе, и боюсь, у нас не будет хватать денег, чтобы 
прожить без некоторой поддержки. Думаю, что нам подошло бы любое место с доходом в 
триста — четыреста фунтов в год. Однако, если ты не найдешь нужным, пожалуйста, не 
говори об этом мистеру Дарси.
 
                  
Твоя и т.д.».
          
         
        Так  как  ее  сестра 
вовсе
    не  находила  это  нужным,  она  постаралась  в  своем 
ответе  положить  конец  всяким  надеждам  и  притязаниям  подобного  рода.  Тем  не  менее 
Элизабет  нередко  посылала  им  то,  что  ей  удавалось  отложить  благодаря  экономии  в 
собственных  тратах  и  находилось,  таким  образом,  в  ее  личном  распоряжении.  Она 
отлично понимала, что средства, которыми располагали Уикхемы, были недостаточны для 
покрытия  расходов  двух  людей,  столь  неумеренных  в  своих  потребностях  и  столь  мало 
заботящихся о будущем. И всякий раз, когда им приходилось переезжать с места на место, 
Элизабет  или  Джейн  непременно  должны  были  ждать  просьбы  о  помощи  в  расплате  с 

долгами.  Образ  жизни  Уикхемов,  даже  после  того  как  заключение  мира  позволило  им 
вернуться  на  родину,  остался  крайне  безалаберным.  Они  вечно  переезжали,  стараясь 
устроиться  подешевле,  и  вечно  тратили  денег  больше,  чем  могли  себе  позволить. 
Привязанность  Уикхема  к  Лидии  очень  скоро  уступила  место  полному  безразличию.  Ее 
привязанность  к  мужу  просуществовала  немногим  дольше.  И,  несмотря  на  свою 
внешность  и  происхождение,  она  по-прежнему  имела  полное  право  на  ту  репутацию, 
которая за ней утвердилась, когда она выходила замуж.
 
        Хотя Дарси никогда не соглашался принимать Уикхема в Пемберли, он все же, 
ради Элизабет, продолжал оказывать ему поддержку в его карьере. Лидия иногда гостила 
у них, в то время когда ее муж развлекался в Лондоне или Бате. А у Бингли оба проводили 
нередко  так  много  времени,  что  против  этого  восставал  даже  его  ангельский  нрав,  и  он 
начинал говорить о необходимости намекнуть Уикхемам, что им пора убираться. 
        Женитьба  Дарси  нанесла  мисс  Бингли  глубокую  рану,  но,  так  как  она  сочла 
полезным  сохранить  за  собой  возможность  навещать  Пемберли,  она  подавила  в  душе 
обиду,  еще  больше  восторгалась  Джорджианой,  была  почти  так  же,  как  прежде, 
внимательна к Дарси и вела себя безукоризненно вежливо по отношению к Элизабет. 
        Пемберли стал теперь для Джорджианы ее постоянным пристанищем. И между 
невестками установилась та близость, на какую рассчитывал Дарси. Они даже полюбили 
друг  друга  именно  так,  как  когда-то  об  этом  мечтали.  Джорджиана  продолжала 
придерживаться самого высокого мнения об Элизабет, хотя поначалу с удивлением, почти 
близким  к  испугу,  прислушивалась  к  ее  задорной  и  веселой  манере  разговаривать  с 
братом. Человек, к которому она всегда питала бесконечное уважение, иногда даже более 
сильное,  чем  любовь,  теперь  нередко  оказывался  предметом  веселых  шуток.  И  она 
постепенно  уразумела  то,  что  ей  раньше  никогда  не  приходило  в  голову.  На  опыте 
Элизабет она поняла, что женщина может позволить себе обращаться с мужем так, как не 
может обращаться с братом младшая сестра. 
        Женитьба племянника привела леди Кэтрин в крайнее негодование. И, отвечая 
на  письмо  о  состоявшейся  свадьбе,  она  дала  полную  волю  свойственной  ее  характеру 
прямоте. В ответе, таким образом, содержались настолько оскорбительные выражения, в 
особенности  по  адресу  Элизабет,  что  на  некоторое  время  всякое  общение  с  Розингсом 
было прервано. Однако позже Дарси по настоянию Элизабет решил пренебречь чувством 
обиды  и  сделал  шаг  к  примирению.  После  некоторого  отпора  леди  Кэтрин,  то  ли  из-за 
своей  привязанности  к  племяннику,  то  ли  желая  узнать,  как  себя  держит  его  жена, 
сменила наконец гнев на милость. И она снизошла до того, что навестила Пемберли, хотя 
сень  его  и  была  осквернена  не  только  присутствием  недостойной  хозяйки,  но  также 
визитами ее дяди и тети из Лондона. 
        С  Гардинерами  у  них  установились  самые  близкие  отношения.  Дарси,  как  и 
Элизабет,  любил  их  по-настоящему.  И  оба  они  навсегда  сохранили  чувство  горячей 
благодарности к друзьям, которые привезли ее в Дербишир и тем самым способствовали 
их союзу. 
       
                        

жүктеу/скачать 1,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: