Книга Свет добра Свет братства Признание Учитель Пушкина а парус все белеет Народный поэт России
жүктеу/скачать 2,05 Mb.
|
Любовь и боль сергея есенина1 Большой, всепоглощающей любовью Есенина до конца оставалась Россия. Он, может быть, как никто из художников, был привязан к отчей земле, ко всему живому и милому на ней: свежей борозде, белой березке, лунному свету на крыше крестьянского домика, желтизне созревшей ржи, белизне снега на дороге, полю, лугу, цветам, животным. За год до смерти он писал: До сегодня мне еще спится Наше поле, луга и лес, Принакрытые сереньким ситцем Этих северных бедных небес. Не только жизнь, но и смерть свою поэт хотел связать с Родиной: Дайте мне на родине любимой, Все любя, спокойно умереть.
Мне кажется, что никто из его собратьев с такой обнаженной откровенностью не сказал о своей любви и боли, как это сделал Есенин. Я, например, не знаю другого поэта, который бы так не щадил себя и свое сердце, был бы так смело откровенен. А это, по-моему, главная черта лирика, придающая его голосу ту пронзительную силу, которая действует неотразимо. Сергей Есенин еще юношей точно определил и горячо выразил свое отношение к любимой им России:
«Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою!» Отсюда – от самозабвенной любви к отчей земле шло все в его лирике – и радость, и боль. Могут сказать: любовь и радость – да, а при чем тут боль? Мне понятна вся наивность такого вопроса, когда речь идет о гениальном лирике, поэте с таким обнаженным сердцем, одинаково распахнутым ночи и рассвету, радости и боли. Однако в разных аудиториях часто его задают. Поэтому и в этих заметках я попытаюсь ответить на него, конечно, по мере сил. Что же касается любви и радости Есенина, то мне хочется сказать, что даже в его трагических стихах облик родной страны с ее полями, колосьями, деревьями, синевой неба над равниной, облаками, снегом, дождем, звездами над селением – оставался для него радостью и любовью. Он был счастлив тем, что видел все это: Несказанное, синее, нежное... Тих мой край после бурь, после гроз. И душа моя – поле безбрежное - Дышит запахом меда и роз.
Мне кажется, что нет на свете стихотворения о дереве, например, равного есенинским стихам, обращенным к клену, стоящему под зимней метелью. Клен ты мой опавший, клен заледенелый, Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой? Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел... И, как пьяный сторож, выйди на дорогу, Утонул в сугробе, приморозил ногу. Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий, Не дойду до дому с дружеской попойки. Там вон встретил вербу, там сосну приметил, Распевал им песни под метель о лете. Сам себе казался я таким же кленом. Только не опавшим, а вовсю зеленым. И, утратив скромность, одуревший в доску, Как жену чужую, обнимал березку. Для меня это невероятные стихи. В них воображение поэта, художественная прелесть, душевная нежность, огромная образная сила удивительны. Все это сказано прекрасно и волшебно. Иногда мне кажется, что такие стихи могут присниться только во сне. Подобное может написать, конечно, только человек гениального дарования, в душе которого живет огромная любовь и невыразимая привязанность ко всему сущему на земле, милостиво дарованному жизнью нам, смертным. Есенин обращается к дереву, стоящему под зимней метелью, как к живому существу, как к соседу или приятелю, с сочувствием и лаской, среди зимы поэт ему песни о лете. Только таким волшебным лирикам, каким был Есенин, дано найти то никем не сказанное о жизни и каждом ее явлении, что, и делает стихи поэзией, нестареющей и неувядающей, всегда остающейся дорогой и близкой человеческим сердцам. Таким поразительным произведением искусства, как и большинство его вещей, остается есенинские строки, сказанные скромному дереву – обыкновенному клену, молчащему «под метелью белой». У меня нет ни сил, ни слов для того, чтобы сказать так, как бы следовало, о прелести этого шедевра. Я могу только радоваться ему, наслаждаться им. 2 Вернемся к искренности Сергея Есенина. Это вообще один из центральных вопросов художественного творчества, поэзии и искусства. Особенно же остро он ставится, когда речь идет о лирике – самой обнаженной, непосредственной, бесхитростной, самой эмоциональной и сердечной области литературы. «Я сердцем никогда не лгу», – сказал Есенин. И это было истинной правдой. Лучшее и неопровержимое доказательство тому – его поэзия. Посредственные стихотворцы обычно в собственных писаниях стараются казаться более лучшими людьми, чем на самом деле, они пытаются рисовать себя умными, мудрыми, мужественными, благородными, добрыми – одним словом, им присущи лучшие человеческие качества, что они никогда не ошибаются, не позволяют себе никаких дурных поступков, являются образцом во всех отношениях. Но это ни к чему не приводит – мертвые и фальшивые строки никого не могут убедить, белые нитки выдают притворство. Поэзия не игра в шараду. Высшая ее цель – честность и открытость. Таким открытым, неподдельным и был Сергей Есенин, чем и завоевал сердца читателей, приобрел небывало широкую аудиторию. У него не было ни малейшего притворства: Я обманывать себя не стану, Залегла забота в сердце мглистом. Отчего прослыл я шарлатаном? Отчего прослыл я скандалистом? Еще он утверждал: Невеселого счастья залог – Сумасшедшее сердце поэта. Сумасшедшее сердце поэта – значит открытое всем ветрам, всей человеческой радости и боли, любви и горю, то есть – бескорыстное. Сердце Сергея Есенина – сердце истинного поэта – было от природы чистым и нежным, смелым и щедрым. Он никогда не старался в своих стихах казаться лучше, чем он был на самом деле, не рисовался, откровенно говорил о своих ошибках и горьких заблуждениях: Ведь и себя я не сберег Для тихой жизни, для улыбок. Так мало пройдено дорог, Так много сделано ошибок. Он говорил о себе беспощадно. Разве не так же сурово относился к себе другой великий русский лирик, один из предшественников Есенина – Тютчев? А какая-нибудь посредственность будет декламировать о себе, что он жил всю жизнь мудро и чисто. Какие там заблуждения и ошибки! Их у него не могло быть – он ведь взял на себя роль учителя жизни! И спесиво носит свою фальшивую тогу и маску. Но лучшая часть читателей всегда угадывает, где настоящее и где поддельное. Поэтому-то настоящее в искусстве находит свое место среди людей, какие бы трудности ни встречались на его пути. Я хочу сказать не только о любви и радости, но и о боли Сергея Есенина. Мне вовсе не кажется, что это так легко сделать. Но хочу подчеркнуть, что человека без боли вообще не бывает, а художника тем более. Это азбучная истина, но она полезна. Жизнь, как известно, никогда и ни для кого не состояла из одних праздников. У людей, к сожалению, бывают не только свадьбы, по и похороны. От законов жизни никуда не денешься. Они суровы и неумолимы. Люди подчинены им. Художник, должно быть, чувствует это острее других. Чем он даровитей и крупней, тем у него больше и глубже радость и боль. А Есенин – гений и к тому же лирик, невероятно остро чувствующий все и ранимый. Его обнаженное сердце являлось одним из самых нежных и незащищенных на свете, оно оставалось распахнутым и открытым для всех кинжалов, для всех человеческих чувств. Он носил в груди сердце такое же бескорыстное, как и его стихи. Истинно крупные лирики быть иными не могут. Это их природа. Они очень далеки от притворства, от рассудочно-холодного и трезво-разумного отношения к жизни. Они – обнаженное сердце мира. И в этом смысле Сергей Есенин принадлежит к созвездию редких мировых лириков. Такому поэту, доброму и отчаянному, смелому и нежному, выпало жить в сложные времена мировой войны и революций, в эпоху, когда ломалось все старое и мучительно трудно зарождалось и побеждало новое. Эмоциональнейшему человеку и художнику Есенину, больше жившему сердцем, чем головой, больше доверявшему чувству, нежели трезвому рассудку, разумеется, было трудно разобраться во всем происходящем, суровом и во многих отношениях беспощадном. Конечно, он, с его характером, многого не понимал и не мог понять. Но стоило ли винить его в этом или отворачиваться от него, как это делали иные литераторы – лжемудрецы и всезнайки? Нет, конечно. Говорят, Карл Марс сказал, что поэты нуждаются в ласке. Но, к сожалению, с художниками нередко бывало так, что они не находили не только ласки, а внимания, понимания, порой же – даже пощады. Есенин – поэт, создавший шедевры поэзии. Этим он интересен и дорог людям. Так, по-моему, и надо относиться к нему. Он ныне признан великим национальным поэтом России. Уже стерты "случайные черты". Есенин – один из самых читаемых поэтов в мире. 3 Как ему порой ни было мучительно, Есенин, оставался самим собой, верным себе и своей природе. Иначе он не был бы Есениным, и великая русская поэзия не имела бы такого поэта. Он, выдающийся русский поэт Сергей Есенин, остался таким, каким создала его сама жизнь. В этом его мудрость и мужество. Сергей Есенин – целая эпоха в русской лирике, одно из самых самобытных, оригинальных, неповторимых ее явлений. И, разумеется, он должен был быть именно таким, каким мы знаем его теперь, когда все ложные оценки остались позади, а время очистило его светлое имя от всего случайного и наносного, от дешевых легенд и мещанских сплетен. Поэзия Есенина ценна и неповторима именно такой, какая она есть, – с ее великой искренностью, самостоятельностью. Он выразил эпоху, в которую жил, совершенно самобытно. В его творчестве замечательно и радостное и горестное, потому что-то и другое остается живым выражением живой жизни, самой действительности с ее противоречиями и трудностями, глубоким и редким человеческим документом, беспощадно правдивым и искренним, радостью и болью человеческой души, характерными для времени поэта – сложнейшего периода в истории России и всего мира. Сергею Есенину казалось, что многое из того, что было ему так дорого, уходит безвозвратно, деревня гибнет. Это известно каждому, кто читал книги поэта и хотя бы часть написанного о нем. Я не ставлю себе целью углубляться в противоречия творчества Есенина, но пройти мимо них также не могу. Все это очень непросто. Мне думается, ему порой казалось, что не станет даже любимых им берез и кленов. Да, он боялся за многое. Эх, вы, сани! А кони, кони! Видно, черт их на землю принес, – писал он и боялся, что не станет этих коней, таких красивых и резвых, на которых он ездил с детства, которых так любил. Ему было горько от сознания того, что живых коней заменят стальные. А разве художник может иначе относиться к тому, что любит, что дорого его сердцу? Тогда он не был бы художником. Только бездарным и равнодушным, ничего и никого не любившим, бывает все равно, что или кто умирает, лишь бы жили они сами. Что бы ни уходило из всего, что нам дорого на земле, любой уход, любое исчезновение не может не причинять нам боли и горя, независимо от причин ухода. Ничто весело не умирает. И честному сердцу Есенина было больно за многое. А быть иным он не мог. И, видимо, сам знал и понимал это. Как сын крестьянина, выросший в деревне, разумеется, он больше всего любил крестьянскую жизнь, лучше всего знал ее. Себе он казался последним поэтом деревни: Я последний поэт деревни. Скромен в Песнях дощатый мост. За прощальной стою обедней Кадящих листвой берез. Так прощался с деревней самозабвенно ее любивший сын и поразительный поэт. А вот еще более горькие строки: И я, я сам, Не молодой, не старый, Для времени навозом обречен, Не потому ль кабацкий звон гитары Мне навевает сладкий сон? Да, от многого было больно ему, сказавшему: «Я улыбаюсь пашням и лесам». Но несмотря ни на что Есенин говорил родной земле: Но все ж готов упасть я на колени, Увидев вас, любимые края.
Что скрывать? Остался в прошлом Я одной ногою. Стремясь догнать стальную рать, Скольжу и надаю другою. Это было трагедией Есенина, врывавшейся в его прекрасную поэзию. Само собой разумеется, что не нужно и вредно стараться сглаживать жизнь и творчество художника, смягчать противоречия, пытаться горькое выдавать за сладкое. В этом ни поэты, ни их память обычно не нуждаются. Им при жизни были ненавистны ложь, фальшь, притворство. Главная сила больших художников в их правдивости. И говорить о них надлежит правдиво. Есенин был прямой, бескорыстный, не думал ни о каком покое: Беспокойная дерзкая сила На поэмы мои пролилась. Противоречия жизни и творчества Сергея Есенина оказались настолько серьезными, что ему так и не удалось разрубить их узел. Любовь, радость, боль, заблуждения – все в нем было настоящим, неподдельным и осталось в стихах редчайшей самостоятельности, поэтической прелести и художественной силы. Таким и принял народ своего поэта-чудотворца, таким он вошел навсегда в историю Советской культуры. Сергей Есенин в автобиографии писал: «В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном». Несмотря на все трудности и противоречия, он упорно преодолевал свою драму, стал советским поэтом и остался им. Он из тех мастеров, которые составляют честь и гордость нашей многонациональной поэзии. 4 Истинным в искусстве является и становится открытием только сказанное впервые. А это под силу только редким талантам. Таких счастливцев в каждую эпоху бывает не так уж много. Есенин из их семьи. Стихотворцев, без которых литература обошлась бы легко, не так уж мало, несмотря на то, что работа каждого из нас, авторов обычных скромных стихов, должно быть, тоже нужна. А вот без Есенина нельзя. Такие, как он,— Эльбрусы и Казбеки поэзии. Он из тех, кому удалось многое сказать впервые. Даже вот это раннее, написанное почти мальчиком, еще не успевшим приобрести самостоятельности, по характеру образов все равно относится к впервые сказанному в поэзии: Хорошо и тепло. Как зимой у печки. И березы стоят, Как большие свечки. Или: Там, где капустные грядки Красной водой поливает восход, Клененочек маленький матке Зеленое вымя сосет. И еще:
Желтые поводья Месяц уронил. Это были собственные сравнения, уподобления и метафоры Есенина. Мне думается, что таких именно до него не было. Это им найдено и сказано впервые. При этом мне известно, что в свой начальный период он написал много несамостоятельных, слабых, подражательных стихов, как нередко бывает даже с гениальными начинающими поэтами. Так, к примеру, было с Лермонтовым. Выше я привел совсем ранние есенинские находки. В зрелой же его лирике множество удивительных поэтических открытий. Думаю, что никто, кроме Есенина, не сказал бы обыкновенному клену: «Словно за деревню погулять ты вышел...» Или:
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу, Утонул в сугробе, приморозил ногу. А вот это: Не жалею, не зову, не плачу. Все пройдет, как с белых яблонь дым. Или:
Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне. А какой неожиданный поворот приняли его строки о деревенской печи: Что он видел, верблюд кирпичный, В завывании дождевом?
Весь мир знает о давней и тесной связи русской поэзии с Кавказом, его народами, их культурой. К нашей радости, так случилось, что и Есенин оказался причастным к этой традиции, хотя он по характеру своего творчества очень русский поэт. Его встреча с Кавказом дала хорошие плоды. Здесь он написал много прекрасных вещей, в их числе и знаменитые «Персидские мотивы». В стихотворении «На Кавказе», видимо написанном до этого чудесного цикла, сказано: Издревле русский наш Парнас Тянулся к незнакомым странам, И больше всех лишь ты, Кавказ, Звенел загадочным туманом. Есенин видел ту же белизну снегов вершин, те же кремнистые дороги, что и Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Одоевский, Полежаев, Полонский, слышал тот же «гортанный разговор». Конечно, он не мог не написать о Кавказе, ставшем как бы вторым Парнасом для великой русской поэзии. Хорошо, что увиделись Кавказ и Есенин, как и Кавказ с Лермонтовым. Да, великие поэты России любили нашу землю, горы, небо над ними, зелень чинар и багровение кизила, свободолюбивых сынов гор. В этом очень повезло нам, кавказцам. Хорошо, что Есенин увидел Кавказ. Мне здесь хочется помянуть добрым словом Петра Ивановича Чагина. Он, будучи секретарем ЦК компартии. Азербайджана и редактором газеты «Бакинский рабочий», уговорил поэта ехать на Кавказ и очень по-доброму отнесся к нему, понимал его. Они стали друзьями. Недаром Есенин посвятил Чагину «Персидские мотивы», как и некоторые другие стихи того периода. Я очень хорошо помню Негра Ивановича, не раз с ним виделся, беседовал, слушал его рассказы о великом друге. Чагин поступил мудро, хотя и был молод. Хорошее отношение к большим поэтам зря не пропадает, дает свои плоды. Поездка на Кавказ была для Сергея Есенина исключительно полезной. В том же стихотворении, строки из которого я процитировал выше, он говорит: Чтоб, воротись опять в Москву, Я мог прекраснейшей поэмой Забыть ненужную тоску И не дружить вовек с богемой. Как видим, Есенин на свое пребывание на Кавказе возлагал большие надежды. Мы можем «радостью сказать, что они оправдались – Кавказ «научил его русский стих кизиловым струиться соком», он написал свой лучший, может быть, цикл - «Персидские мотивы». И этого достаточно, если даже не говорить о других его шедеврах, созданных на Кавказе. Кроме того, русскому лирику были приятны и полезны встреча и дружеское общение с такими замечательными поэтами, прекрасными кавказцами-рыцарями, как Тициан Табидзе, Георгий Леонидзе, Симон Чиковани. «Персидские мотивы», по моему мнению, самые счастливые стихи Есенина. Этот цикл – совершенный шедевр. Он пленяет и чарует. В нем выразилась вся врожденная чистота поэта, его природная нежность, необыкновенная привязанность к земле, ко всему прекрасному на ней, к жизни. Тут лучше, чем в любом из его произведений, мы ощущаем, что он был создан для любви и радости. Работая над этим циклом, Есенин освобождал себя от всего горького и мучительного, от боли и пьяного угара, забывал московские богемные литературные круги, возвращался к своей первозданной человечности, доброте и радости. Вот начальные строки цикла: Улеглась моя былая рана – Пьяный бред не гложет сердце мне. Синими цветами Тегерана Я лечу их нынче в чайхане. Именно такое значение имели «Персидские мотивы» для их автора. Все это мы еще лучше поймем, если сравним хотя бы несколько строк о любви из восточного цикла с другими стихами на ту же тему. Вот пример: Ну, целуй меня, целуй, Хоть до крови, хоть до боли. Не в ладу с холодной волей Кипяток сердечных струи.
Средь веселых не для нас. Понимай, моя подружка, На земле живут лишь раз. Строки из цикла: Свет вечерний шафранного края, Тихо розы бегут по полям. Спой мне Песню, моя дорогая, Ту, которую пел Хаям. Тихо розы бегут по полям. Или: Что дает за полтумана по рублю, Как сказать мне для прекрасной Лалы По-персидски нежное «люблю»?
Мне хочется обратить внимание на одну особенность «Персидских .мотивов». В них Есенин с замечательным тактом слил русское и восточное, в них разлит воздух севера и юга. И это сделано так просто, так естественно, без натяжки и стремления специально создать какой-то особый колорит. Вот стихи, подобные шелесту травы предгорья, шуршанию колосьев русского поля, звону ручья в ущелье: Шаганэ ты моя, Шаганэ Потому, что я с севера, что ли. Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне. Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Выйду в цветочные чащи. Путник, в лазурь уходящий, Ты не дойдешь до пустыни, Воздух прозрачный и синий. И дальше: Шепот ли, шорох иль шелест - Нежность, как песни Саади. В миг отразится во взгляде Месяца желтая прелесть. Нежность, как песни Саади.
Никогда я не был на Босфоре, Ты меня не спрашивай о нем. И еще:
Не ходил в Багдад я с караваном, Не возил и шелк туда и хну. Горько ошибаются те, кто любит говорить о неначитанности и малой культуре Есенина. Для того чтобы создать «Персидские мотивы», надо было знать и хорошо ощутить поэзию Востока. «Персидские мотивы» входят в число самых лучших, волшебных стихов, написанных в мире за все время существования поэзии человечества. Я в этом убежден. 5 Есенин писал о животных с такой нежностью, с таким сочувствием к их лишениям и несчастьям, что диву даешься. Мне кажется, что никто из поэтов всех народов, кроме Роберта Бернса, не может сравняться с ним в этом. Такое отношение к животным, конечно, жило в нем с детства. Иначе он не мог бы написать «Корову», «Песнь о собаке», «Табун», «Собаке Качалова». Не зря он писал в поздних грустных стихах, сказанных в связи со смертью своего товарища: Счастлив тем, что целовал я женщин, Мял цветы, валялся на траве. И зверье, как братьев наших меньших, Никогда не бил по голове. Только человек, очень любящий жизнь и все живое на земле, может так относиться к животным, так любить их и так писать о них. Мне доставляет удовольствие повторить еще раз стихи о корове. Давайте снова вчитаемся в них и подумаем, как это прекрасно и человечно: Дряхлая, выпали зубы, Свиток годов на рогах, Бил ее выгонщик грубый На перегонных полях.
Мыши скребут в уголке. Думает грустную думу О белоногом телке. Не дали матери сына. Первая радость не впрок. И на колу под осиной Шкуру трепал ветерок. Скоро на гречневом свее. С той же сыновней судьбой Свяжут ей петлю на шее И поведут на убой. Жалобно, грустно и тоще В землю вопьются рога... Спится ей белая роща И травяные луга. Это самые простые и самые прекрасные стихи из всех когда-либо написанных о животных. То же самое и «Песнь о собаке», в которой бедная собака бежала за хозяином, несшим в мешке ее щенят, чтобы утонить их. Но чем она могла помочь им? А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. А вот потрясающие заключительные строки: И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звездами в снег.
6 Сергей Есенин, как один из лучших лириков мира, все прочувствованное, пережитое, испытанное им за короткую жизнь превратил в шедевры поэзии. Оп воспел землю, плененный ею, воспел любовь, как счастье, и счастье, как любовь. Воспел женщину так же сильно, как родные поля, как жизнь, как свет. Он так же нежно воспел мать, как и отчую землю. Он был рожден для любви, добра, радости и счастья, для поэзии. При всей незащищенности сердца Есенин был отважным человеком, мужественным художником. Гений другим, наверное, и не бывает. Сказанным в моих заметках я совсем не утверждаю, что все написанное поэтом-чародеем равноценно и нот у него слабых вещей. У Есенина, как и у каждого художника, мы найдем произведения, слабые по содержанию и форме, обнаружим излишние красивости, легко заметим, что порой ему изменял вкус. Вот строки, которые я, например, не люблю: Ты меня не любишь, не жалеешь, Разве я немного не красив? Не смотря в лицо, от страсти млеешь, Мне на плечи руки опустив.
Каждый раз я открываю книгу Сергея Есенина с каким-то особым чувством. С таким чувством, должно быть, ступают на родную землю после долгой разлуки с ней, переступают порог, отчего дома, смотрят в лицо и глаза матери, вернувшись после длительных скитаний, с таким чувством произносят имя любимой женщины и единственного ребенка. Во мне постоянно живет особая нежность к Есенину и признательность ему. Я люблю его стихи, как горы и деревья моей земли, как ее цветы и колосья, как лунный свет на скалах моего Чегема и крышах родного аула, где мать качала мою колыбель, когда крупные звезды смотрели на нашу саклю и лунный свет освещал плуг и гриву коня моего отца. Сергей Есенин – лирик из лириков. Он настоящий – вот, по-моему, самое подходящее для него определение. Даже в имени его есть что-то светлое и свободное. Несмотря на все трагическое в его поэзии и на горький конец пути, его имя легко и хорошо произносить, будто это лучшие слова сердечной песни. 1978
жүктеу/скачать 2,05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|