320
сил» (достигать совершенства).
Хиркатий считал, что тот кто смог
достичь «мустəсил», достиг истинной любви. Следующая частица
«Һə» в слове Муһəббəт, по мнению Хиркати, имеет важное значение
для суфиев: «Һə» также обусловлен 7 судьбоносными истинами: 1.
«Һə» (начало сущего). 2. «һилм» (великое душевное переживание). 3.
«Һая» (совесть, мир стыда). 4. «Һəсрəт» (печаль от чарующих плене
-
ний). 5. «Һəзз» (сияние, радость). 6. «Жаһəн» (мир). В данном слове
есть частица (Жа-Һə-н), напоминаяющая о том, что человеку нужно
готовиться к
путешествию, аскетизму, дервишеству. Отказ от мате
-
риального блага по Хиркати – свойство избранных, поскольку, по его
убеждению, человек появляется без блага в этот мир и
потому он не
должен забывать этом, иначе говоря, он должен быть готовым к уходу
без блага. 7. «һəж» (Хадж. Усердие на пути к священному). По мне
-
нию Хиркати, путешествие дает возможность человеку ощутить не
-
что совершенное и идеальное. Толкование следующей частицы «Бə»
отсуствует. Последняя буква «Т» имеет только одно единственное
значение «тəрк» (путь, встать на путь). Уйти от суеты и хаоса, ради
достижения совершенства. Человек должен быть готовым к переходу
в вечный мир. Избранные люди могут отказаться от сладострастей
временного мира ради приобретения духовного совершенства. С дру
-
гой стороны «тəрк» означает уход от реального земного несовершен
-
ства к ирреально вербальному, воображаемому, духовно идеальному,
божественному миру. Приведем пример на букву «Һə»:
Муһəббəтниң иккинчи һəрфи “һə”дур,
Муни шəрһ əйлəйин мəнаси недур.
Муниңдин һəм ачай йəттə дəриҗə,
Кириб истəй, тапай бəхтим баричə.
Ешитгил “һə” һаяти җан беғишлар,
Әгəр күз қилса барандəк беғишлар,
Сачар баран ачар гүл йəр йүзидə,
Бу йəңлик җану һаят һөл көзидə.
Иккинчи “һилм” ерур тағдəк ағирлиқ,
Қачан сəркəш болур бир ян бағирлиқ.
Сүмүр меһнəт шарабин нəччə аччиғ,
Болур туз үсти аччиғ, асти татлиғ.
321
Үчинчидур һая мүлкин алмақ,
У йүздин өзгə йүздин көзин алмақ.
Уят болғай болуб көңли чигинлəр,
Уят болғай қилиб рəшкин кинлəр.
Чаһарум даима һəсрəт йолида.
Болур ағзи ениң зикри қолида,
Бекитмəс дилрабаси зикри балин,
Әгəр истəр дил арами җамалин.
Бəшинчидур хияли һəззидин хуш,
Нечүк қилғай висали җамидин нуш.
Һəмишə гүл йүзидин тəбрин əткəй,
Лəбидин тəлһ умрин ширин əткəй.
Ерур алтинчи һазирлиқ бу иштə,
Риза җойəндəликдур һəр рəвиштə.
Йəттинчи ярдин йəткəн һəҗирлиқ,
Муңа болғай шəһиншəлик һəқирлиқ.
Гəдалиқтур бу йолниң иптидаси,
Һақарəт кəсб етəр ишқ интиһаси.
Таким образом, по
нашему мнению, произведения Хиркати и
Абая в контексте восточного ориентализма долгое историческое вре
-
мя оставалось недостаточно изученным, нуждается в новом толкова
-
нии. Данное творение поэта является особым духовно-эстетическим
феноменом восточной культуры, которое
способствует пониманию
глубины его мировоззрения, духовной традиции тюркских народов,
знаковой сущности Великой степи и ее цивилизационной основы. В
целом, суфийское мировозрение Абая, по нашему глубокому убежде
-
нию, концептуально вытекает из общественно-культурного уклада
жизни номадов, которые, находясь в беспрерывном движении по об
-
ширной территории Вселенной передавали чрезвычайно важное зна
-
ние о Мироздании.