Рассказы о вещах Избранные произведения в трех томах

каменной лестницы. Вода переливается из одного сосуда в другой. Каждые два

часа (или "ке", как говорят китайцы) сторож вывешивает дощечку с надписью,

обозначающей, который "ке" идет. Нетрудно понять, зачем нужно было такое

расположение котлов. Сторожу приходилось наливать только верхний котел, а

остальные наполнялись сами собой -- самотеком, один за другим.

Не знаю, пользуются ли этими часами сейчас, когда и в Китай проникли

всевозможные машины, радио, аэропланы. Но в прошлом веке эти часы, говорят,

еще были в ходу.
Молочные часы
Молочные часы? Это еще что за ерунда? Бывают молочные поросята,

молочные телята, молочный шоколад, молочные зубы.

Но что такое молочные часы?

Об этих молочных часах я прочел в одной старой книге о часовом

искусстве.

В ней говорится, что в древнем Египте на одном из нильских островов был

храм бога Озириса. Посреди храма стояло вокруг триста шестьдесят больших

сосудов с отверстиями у дна. К каждому сосуду был приставлен особый жрец,

так что всего было триста шестьдесят жрецов. Ежедневно один из жрецов

наполнял свой сосуд молоком. Молоко выливалось ровно в двадцать четыре часа.

Тогда другой жрец наполнял следующий сосуд, и так далее -- круглый год.

Нам, конечно, трудно понять, зачем египтянам понадобилось столько

молочных часов и почему египетские фараоны не догадались произвести в храме

Озириса сокращение штатов.

Ведь содержать триста шестьдесят человек, которые занимались только

тем, что переливали из пустого в порожнее, стоило недешево.

Воду в водяных часах заменяли не только молоком.

Были в ходу, да и сейчас еще употребляются, песочные часы. Чтобы

"завести" часы, их нужно только перевернуть. Такие часы очень удобны для

отмеривания небольших промежутков времени: по 3-- 5-- 10 минут.

Во флоте они были в ходу еще недавно. Каждые полчаса вахтенный

переворачивал "склянку" песочных часов.

Приготовление песка для часов считалось в старину делом, требующим

особого умения.

Говорили, что самый лучший песок получается из мраморных опилок, если

их прокипятить девять раз с вином, снимая каждый раз пену, и после этого

высушить на солнце.
Часы и микстура
Сосуд с отверстием в дне, из которого вода вытекала капля за каплей,

был самой простой и первоначальной формой водяных часов. Но уже очень скоро

водяные часы были изменены и улучшены.

Первым делом надо было позаботиться о том, чтобы сосуд приходилось

наполнять как можно реже.

И в самом деле, скоро догадались, что вместо маленького сосуда,

рассчитанного на какой-нибудь час, можно взять большой, с запасом воды на

целые сутки. А для того чтобы отмеривать все-таки не дни, а часы, разделили

сосуд черточками на двадцать четыре части. Теперь уровень воды сам говорил,

который час. Для этого достаточно было взглянуть, до какой черточки он

опустился.

Вы, вероятно, видали стаканчики с делениями, в которых больным дают

микстуру.

На стенке стаканчика три черточки: у нижней написано: "чайная ложка", у

средней -- "десертная", а у верхней -- "столовая".

В этом роде был устроен и сосуд водяных часов. Только вместо трех

черточек на его стенке было взято двенадцать или двадцать четыре, и мерили

им не микстуру, а время.

Но было одно неудобство, с которым приходилось считаться.

Дело в том, что вода не всегда вытекает из сосуда одинаково быстро.

Сначала, когда ее много, она течет быстрее, чем потом, когда ее становится

все меньше и меньше. Это и понятно. Чем выше уровень воды в сосуде, тем

больше давление, а чем больше давление, тем и скорость воды будет больше.

Все равно что в водопроводе: чем выше поставлен водонапорный бак, тем скорее

бежит вода по трубам.

Выходило так, что вначале за час вытекало больше воды, чем под конец.

Уровень воды сначала опускался быстро, а потом все медленнее. Чтобы

часы все-таки не врали, приходилось ставить черточки не на одинаковом

расстоянии одну от другой, а так, чтобы верхние были реже, а нижние чаще.

Как, видите, разметить водяные часы было совсем не так просто.

Был и другой способ, более удобный. Сосуд делали в виде воронки. Тогда,

если воронка была правильно подобрана, можно было черточки ставить на

одинаковом расстоянии.

В самом деле, между верхними двумя черточками воды помещается больше,

чем между следующими двумя. Но так и должно быть. Ведь за первый час, когда

скорость воды больше, ее вытекает больше, чем за второй.

значит.

какой час я говорю: про большой или про маленький.

Дело в том, что древние египтяне, греки, римляне делили сутки тоже на

двадцать четыре часа, но не совсем так, как мы.

Прежде всего они делили сутки на день -- время с восхода солнца до

захода -- и ночь, то есть время с захода солнца до восхода. А день и ночь, в

свою очередь, делили на двенадцать часов.

Но ведь дни и ночи бывают разные. Поэтому летом дневные часы были

длинные, а ночные короткие, а зимой дневные часы были короткие, а ночные

длинные. Где-нибудь в Египте дневной час летом продолжался по нашему счету 1

час 10 минут, а зимний дневной час -- всего только 50 минут.

У нас на севере, где солнце зимой показывается совсем ненадолго, зимний

дневной час продолжался бы только каких-нибудь сорок минут. Это был бы

маленький часок. Зато ночной час был бы не час, а часище -- целых 1 час 20

минут.

Из-за этой путаницы водяные часы, устроенные для летнего времени, не

Надо было как-нибудь поправить дело. Зимой день короче, чем летом.

Значит, нужно зимой наливать в воронку меньше воды, чтобы она скорее

выливалась. Если летом, положим, нужно налить две кружки воды, то зимой

достаточно будет одной.

Но задача решается совсем не так просто, как кажется. Ведь наполнять

надо воронку и зимой и летом доверху -- до первой черточки. А если мы нальем

вместо двух кружек одну, воронка останется неполной. Как же тут быть? Как

сделать, чтобы и волки были сыты и овцы целы -- чтобы воды было меньше, а

воронка все-таки была наполнена доверху?

Придумали вот что.

По форме воронки сделали конус -- такую же воронку, но не пустую

внутри, а сплошную. Если этот конус погрузить в воронку, положим, до

середины, в ней останется меньше свободного места, и воды в ней поместится

меньше. Зимой, значит, конус придется опускать, летом поднимать. А чтобы

всякий мог это делать, линейка, на которой держится конус, разделена

черточками. Эти черточки показывают, на какую глубину нужно опускать конус,

смотря по времени года.

Эти часы, как видите, были сложнее первоначальных. Правда, если бы люди

догадались разделить сутки на равные часы, как это делаем мы, водяные часы

были бы гораздо проще.
Живой будильник
Из Вавилона и Египта, где водяные часы появились в незапамятные

времена, они попали затем к грекам, а от греков к римлянам.

Первые водяные часы были поставлены в Риме на городском рынке рядом с

солнечными часами. Сделано это было для того, чтобы по солнечным часам

проверять водяные.

Водяные часы могли легко испортиться -- достаточно было засориться

отверстию, из которого вытекала вода. А солнечные часы, если только солнце

было на небе, показывали время всегда честно и добросовестно.

Можно было найти водяные часы и в частных домах -- у богатых людей.

Особые слуги должны были наливать воду в часы и следить за их исправностью.

Но таких счастливцев, у которых были свои часы, насчитывалось очень

немного. Все остальные граждане довольствовались по-прежнему солнцем днем и

петухом ночью.

Услышав ночью сквозь сон протяжные крики петухов где-то на окраине

города, люди, утомленные дневной работой, засыпали снова с радостной мыслью,

что ночь еще впереди. Ведь так кричат петухи только глубокой ночью --

протяжно и изредка. Это, как говорили в древности, был только "первый крик

петуха".

петуха. Скоро и рассвет. И опять начнется день, такой же, как вчера.

В течение тысяч лет люди свыклись со своим живым будильником. Не потому

ли крик петуха ночью пробуждает в нас какую-то непонятную тревогу?

часов. Утром "солдата будит рожок, а горожанина петух", как тогда говорили,

а днем легко было определить время по солнцу. Но и тогда в некоторых случаях

часы считались не роскошью, а необходимой вещью.

Не могли, например, обходиться без часов судьи. Чтобы не затягивать

судебного заседания, они назначали каждому, кто хотел произнести речь,

определенное время. А для этого нужны были часы.

Греческие и римские судьи пользовались водяными часами самого простого

устройства. Это был сосуд с отверстием в дне, из которого вода выливалась

приблизительно в четверть

часа. Водяные часы называются по-гречески "клепсидра", поэтому, когда

хотели сказать, что речь такого-то длилась целый час, говорили: "Его речь

продолжалась четыре клепсидры". Одного оратора, который говорил на собрании

целых пять часов подряд, прервали наконец вопросом:

-- Если ты можешь говорить столько времени без передышки, то сколько

клепсидр ты в состоянии молчать?

Оратор не нашелся что ответить и при общем смехе доказал, что он умеет

и молчать.

В одной старой книге я прочел рассказ про человека, которому водяные

часы спасли жизнь.

В городе Риме судили однажды гражданина, который обвинялся в убийстве.

Звали его Марк. Был только один свидетель-- его друг Юлий,-- который мог его

спасти. Но суд подходил к концу, а Юлия все еще не было.

"Что с ним случилось? -- думал Марк.-- Неужели он совсем не придет?"

По закону, который тогда существовал, обвинителю, обвиняемому и судье

давалось равное время для произнесения речи. Каждый из них мог говорить по

две клепсидры, то есть по получасу.

Сначала говорил обвинитель. Он доказывал, что все улики против Марка.

За убийство надо предать его смерти. Обвинитель кончил. Судья спросил Марка,

что он может сказать в свою защиту.

Трудно было говорить Марку. Ужас сковывал его язык, когда он видел, как

падала вода из клепсидры капля за каплей. С каждой каплей уменьшалась

надежда на спасение. А Юлия все не было.

Уже одна клепсидра пришла к концу, началась другая. Но тут случилось

чудо. Капли стали падать медленнее, гораздо медленнее, чем раньше.

У Марка снова появилась надежда. Он нарочно затягивал рассказ, говорил

о своих родственниках, которые все были честными людьми, о своем отце,

дедушке, бабушке. Он уже принялся за рассказ о двоюродной сестре своей

бабушки, когда обвинитель, наклонившись над часами, воскликнул:

-- Кто-то бросил в часы камешек! Вот почему преступник говорит уже не

две, а по крайней мере четыре клепсидры.

Марк побледнел. Но в это самое мгновение толпа зрителей раздвинулась и

пропустила вперед Юлия.

Марк был спасен.

Но кто же бросил камешек в клепсидру?

Об этом в книге, из которой я взял рассказ о Марке и Юлии, не сказано

ничего. Как вы думаете, не сделал ли это судья, пожалевший бедного Марка?
Александрийские часовщики
В те времена, о которых идет речь, две тысячи лет тому назад, особенно

славился производством водяных часов город Александрия в Египте.

Это был богатый торговый город. Говорили, что в Александрии можно найти

все, кроме снега. Здесь, по-видимому, появились первые в мире мастерские

часовщиков. Производство часов, которым раньше занимались только немногие

ученые-изобретатели, перешло в руки ремесленников -- часовых дел мастеров.

Называли их тогда аутоматариями-клепсидрариями. Это название, которое не

так-то легко произнести, означало: мастер самодействующих водяных часов --

автоматических клепсидр.

Что же это за автоматические, или, по-русски, самодействующие

клепсидры? Ведь те клепсидры, с которыми мы уже имели дело, были далеко не

самодействующими. Возни с ними было достаточно.

Лет за двести до того как в Александрии появились первые лавки

часовщиков, жил в этом городе изобретатель, которому удалось придумать

новые, очень остроумно построенные водяные часы.

Звали его Ктезибий. Был он сыном парикмахера, но отцовское ремесло не

пришлось ему по вкусу, и, вместо того чтобы брить бороды александрийским

гражданам, он усердно занимался изучением наук, особенно механики.

Больше всего он интересовался машинами, в которых движущей силой была

вода. Ведь силой пара и электричества тогда еще не умели пользоваться, и

единственными механическими двигателями были вода и ветер. Падение воды

заставляло работать колеса водяных мельниц, а ветер поворачивал крылья

ветряных. И вот Ктезибию пришла в голову мысль: нельзя ли устроить такие

водяные часы, которые работали бы сами собой, автоматические водяные часы?

Часы, которые устроил Ктезибий, были, пожалуй, хитроумней наших. Ведь и

задача у него была гораздо сложнее. Надо было построить часы, которые

заводились бы сами собой и которые показывали бы время правильно и зимой и

летом. Не надо забывать, что длина часа изменялась тогда каждый день.

Ктезибий должен был это принять в расчет.

Часы, которые Ктезибий поставил в храме Арсиноэ, нарисованы на

картинке. Устроены они так.

На колонне обозначены римскими и арабскими цифрами часы. Римские цифры

обозначают часы ночи, арабские -- дня. Забавный циферблат, не правда ли? Не

круглый, как у наших часов, а прямой.

Стрелку в этих часах заменяла палочка, которую держал в руках маленький

крылатый мальчик, стоящий на трубочке.

Трубочка выдвигалась из часов сама собой и понемногу поднимала мальчика

снизу до самого верха колонны. А вместе с мальчиком двигалась и стрелка --

его палочка -- и показывала время. Само собой разумеется, что мальчик

поднимался снизу доверху ровно в двадцать четыре часа. После этого мальчик

быстро падал вниз и затем снова начинал медленно подниматься вверх.

Но этого мало. Часы в те времена были в разное, время года разной

величины. Поэтому на колонне был не один циферблат, а двенадцать -- для

каждого месяца свой. Колонна сама собой понемногу поворачивалась вокруг оси

и подставляла под палочку мальчика как раз тот циферблат, который нужно.

Вы видите, что часы были очень хитроумные. Но вам нетрудно будет

разобраться в их устройстве, если вы внимательно прочтете то, что я сейчас

расскажу, и при этом не забудете о картинке, на которой нарисованы часы

Ктезибия.

По другую сторону колонны стояла фигурка другого крылатого мальчика,

который все время лил горькие слезы, горюя, по-видимому, о потерянном

времени.

из глаз. Капля за каплей слезы мальчика падали к его ногам и отсюда по

особой трубочке текли в узкую коробку, расположенную как раз под другим

мальчиком. В этой коробке находился поплавок, сделанный из пробки, а на нем

была укреплена та самая трубочка, на которой стоял мальчик с палочкой.

По мере того как вода в коробке накоплялась, поплавок поднимался, а

вместе с ним и мальчик с палочкой. Когда мальчик поднимался доверху и конец

палочки останавливался против цифры XII, вода из коробки быстро выливалась

по коленчатой трубочке, сделанной в виде буквы Л, поплавок падал вниз, а

вместе с ним и мальчик. Начинался новый день, и мальчик опять пускался в

свое путешествие.

Снова вода приходила по трубке из водопровода и опять выливалась из

коленчатой трубки.

Надо еще разобраться, как было устроено, что колонна сама вращалась

вокруг оси.

Из коленчатой трубки вода выливалась на мельничное колесико, которое,

вращаясь, заставляло вращаться насаженное на ту же самую ось маленькое

зубчатое колесико,

или, как говорят, шестеренку. Шестеренка своими зубцами захватывала

зубцы другого колесика и заставляла его тоже вертеться. А это колесико, в

свою очередь, вертело вторую шестеренку, а вторая шестеренка вертела второе

зубчатое колесо. Так с помощью четырех зубчаток мельничное колесо заставляло

вращаться ось, на которой была укреплена колонна.

Каждые двадцать четыре часа вода выливалась из коленчатой трубки,

поворачивала немного мельничное колесико, а от этого поворачивалась немного

и колонна. За год она делала полный оборот, и через год все начиналось

сначала.

Как видите, это были вечные часы, и, для того чтобы они шли, достаточно

было простого водопровода. Такая клепсидра вполне заслуживала название

автоматической.

После Ктезибия стали делать еще более искусные и сложные часы.

Сохранилась, например, картинка, на которой нарисованы водяные часы, снаружи

ничем почти не отличающиеся от наших: с круглым циферблатом, вращающейся

стрелкой и даже гирей. Только гиря эта была не тяжелая, как в наших часах, а

легкая -- из дерева. Она плавала, как поплавок, в маленьком бассейне, из

которого все время вытекала струей вода. По мере того как уровень воды

опускался, опускался и поплавок, приводя в движение механизм.
Часы из "Тысячи и одной ночи"
В то время как по берегам Средиземного моря -- в Италии, Греции, Египте

-- жили образованные народы, почти вся Европа была населена полудикими,

варварскими племенами.

Но время шло.

Понемногу изобретения, обычаи, порядки проникали с берегов Средиземного

моря на север, в толщу отсталых народов.

Около семисот лет прошло со времен Ктезибия, прежде чем во Франции

появилась первая клепсидра. Это были часы, присланные королем Италии

Теодорихом соседу его и союзнику королю Бургундии Гондебо.

У короля Теодориха, который жил в прекрасном городе Равенне на севере

Италии, был мудрый и ученый советник, по имени Боэций. Этот Боэций был,

кроме того, искусным ме-

хаником. По заказу короля он делал часы, которые показывали не только

время, но и движение светил.

Услышав об этом, король Бургундии Гондебо, царствовавший в городе

Лионе, приказал написать Теодориху письмо с просьбой прислать ему: 1)

солнечные часы и 2) водяные часы, которые показывали бы и время и движение

светил.

были посланы в Лион с письменным наставлением, как надо с ними обращаться.

Переписка Теодориха с Гондебо сохранилась до настоящих времен.

Водяные часы долго еще после этого продолжали считаться во Франции

величайшей редкостью. Делать их здесь не умели. Изредка тот или другой

король получал в подарок водяные часы из Италии или с Востока, где

сохранилось еще часовое искусство.

Так, в 761 году король Пипин Короткий получил в подарок от папы

римского водяные, или "ночные", как тогда говорили, часы. Но самыми

удивительными были часы, которые халиф Гарун-аль-Рашид, властитель

государства арабов, прислал из далекого Багдада в Аахен королю франков Карлу

Великому.

О том и о другом сложено множество рассказов, песен, баллад.

Многие из нас увлекались сказками "Тысячи и одной ночи" и помнят

халифа, который нередко переодевался в платье бедняка и бродил со своим

визирем -- главным министром-- по улицам Багдада.

И вот этот самый Гарун-аль-Рашид прислал Карлу Великому водяные часы,

которые были для того времени чудом искусства.

Друг и советник Карла Великого Эгингард так описывает эти часы:

"Абдала, посол персидского короля, и два иерусалимских монаха предстали

перед императором. Монахи Георгий и Феликс поднесли Карлу несколько подарков

от персидского короля и, между прочим, золоченые часы, изготовленные весьма

искусно. Особый механизм, приводимый, в движение водой, указывал часы.

Каждый час раздавался бой. Несколько медных шариков, а именно столько,

сколько нужно, падало в медный таз, расположенный у подножия часов. Каждый

час открывалась одна из двенадцати дверей, ведущих внутрь часов. В полдень

из всех двенадцати дверей выезжало двенадцать маленьких рыцарей, которые

закрывали за собой двери. Было здесь много других удивительных вещей,

которые никогда еще не приходилось видеть нашим французам".
Огненные часы и огненные будильники
Водяные часы долго еще оставались во Франции, да и в других европейских

странах, редкостью. Лет через триста после Карла Великого можно уже было

найти кое-где в богатых монастырях и во дворцах князей клепсидры с боем. Но

большая часть монастырей и почти все население деревень и городов

по-прежнему обходились без часов.

Особенно трудно было жить без часов монахам. Восемь раз в сутки, через

каждые три часа, колокола монастырей призывали монахов к молитве. За

утренней молитвой шли молитвы первого церковного часа (по-нашему, 7-й, 8-й и

9-й час утра), потом третьего часа (по-нашему, 10-й, 11-й и 12-й час дня) и

так далее, круглые сутки.

Ясно, что бедняге звонарю приходилось плохо. То и дело выглядывал он со

своей колокольни, чтобы определить время по солнцу или по звездам. Но если

солнца или звезд не было видно, приходилось ему поступать так, как поступал

наш старый приятель монах Августин,-- мерить время числом прочитанных

псалмов.

Был, правда, и другой, лучший способ. Время определяли по количеству

масла, сгоревшего в лампе, или воска в свече. Одно время "огненные часы"

стали настолько употребительны, что на вопрос "сколько времени?" отвечали

"одна свеча" или "две свечи". Ночь разделяли на три свечи, и сказать, что

сейчас две свечи, было все равно что сказать: прошло две трети ночи. Были в

ходу также лампы и свечи с делениями, которые служили для более точного

отсчета часов.

Но масляные лампы того времени горели неровным, коптящим пламенем,

свечи были неодинаковой толщины. Поэтому для измерения времени они не

годились. С ними мирились потому, что других часов не было: на безрыбье и

рак рыба. Некоторые монастырские уставы, не мудрствуя лукаво, попросту

советовали звонарям прислушиваться ночью к пению петухов.

В Китае, говорят, и сейчас еще пользуются "огненными будильниками". Из

опилок и смолы делают прутик, который кладут в небольшую лодочку. Поперек

лодочки на нитке вешают два медных шарика. Один конец прута зажигают. Когда

пламя доходит до нитки, она сгорает, и шарики со звоном падают в стоящую под

лодочкой металлическую тарелку.

По церковным колоколам распределяли в Париже свой день горожане.

Сапожники, обойщики, суконщики, позументщики кончали работу с первым ударом

к вечерне.

Булочники пекли хлеб до заутрени. Плотники кончали работу с первым

ударом большого колокола церкви Нотр-Дам. В восемь часов вечера летом и в