никакого вреда, если их правильно любить. А когда хоть что-то идет не
так, начинаются безжалостные поиски своих косяков.
Иногда кажется, мама готова сама себя привязать к стулу, направить в
глаза яркий свет и сама же себя допрашивать с пристрастием: признавайся,
что натворила? Раздражалась? Отмахнулась? Не чувствовала любви? А
помнишь, ночью он заорал, и ты проснулась с мыслью, как хорошо было
без него? А помнишь,
когда ты узнала, что беременна, почувствовала досаду – так не вовремя,
скоро защита диплома? А помнишь,
как ты радовалась, сбагрив его на
выходные к бабушке? И после этого всего ты удивляешься, что он не
уверен в себе (болеет, плохо спит, грубит, дерется с братом,
список
бесконечен)?!! Когда такая мама приходит на консультацию, психолог
чувствует себя экспертом на суде – причем пригласила его сторона
обвинения. Запрос к нему – посветить в глаза лампой еще ярче и усмотреть
еще какой-то состав преступления. «Что я делаю не так?» Потому что если
бы я (см. выше), он бы никогда (вставить нужное).
Комплекс всемогущества и вина – две неразрывные стороны одной
медали. Если все зависит от меня, значит, любая проблема – моя вина.
Если я в принципе все могу (должна мочь), но что-то неидеально, значит я
просто не
сделала всего, что должна была. Любые предложения опустить
планку, признать, что не все в мире зависит от наших желаний и усилий,
воспринимаются как недопустимый пофигизм, вызывают страх «скатиться
неизвестно куда».
Конечно, чаще всего за этим стоит неуверенность в своей способности
и праве быть мамой, но ведь постоянное самообличение никак уверенности
не прибавляет. Этот тот самый случай, когда анализ ошибок,
реальных и
надуманных, не помогает их исправлять, он только приводит к нервному
истощению и депрессии, вплоть до клинических форм.
Рассказ на консультации
Это началось, когда сыну было года два. До этого я была очень
счастливой мамой, у нас все было хорошо. Я кормила грудью, мы гуляли
часами, играли, он засыпал всегда только со мной. А потом не то чтобы
что-то случилось… Просто несколько мелких эпизодов. Он плакал, и я не
могла его утешить, смог только муж, и после этого он захотел ложиться
спать с папой. Он оттолкнул меня, когда я хотела помочь. Он был
расстроен, а я не поняла и строго с ним поговорила. Мы стали играть, а
ему не понравилось, как я играю, он оставил все и ушел из комнаты.
Каждый раз я замечала ошибки, анализировала, расстраивалась, думала,