Источники и литература
1)
Theocharis, Y., & Quintelier, E. (2014) Stimulating citizenship or
expanding entertainment? The effect of Faceboo» on adolescent
participation. New Media & Society
2)
Waller, LG. (2013) Enhancing Political Participation in Jamaica: The
Use of Faceboo» to “Cure” the Problem of Political Tal» Among the
Jamaican Youth. SAGE Open. doi:10.1177/2158244013486656
3)
Hooghe, M., Hosch-Dayican, B. & van Deth, J. (2014) Conceptualizing
political participation. Acta Polit 49, 337–348. https://doi.org/10.1
057/ap.2014.7
4)
Vita», J., Zube, P.l., Smoc», A., Carr, C.T., Ellison, N., Lampe,
C. (2011) Cyberpsychology, Behavior, and Social Networ»ing.107-114.
URL: http://doi.org/10.1089/cyber.2009.0226
Волкова Лариса Витальевна
Российский государственный университет нефти и газа (НИУ) имени
И.М. Губкина, Москва, Россия
Пандемия COVID-19 как триггер новых рисков и новой
социальной поляризации
Пандемия COVID-19 стала крупнейшим глобальным событием 21 ве-
ка не только (и даже не столько) из-за высокого уровня заболеваемости
(он до сих пор не превысил стандартный эпидемический порог), сколь-
ко вследствие беспрецедентных для мирного времени ограничительных
мер для населения, принятых правительствами большинства стран мира.
Эти меры, в свою очередь, усугубили существующие и породили новые
919
социальные и экономические проблемы, начиная с кризиса во многих
отраслях экономики и заканчивая фактическим массовым заключением
людей под домашний арест.[1,2,3,4] Ситуация дополняется проблемами
психологического характера, в частности, массовым ощущением посто-
янного многофакторного риска, усиливающего тревожность, страх, апа-
тию, раздражение, агрессивность и т.д.
У. Бек утверждал, что современное общество все более становится
«обществом риска». [5] Но он имел в виду прежде всего риски техно-
генные. Э. Гидденс говорит о рисках, порождаемых технологическими
и социальными системами.[6] По мнению Н. Лумана, необходимо гово-
рить о трех типах рисков в современном обществе - естественных, тех-
нологических и социальных. Пандемия выдвинула на первый план эк-
зистенциальные риски, связанные не только с жизнью и здоровьем, но
и с базовыми правами человека: свободой (в том числе передвижения),
неприкосновенностью частной жизни, достоинством, общением.
В такой ситуации, как утверждал У. Бек, резко возрастает роль экс-
пертного знания. Именно эксперты определяют объем риска и степень
его вероятности. Однако в период пандемии мы наблюдаем, что роль
ключевых экспертов взяло на себя не медицинское сообщество, а поли-
тический истеблишмент, использующий появление нового вируса в своих
тактических интересах. И здесь важным становится тезис Н. Лумана о
том, что в сфере политики неопределенность понятия риска становится
поводом для многочисленных спекуляций и управленческих манипуля-
ций. [7] Согласно У. Беку, недоступные обыденному знанию риски снижа-
ют ощущение опасности. Но мы наблюдаем обратную ситуацию: манипу-
лируя противоречивой информацией и максимально используя админи-
стративный и силовой ресурс, власть всячески нагнетает это ощущение
у населения.
Э. Гидденс важным фактором в понимании риска считает доверие.
Он полагает, что доверие тесно связано с риском и играет значимую роль
в принятии решений и деятельности индивида. Социальное действие воз-
никает в результате принятия решения, основанного на доверии к со-
циальной системе. В противном случае, отсутствие доверия разрушает
основу для социального взаимодействия. Доверие у Э. Гидденса трак-
туется как необходимое условие для снижения или минимизации риска.
Рядовые граждане поначалу доверяют мнениям экспертов и подчиняют-
ся требованиям экспертизы, но со временем включается процесс «раз-
блокировки невежества».[6] Осознание невежества экспертов ослабляет
доверие к ним у части обывателей.
И здесь следует учесть правило критической массы влияния, доказан-
ное десять лет назад специалистами Политехнического института Ренссе-
920
лера, согласно которому процент обладателей мнения, который требу-
ется для влияния на общество, составляет примерно 10%. И эта доля
не зависит от содержания, возникновения и способов распространения
данного мнения.[8] В изучаемой нами ситуации это означает, что, как
только доля недоверия к политикам как экспертам в ситуации пандемии
достигнет 10% населения (а изучение статистики и контента социальных
сетей дает основание считать, что доля таких людей растет), их мнение
начнет с большой скоростью приобретать все новых единомышленников,
формируя большинство, способное к серьезным и результативным прак-
тическим действиям.
Уже сейчас, анализируя позиции сторонников и противников ограни-
чительных мер и вакцинации [9,10,11] , можно наблюдать значительную
поляризацию общества в отношении к новым рискам. Дискуссии в СМИ
и социальных сетях наглядно показывают противоположность мнений
и высокий эмоциональный фон. По некоторым аспектам текущей ситу-
ации уже можно говорить о латентной фазе социального конфликта с
формирующимися квазигруппами, то есть сторонами конфликта. При
наличии технических, социальных и политических условий весьма веро-
ятен процесс осознания латентных интересов, организации квазигрупп
в фактические группировки. В этом случае вероятность перехода кон-
фликтов в острую фазу весьма высока. Дарендорф и другие теоретики
конфликтологии полагали, что чем длительнее латентная фаза, тем в
более острых формах проходит основная стадия конфликта.[12]
Перечислим кратко основные риски, способные привести к поляри-
зации общества и возникновению конфликтов.
1.
Значительная часть гражданского общества в большинстве стран
пока не слишком обеспокоена данным процессом и готова обменять сво-
боду на утилитарную, «истерическую» безопасность.[13] Но долго эта
ситуация продолжаться не может.
2.
Обострение возрастного неравенства. Люди 65+ оказались ущем-
лены больше других возрастных категорий, и их недовольство растет.
3.
В условиях пандемии практически свернуто было оказание меди-
цинских услуг для лиц, страдающих онкологическими заболеваниями,
диабетом, иными тяжелыми хроническими болезнями.
4.
На наших глазах формируется новое направление неравенства -
по критерию вакцинирования. Перспектива введения «ковидных» пас-
портов создаст риск поражения в базовых правах значительной части
населения. Если данная тенденция получит развитие, мир рискует ока-
заться перед лицом нового этапа многочисленных конфликтов.
921
Достарыңызбен бөлісу: |