Владимир Лота гру и атомная бомба



бет15/20
Дата09.12.2016
өлшемі4,33 Mb.
#3504
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   20
Глава первая Охота за гениями

В январе — феврале 1945 года советским военным командованием была проведена тяжелая, но успешная Висло-Одерская операция. В ней принимали участие войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Им содействовали отдельные части из других фронтов. Цель операции — разгромить немецкие группы армий «А» и «Центр», завершить освобождение Польши и обеспечить выгодные условия для удара по Берлину.


Эта операция должна была также решить важную политическую задачу — оказать помощь англо-американской группировке, которая несла большие потери в боях против немецко-фашистских войск в Арденнах и Эльзасе.
В 1943 и начале 1944 года американцы не торопились открывать второй фронт, опасаясь, что войска генерала Эйзенхауэра могут столкнуться с применением нового радиоактивного оружия, которое якобы было или могло быть у немцев. Причин тому было много. В советской исторической литературе считалось, что американцы и англичане делали это преднамеренно для того, чтобы СССР и фашистская Германия в боях на восточном фронте максимально истощили свои ресурсы и ослабили друг друга. Это жесткое, но несомненно обоснованное утверждение. Однако по непонятным причинам в исторических исследованиях тех лет, посвященных проблеме второго фронта, не учитывался фактор возможного использования Гитлером против союзных войск атомного оружия. Такие опасения в США действительно существовали. Высшее американское военное командование на основе докладов своей разведки (которые были далеки от истины) не исключало, что войска генерала Эйзенхауэра могут столкнуться с применением немцами нового радиоактивного оружия. По заданию Военно-политического комитета США группа ученых в составе физиков Конанта, Комттона и Юри, которым помогали сотрудники «Манхэттенского проекта», изучала проблему подобной радиоактивной опасности. На основе их заключений для войск была даже заказана большая партия портативных счетчиков Гейгера—Мюллера. Л. Гровс предложил послать в Англию офицера с поручением предупредить Д. Эйзенхауэра о возможной угрозе. Л. Гровс подготовил проект письма для Д. Эйзенхауэра и направил его генералу Д. Маршаллу с запиской следующего содержания:
Военное Министерство
Управление инженерных войск, Вашингтон
22 марта 1944 г.
Начальнику генерального штаба
1. Радиоактивные вещества обладают весьма эффективным поражающим действием. Немцы, которым известно об их существовании, могли наладить их производство с целью использования в качестве оружия. Возможно, это оружие будет внезапно применено против союзных войск при их вторжении на побережье Западной Европы.
2. По мнению большинства специалистов, вероятность их применения невелика, но, если, они все же будут применены и какая-либо воинская часть подвергнется их внушающему страх воздействию, может возникнуть сложная обстановка.
3. Предлагаю направить генералу Эйзенхауэру письмо, проект которого прилагается.
Приложение: Проект письма.
Генерал-майор Л. Р. Гровс

Письмо Л. Гровса генералу Д. Эйзенхауэру выглядело так:


Англия, Лондон22 марта 1944 г.
Ставка главнокомандующего экспедиционными силами союзников
Генералу Д. Эйзенхауэру
Дорогой генерал!
С целью довести до Вашего сведения подробности возможного использования противником против Ваших войск некоторых веществ направляю к Вам майора А. Питерсона… Его задача состоит в ознакомлении Вас, Вашего штаба и того, кого Вы еще сочтете нужным, с упомянутыми обстоятельствами. Вопрос является в высшей степени секретным.
Искренне Ваш начальник генерального штаба

Союзным войскам удалось 6 июля 1944 года удачно высадиться на побережье Европы, не встретив никакой радиоактивной опасности. Но они столкнулись с мощным сопротивлением немецких войск.


В начале 1945 года по настоятельной просьбе правительства США советское Верховное командование приняло решение начать Висло-Одерскую операцию раньше намеченного срока.
В конце февраля положение англо-американцев несколько улучшилось. Этим незамедлительно воспользовалась специальная разведывательная группа военно-технической разведки США, которая называлась «Алсос» (The ALSOS mission). Она была создана по предложению Л. Гровса еще до того, как американцы в июле 1944 года высадились на побережье Франции. Л. Гровс определил ее задачи и контролировал их выполнение.
Командовал группой полковник Борис Паш. Тот самый сын митрополита русской православной церкви в США, который тщательно охранял американские атомные секреты в Лос-Аламосе, вел непрерывное наблюдение за Робертом Оппенгеймером и его коллегами. Научным экспертом в разведгруппе был физик С. Гоудсмит. Команда «Алсос» была самостоятельно действовавшей группой американской военно-технической разведки специального назначения.
На этот раз у Б. Паша были другие задачи. Он со своими разведчиками должен был во что бы то ни стало узнать, есть ли у немцев возможность до конца войны создать атомную бомбу. Для этого нужно было выявить на территории Германии объекты, связанные с реализацией «Проекта U», установить, где находится их научный персонал, оборудование и документация. Все, что было связано с германским урановым проектом, должно было попасть в руки американцев.
Генерал Л. Гровс также приказал Б. Пашу выявить нахождение германских запасов расщепляющихся материалов и конфисковать их.
У полковника Б. Паша были и другие задачи, но все они имели одну цель — захватить техническую документацию всех перспективных видов оружия, которые разрабатывались в германских лабораториях.
Группа была укомплектована только офицерами, каждому из которых был выдан потайной значок. На нем была изображена белая буква альфа, пронзенная красной молнией.
Для успешного решения поставленных задач полковник Б. Паш имел особый мандат. Он получил его из рук американского военного министра Г. Стимсона. Все военные организации союзнических войск (то есть США и Великобритании) должны были оказывать помощь полковнику Б. Пашу, руководившему командой «Алсос» и операцией, получившей одноименное название.
Полковник Б. Паш и его спецгруппа в августе 1944 года первыми оказалась в Париже. Они должны были установить, не участвовали ли французские физики в германском урановом проекте. Посетив Колледж де Франс, американские разведчики допросили Ф. Жолио-Кюри, осмотрели его лабораторию. Не найдя для себя ничего полезного, они оставили ученого в покое.
После Франции группа Б. Паша в ноябре 1944 года оказалась в Германии в городе Страсбурге. В руки Б. Паша и физика С. Гоудсмита, «научного руководителя» спецкоманды американской разведки, попали документы кафедры теоретической физики Страсбургского университета, которые позволили уточнить картину урановых исследований в Германии, выявить степень причастности некоторых заводов и лабораторий к урановому проекту. Было установлено, что у Германии нет атомной бомбы и до конца войны ее создание невозможно.
После такого вывода задачи группы были конкретизированы и все силы были направлены на поиск и захват германских технических секретов. Было установлено, что значительный интерес мог представить завод фирмы «Ауэр Гезельшафт» в Ораниенбурге, основное предприятие по производству металлического урана. Однако команда Б. Паша не могла действовать в Ораниенбурге, который по Ялтинскому соглашению входил в советскую зону контроля. Проникать в этот район и демонтировать секретное оборудование Б. Паш и члены его команды не имели права.
О создавшейся ситуации Б. Паш доложил генералу Л. Гровсу, который предложил уничтожить завод «Ауэр Гезельшафт» еще до подхода войск генерала Г. Жукова.
Предложение было одобрено. 15 марта американские бомбардировщиков разрушили Ораниенбург и все его заводы.
Миссия «Алсос» продолжала охоту за германскими секретами и их создателями. Б. Пашу удалось задержать немецких физиков Вейцзеккера, Гана, Макса фон Лауэ. В руках американцев оказались Герлах, Дибнер, Боте, Кун, Гертнер и другие ученые.
За германскими физиками — «гениями Геттингенской школы» охотилась и английская разведка. Советская разведка к решению таких задач не готовилась, однако кое-где ей все-таки удалось опередить американцев.
В начале мая 1945 года была обнаружена часть имущества Физического института Общества кайзера Вильгельма. Это было важное сообщение. 9 мая в Берлин срочно вылетела группа советских специалистов во главе с заместителем наркома внутренних дел генералом А. П. Завенягиным. Вместе с ним в Берлин прибыли Ю. Б. Харитон, И. К. Кикоин, В. А. Махнев и другие специалисты. Возможно, они хотели найти и возвратить в СССР имущество, которое Ф. Хоутерманс и его спецкоманда из гестапо вывезли из Харьковского физико-технического института в 1942 году. Вполне вероятно и другое: группу специалистов-физиков во главе с А. П. Завенягиным интересовали германские атомные секреты и оборудование, которое использовалось для проведения научных экспериментов. Прибыв в Германию, Завенягин и его коллеги осмотрели научные трофеи, оставшиеся от германского «Проекта U», и пришли к выводу, что найденное оборудование представляет ценность для Лаборатории № 2. Об этом срочно было сообщено в Москву.
Ответ пришел незамедлительно. Все, что представляло интерес для советских физиков, было вывезено в Москву и передано в распоряжение И. В. Курчатова.
А. П. Завенягин имел широкие полномочия. С помощью данных военной разведки и сотрудников военной контрразведки был выявлен склад, на котором хранились германские запасы урана. На этом складе хранилось около 100 тонн урана. Они были погружены в железнодорожные вагоны и вывезены в СССР. Позже этот уран использовался при проведении первых научных изысканий по созданию советской атомной бомбы. Однако большую часть германского урана (около 1100 тонн), который тоже находился на нашей территории, Б. Паш и его команда захватили и вывезли в американскую зону оккупации.
В Германию прибыла еще одна советская комиссия, главной целью которой было выявление немецких специалистов в области ядерной физики и приглашение немецких ученых и квалифицированных специалистов на работу по контракту.
После войны в СССР создавалась атомная промышленность. Члены комиссии изучали возможности приглашения в Россию специалистов по обогащению урана. Профессора М. Г. Фольмер, Р. Доппель и И. Шинтельмастер вместе со своими помощниками и семьями прибыли в СССР и работали в НИИ-9 и в Лаборатории № 2. Профессор Н. В. Риль, работавший на урановом заводе в Германии, тоже прибыл в СССР вместе со своими помощниками. Они должны были смонтировать на заводе № 12 оборудование с германского уранового производственного комплекса. Для работы в СССР были приглашены барон Манфред фон Арденне, лауреат Нобелевской премии 1925 года. Б. Паш имел специальное указание в первую очередь найти и задержать Вейцзеккера и Арденне.
Согласились работать в России Густав Герц и Петер Тиссон, который курировал в Германии все работы, связанные с химической промышленностью. Некоторые из германских специалистов будут отмечены высокими правительственными наградами за участие в создании советской атомной бомбы.
В 1945 году условия для создания атомного оружия в Германии были уничтожены. Но мир в Европе, о котором мечтали французы, датчане, чехи, словаки и другие народы, после окончания Второй мировой войны так и не наступил.

Глава вторая Эдвард Теллер, Андрей Сахаров и Клаус Фукс



Доктор Эдвард Теллер вышел из вагона поезда, прибывшего в Вашингтон. Идя по перрону вокзала «Юнион Стейшн», он думал о том, что летом в Вашингтоне человек чувствует себя как в тропическом болоте. Переувлажненный горячий воздух затруднял дыхание. Каждый раз бывая в американской столице, физик думал о том, что ему нужно было не работать на Оппенгеймера, а сконструировать мобильный персональный кондиционер. Сегодня эта мысль вновь возникла в его сознании, но он прогнал ее и взглянул на часы.
Прихрамывая, Теллер направился к зданию вокзала — там прохладно. Он шел медленно. Быстрее двигаться не мог. Не позволял протез. Уже более двадцати лет, как он лишился правой ноги, которую в молодости по собственной глупости и неосторожности потерял в Германии. Случилось это в 1928 году. Тот злосчастный день он никогда не забудет. Он внес в его судьбу большие перемены. Замедлил темпы жизни, лишил многих увлечений. Эдвард не мог больше играть в футбол, которым увлекались все его сверстники. Теннисный корт тоже оказался закрытым навсегда. Несчастный случай лишил его самого любимого увлечения — возможности отдыхать с друзьями в горах. Но он был обостренно самолюбив, всегда хотел быть первым. Если не в спорте, так в учебе. В институте можно было преуспевать и без правой ноги.
Теллер родился в Венгрии и пережил там революцию 1918 года. Когда к власти пришли красные, он переехал в Германию. Это был вынужденный переезд. Красные его не трогали. Но его отец — известный адвокат, потерял работу. Старший Теллер не захотел признавать красных. Так венгры Шандор Радо и Эдвард Теллер в одно и то же время оказались по разные стороны одной из революционных баррикад ХХ века.
У Эдварда пробудился интерес к квантовой физике и он продолжил обучение в Мюнхене под руководством профессора Зоммерфельда.
В баварской столице летом 1928 года ему и не повезло. В одно из воскресений Эдвард, заядлый альпинист, торопился на экскурсионный поезд, который отправлялся в Альпы. На перекрестке недалеко от вокзала трамвай, на котором он ехал, попал в пробку. Когда же скрипящий на поворотах вагон вырвался из пробки, время было потеряно. Около вокзала, не дожидаясь остановки, Теллер спрыгнул с подножки трамвая, катившегося все еще на достаточно большой скорости. Прыжок оказался неудачным. Теллер упал, сломал правую ногу. Операция не помогла.
В Мюнхене Эдвард больше жить не смог и перебрался в Лейпциг. Там он продолжил обучение в группе профессора Гейзенберга. Среди его новых знакомых были Вейцзеккер и другие талантливые физики.
После защиты докторской диссертации Теллер направился в Геттинген для работы в физической лаборатории, которую в то время возглавлял профессор Макс Борн. Когда фашисты пришли в Германии к власти, Теллер покинул Геттингенский университет, перебрался в Копенгаген, где некоторое время работал в институте Нильса Бора. Влияние нацистов в Германии возрастало, и Э. Теллер перебрался в США. Он не принимал активного участия в создании атомной бомбы, в основе которой лежал принцип использования энергии, выделявшейся при расщеплении атомного ядра урановых элементов. Он мечтал о супербомбе, которая должна была действовать на противоположном принципе — принципе сжатия атомов водорода и получения при этом энергии в тысячу раз большей, чем при делении атомов урана. В атомном проекте первым был Р. Оппенгеймер. Теллер хотел создать нечто более совершенное и мощное. Он верил в то, что сделает свою супербомбу…
Теллер медленно приближался к зданию «Юнион Стэйшн». По платформе он шел один. Он не любил, чтобы кто-то его встречал или провожал. Идти рядом с кем-то, кто передвигался на двух ногах, а он на протезе, Эдвард не любил. Он знал, что в здании вокзала его ждут друзья, около здания — удобная автомашина. Номер в гостинице тоже был заказан. Он проведет два дня в Вашингтоне, а потом вылетит в Европу. Отпуск, который ему представили в Чикагском университете, где он работал на кафедре физики, на этот раз он проведет за океаном. В Лондоне, Париже и Риме он хотел встретиться со своими друзьями.
Но долгожданный отпуск и интересные дискуссии, о которых он мечтал целый год, неожиданно пришлось отменить.
Один из встречавших Теллера физиков сообщил ему о том, что президент Трумэн только что выступил с кратким сообщением. Он заявил, что в Советском Союзе осуществлен атомный взрыв.
Часы в центральном зале вашингтонского железнодорожного вокзала показывали двенадцать часов тридцать минут. На календаре была дата — 23 сентября 1949 года. Около месяца американцам потребовалось на то, чтобы установить, что же произошло в СССР 29 августа.
В этот день Теллер понял, что произошло то, о чем он и Нильс Бор предупреждали правительство Соединенных Штатов. Рано или поздно русские создадут свою атомную бомбу. Но как они смогли это сделать в столь короткие сроки? По расчетам Теллера, русские реально могли создать свой первый атомный снаряд лет через пять. Не раньше. Такого же мнения придерживался и Роберт Оппенгеймер. Даже профессор Грегори Брейт, выходец из царской России, которого родители пятнадцатилетним мальчишкой привезли в Штаты, тонкий и никогда не ошибавшийся аналитик считал, что русские отстали от американцев в создании атомного оружия примерно на десять лет.
Как же могло произойти невероятное?
Прибыв в гостиницу «Мэй флауер», расположенную в центре Вашингтона, Э. Теллер сразу же позвонил Р. Оппенгеймеру. Он задал ему только два вопроса:
— Боб, что вы думаете о сообщении президента?
— Президент, как всегда, сказал правду.
— Когда это произошло?
Оппенгеймер помедлил с ответом, а потом неожиданно посоветовал:
— Не нервничайте.
Теллер, не раздумывая, сказал:
— Я лечу к вам.
Поле этого он распорядился отменить заказ на авиарейс в Париж и попросил приобрести билеты на самолет в противоположном направлении. Он должен был лететь в Лос-Аламос. Туда, где создавалась первая атомная бомба. Он не любил этот город, расположенный в штате Нью-Мексико. Атомный центр был построен в 1943 году на месте лос-аламосского интерната для мальчишек, который был расположен на высоте более 2000 метров над уровнем моря на плоской столообразной горе. Она была частью плато Пайарито.
Теллер относился к Лос-Аламосу, как к лобстеру, который пытался уцепиться своими клешнями за его стальную ногу и удержать в окружении Оппенгеймера. Во-первых, потому, что этот город был личным детищем Оппенгеймера, который и выбрал это безлюдное и безрадостное место для своей атомной лаборатории. Индейцы, некогда проживавшие в окружавших это плато сосновых лесах и каньонах, давно покинули свои пещеры. В горах остались только их священные места. Во-вторых, потому, что Теллер не мог посещать эти красные горы, которые не были похожи на его любимые Альпы, но напоминали о том, что произошло летним воскресным утром в далеком Мюнхене. Такие раны никогда не заживают.
В начале октября он уже был в Лос-Аламосе. Встретился с Р. Оппенгеймером. Вскоре туда же приехали его коллеги и единомышленники физики Луис Альварец и Эрнест Лоуренс. Э. Теллер встретил их и привез на свою уютную виллу, расположенную в западном районе города. К их научным дискуссиям присоединились Георгий Гамов, русский физик, бежавший из СССР в 1933 году и работавший в Лос-Аламосе консультантом, а также польский математик Стен Улам. Их объединяла идея создания водородной бомбы. Она принадлежала Теллеру, который еще в 1942 году пришел к выводу, что возможно создание супербомбы, в тысячи раз более мощной, чем атомная. Он сделал первые расчеты по водородному проекту еще в 1942 году и к 1946 году уже был уверен в реальности своего преокта.
В тот же октябрьский день 1949 года на вилле Э. Теллера американские физики, считавшие, что Россия не сможет в ближайшие годы создать собственную атомную бомбу, убеждали друг друга в том, что русские опередили американцев в создании атомного оружия, и пришли к выводу, что «сейчас надо всеми силами стремиться к тому, чтобы опередить их…»
Для Э. Теллера возникала реальная возможность воплотить свою мечту о супербомбе. Было принято решение безотлагательно воздействовать на американское правительство.
Маховик гигантской гонки ядерных вооружений начал очередной виток. Американское руководство предоставило Э. Теллеру все, что было необходимо, для реализации нового гигантского проекта.
Работая в США в 1943–1946 годы, Клаус Фукс встречался с Э. Теллером и знал о его первых расчетах по созданию супербомбы. Он сообщил советским разведчикам о замыслах Теллера. Однако как будет установлено позже, первые теоретические наработки Теллера по водородной бомбе были ошибочными. Они не представили особой ценности для советских ученых.
В 1950 году математик Улам со своим помощником Эвереттом обстоятельно проверил расчеты Теллера и обнаружил, что предложенная концепция ошибочна. С октября 1950 года до января 1951 года Теллер был в отчаянии. Но совместно с Уламом ему все-таки удалось найти неожиданное решение. Считается, что в это время в окружении Теллера не было ученых, которые были бы связаны с советской разведкой. Однако утверждать, что это было действительно так, трудно.
А. Сахаров, Я. Зельдович и Ю. Трутнев, создававшие советский водородный заряд, ошибку Теллера не повторили. В этом тоже можно усматривать какую-то заслугу разведки. По крайней мере, если Улам нашел ошибку Теллера, то советские специалисты-атомщики, которые десятки раз проверяли и перепроверяли сведения, поступавшие из-за рубежа, тоже должны были понять, где ошибался Теллер.
Академик Ю. Б. Харитон писал по этому поводу:
«Могу засвидетельствовать, нашим теоретикам тоже пришлось изрядно помучиться, пока правильный путь был найден. Добавлю, что мы обошлись без чрезвычайно сложного опыта, выполненного американцами на атолле Тихого океана в 1952 году».
В 1953 году в СССР было проведено испытание водородной бомбы, в которой использовалась идея так называемой «сахаровской слойки». Ее конструктивные особенности были изобретением советских физиков, и термоядерное «горючее» тоже полностью отличалось от того, что использовали американцы в супербомбе.
Если американцы с гордостью считают, что Э. Теллер был «отцом» их водородной бомбы, то кто же был создателем подобного советского устройства? Об этом в августе 1992 года в интервью корреспонденту газеты «Красная звезда» Ю. Б. Харитон сказал следующее:
«…У нас был свой, независимый путь к водородной бомбе.
— И кого можно считать «отцом»?
— Вы знаете, это очень сложный вопрос. Очень велика роль Сахарова, но он сам утверждал, что дело это коллективное, а наибольший вклад внесли Я. Зельдович и Ю. Трутнев, ряд других людей. Водородная бомба — это безумно сложная вещь, при нашей плохой математической, счетно-машинной технике работать было крайне тяжело. Но со стороны разведки правильно мы абсолютно ничего не получали.
В 1952 году американцы провели первый термоядерный взрыв, но устройство было неподъемным — около 60 тонн. Настоящую термоядерную бомбу они испытали на поверхности тихоокеанского атолла в 1954 году. А первая термоядерная бомба, сброшенная с самолета, была нашей — это 1955 год».
Утверждение Ю. Б. Харитона сомнений не вызывает. «Отцом» советской супербомбы был академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Что же касается вклада разведки в этот проект, то, судя по словам Ю. Б. Харитона, ученые от нее «абсолютно ничего не получали».
Кто знает, что еще по этой проблеме хранится в архивах российских разведок?
У нас были свои гении в ядерной физике. Одним из них и был Андрей Дмитриевич Сахаров. Родился он 21 мая 1921 года в Москве. Отец его был преподавателем физики, известным автором учебников, задачников и научно-популярных книг. Как писал А. Сахаров в своей автобиографии, детство его прошло «в большой коммунальной квартире». Возможно, что «коммунальная психология» была основной в характере Андрея Сахарова. Он никогда не беспокоился о себе, главным в его жизни и деятельности была забота об окружающих его людях и о стране. Можно предположить, что именно поэтому он говорил, что создание отечественной водородной бомбы «дело коллективное» и тем самым как бы принижал свои собственные заслуги.
А. Сахаров был удивительно одаренным человеком. Он с отличием окончил среднюю школу, так же с отличием завершил в 1942 году обучение на физическом факультете Московского университета, который в то время находился в эвакуации в Ашхабаде. С 1942 по 1945 год он работал на военном заводе инженером-изобретателем. «В 1944 году, — отмечал А. Сахаров в автобиографии, — я написал несколько статей по теоретической физике и направил их в Москву. Эти первые работы никогда не были опубликованы, но они дали мне то чувство уверенности в своих силах, которое так необходимо каждому научному работнику».
В 1945 году он стал аспирантом Физического института АН СССР им. П. Н. Лебедева. Его руководителем был крупнейший физик-теоретик И. Е. Тамм, который впоследствии станет академиком и лауреатом Нобелевской премии по физике. В 1948 году А. Сахаров был включен в научно-исследовательскую группу по разработке термоядерного оружия. Один только этот факт из биографии великого физика говорит о том, что разработка термоядерного оружия в нашей стране началась не после создания и испытания первых атомных бомб, а раньше. Можно уверенно утверждать, что начало работы группы по созданию термоядерной бомбы было «инициировано» информацией, полученной советской разведкой от Артура Адамса или Клауса Фукса о замыслах Эдварда Теллера. Иначе трудно понять, почему в 1948 году было принято решение об открытии нового направления в работе советских физиков. Судя по воспоминаниям участников советского атомного проекта, 1948 год был самым напряженным годом в работе ученых, конструкторов, инженеров и всех других «производственников». Это была работа без выходных дней, с короткими перерывами, отведенными для сна. И. Курчатов и члены его команды уже жили в армейских палатках на Семипалатинском полигоне, готовясь к первому испытанию атомной бомбы. В этих условиях, когда у СССР еще не было собственного атомного устройства, для принятия решения о начале работ по еще одному совершенно новому направлению нужны были убедительные аргументы. Ими могли стать только данные разведки о том, что у Теллера существуют идеи о создании супербомбы. Это предупреждение оказалось решающим. На этот раз советское руководство решило время не терять. После атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в мире многое изменилось.
В 1950 году А. Сахаров и И. Тамм стали инициаторами работ по «исследованию управляемой термоядерной реакции». Наши физики пошли быстрее и дальше, чем американцы.
«Я предложил также в качестве ближайшей технической цели использование термоядерного реактора для производства делящихся ядерных материалов (ядерного горючего для атомных электростанций), — писал А. Сахаров. — По моей инициативе начаты экспериментальные работы по созданию взрыво-магнитных генераторов (устройств, в которых энергия взрыва химической или ядерной реакции переходит в энергию магнитного поля). В 1964 году в ходе этих работ достигнуто рекордное магнитное поле — 25 млн. Гаусс…»
В 1953 году А. Д. Сахаров был избран академиком Академии наук СССР.
А. Д. Сахаров в книге «Размышления о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе», которую он написал в 1968 году, сделал принципиально важный философский вывод о судьбе водородной бомбы и будущего человечества. Великий физик и борец за права человека писал: «термоядерная война не может рассматриваться как продолжение политики военными средствами (по формуле Клаузевица), а является средством всемирного самоубийства».
Создать атомное и водородное оружие было трудно. Избавиться от него будет значительно труднее.

Глава третья Хроника урановых проектов (1949–1950 гг.)


1949 г.

18 марта на заседании Специального комитета при Совете Министров СССР, на котором присутствовали тт. Берия, Маленков, Завенягин, Махнев и Первухин, было рассмотрено 12 вопросов. Последним был вопрос «об охране ведущих ученых». Постановлением СМ СССР «Об охране и оперативно-чекистском обслуживании ведущих ученых, работавших в атомной энергии» академик Алиханов А. И., академик Семенов Н. Н. И член-корреспондент Александров А. П. С 26 марта получили «чекистское обслуживание» — по три сотрудника МГБ СССР на каждого.

29 августа в 7 часов 00 минут на Семипалатинском полигоне была взорвана первая советская атомная бомба мощностью 20 килотонн тротилового эквивалента…

30 августа. После успешного испытания первой советской атомной бомбы Л. Берия и И. Курчатов направили И. В. Сталину письмо. В нем сообщалось следующее:


«Докладываем Вам, товарищ Сталин, что усилиями большого коллектива советских ученых, конструкторов, инженеров, руководящих работников и рабочих нашей промышленности в итоге 4-х летней напряженной работы Ваше задание создать советскую атомную бомбу выполнено».

25 сентября. Сообщение ТАСС в связи с заявлением президента США Трумэна о проведении в СССР атомного взрыва.


«23 сентября президент США Трумэн объявил, что, по данным правительства США, в одну из последних недель в СССР произошел атомный взрыв. Одновременно аналогичное заявление было сделано английским и канадским правительствами.
Вслед за опубликованием этих заявлений в американской, английской и канадской печати, а также в печати других стран, появились многочисленные высказывания, сеющие тревогу в широких общественных кругах.
В связи с этим ТАСС уполномочен заявить следующее.
В Советском Союзе, как известно, ведутся строительные работы больших масштабов — строительство гидростанций, шахт, каналов, дорог, которые вызывают необходимость больших взрывных работ с применением новейших технических средств. Поскольку эти взрывные работы происходили и происходят довольно часто в разных районах страны, то, возможно, что это могло привлечь к себе внимание за пределами Советского Союза.
Что же касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходимым напомнить о том, что еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что «этого секрета давно уже не существует». Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия, и он имеет в своем распоряжении это оружие. Научные круги Соединенных Штатов Америки приняли это заявление В. М. Молотова как блеф, считая, что русские могут овладеть атомным оружием не ранее 1952 года. Однако они ошиблись, так как Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году.
Что касается тревоги, распространяемой по этому поводу некоторыми иностранными кругами, то для тревоги нет никаких оснований. Следует сказать, что Советское правительство, несмотря на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой позиции безусловного запрещения применения атомного оружия.
Относительно контроля над атомным оружием нужно сказать, что контроль будет необходим для того, чтобы проверить исполнение решения о запрещении производства атомного оружия».

18 ноября. Из письма И. В. Сталину ученых и специалистов, награжденных за создание атомной бомбы.


«Дорогой Иосиф Виссарионович! Горячо благодарим Вас за высокую оценку нашей работы, которой Партия, Правительство и лично Вы удостоили нас.
Только повседневное внимание, забота и помощь, которые Вы оказывали нам на протяжении 4 с лишним лет кропотливой работы, позволили успешно решить поставленную Вами задачу организации производства атомной энергии и создания атомного оружия.
Обещаем Вам, дорогой товарищ Сталин, что мы с еще большей энергией и самоотверженностью будем работать над дальнейшим развитием порученного нам дела и отдадим все силы и знания на то, чтобы с честью оправдать Ваше доверие».
Письмо подписали Л. Берия, И. Курчатов, Ю. Харитон и еще 29 ученых.
В левом верхнем углу этого документа И. В. Сталин сделал пометку: «Почему нет Риля (немец)?»
Немецкому ученому Н. В. Рилю, работавшему в СССР, были присвоены звания Героя Социалистического Труда и лауреата Сталинской премии первой степени, он получил денежную премию и другие отличия. Однако его фамилия не была внесена в список лиц, подписавших благодарственное письмо на имя И. В. Сталина.

29 октября за успешное проведение испытания первого советского атомного устройства звание Героя Социалистического Труда было присвоено 33 научным, инженерно-техническим и руководящим работникам. 260 человек были награждены орденом Ленина, 496 человек — орденом Трудового Красного Знамени и 52 человека были награждены орденом «Знак почета».


Сотрудники внешней разведки НКГБ Н. Сазыкин, Л. Квасников, В. Барковский, А. Феклисов и А. Яцков были награждены различными орденами.
Ни один военный разведчик не попал в число лиц, награжденных в связи с созданием отечественного атомного оружия.

К концу года в США было создано около 1000 атомных бомб.


В СССР имелся только один атомный заряд РДС-1, который был взорван на Семипалатинском полигоне.

1950 г.


Организован теоретический отдел в КБ-11 под руководством И. Е. Тамма. В него вошли А. Д. Сахаров, В. Л. Гинзбург, Е. С. Фрадкин, С. З. Беленький, Ю. А. Романов. Теоретики группы занялись проблемой термоядерной реакции и созданием термоядерного устройства.

ЧАСТЬ VII В годы противостояния

Во времена «холодной войны» отечественная военная разведка продолжала добывать сведения об атомном оружии, о новых типах ядерных зарядов, о носителях атомных и водородных бомб, которыми становились не только бомбардировщики стратегической авиации, но и ракетные системы наземного и подводного базирования.
Военные разведчики также добывали сведения о накоплении ядерных боеприпасов стратегического, оперативного и тактического предназначения, о размещении в странах Западной Европы и Юго-Восточной Азии американского атомного оружия.
Военной разведке в 50—60-е годы прошлого столетия удалось добыть сведения о планах США по ведению войны против СССР. Опасность возникновения атомной войны была и велика, и реальна. Призраки ядерных торнадо бродили по Корейскому полуострову, в Западной Европе, в Карибском море и в других регионах. Они возникали там, где сталкивались интересы США и СССР.
Бывший министр юстиции США Р. Кларк так охарактеризовал отношение американского руководства к атомному оружию: «Во всех случаях, будь они связаны с моментами опасности, славы или унижения, взоры, мысли и руки наших лидеров всегда тянулись к кнопке…» К кнопке первого ядерного удара…



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   20




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет