Владимир Лота гру и атомная бомба
жүктеу/скачать 4,33 Mb.
|
| Всего от Фукса за период 1941–1943 гг. получено более 570 листов ценных материалов».
Этот документ был написан в 1945 году. В нем также говорится о том, что в январе 1944 года Фукс был передан «для дальнейшего использования 1-му Управлению НКГБ, после чего наша работа с ним была прекращена…» Почему военная разведка передала такого ценного агента другой разведслужбе? Ответ на этот вопрос можно найти, прочитав записку начальника 3-го отдела 1-го Управления Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) полковника госбезопасности Г. Овакимяна и рапорт начальника разведки П. Фитина наркому госбезопасности Меркулову. Оба документа содержали предложение передать «всю разработку проекта «Энормоз» (условное название операции внешней разведки НКВД—НКГБ по добыванию атомных секретов в США и Великобритании. — В. Л.) и агентуры, работающей в этой области, 1-му Управлению НКГБ». Такое предложение, без всякого сомнения, мотивировалось правильными аргументами. Среди них главным мотивом такого подхода была необходимость «более эффективной координации и концентрации разведывательной работы по атомной бомбе». В соответствии с этим документом предполагалась передача источников ГРУ ГШ Красной Армии, которые добывали информацию по атомным проектам, НКГБ. Нарком госбезопасности Меркулов изучил предложения Фитина и Овакимяна. Они были не однозначны. Передача ценного агента из одной службы в другую может привести к потере важного источника информации. Для того чтобы найти решение этой важной проблемы, Меркулов обсудил вопросы взаимодействия НКГБ и ГРУ по добыванию сведений об атомных проектах США и Великобритании с начальником военной разведки. После согласования всех вопросов было принято положительное решение о передаче К. Фукса внешней разведке НКВД—НКГБ. На документе Овакимяна 13 августа 1943 года появилась следующая резолюция: «Тов. Фитину, т. Овакимяну. Я говорил с т. Ильичевым. Он в принципе не возражает. Необходимо вам с ним встретиться и конкретно договориться». 21 января 1944 года от П. Фитина, начальника внешней разведки НКВД, в ГРУ поступило письмо с официальной просьбой передать Клауса Фукса разведке НКВД. Так Клаус Фукс, который из Лондона с группой физиков выехал в США, приобрел, не ведая того, нового руководителя из другой специальной службы. Для него это не имело никакого значения. Для советской же разведки это был серьезный шаг, который был направлен на концентрацию сил разведывательных служб СССР на одном из важнейших направлений разведывательной работы. Это вызывалось необходимостью держать оперативную информацию по руководству агентами в одних руках, упредить возможные пересечения тайных троп офицеров двух разведок при решении одной задачи, повысить безопасность иностранных ученых-атомщиков, передававших СССР техническую документацию по урановым проектам Великобритании и США. В это же время было принято решение о целенаправленной координации деятельности разведок НКВД и Красной Армии по атомной проблеме. Оно было выработано на первом совещании руководителей военной разведки и НКВД в начале 1944 года. Председательствовал на этом совещании Л. П. Берия, в его работе приняли участие начальник военной разведки генерал-лейтенант И. Ильичев и полковник М. Мильштейн. Разведку НКВД представляли ее начальник П. Фитин и Г. Овакимян. Присутствовал на совещании и полковник П. Судоплатов. Главным координатором действий двух разведок в этом важном деле стала разведка НКВД, в которой была создана группа «С». Руководителем ее был назначен П. Судоплатов. Основная задача этого подразделения состояла в «координации деятельности работы Разведупра и НКВД по сбору информации по урановой проблеме и реализация полученных данных внутри страны». С этого дня результаты работы двух разведок по «Проблеме № 1» регулярно докладывались лично Л. Берии, рабочий кабинет которого находился на Лубянке. Клаус Фукс станет одним из самых важных источников информации по атомной проблеме внешней разведки НКВД. Он будет сотрудничать с советской разведкой еще несколько лет и передаст много ценных материалов. В середине 1946 года К. Фукс уехал из США в Великобританию, где ему предложили должность руководителя департамента теоретической физики в новом британском Научно-исследовательском центре атомной энергии в Харуэлле (Harwell). Этот центр расположился на базе королевских ВВС под Оксфордом. Фукс стал главным теоретиком Харуэлла, третьим лицом британского атомного центра, в котором работал до середины 1949 года, помогая Великобритании создавать атомное оружие. После окончания Второй мировой войны Англия вновь вспомнила о своих имперских амбициях. Но неожиданно для себя британское правительство встретилось с новыми трудностями. В августе 1946 года американский конгресс принял законопроект, который запрещал администрации США передавать какие-либо секреты по атомному оружию другим странам. Доступ Великобритании к общим с США атомным секретам был закрыт. Работая в Харуэлле, К. Фукс обратил внимание на то, что британская разведка не осталась в долгу перед своими американскими коллегами. Многие важные документы, которые разрабатывались британскими учеными в США, были заблаговременно вывезены британскими разведчиками в Лондон. Говорят, что ворон ворону глаз не выклюет. Американская и британская разведки действовали иначе. В первой половине 1948 года профессор Рудольф Пайерлс писал директору атомного центра в Харуэлле Джону Кокрофту: «К. Фукс, вероятно, является первым кандидатом на должность заведующего кафедры университета по математической физике, если откроется такая вакансия, ибо он один из немногих ученых, кто способен создать сильную школу теоретической физики». После взрыва советской атомной бомбы в 1949 году на Семипалатинском полигоне американцы испытали такой же шок, как и после уничтожения японцами основных сил их Тихоокеанского флота в Пёрл-Харборе 7 декабря 1941 года. На британских лидеров неожиданный семипалатинский взрыв тоже произвел сильное впечатление. Агенты ФБР снова начали искать в США советских атомных шпионов, которые, как предполагалось, передали русским американские атомные секреты. Никто в Вашингтоне и Лондоне не мог и не хотел поверить в то, что Россия, экономика которой была в значительной степени разрушена в годы Второй мировой войны, способна создать собственное атомное оружие в столь короткий срок. Говорят, что все тайное рано или поздно становится явным. Возможно. Агенты ФБР вновь тщательно изучили все старые дела. В конечном итоге, контрразведке удалось кое-что найти. Директор ФБР Эдгар Гувер сообщил начальнику британской контрразведки П. Силитоу о своих подозрениях. Совместные усилия сотрудников двух контрразведывательных служб США и Великобритании в конце концов позволили выйти на К. Фукса. Но доказательств того, что именно он передавал советской разведке секретные сведения, по-прежнему не было. Как ни странно, но британской контрразведке помог сам Клаус Фукс. Как-то он рассказал сотруднику службы безопасности Центра атомной энергии подполковнику авиации Арнольду, с которым был в дружеских отношениях, о том, что его отец, проживавший в Западной Германии, получил приглашение занять должность профессора теологии в Лейпциге, который находился в русской зоне оккупации. Фукс спросил Арнольда, не скажется ли это на его положении и не следует ли ему уволиться с работы на секретном атомном объекте? Арнольд воспользовался откровенностью К. Фукса, стал чаще с ним встречаться в неофициальной обстановке, пытаясь узнать обо всех контактах ученого в Великобритании и США. Так началась разработка К. Фукса британской контрразведкой. К ней был подключен опытный сотрудник МИ-5 Уильям Д. Скардон. Он провел несколько встреч с К. Фуксом, в ходе которых состоялись длительные и откровенные беседы. Фукс рассказал, что в 1933 году был членом коммунистической партии, но категорически отрицал, что во время работы в США передавал представителям СССР атомные секреты. 10 января 1949 года директор британского Научно-исследовательского атомного центра Дж. Кокрофт по указанию контрразведки уволил К. Фукса с работы. Это нанесло сильный удар по самолюбию ученого, его моральным установкам и принципам, надломило его волю. 13 января 1950 года он заявил, что передавал Советскому Союзу секретные материалы. Суд над Клаусом Фуксом состоялся 1 марта 1950 года в Центральном уголовном суде Олд Бейли. Фуксу грозила смертная казнь. Он знал это, сознательно рисковал жизнью и был готов к такому финалу. Но учитывая то, что Советский Союз в годы Второй мировой войны был союзником Великобритании, судьи приговорили К. Фукса к 14 годам тюремного заключения за «разглашение секретной информации в период с 1943 по 1947 год». То есть за нарушение Акта о государственных секретах. То, что К. Фукс сотрудничал с советской военной разведкой с августа 1941 по октябрь 1943 года, британской контрразведке установить так и не удалось. Клаус Фукс находился в тюрьме девять с половиной лет. 24 июня 1959 года он был досрочно освобожден из тюремного заключения и, покинув Великобританию, вылетел в ГДР. Ему было 48 лет, когда он был назначен заместителем директора германского Института ядерной физики. Он также стал профессором Высшей технической школы. В 1972 году К. Фукса избрали членом Академии наук ГДР. В 1975 году он стал лауреатом Государственной премии первой степени за работы в области ядерной физики. Закоренелый холостяк К. Фукс женился в ГДР. Его супругой стала Грета Кейлсон, которую он звал Маргаритой. С ней он познакомился в Париже еще в 1933 году, когда был членом антифашистского комитета. Во время Второй мировой войны Грета работала в Москве. После войны, проживая в Берлине, она продолжала активно заниматься партийной работой, отвечала за международные связи в ЦК Социалистической единой партии Германии. В 1959 году она встречала Клауса Фукса с букетом красных гвоздик в берлинском аэропорту. Все эти годы, то есть более четверти века, Клаус Фукс и Грета Кейлсон помнили друг о друге. Проживая в Дрездене, К. Фукс часто бывал в Берлине, где иногда встречался с Урсулой Кучински. Она стала писателем, автором нескольких автобиографических книг, в которых, правда, не было ни одной строки о том, как они встречались в пригородах Бирмингема. В 2000 году в связи с 55-й годовщиной Победы советского народа в Великой Отечественной войне над фашистской Германией президент Российской Федерации В. В. Путин подписал указ о награждении Урсулы Кучински, «суперагента военной разведки», орденом Дружбы народов. Награда была вручена дочери разведчицы. Соня не дожила до этого события несколько дней. Моральные оценки поступка Клауса Фукса до сих пор противоречивы. В США и Великобритании его считают предателем, в России — самоотверженным человеком, который содействовал созданию первой советской атомной бомбы. Эти две точки зрения пока не совпадают. Видимо, то, что их разделяет, все еще больше того, что должно объединять. Когда в октябре 1942 года профессор И. В. Курчатов в Москве изучал материалы, переданные ему С. Кафтановым, среди них были и документы, полученные военной разведкой еще от одного британского ученого. Глава третья Бриллиант генералиссимуса В древнем Китае лучших разведчиков ценили очень высоко и называли их бриллиантами в короне императора. Иосиф Сталин своих военных разведчиков жаловал редко. Многих из них даже после окончания Великой Отечественной войны постигла печальная участь. Но не всех. Одним их тех, кому повезло в те далекие годы, был военный разведчик Ян Черняк. Он считается одним из лучших оперативных работников военной разведки, которому удалось завербовать более 20 ценных источников военно-технической информации в разных европейских государствах. Некоторые из них сотрудничали с Главным разведывательным управлением по тридцать и более лет. Главной отличительной особенностью работы Я. Черняка было то, что ни один из его добровольных помощников по его личной вине не попал в поле зрения контрразведки. Экономический эффект разведывательной работы этого уникального сотрудника ГРУ составил, как считают специалисты, несколько десятков миллионов американских долларов. По китайской терминологии Я. Черняка можно было бы назвать бриллиантом генералиссимуса И. Сталина. За годы работы в ГРУ у Яна Черняка было много оперативных псевдонимов. Они изменялись с определенной последовательностью, через соответствующие временные интервалы. Делалось это для того, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах не смог определить его настоящее имя, собрать обобщенную информацию о том, где, когда и с кем работал этот нелегал. Теперь имя Яна Черняка известно, а псевдонимы остались в оперативных делах, в которых под серьезными грифами секретности хранятся документальные свидетельства его трудной и успешной работы в военной разведке. Возможно, одним из псевдонимов Я. Черняка было имя Джек. Почему бы нет? Ян с раннего детства вынужден был преодолевать трудности, сталкивался с несправедливостью и жестокостью, боролся за право получить высшее образование. Несмотря ни на что, Я. Черняк смог добиться всего, о чем может мечтать человек. Он, как и американский писатель Джек Лондон, боролся за место в жизни, боролся против несправедливости и зла и постоянно рисковал жизнью. Творческие силы Джека Лондона были огромны и он смог сделать очень многое. Душевные силы Яна Черняка позволили ему преодолеть трудности, которые не смог бы одолеть обычный человек. Работа Яна Черняка в разведке — подвиг, о котором стало известно через пятьдесят лет, после того, как Ян возвратился из последней нелегальной командировки. В ГРУ до сих пор документы Яна Петровича Черняка, которого мы будем называть Джек, находятся на особом хранении и едва ли будут рассекречены в ближайшие годы. Мне посчастливилось знать этого человека, его жену Тамару Ивановну. Наши долгие дружеские беседы затрагивали многие проблемы из жизни семьи Черняков. Они не скрывали их. Но когда разговор заходил о работе Черняка в ГРУ в годы Великой Отечественной войны, Ян Петрович рассказывал о себе мало и неохотно. Он не любил славы. Не ради нее боролся против фашизма. Он очень уважал тех людей, которые помогали ему добывать важные документы в далеких странах, он знал, что они были еще живы, и опасался, что его рассказ о них может навредить им. Возможно, он не хотел приглаживать сложности и противоречия, с которыми ему приходилось сталкиваться за годы работы в разведке. Из небольшого объема информации о нелегальной работе Я. Черняка удалось выяснить, что, занимаясь научно-технической разведкой, он принимал активное участие в добывании секретов британских университетов по атомной бомбе. Встреча в берлинском кафе Один из ветеранов военной разведки, полковник запаса, назовем его Григорий, который хорошо знал Черняка, считает, что Ян «родился в рубашке». Несколько раз в его разведывательной работе возникали ситуации, когда он мог быть арестован контрразведывательными органами Румынии, Бельгии, Франции, Германии и других стран. Он избегал этих неприятностей благодаря счастливым случайностям и своей особой интуиции. На завершающем этапе работы за рубежом его своевременно спас Центр. По тому, как и сколько раз Ян Черняк уходил от контрразведки, можно сказать, что он действительно был счастливчиком. Это подтверждают и его достижения в работе на военную разведку. Ветераны ГРУ, обычно скупые на оценки результатов разведывательной работы, считают, что Ян Черняк — один из немногих, кто смог без перерыва проработать на нелегальном положении долгие годы и выполнить все, что ему поручалось. Когда и как военная разведка привлекла в свои ряды столь удачливого человека? Первая встреча молодого Яна с представителем военной разведки произошла в одном из берлинских кафе. До этой встречи в жизни человека, которому в ту пору было немногим более двадцати лет, произошло несколько сложных ситуаций, о которых следует упомянуть. Ян родился 6 апреля 1909 года на Буковине, которая тогда была под румынским флагом, потом являлась частью советской территории. Сегодня эта земля принадлежит Украине и называется Черновицкой областью. Детство Яна было безрадостным. Во время Первой мировой войны он потерял родителей и воспитывался в детском доме, который был трудным университетом жизни. Молодой Черняк был худощавым мальчишкой небольшого роста. Его мать была венгеркой, а отец евреем, выходцем из Чехии. По причине «некоренной национальности» ему приходилось очень сложно улаживать свои проблемы со сверстниками. Попытки получить образование в Румынии по этой же причине были безуспешными. В начале своей жизни Ян часто сталкивался с несправедливым отношением к себе. Это оскорбляло его человеческое достоинство. Несправедливость, испытанная в детском и юношеском возрасте, оставила в его памяти такие глубокие следы, которые годы последующей жизни не смогли стереть. Именно это заставило его искать людей, которые уважали бы его человеческое достоинство, считались с его личным мнением, помогали преодолевать трудности. Он нашел таких людей среди тех, кто осуждал этническую дискриминацию и выступал против фашизма, поднимавшего голову в Германии. Ян оказался среди борцов за социальную справедливость. Острое, порой даже жгучее желание построить мир, в котором каждый человек мог чувствовать себя человеком, навсегда поселилось в его сердце. Этот идеальный мир до последних дней жизни Черняка был его мечтой. Поступив в Пражское высшее техническое училище, он через некоторое время перевелся в Берлинский политехнический колледж, который в то время считался одним из лучших учебных заведений в Европе. Черняк всегда был одним из самых прилежных студентов. Особая любознательность, удивительное трудолюбие и прекрасные способности позволяли ему легко справляться с учебой. В это же время он начал принимать участие в работе прогрессивных молодежных организаций — сначала был членом социалистической, затем коммунистической партии Германии. После окончания учебы, когда настала пора возвращаться в Бухарест, он попросил одного из представителей КП Германии по имени Эдгард помочь ему установить контакт с румынскими коммунистами. Яну было предложено познакомиться с одним человеком из России, который, как сказал Эдгард, может посоветовать, как найти достойное место в жизни. Черняк согласился. Встреча Эдгарда, Яна и незнакомца из России произошла в берлинском кафе в июне 1933 года. Незнакомец представился Матиасом, сотрудником Красной Армии. Выпив чашечку кофе, Эдгард ушел, оставив наедине двух еще малознакомых, но, как позже выяснилось, нужных друг другу людей. Человеком из России оказался один из сотрудников военной разведки, он был немногословен. Достав из кармана своей куртки газету «Правда» с докладом И. Сталина, он предложил Черняку послушать некоторые положения из этого документа. Не дожидаясь согласия собеседника, он тут же стал переводить выдержки из доклада на немецкий язык. Так произошло первое знакомство Черняка с военной разведкой Красной Армии и именем Сталина. Закончив читать газету, представитель Разведуправления, видимо, подумал, что он уже убедил собеседника принять правильное решение, спросил, готов ли Ян принять участие в борьбе с фашизмом. Черняк ответил положительно. В этом его убедила жизнь и немецкий товарищ Эдгард. Матиас передал Яну конспиративные условия связи. С этого момента началось сотрудничество Черняка с военной разведкой. Вскоре его призвали на службу в румынскую армию. По уровню образования он должен был попасть на курсы офицеров запаса. Поскольку Ян не был румыном, его хотели направить в пехотный полк. Узнав об этом, Черняк вынужден был дать взятку (коробку шоколадных конфет и пять долларов) чиновнику, который распределял призывников. Это решило его судьбу: Черняка направили на обучение в школу сержантов, окончив которую, он был назначен писарем в артиллерийский полк. Эта должность открыла ему доступ к секретным документам. В румынской армии Черняк служил только один год. За это время все, что могло представить интерес, было передано советской разведке. В этот период связником у него была девушка, настоящего имени которой он не знал. Все шло нормально до тех пор, пока ее однажды не арестовала служба безопасности по делу, которое не было связано с разведывательной работой Яна Черняка. Тем не менее возможность попасть в руки контрразведки была вполне вероятной, но Черняка эта опасность миновала. Закончив службу в армии, Ян навсегда уехал из Румынии. Возвратившись в Берлин, он устроился на работу, восстановил связи с антифашистами и создал свою первую небольшую разведывательную группу, которая начала передавать советской разведке ценные материалы по вооруженным силам Германии. Ян, обаятельный и очень коммуникабельный человек, быстро находил нужных для дела людей, которые оказывали ему помощь в добывании необходимой военно-технической информации. Выполняя различные задания военной разведки, он побывал в большинстве европейских стран, научился быть осторожным, предусмотрительным и настойчивым. К решению любого вопроса, связанного с разведывательной деятельностью, он подходил как шахматист — прежде чем сделать ход, детально анализировал все возможные ситуации, которые могут возникнуть в результате его действий. Так формировался характер разведчика, вырабатывались его личные методы работы. На вопрос, как ему удалось избежать ловушек ищеек гестапо и контрразведывательных органов других стран Ян Черняк отвечал: — Я не нарушал требований конспирации. Всегда помнил, чем может закончиться для меня встреча с контрразведкой. А поэтому никогда не посещал публичные дома, спортивные соревнования, где часто проводились облавы и проверка документов, не нарушал местных законов, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. Подумав, он добавил: — Такому же поведению я учил и своих помощников. Он действительно никогда не пытался перепрыгнуть через пропасть в два прыжка, был человеком-невидимкой, хорошим учителем и талантливым разведчиком, которому всегда очень везло. В 1935 году один из источников информации, работавших на компартию Германии, попал в руки бельгийской контрразведки. Этого человека привлекал к разведывательной работе Черняк. Он знал Яна по работе еще с 30-х годов. Черняк доложил об этой чрезвычайной ситуации резиденту военной разведки, которого вызвал на экстренную встречу. Резидент приказал Яну срочно свернуть дела и выехать в Прагу. Однако Ян попросился в Москву, ему очень хотелось побывать в России и пройти курс обучения в Международной Ленинской школе. В тот же вечер Ян уехал в Москву. Фашистские молодчики уже бесчинствовали в поездах, и местные жители опасались поездок на этом виде транспорта. Яна не тронули. У него на руках был румынский паспорт. Коричневые иностранцев еще не беспокоили. В очередной раз Яну удалось избежать ареста. В Международную Ленинскую школу Черняк не поступил. По предложению сотрудника военной разведки, который встретил его в Москве, он прошел специальную разведывательную подготовку. Обучением Я. Черняка руководил А. Артузов, опытный разведчик, который длительное время работал в ВЧК и был известен по операциям «Трест», «Синдикат» и другим. С 1934 по 1937 год А. Артузов был заместителем начальника IV (Разведывательного) управления Генштаба РККА. Черняк прошел подготовку по микрофотографии, способам шифровки и расшифровки донесений и указаний Центра, а также по использованию радио для связи с Москвой. Он также освоил премудрости конспиративных встреч с агентами, методы передачи материалов через тайники. Когда Черняк изучал азбуку Морзе, его инструктор удивлялся феноменальной памяти своего слушателя. Ян обладал уникальной способностью запоминать большое количество информации быстро и надолго. Черняка не учили стрелять из пистолета. Он не любил огнестрельное оружие и никогда в жизни не держал его в руках. Сила Черняка была в другом. Он обладал редкой способностью быстро устанавливать контакты с самыми разными людьми и умением поддерживать с ними дружеские отношения. Молодой разведчик был смел, изобретателен и осторожен. Одни профессионалы считают разведку ремеслом, другие — искусством. Ян считал разведку опасной работой, в которой есть ученики и мастера. Он хотел быть мастером, поэтому учился, как всегда, добросовестно, вникая в мельчайшие особенности профессии разведчика. Полученные в Москве знания помогли ему преодолеть многие экстремальные ситуации. жүктеу/скачать 4,33 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|