Южно-казахстанский государственный педагогический
жүктеу/скачать 1,97 Mb.
|
Конспект лекции по РУНТ
| «Ты добре ведь, губернатор, к нам строгонек был,
Ты ведь бил нас, ты губил нас, в ссылку ссылывал, На воротах жен, детей наших расстреливал!» Социальное содержание песен раскрывается и в острой сатире – осмеяние бояр и воевод, их спеси, жестокости, жадности, страха перед народом. Цикл песен о Разине развивал традиции казачьих, разбойничьих (удалых) и старых исторических песен и имеет характер хоровых песен и сливается с песнями социального протеста. В литературе уже отмечалось, что в образе самого Разина много лирического, сближающего его с образами безымянных героев «удалых» или «разбойничьих» песен. Портрет Степана Разина тождествен портрету доброго молодца «сбеглого, сильного». Те же русые кудри, то же прекрасное лицо с соколиными очами и соболиными бровями, та же одежда – кафтан, подпоясанный широким поясом, плисовые штаны, сафьяновые сапоги у Степана Разина, что и у безыменного молодца, бежавшего от царских разъездов в дремучие леса, на широкие реки. Для разинских, как для всех народных песен лирического типа, характерен не индивидуализированный, а обобщенный портрет, в котором воплотились представления о мужской силе и красоте. Песни о Разине и разинцах историчны в своей основе, прежде всего потому, что в них правдиво запечатлелась жизнь крестьянства, казачества и посадского населения конца XVII в. Образ Разина и разинцев, трактуемый как образ героических народных борцов против угнетения и закрепощения народных масс, прошел через века, слившись в XVIII столетии с образом Емельяна Пугачева и воспринимаясь в последующие столетия как выражение вольнолюбия и непокорности народных масс. Песни XVIII в. Песни об Емельяне Пугачеве Исторические события начала XVIII столетия отражаются в народной поэзии, которая освещает их как результат деятельности народных масс, идущих за Петром Великим и его сподвижниками. И хотя образ народа в историческом эпосе XVII-XVIII вв. дан обобщенно, все же основные персонажи отчетливо различаются. Начиная с XVIII века исторические песни создавались преимущественно в солдатской и казачьей среде. Следует выделить цикл песен о Петровском времени и о Пугачевском восстании. В песнях Петровского времени появились новые образы – простые солдаты, непосредственные участники сражений. Образ солдата входит в историческую песенную поэзию, как отражение события огромного значения – создания Петром I регулярной армии, способной противостоять сильному врагу. В развивающейся в связи с этим солдатской героико-патриотической народной поэзии созданы образы героев-солдат, идущих за своим полководцем. В большинстве песен прославляется мужество русских воинов (песни о взятии крепости Азова, городов Орешка, Риги, Выборга и проч.). Солдаты с уважением говорят о военачальниках. Особенно популярным среди солдат был фельдмаршал Б.П. Шереметьев («Шереметьев и шведский майор»). Героической романтикой овеян песенный образ атамана Донского казачьего войска И.М. Краснощекова («Краснощеков в плену»). Большое место в исторических песнях занимает образ самого Петра I. Подчеркивается его деятельная натура, близость к простым воинам, справедливость. Но демократизм образа царя отнюдь не мешает народу говорить обо все более усиливающемся гнете, о тяжести крестьянской и солдатской жизни. Народ пел в своих песнях о том, как на земляные работы шли, как на каторгу: Подневольная жизнь наша боярская... государева служба царя белого...», Тяжело служить служба день до вечера. Песнь рассказывает, как гребцы на струге – пятьсот человек разговоры говорят, князь-Гагарина бранят: Заедает вор Гагарин наше жалованье, долговое, трудовое, молоденежное!». Классовый гнет, бесправие народа все более усиливались, и в народных массах зрел протест. В царствование Екатерины II он отразился в исторической поэзии, в частности в песне о графе Панине и Емельяне Пугачеве, образы которых предстают как типичные образы антагонистических социальных сил. Социальный протест, как свидетельствуют, вместе с другими материалами, песни второй половины XVIII в., охватывает все более широкие слои населения. Сам Емельян Пугач – казачьего рода. Собирается к нему голытьба, люд крестьянский, казаки. С различными слоями населения, объединившимися в пугачевском движении, связаны и стилевые различия песенной поэзии. Наряду с традиционными по стилю крестьянскими песнями, близкими к песням о Степане Разине, встречается, например, протяжная солдатская песня, сохраняющая традиции крестьянской лирики. Такова песня о Чернышеве-Чике в тюрьме. Эта песня является переработкой созданной в годы семилетней войны солдатской песни о Захаре Григорьевиче Чернышеве, заключенном в тюрьму города Кистрииа. При переработке она была объединена с песнею разинцев о побеге их из тюрьмы («Ты возмой-возмой, туча грозная...»). С казачьими песнями генетически связывается песня «Пугачеву быть в беде». Образ Емельяна, выезжающего на коне сивбур-шахматном, близок образам казаков, отправляющихся в поход. Песни «Уж ты, ворон сизокрылый» и «Нас пугали Пугачом», возможно связанные с творчеством рабочих, вносят в цикл песен о Пугачеве особые черты. Эти песни отступают от традиций старой крестьянской песни под воздействием стихотворной поэзии, в них появляются двусложные размеры и парная рифмовка. Цикл песен о Пугачевском восстании сравнительно невелик, связан с разинским циклом. Самая интересная среди них «Суд над Пугачевым». 2 октября 1774 года в Симбирске состоялась встреча захваченного Пугачева с главнокомандующим войсками в Оренбургском и Поволжском крае генералом П.И. Паниным. Пугачев, заключенный в клетку, в ответ на вопрос графа Панина, много ли он перевешал князей и бояр, отвечает: жүктеу/скачать 1,97 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|