ни избежать таких камней преткновения, как неясность и банальность. „Очерк истории" (Grundriss der Historik) И.Г.Дройiciia (Droysen I.G.) тяжел, педантичен и до последней крайности сбивчив1. Фриман, Тардиф, Шевалье говорят лишь элементарные, всем известные вещи. Их сотоварищи и теперь еще без толку обсуждают праздные вопросы вроде того: что такое история — искусство или наука? Каковы задачи истории, к чему служит история? и т.д. С другой стороны, безошибочно верно замечание, что почти все современные „эрудиты", и в частности историки, с точки зрения метода, — самоучки, образовавшиеся путем подражания и близкого знакомства с прежними учеными, или только благодаря практике.
Хотя большинство сочинений об основах исторического метода оправдывает общее недоверие к подобного рода произведениям и хотя большинство лиц, занимавшихся историей, без всяких видимых неудобств могли обходиться без размышлений о ее методе, тем не менее, по нашему мнению, было бы преувеличением делать из этого заключение, что „эрудитам" и историкам (в особенности будущим историкам и будущим „эрудитам") нет никакой необходимости отдавать себе отчет в приемах исторического исследования. В самом деле, литература но методологии истории далеко не вся лишена всякого значения; постепенно накопился драгоценный запас тонких наблюдений и точных правил, подсказанных опытом и представляющих большое преимущество перед простым здравым смыслом2. Бывают, действительно, личности, наделенные от природы даром правильного мышления;
уверен, что ни один из тех, которые нам остается принять к сведению, не возвышается до той же степени философии и оригинальности". П.Шеро (Chérot Р.Н.) высказал более здравое суждение о трактате De l'histoire в своем Etude sur la vie et les oeuvres du P. de Le Moyne. Paris, 1887. P. 406 и след.
