Библиотека MyWord ru
жүктеу/скачать 1,28 Mb.
|
Раздел I Введение в судебную психиатрию 5 Глава 1 Понятие и история развития судебной психиатрии 1.1. Понятие, предмет и задачи судебной психиатрии Судебная психиатрия является прикладной отраслью медицинской науки – психиатрии (общей психиатрии). Психиатрическая наука в целом и любая из ее отраслей исследуют закономерности возникновения, развития и возможного исхода группы болезней, сопровождающихся нарушениями психики. Эти болезни согласно Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем (МБА-10), называются психическими расстройствами. Вместе с тем в литературе разных лет часто встречаются другие варианты названия психических расстройств – "психические болезни", "психические заболевания", которые содержательно не противоречат друг другу и в настоящем издании будут употребляться как синонимы. Общая психиатрия исследует указанные закономерности с целью оказания психически больным психиатрической помощи. Последняя включает обследование психического здоровья пациента, распознавание (диагностику) психических заболеваний, психиатрическое лечение и уход, а также медико-социальную реабилитацию лиц, страдающих психическими расстройствами (ст. 1 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"1). Судебная психиатрия как прикладная наука изучает психические расстройства применительно к задачам, которые решаются в ходе осуществления правосудия по уголовным и гражданским делам. На основании заключения судебных психиатров, которое подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами, суд в рамках уголовного или гражданского судопроизводства принимает процессуальные решения – определение, постановление, приговор, поэтому эта отрасль психиатрии называется судебной. 6 Поскольку в уголовное судопроизводство составной частью входит предварительное расследование, то судебно-психиатрические заключения используются не только судом, но и лицом, производящим дознание, следователем и прокурором. Объединяет общую и судебную психиатрии то, что обе медицинские дисциплины, изучая одни и те же явления – психические расстройства, используют одинаковые методы психиатрического обследования, диагностики, а при необходимости и лечения – единую классификацию психических заболеваний, единые медицинские термины и понятия. Точнее, судебная психиатрия заимствует из общей психиатрии разработанную ею систему научных взглядов на психические расстройства и систему практических действий по их выявлению, профилактике и лечению. Однако различия в задачах, решаемых общей и судебной психиатрией, обусловливают известные расхождения между ними, придавая судебной психиатрии присущие только ей специфические черты. Это же относится и к предмету судебной психиатрии. Таблица Сходство и различия общей и судебной психиатрии
7 Во многих случаях предмет включает, помимо медицинских описаний и квалификаций, принятых в общей психиатрии (например, диагноза психического заболевания), и дополнительную судебно-психиатрическую квалификацию, называемую судебно-психиатрической оценкой. Так, эксперты-психиатры, обследовав обвиняемого, приходят к выводу о том, что он на протяжении ряда лет страдает хроническим психическим заболеванием в форме параноидной шизофрении. В общепсихиатрической практике этого диагноза в совокупности с некоторыми другими клиническими характеристиками болезненного состояния вполне достаточно, чтобы принять решение о необходимости для пациента психиатрической помощи и способе ее оказания. Для судебного психиатра приведенный диагноз и иные, чисто клинические квалификации заболевания обвиняемого тоже необходимы, но недостаточны. Судебный психиатр должен использовать дополнительные и весьма специфические критерии, которые характеризуют выявленное болезненное состояние, например ответить на вопрос: мог или не мог обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния "осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими" (ч. 1 ст. 21 УК). Этот дополнительный критерий определяет глубину (тяжесть) поражения болезнью психической сферы обвиняемого в степени, которая исключает его вменяемость и ответственность за содеянное. Аналогично судебный психиатр решает иные вопросы, входящие в его компетенцию. Так, гражданскую недееспособность обусловливает не любое психическое расстройство, но лишь такое, которое не позволяет больному "понимать значение своих действий или руководить ими" (п. 1 ст. 29 ГК). Не могут быть допущены к даче свидетельских показаний психически больные, не способные "правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания" (п. 3 ст. 79 УПК). Критерии судебно-психиатрической оценки могут отражать не только глубину (тяжесть), но и некоторые другие особенности психических расстройств. Например, принудительные меры медицинского характера применяются к невменяемому лишь при условии, что он по своему болезненному состоянию представляет опасность. Ее содержание определяется в законе как возможность причинения невменяемым существенного вреда либо опасность, которую он представляет для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК). 8 При изменении психического состояния принудительные меры медицинского характера подлежат прекращению, даже если полного излечения не наступило и гражданин остается психически больным. В отличие от общепсихиатрических судебно-психиатрические критерии психического расстройства отражают такие его особенности, которые и делают его юридически значимым в уголовном и гражданском судопроизводстве, обусловливают специфические правовые последствия. Так, больной, не способный осознавать значение своих действий или руководить ими, не должен нести за их совершение уголовной ответственности, поскольку его поведение нельзя считать виновным. Свидетель, не способный правильно (адекватно) воспринимать окружающее, не должен допускаться к даче показаний ввиду реальной угрозы получения судом болезненно искаженных, недостоверных сведений, способных негативно сказаться на установлении судебной истины. Критерии психических расстройств, по которым производится их судебно-психиатрическая оценка, либо прямо содержатся в законе (в статьях о невменяемости, гражданской недееспособности и т.п.), либо вытекают из его смысла и характера рассматриваемого судом дела. Эти критерии не применяются в общей психиатрии и не могут быть заменены развернутым психиатрическим диагнозом или подробным клиническим описанием психического состояния обследуемого лица. Обе медицинские дисциплины, т.е. общую и судебную психиатрию, нельзя как смешивать, так и противопоставлять. Примером их смешения являются суждения, по которым задача судебных психиатров – установить наличие или отсутствие у гражданина психического расстройства, определить, болен данный субъект или здоров. Если гражданин психически болен, то суд в зависимости от характера дела принимает соответствующее решение – освобождает больного от уголовной ответственности как невменяемого, признает недееспособным и пр. Такого рода суждения нередко можно слышать от людей, не знакомых или поверхностно знакомых с правом и судебной психиатрией. Ошибка заключается в том, что для признания гражданина невменяемым, недееспособным, нуждающимся в принудительном лечении или непригодным к определенным видам профессиональной деятельности одних лишь клинических квалификаций, включая медицинский диагноз заболевания, недостаточно. Кроме этих квалификаций требуется оценка состояния психического здоровья гражданина 9 по дополнительным судебно-психиатрическим критериям. Помимо того, круг обстоятельств, влекущих наступление рассматриваемых правовых последствии, не ограничивается определением психического состояния подлежащего экспертизе лица. Так, для признания лица невменяемым, кроме установления его психического состояния, нужно также доказать, что именно это лицо совершило деяние, по поводу которого ведется данное уголовное производство. Однако такого рода вопросы в компетенцию судебного психиатра не входят. Дополнительные критерии чаще всего определяют глубину (степень) болезненного поражения психических функций человека, которые необходимы ему как субъекту права для самостоятельного совершения юридических действий. Поведение субъекта права должно быть осознанно регулируемым. Если же психическое расстройство лишает субъекта способности к осознанно регулируемому поведению, то совершаемые им юридически значимые поступки не влекут обычных правовых последствий: сделка признается недействительной, нарушение уголовно-правовых запретов не приводит к возложению уголовной ответственности и наказанию и т.п. При этом законодательство предусматривает для подобного рода случаев возможность наступления специфических правовых последствий. К невменяемому могут быть применены принудительные меры медицинского характера, над недееспособным учреждается опека и т.д. Сам по себе диагноз психического расстройства, установленный гражданину в процессе психиатрического обследования, не является юридически значимым обстоятельством и не влечет наложения на гражданина никаких правовых ограничений (ч. 3 ст. 5 Закона о психиатрической помощи). Однако было бы неверным противопоставлять судебную психиатрию общей и говорить о существенных расхождениях между ними. Судебная психиатрия использует весь научный инструментарий, разработанный общей психиатрией в области диагностики и лечения психических расстройств. Неверным будет мнение и о том, что предмет общей и судебной психиатрии принципиально различен. Так, в общепсихиатрической практике психически больным именуется любое лицо, которому установлен диагноз психического расстройства. Судебный психиатр использует иное понятие психического расстройства – не медицинское, а юридическое. С точки зрения гражданского права, например, психически больным является лицо, признанное судом недееспособным. Лицо же, в отношении которого такого решения нет, хотя и обнаруживает 10 признаки психического расстройства, юридически считается психически здоровым. Суть данного положения состоит в том, что не всякое психическое расстройство способно иметь юридическое значение и влечь правовые последствия. Вот почему следует различать психические расстройства, имеющие значение для установления виновности подэкспертного, дееспособности гражданина, и психические расстройства, не влияющие на субъективную сторону преступления или отбытие наказания. Многие граждане, страдающие психическими расстройствами и, следовательно, не могущие считаться психически здоровыми, не утрачивают способности к самостоятельному совершению юридических действий. Они могут нести уголовную ответственность и отбывать наказание, совершать сделки, исполнять свои профессиональные обязанности, давать показания в суде. Таким образом, общая психиатрия и ее прикладная отрасль – судебная психиатрия являются науками о психических расстройствах. Различаются обе медицинские дисциплины прежде всего по целям, с которыми они изучают названные расстройства. Для общей психиатрии это оказание психиатрической помощи больным, а для судебной – оказание содействия правосудию, т.е. судебная психиатрия имеет дело с теми психическими расстройствами, с установлением которых в уголовном или гражданском судопроизводстве законодательство связывает наступление специфических правовых последствий (освобождение от уголовной ответственности, применение принудительных мер медицинского характера, признание сделки недействительной и т.д.). Предмет судебной психиатрии составляют психические расстройства, имеющие юридическое значение в уголовном и гражданском процессе. Как правило, юридически значимые психические расстройства характеризуются двумя группами признаков (критериев). Первую составляют чисто медицинские признаки, используемые как в судебной, так и в общей психиатрии: симптомы, синдромы, нозологические формы психических расстройств. Вторая группа признаков применяется только судебными психиатрами и служит основой для так называемой судебно-психиатрической оценки психических расстройств. Применительно к некоторым понятиям, используемым в праве и судебной психиатрии, вторая группа признаков называется юридическим критерием (например, юридический критерий невменяемости, юридический критерий гражданско-правовой недееспособности). 11 Судебный психиатр участвует в уголовном или гражданском процессе не в качестве обязательного субъекта, а в связи с решением вполне конкретных задач судопроизводства и имеет несколько относительно самостоятельных направлений. Судебно-психиатрическая экспертиза по уголовным и гражданским делам является самой распространенной формой участия судебного психиатра в процессе. Кроме того, ей в наибольшей мере присущи черты, характерные именно для судебно-психиатрической деятельности вообще и отличающие судебную психиатрию от общей. Судебно-психиатрическая экспертиза может быть назначена только в рамках уголовного или гражданского дела и только лицом (органом), ведущим судопроизводство. Это должностные лица, ведущие предварительное расследование (дознаватель, следователь, прокурор), или суд (судья), рассматривающий дело в первой инстанции. Иные должностные лица, органы, организации или граждане назначать судебно-психиатрическую экспертизу не вправе. Лица, назначающие экспертизу, не только принимают решение о ее проведении, но и формулируют экспертное задание (вопросы, поставленные перед экспертами); собирают необходимые объекты и материалы, подлежащие экспертному исследованию, и предоставляют их экспертам; выбирают экспертное учреждение или конкретных экспертов, которым поручается экспертиза; оценивают составленное экспертами заключение и в случае согласия с выводами экспертов используют эти выводы для принятия процессуальных решений. Процессуальные решения указанных лиц (постановление следователя, определение или приговор суда и пр.) являются обязательными для всех органов и организаций, должностных лиц и граждан. Судебные психиатры, выступающие в роли экспертов, не обладают властными полномочиями, а их заключения и выводы не имеет обязательной юридической силы. Следует признать ошибочными встречающиеся иногда утверждения, что судебные психиатры, признав гражданина невменяемым, освобождают его от уголовной ответственности и направляют на принудительное лечение. Такими полномочиями наделен только суд. Причем следователь, прокурор, суд не обязаны безоговорочно руководствоваться экспертным заключением. Они вправе как согласиться, так и не согласиться с экспертными выводами, отвергнуть их как недостоверные, назначить новую экспертизу. Эти лица обязаны лишь мотивировать свое несогласие с экспертными выводами, указав на те обстоятельства, которые послужили его причиной. 12 Порядок назначения и производства судебно-психиатрической экспертизы регулируется процессуальным законодательством – УПК и ГПК. Нельзя применять нормы и правила, регулирующие психиатрическое обследование пациента в общепсихиатрической практике (например, те статьи Закона о психиатрической помощи, которые посвящены психиатрическому освидетельствованию граждан). Деятельность судебного психиатра призвана обеспечить эффективное достижение целей и решение задач, которые поставлены перед субъектами, осуществляющими правосудие, и подчинена этим целям и задачам. Вместе с тем в уголовном и гражданском судопроизводстве эксперт-психиатр обладает самостоятельностью в части решения вопросов, относящихся к его компетенции. Только эксперт может решить, какие исследования необходимы для ответа на поставленные перед ним вопросы и какими должны быть ответы. Суд, поручая экспертам-психиатрам производство экспертных исследований, неправомочен оказывать на экспертов ни прямого, ни косвенного воздействия с целью получения желательного для себя результата. В частности, при назначении экспертизы со стороны следователя и суда недопустимы указания эксперту, предрешающие ход предстоящих исследований и их результат. Применение принудительных мер медицинского характера к психически больным, совершившим общественно опасное деяние (принудительное лечение). Этот раздел можно рассматривать вторым по значимости в отечественной судебной психиатрии после судебно-психиатрической экспертизы. Виды принудительных мер медицинского характера, основания их изменения и отмены, а также круг лиц, к которым эти меры применяются, регулируются уголовным законом (гл. 15 УК). Принудительное лечение назначается только судом в рамках уголовного судопроизводства (гл. 33 УПК), и лишь суд вправе прекратить принудительное лечение или изменить его вид, причем сделать это он может лишь по основаниям, указанным в законе (ст. 369 и 412 УПК). В рамках данного раздела изучаются критерии психических расстройств, обусловливающих необходимость назначения принудительных мер медицинского характера, их отмены или изменения их вида; разрабатывается одна из основных категорий судебной 13 психиатрии – общественная опасность психически больных (лиц с глубокими психическими расстройствами); исследуются психопатологические факторы, приводящие больного к совершению предусмотренного уголовным законом деяния; разрабатываются медицинские меры по профилактике таких деяний и т.д. Пенитенциарная психиатрия призвана оказывать психиатрическую помощь лицам, осужденным к лишению свободы, и имеет ряд специфических особенностей, которые обуславливают ее выделение в самостоятельный раздел. Наличие среди осужденных лиц с неглубокими психическими расстройствами, не исключающими вменяемость и возможность отбывать наказание. Как правило, эти больные нуждаются в оказании им психиатрической помощи. В случае возникновения у осужденного глубоких психических расстройств, препятствующих отбыванию наказания, больной освобождается судом от его дальнейшего отбывания (ст. 81 УК). Одной из задач психиатра в местах лишения свободы является своевременное выявление у осужденных таких расстройств. Одновременно с освобождением суд в соответствии с рекомендациями психиатров может применить к больному принудительные меры медицинского характера. Оказание помощи лицам с неглубоким психическим расстройством, которые испытывают затруднения при адаптации к условиям исправительного учреждения, которая может выразиться в ухудшении состояния психического здоровья, в неадекватных поведенческих реакциях (повышенная конфликтность с окружающими, нарушение режима содержания и т.п.). Применение терапевтического воздействия на неглубокое психическое расстройство, выступавшее в роли обстоятельства, способство вавшего совершению данным лицом преступления, за которое он отбывает наказание, может рассматриваться в качестве одного из средств предупреждения преступлений. Проведение специальных исследований, разработка нормативных, инструктивно-методических материалов по проблемам организации и проведения судебно-психиатрических экспертиз, применения принудительных мер медицинского характера и т.д. Таковы основные направления деятельности судебного психиатра в уголовном и гражданском судопроизводстве, дающие основание для выделения четырех относительно самостоятельных разделов в структуре судебной психиатрии как прикладной отрасли психиатрической науки. 14 1 См.: ВСНД РФ и ВС РФ. - 1992. - № 33. - Ст. 1913. 5 :: 6 :: 7 :: 8 :: 9 :: 10 :: 11 :: 12 :: 13 :: 14 :: Содержание 15 :: 16 :: 17 :: 18 :: 19 :: 20 :: 21 :: 22 :: 23 :: 24 :: 25 :: Содержание 1.2. Краткая история развития судебной психиатрии Историческое развитие судебной психиатрии нельзя рассматривать в отрыве от генезиса психиатрического знания вообще и общепсихиатрической науки, в частности. Изучение психических болезней началось много веков назад. В IV в. до н.э. Гиппократ разработал основные принципы подхода к психическим заболеваниям, а древние греческие и римские писатели ссылались на симптоматологию психических расстройств. За несколько веков до этого в Индии Сушрута писал на тему психиатрии. Цицерон в I в. до н.э. и Гален в 150 г. обращались к этой теме, но безусловно основные идеи относительно причин этих заболеваний сформулированы в трудах древних философов. Китайцы во времена династий Тан и арабские писатели, современники жившего в XIX в. в Багдаде Рази, внесли свой вклад в развитие идеи о состояниях, которые в наши дни назывались бы депрессией, шизофренией и, возможно, истерией. Исследователи психиатрической науки по различным основаниям определяют периодизацию развития психиатрической науки. В частности, самый авторитетный отечественный историк психиатрии Ю. Каннабих выделяет шесть этапов: донаучный период, простирающийся с древнейших времен до момента появления эллинской медицины. Его характерными чертами является полное отсутствие какой бы то ни было медицинской помощи при душевных болезнях, которые рассматриваются и истолковываются в духе примитивно-теологического мировоззрения. В это время происходит, однако, хотя и бессистемное, но крайне важное для будущего накопление разрозненных фактов и наблюдений, получивших образное запечатление в мифологии и народной поэзии; древняя греко-римская медицина. Началом ее условно можно считать VII или VI в. до н.э., когда впервые появились попытки оказать медицинскую помощь душевнобольным, заболевание которых стало рассматриваться как явление естественного порядка, требующее принятия каких-то неотложных мер. На смену отмирающей теологической медицине идет сначала медицина метафизическая, одновременно с которой все с большей настойчивостью пробивается сильная научно-реалистическая струя. Эта блестящая эпоха, начавшаяся во времена Перикла (V в. до н.э.), продержавшись около 800 лет, заканчивается в конце III в.; 15 регресс человеческой мысли и откат на стадию донаучного мировоззрения вообще и медицинского, в частности. Наступают Средние века с их мистикой и схоластикой. Но вместе с тем это эпоха крайне важна в истории психиатрии в одном определенном отношении: предпринимаются первые попытки общественного призрения душевнобольных. Однако совершенно неправильно рассматривать указанное время как исключительно наполненное различными процессами ведьм и сплошными казнями душевно больных. Эти явления свойственны даже не столько Средним векам, сколько переходу к новому времени – так называемому Ренессансу; XVIII в., особенно его последнее десятилетие, представляет решительный шаг вперед: повсеместно в Европе и Америке раз вивается госпитализация душевнобольных, наполовину лечебного, наполовину полицейского характера. Следствием этого явилась, наконец, возможность хоть сколько-нибудь организованной научной работы над психопатологическим материалом. Огромный социально-политический сдвиг – Великая французская революция, коренные изменения всей структуры Средней Европы и одновременно с этим прогресс целого ряда наук, в том числе медицинских, а также значительное прояснение общефилософской идеологии (особенно во Франции) – все это наносит мощный удар остаткам вековых суеверий. И тогда душевнобольной человек выступает на фоне новой гражданственности, предъявляя молчаливое требование медицинской помощи и ограждения всех своих интересов, как члена общества. Это – эпоха Пинеля во Франции, постепенно распространившаяся на весь цивилизованный мир. Однако еще принципиально допускалось (в интересах больного) физическое насилие, хотя и в смягченном виде (смирительные рубахи и кожаные ремни). В это время закладываются основы истинно научной теоретической психиатрии. Эпоха Пинеля простирается до 60-х гг. XIX в.; эпоха Конолли, по имени того врача, который решительно высказался за полную отмену механических способов стеснения и сам воплотил эти принципы – насколько позволяли материальные условия его времени – в своей жизни и деятельности. Идеи этого английского врача, высказанные им значительно раньше, потребовали для своего распространения нескольких десятков лет. Возникшие в Англии в эпоху быстрого развития промышленного капитала, они могли быть воплощены на европейском континенте лишь тогда, когда утвердилась бы та же социально-экономическая эволюция. Это выразилось в численном росте и качественном (материальном) усовершенствовании психиатрических учреждений. Ставятся и частично разрешаются некоторые основные проблемы науки о душевных болезнях, составляются многочисленные классификации психических расстройств, развиваются экспериментальная психология и невропатология, научное преподавание психиатрии постепенно поднимается на значительную высоту. Это время господства так называемой симптоматологической психиатрии, период симптомоком-плексов на психологической основе при одновременном напряженном искании других критериев для создания истинно научных нозологических единиц; 16 последнее десятилетие XIX в. Характеризуется колоссальным расширением и совершенствованием психиатрической помощи, организацией колоний, патронажей и огромных усовершенствованных больниц, которые видят в своих стенах все более многочисленные кадры врачей-психиатров и хорошо обученного среднего и младшего персонала. В уходе за душевнобольными наступает новая эра – постельный режим. И одновременно с этим происходит постепенное и вполне естественное отмирание одного пережитка седой старины, еще допускавшегося в эпоху Конолли: уничтожаются изоляторы. Теоретическая психиатрия этого периода переживает глубокий и бурный кризис: рушатся симптомокомплексы и их место занимают многосторонние, новые, "естественные" нозологические единицы, "настоящие болезни", прослеженные на огромном, клинически и статистически обработанном материале. Это – эпоха Крепелина, для которой характерна еще одна существенно важная черта: психиатрия в связи с огромным усилением так называемой нервности в широких слоях населения все более выходит за пределы специальных больниц и быстрыми шагами приближается к повседневной жизни. Изучение пограничных состояний – неврозов и психоневрозов дает повод к созданию нового, скоро получившего права гражданства термина – "малая психиатрия". Одновременно с этим в науке о душевных болезнях все более обозначается социологический уклон1. Развитие психиатрического знания в XX в. характеризует более глубокое изучение причин психических расстройств, открытие и формирование современных средств распознавания и лечения психических расстройств. Большое влияние в этой области оказали исследования и открытия, связанные с именами 3. Фрейда, И.П. Павлова, которые существенно изменили традиционные 17 взгляды на природу психических болезней и методы их лечения, в частности психотерапевтические. Развитие судебной психиатрии происходило параллельно с развитием общей психиатрии и исторически наиболее ранними областями судебной психиатрии, предшествующими всем прочим направлениям деятельности судебного психиатра, является ее участие в решении вопросов гражданской дееспособности психически больных, а также производство экспертизы по вопросу о вменяемости. Необходимость опеки над психически больными, принятие мер по защите их от опасного поведения есть объективно существующая социальная потребность. Решать подобные вопросы вынуждено любое общество на любом этапе своего развития, причем задолго до появления психиатрии в ее современном понимании. Правовые нормы, связывающие с наличием психических расстройств определенные юридические последствия, появились очень давно. Так, по законам Хаммурапи (XVIII в. до н.э.) договор купли-продажи раба мог быть расторгнут, если в течение месяца после его заключения у раба обнаружится болезнь "бенну" (вероятно, эпилепсия). В законодательстве Соломона (VI в. до н.э.) имелись указания о непризнании завещательных актов помешанных. Римское право различало несколько видов помешательства. Сумасшедшие и безумные считались полностью лишенными дееспособности и не ответственными за свои поступки. Ответственность за неправомерные действия безумных несли согласно римскому праву их опекуны или лица, осуществляющие за ними надзор. Идеи невменяемости и недееспособности не были чужды феодальному праву. В Саксонском зерцале (XIII в.) указывалось, что слабоумных и сумасшедших не следует подвергать наказанию. Если же они кому-либо причинили вред, то их опекун должен возместить его. В английском законодательстве времен Эдуарда II (1324) существовали нормы об охране имущества помешанных. В 1724 г. английский судья Трейси, опираясь на высказывания правоведа XIII в. Брэктона, предложил в качестве критерия невменяемости так называемый критерий дикого зверя: невменяем лишь тот, кто полностью лишен рассудка и памяти и не сознает того, что делает, подобно малолетнему, скотине или дикому зверю. Наиболее ранние упоминания о душевнобольных в русском законодательстве относятся к XII в. В Судном законе князя Владимира 18 Мономаха в главе "О завещании" содержалось указание об исключении "бесных" из числа свидетелей. Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах (1669) признали "бесных" не ответственными за убийство. За два последующих столетия издаются уже десятки императорских и сенатских указов, касающихся правового положения психически больных. Несмотря на то что врачей стали привлекать к психиатрическому освидетельствованию еще со времен античности, их участие в установлении психических расстройств по уголовным и гражданским делам признавалось необязательным вплоть до XIX в. Считалось, что психическое заболевание, обусловливающее невменяемость или недееспособность, должно быть настолько очевидным и иметь столь многочисленные внешние проявления, что установить его наличие можно и без помощи врача. Взгляды на сумасшествие как на одержимость дьяволом приводили к тому, что сведущими лицами (экспертами) по ряду дел о преступлениях умалишенных долгое время оставались священнослужители. Например, в России в XVII–XVIII вв. местом освидетельствования умалишенных, совершивших преступление, были преимущественно монастыри. Знакомство с отечественной историей психиатрии показывает, что элементы экспертизы имели место еще тогда, когда психиатрии как науки не существовало. Так, в 1690 г. в г. Вязьме задержан бродяга, который заявил, что он сын царя, "а живет он на небесах и ходит на небеса в дыру, а принимают его ангелы". Он был освидетельствован дипломированными врачами, представившими каждый свое заключение на латинском и греческом языках. Это была первая врачебная судебно-психиатрическая экспертиза, свидетельствуемый был признан душевнобольным, страдающим меланхолией. Мероприятия и реформы петровской эпохи коснулись порядка освидетельствования психически неполноценных лиц. 6 апреля 1722 г. Петр I издал Указ "О свидетельствовании дураков в Сенате". Речь шла об освидетельствовании дворянских детей, которые под всякими предлогами, в том числе ссылками на малоумие от рождения, уклонялись от обучения и государственной службы. Освидетельствование дворян в Сенате для признания их умалишенными проводилось до 1815 г., после чего оно стало осуществляться в губернских городах. Лишь к началу XIX в. функции психиатрического освидетельствования обвиняемых были целиком возложены на врачебные управы. 19 XIX в. можно считать временем, когда научно-медицинские взгляды на природу помешательства становятся полностью доминирующими (речь идет о передовых в научном отношении странах, прежде всего Европы и Северной Америки), и судебная психиатрия обретает вполне современный облик. Это относится к организации судебно-психиатрической экспертизы и принудительного лечения психически больных, совершивших уголовно наказуемое деяние, разработке критериев невменяемости и недееспособности и пр. Существенное влияние на дальнейшее расширение сферы применения психиатрических знании в уголовном судопроизводстве оказало учение о дегенерации французского психиатра Б. Мореля. Учение о дегенерации (вырождении) в какой то мере противостояло теории эволюции Дарвина (обе теории появились в середине XIX в. почти одновременно). Говоря о развитии живой природы, дарвинизм обращал внимание на "прогресс в мире растений и животных". Морель сделал акцент на биологических процессах противоположного свойства. В отдельных человеческих популяциях, отмечал он, из поколения в поколение можно наблюдать нарастающие признаки вырождения – интеллектуального, морального, физического. Оно проявляется, в частности, в бесплодии, пониженной жизнеспособности детей, глухоте, слабоумии и других психических расстройствах, многообразных отклонениях в поведении. С этого времени представления о психических расстройствах, исключающих вменяемость, стали гораздо более разнообразными. Они уже не ограничивались случаями, когда указанные расстройства были слишком очевидными или случаями, когда болезнь выражалась в форме мономании (влечения к совершению тяжких насильственных преступлений). Теперь, имея дело с преступлением, можно было предположить, что оно является свидетельством дегенеративного процесса. А последний обычно сопровождается иными отклонениями от нормы, в том числе психическими. Так что отныне судебно-психиатрические вопросы могли ставиться в отношении обвиняемого в любом (с точки зрения характера и тяжести) преступлении. На развитие ряда наук оказали влияние идеи итальянского психиатра Ч. Ломброзо. Его концепция "преступного человека" ("врожденного преступника") решительно пересматривала прежние взгляды на природу преступности и методы борьбы с ней и, как следствие, претендовала на всестороннее реформирование 20 всей системы уголовной юстиции. Однако реально этого не произошло. Так же, как и идеи Ч. Ломброзо, к преимущественной био-логизации поведения человека относится и трактовка преступлений великим австрийским психиатром и психологом 3. Фрейдом (1856–1939). Его учение о бессознательном и психоаналитическая теория излишне абсолютизировали роль и значение бессознательных процессов в психической жизни человека. 3. Фрейд использовал психоанализ как метод исследования, с помощью которого психические проявления пытался объяснить задавленными воспитанием и социальными запретами-инстинктами, среди которых главенствующая роль отводилась подсознательному влечению к половому удовлетворению и к смерти. Именно эти влечения и собственное "я" (эго), по его мнению, властвовали над людьми и определяли их отношения между собой. Антисоциальное поведение рассматривалось 3. Фрейдом и некоторыми его сторонниками лишь как один из аспектов проявления неврозов, которые представляют группу заболевших с нерезко выраженными изменениями психики2. XIX в. характеризуется значительными достижениями в сфере клинического описания и диагностики психических заболеваний, их классификации, выявления причин отдельных заболеваний, а также в области содержания больных и ухода за ними. Однако еще в первой его половине во многих психиатрических заведениях широко практиковалось использование насильственных средств обращения с пациентами. К ним применялись наручники, цепи, ремни для связывания, "горячечные рубашки" и т.п., причем иногда на весьма длительный срок. В 1793 г. французский психиатр Ф. Пинель распорядился о снятии цепей с обитателей дома умалишенных. Это событие считается поворотным пунктом в движении за гуманизацию психиатрии. В 1839 г. английский психиатр Д. Конполи отменил применение смирительных рубашек (оставленных в арсенале психиатрии Ф. Пинелем) и провозгласил принцип "нестеснення" при больничном уходе. В 70-х гг. XIX в. в Шотландии введена система "открытых дверей". Она заключается в почти полной ликвидации запирающихся палат и удалении решеток. Большинству больных разрешалось свободно передвигаться по территории больницы. 21 Достижения психиатрической науки и гуманизация отношений к психически больным оказывали существенное влияние на судебную психиатрию. Значительный вклад в ее развитие в XIX – начале XX в. внесли такие крупные ученые и клиницисты, как И.М. Балинский, А.У. Фрезе, В.Х. Кандинский, В.П. Сербский, В.М. Бехтерев в России; В. Гризингер в Германия; Ж. Эскироль во Франции; Г. Маудсли в Англии; Р. Крафт-Эбннг в Австрии и др. Несколько позже, в XIX в. появляются законодательные формулировки, применявшиеся затем в судебной и экспертной практике на протяжении более 100 лет. Норма французского Уголовного кодекса 1810 г. о невменяемости ("нет ни преступления, ни проступка, если обвиняемый во время совершения действия находился в состоянии безумия") просуществовала до 1994 г., когда во Франции вступил в силу новый уголовный закон. Введенные в 1843 г. в Англии критерии невменяемости, известные как Правила Мак-Натена (названы по имени психически больною, совершившего по бредовым мотивам убийство, жертвой которого стал секретарь премьер-министра), изложены в виде пяти вопросов и ответов на них. Центральным является положение о том, что невменяемым признается лицо, которое вследствие душевной болезни не могло осознавать "природу и качество" своего преступного деяния или его "противоправность"), существуют в англоамериканском праве и поныне. В России в связи с земской реформой 1864 г. передовые русские врачи того времени создали так называемую земскою медицину. Она явилась первой попыткой организовать медицинскую, в том числе психиатрическую, помощь на селе в существующих тогда условиях капитализма. С расширением сети психиатрических больниц в более широких масштабах осуществляется и научно разрабатывается судебно-психиатрическая экспертиза. В этом принимали участие крупнейшие русские психиатры-клиницисты: И.М. Балинский (1827–1902), В.Х. Кандинский (1849–1889), С.С. Корсаков (1854-1900) В.П. Сербский (1858-1917) и др. Профессор Московского университета Владимир Петрович Сербский по праву считается основоположником отечественной судебной психиатрии. Он активно пропагандировал передовые по тому времени идеи психиатрии. В.П. Сербский – автор первого обстоятельного руководства "Судебная психопатология" (1895 г. – 1 т., 1900 г. – 2 т.), учебника "Психиатрия" (1912) и ряда других работ. Ему же принадлежит углубленная теоретическая разработка вопросов вменяемости и организационных принципов судебно-психиатрической 22 экспертизы, положенных в основу советской судебной психиатрии. Развитие судебной психиатрии в XX в. происходило в несколько ином направлении, нежели в прошлом. Так, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство и правоприменительная практика наряду с тяжелыми психическими заболеваниями все большее внимание начинают уделять относительно неглубоким психическим расстройствам. Они учитываются при назначении наказания и выборе его вида. Организуются специализированные учреждения для осужденных с пограничными психическими нарушениями. В исправительный процесс все шире внедряются лечебно-психиатрические и психолого-коррекционные программы. Соответственно возрастает роль психиатра в уголовном судопроизводстве и во время отбывания наказания. В мире правозащитного движения существенно повлияло и положение лиц с психическими расстройствами как одной из наиболее уязвимых категорий судопроизводства. Большое значение в этом смысле имело принятие в 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей, декларации прав человека. В советском периоде развития судебной психиатрии исследователи выделяют три основных этапа: первый (1919–1929) характеризовался постепенным накоплением опыта экспертной работы, разработкой новых организационных форм судебно-психиатрической экспертизы и принудительных мер медицинского характера, становлением законодательной и научно-теоретической базы судебно-психиатрической деятельности; второй (1930–1950) знаменовался организацией сети судебно-психиатрических учреждений (отделений, экспертных комиссий) в системе органов здравоохранения, развертыванием научных исследований в области судебной психиатрии, подготовкой квалифицированных судебно-психиатрических кадров; третий (с 1951 г.) характеризуется дальнейшим развитием всех предыдущих направлений судебно-психиатрической деятельности и разработкой новых (например, таких, как профилактика общественно опасных действий психически больных), значительно расширились диагностические и экспертные возможности за счет внедрения новых методов исследований; в постоянный обиход судебно-психиатрических стационаров введены современные терапевтические средства; разработана система судебно-психиатрических 23 критериев и оценок при всех клинических формах психического расстройства. Началом развития законодательной базы судебно-психи-атрической деятельности послужила Инструкция "Об освидетельствовании душевнобольных", принятая в 1918 г. Наркоматом юстиции РСФСР. Инструкция регулировала порядок психиатрического освидетельствования по делам о назначении и снятии опеки. В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. было дано законодательное определение невменяемости как состояния душевной болезни или вообще состояния в момент совершения общественно опасного деяния, когда лицо не отдавало отчета в своих действиях (ст. 14). Формулировка невменяемости была впоследствии развита и уточнена в УК РСФСР 1922 г., в Основных началах уголовного законодательства 1924 г. и Уголовных кодексах союзных республик (в частности, в УК РСФСР 1926 г.). Принятые в 20-е гг. республиканские Уголовно-процессуальные кодексы регламентировали порядок производства экспертизы, в том числе судебно-психиатрической. Так, в УПК РСФСР 1923 г. вопросам определения психического состояния обвиняемого посвящена отдельная глава, состоящая из шести статей. Согласно ст. 61 не могли допрашиваться в качестве свидетелей лица, которые ввиду своих психических недостатков не способны правильно воспринимать имеющие значение по делу явления и давать о них правильные показания. Правовые нормы о невменяемости появились в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (в том числе ст. И УК РСФСР 1960 г.). УК РСФСР 1960 г. предусматривал два вида принудительных мер медицинского характера – принудительное лечение в психиатрических больницах общего и специального типа. Больницы специального типа находились в ведении МВД СССР. В 1988 г. произошла реорганизация системы больниц, осуществлявших принудительное лечение (с внесением соответствующих изменений в уголовное законодательство). В результате появились больницы трех типов – с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Все они находились в подчинении органов управления здравоохранением. В начале 60-х гг. установлен действующий и поныне порядок производства судебных экспертиз (включая судебно-психиатри-ческую) по уголовным (УПК РСФСР 1960 г.) и гражданским делам (ГПК РСФСР 1964 г.). Судебная психиатрия советского периода занималась изучением клинических и организационных аспектов судебно-психиатрической 24 экспертизы и принудительных мер медицинского характера; медицинских и иных факторов, способствующих совершению психически больными общественно опасных действий; разработкой мер по предупреждению указанных действий; вопросами психиатрического освидетельствования осужденных для установления хронической психической болезни, препятствующей дальнейшему отбыванию наказания; вопросами оказания психиатрической помощи осужденным с неглубокими психическими расстройствами, а также изучением судебной психиатрии за рубежом. Распад Союза ССР и последующие социально-экономические катаклизмы в обществе привели к разрыву налаженных за десятилетия профессиональных связей между научными и практическими учреждениями судебной психиатрии бывших союзных республик, что отрицательно сказалось на их деятельности. В России недостаток финансирования осложнил работу правоохранительных органов по назначению судебно-психиатрической экспертизы, равно как и работу самих экспертов. В отдельных случаях, по сути, происходит отказ от судебно-психиатрической экспертизы даже при наличии достаточных оснований для ее назначения, особенно от стационарной экспертизы лиц, содержащихся под стражей. Многие судебно-психиатрические отделения для проведения таких экспертиз оказались на грани закрытия. В ряде мест месяцами не выделяются средства на содержание психически больных, находящихся на принудительном лечении. Все это приводит к грубейшим нарушениям закона и конституционных прав граждан. В настоящее время происходит переход отечественной психиатрии (включая судебную) на новую Международную классификацию болезней (так называемую классификацию десятого пересмотра, или МКБ-10, принятую в 1993 г.), в которой психиатрическая систематика существенно изменилась по сравнению с предыдущими классификациями. Эти изменения касаются прежде всего введения некоторых новых рубрик, сужения границ шизофрении, использования гораздо более подробных характеристик психических расстройств и четких диагностических критериев, определяющих количество и соотношение симптомов, необходимых для достоверной диагностики. Кроме того, во всей классификации МКБ-10 применяется термин "расстройство" (а не "болезнь"), под которым подразумевается клинически определенная группа симптомов или поведенческих признаков, причиняющих в большинстве случаев страдание человеку и препятствующих его нормальной жизни в обществе. 25 1 См.: Каннабих Ю. История психиатрии: Репринт, изд. – М.: ЦТР МГП ВОС, 1994. 2 Надо отметить, что учение 3. Фрейда и его работы в области психиатрии весьма популярны до сих пор на Западе и становятся популярными в нашей стране. 15 :: 16 :: 17 :: 18 :: 19 :: 20 :: 21 :: 22 :: 23 :: 24 :: 25 :: Содержание 26 :: 27 :: 28 :: 29 :: 30 :: 31 :: 32 :: 33 :: 34 :: Содержание жүктеу/скачать 1,28 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|