Бертран Рассел Брак и мораль


Семья и психология личности



бет9/14
Дата30.11.2016
өлшемі2,66 Mb.
#2911
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14

Семья и психология личности

В данной главе я намерен рассмотреть» какое влияние семейные отношения оказывают на формирование характера личности. Вопрос этот необходимо исследовать с трех сторон: во-первых, учесть влияние семейных отношений на характер ребенка; во-вторых, это же влияние на характер матери и, в-третьих, на характер отца. Разумеется, трудно отделить одно от другого и от третьего, поскольку семья представляет собой единство, и все, что влияет на родителей, сказывается и на ребенке. Тем не менее я буду рассматривать влияние каждой из сторон по отдельности и начну, естественно, с первой, поскольку каждый из нас был сначала ребенком и лишь потом стал родителем.


Если верить Фрейду, чувства, которые ребенок испытывает по отношению к другим членам семьи, носят довольно-таки опасный характер. Например, мальчик ненавидит своего отца, который для него является соперником, а чувства, которые он испытывает к своей матери, могут привести в ужас сторонника традиционной морали. Он ненавидит своих братьев и сестер, потому что родители уделяют им много внимания, тогда как это внимание могло бы быть уделено ему. С возрастом эти смутные чувства превращаются в самые разные и иногда ужасные виды психологических аномалий – от гомосексуализма, в лучшем случае, до какой-либо мании в худшем.
Учение Фрейда о детских неврозах не вызвало слишком большого шока, как этого можно было бы ожидать, если не считать того, что некоторые профессора, уверовавшие в него, были смещены со своих постов, а британская полиция депортировала одного из лучших людей[23]1 своего поколения за то, что он занимался пропагандой этого учения. По-видимому, воздействие христианского аскетизма на умы настолько велико, что люди были шокированы взглядами Фрейда на секс и не обратили внимания на его учение о детских неврозах.
Разумеется, необходимо попытаться беспристрастно рассмотреть, насколько правильны или ложны взгляды Фрейда на эмоции в детском возрасте. Начну с того, что в последние несколько лет я имел возможность наблюдать за маленькими детьми, и мне теперь представляется, что взгляды Фрейда гораздо ближе к истине, чем я думал раньше. Тем не менее я по-прежнему считаю, что теория Фрейда верна лишь односторонне, и что указанные им неврозы могут быть легко устранены, если у родителей будет достаточно здравого смысла.
Сначала рассмотрим Эдипов комплекс. Заметим, что сексуальность у маленьких детей проявляется достаточно сильно, и до Фрейда никто не обращал на нее внимания. Мне кажется, у маленьких детей тяга к противоположному полу заметна в большей степени, чем писал об этом Фрейд. Несведущая в этом вопросе мать может совершенно непреднамеренно возбудить в своем маленьком сыне сексуальное чувство, которое может привести, как указывал Фрейд, к тяжелым неврозам. Однако ничего подобного может и не случиться, если мать живет нормальной половой жизнью и не ищет в ребенке эмоциональную компенсацию своему неудовлетворенному желанию. Родительский инстинкт в чистом виде сводится к заботе о ребенке, к нему не должно примешиваться ответное чувство любви со стороны ребенка. Когда жизнь женщины сложилась счастливо, она непроизвольно воздерживается возбуждать в ребенке чувство любви к ней. Ясно, что счастливая женщина предпочтительнее в деле воспитания ребенка, чем несчастливая. Однако ни одной женщине не дано чувствовать себя все время счастливой, поэтому во время спадов настроения необходимо настолько владеть собой, чтобы не возбуждать в ребенке сочувствия к себе. Совсем нетрудно привыкнуть к этому, помня о том, к каким последствиям могут привести ласки и нежности с детьми. Б прошлом в этом не видели ничего плохого и только теперь стали осознавать, к чему это может привести.
Тяга ребенка к противоположному полу будет естественной, здоровой и невинной, если это стремление направлено на ребенка его возраста. Хорошо, если это будет во время игры детей; как известно, в игре ребенок готовится к будущей деятельности, когда он станет взрослым. Вообще в возрасте трех-четырех лет необходимо, чтобы ребенок чаще находился не только в компании братьев и сестер, но особенно в компании своих сверстников обоего пола. Благодаря этому в довольно-таки душную атмосферу современной маленькой семьи будет внесен ингредиент, так необходимый для здорового развития ребенка этого возраста.
Однако не только мать может разбудить в ребенке нежелательную эмоцию. Ее могут возбуждать служанки, няни, позднее – школьные учителя или учительницы, и это тем более опасно, что обычно все они испытывают неудовлетворенные половые желания. К сожалению, директора школ почему-то придерживаются мнения, что с детьми должны иметь дело одни лишь старые девы. Это только доказывает, насколько эти люди невежественны в психологии, т. е. как мало они знают об эмоциональном развитии детей.
Ревность к своим братьям и сестрам – довольно обычное явление в семье. В некоторых случаях она может перейти в зрелом возрасте в маниакальное стремление к убийству или же в менее серьезные нервные заболевания. Нетрудно помешать развитию чувства ревности, если родители и те, кто занимается воспитанием детей, выработают привычку следить за собой, когда они находятся с детьми. Прежде всего у них не должно быть любимчиков, самым тщательным образом должны соблюдаться равенство и справедливость во всем, что касается игрушек, подарков и знаков внимания. Если в семье родился еще один ребенок, надо позаботиться о том, чтобы у других детей не возникло чувство, будто они вдруг стали менее дороги своим родителям. Мне кажется, этими простыми средствами часто пренебрегают, что приводит иногда к серьезным вспышкам ревности у детей.
Теперь мы сформулируем определенные требования, необходимые для того, чтобы психологическое воздействие семьи на развитие ребенка было вполне здоровым. Прежде всего родители – особенно мать – должны жить нормальной половой жизнью. Далее, родители должны избегать пробуждения у ребенка каких-либо эмоций, связанных с сексуальностью. Если в семье несколько детей, к каждому из них должно быть равное и доброе отношение. По достижении возраста трех-четырех лет ребенок не должен все время оставаться дома, но должен проводить довольно много времени в обществе своих сверстников. С учетом всех этих условий возникновение детских неврозов, описанных Фрейдом, маловероятно.
Несомненно также и то, что забота и ласка родителей – с учетом всего вышесказанного – оказывают самое благотворное воздействие на развитие ребенка. Дети, лишенные материнской ласки, растут худыми, робкими и боязливыми и довольно часто с расстроенной нервной системой. Если же ребенок чувствует, что родители любят его, он смелее ведет себя в нашем, таком опасном мире и не боится экспериментировать в своих попытках познакомиться с окружающим миром. Родительская забота и ласка необходимы для психического здоровья ребенка, потому что, инстинктивно осознавая свою беззащитность, он очень нуждается в родительской поддержке и защите. Чтобы ребенок вырос здоровым, счастливым, бесстрашным и добрым, необходимо, чтобы его с детства окружала атмосфера теплоты и понимания, которая возникает лишь тогда, когда родители любят своего ребенка.
Есть еще одно требование, которое до недавнего времени почти не осознавалось родителями, но которое разумные родители должны выполнить, – это познакомить детей в доступной форме с фактами половых различий и рождения детей. Когда ребенок осознает, что половые отношения не что иное, как любовные между его родителями, благодаря которым он появился на свет, это и 6удет половое воспитание в его наиболее разумной форме, учитывающее также и биологическую подоплеку половых отношений. Когда-то дети узнавали об отношениях полов из скабрезных шуток или же на слово верили взрослым, что в них таится что-то неприличное. В результате у детей создавалось неизгладимое впечатление, которое делало невозможным нормальное отношение к вопросам, связанным с сексом.
Попытаемся ответить на вопрос, существуют ли альтернативы современному состоянию семейных отношений. Очевидно, их только две: первая – семья, главой которой является мать, – и вторая – общественный институт, что-то вроде сиротского приюта. Чтобы эти возможности стали реальностью, должны произойти весьма серьезные изменения в экономических отношениях. Предположив, что такие изменения произошли, мы рассмотрим, как реализовавшиеся альтернативы повлияют на психологию детей.
Начнем с матриархальной семьи, т. е. предположим, что родительскую функцию выполняет женщина, которая может иметь столько детей, сколько захочет, которая не ожидает, что отец ребенка будет принимать участие в его воспитании, и, вообще говоря, не обязательно знает, кто отец ее ребенка. Предположим, что экономические условия позволяют такой семье существовать, и зададимся вопросом, какое влияние такая семья окажет на ребенка? Попутно возникает вопрос, имеется ли какая-либо польза для психического здоровья ребенка в том, что у него есть отец? Полагаю, что наибольшая польза – кажется, наименее заметная – будет достигнута только тогда, когда половая любовь будет неразрывно связана с супружеской любовью и с заботой о детях. Если не принимать во внимание первых лет младенчества, то для развития ребенка имеет большое значение знакомство как с мужскими, так и с женскими взглядами на жизнь и ее проблемы. Это особенно важно для интеллектуального развития мальчиков. В то же время я не стал бы настаивать, что эта польза безусловно необходима. Насколько я знаю, дети, у которых отцы умерли в раннем возрасте, в своем умственном развитии в среднем ничем не отличаются от других детей. Несомненно, идеальный отец лучше, чем безотцовщина, но в своем большинстве отцы так далеки от идеала, что для ребенка отсутствие отца оборачивается преимуществом.
Все только что сказанное предполагало, что установился обычай, совершенно отличный от того, который ныне существует. Всякое нарушение установленного обычая вызывает у ребенка тяжелые переживания, поскольку он не понимает, как ему справиться со странной и пугающей ситуацией. Примером такой ситуации может служить развод. Для ребенка, который любит обоих родителей и для которого важны как тот, так и другой, развод является катастрофой, после которой он уже не может чувствовать себя в безопасности. Неудивительно, что в этой ситуации у него возникают разного рода фобии и другие неврозы. Зная, что ребенок одинаково сильно любит обоих родителей, они берут на себя огромную ответственность, приняв решение разойтись. Мне кажется, общество, в котором отец не является членом семьи, лучше для психического здоровья ребенка, чем то, в котором развод частое явление, хотя его и считают исключительным случаем.
Я не буду рассматривать предложение Платона2 о воспитании детей отдельно от их отцов и матерей, поскольку, как было уже сказано, для здорового развития ребенка существенно важно участие обоих родителей в его воспитании; даже если допустить, что достаточно участия одного из родителей, такой случай все-таки будет достоин сожаления. С точки зрения норм морали отношений между полами, которым и посвящена настоящая книга, вопрос об участии отца в жизни семьи является важнейшим. В то же время польза от такого участия будет большой лишь при благоприятных обстоятельствах; при неблагоприятных обстоятельствах – склонности отца устраивать скандалы, выходить из себя по пустякам и непременно заставлять всех делать, как он считает нужным, – участие отца принесет больше вреда, чем пользы. Если встать на точку зрения психического здоровья детей, то защищать необходимость участия отца в жизни семьи будет трудным делом.
Значение семьи, которая существует в настоящее время, для психического здоровья матери очень трудно оценить. Я считаю, что женщина в период беременности и кормления ребенка испытывает инстинктивную потребность, чтобы рядом с ней находился мужчина, который защитит ее и позаботится о ней; несомненно, этот инстинкт уходит в глубокую древность и связан с происхождением человека. В наши суровые времена женщины имеют тенденцию освободиться от мужской опеки, что может привести к повышенной агрессивности и самоуверенности. Но эти чувства инстинктивны лишь отчасти; они могут быть в значительной степени ослаблены или даже совершенно исчезнуть, если государство возьмет на себя заботу о беременных и кормящих матерях и о маленьких детях.
Мне кажется, что отстранение отца от домашнего очага принесет женщине один только вред, поскольку следствием такого отстранения будет исчезновение интимности и серьезности в ее отношениях с мужчинами. Люди созданы таким образом, что каждый пол может многому научиться у другого; даже если половые отношения переросли в страстное чувство, этого будет недостаточно, чтобы пройти весь курс обучения. Взаимопомощь в серьезном деле по уходу и воспитанию детей, а затем долгая совместная жизнь в дружбе и согласии делают связь между супругами гораздо более важной и ценной, чем та, которая существует между мужчиной и женщиной, не обремененными детьми. Мне кажется, что матери, вращающиеся в исключительно женском обществе и общающиеся с мужчинами лишь по пустякам, не смогут дать своим детям того воспитания чувств, которое может дать им мать, счастливая в браке и получающая постоянно помощь и совет от своего мужа.
Однако можно на все, сказанное только что, посмотреть иначе. Если женщина очень несчастлива в браке, – а это случается не так уж редко – чувство неудавшейся супружеской жизни накладывает свой отпечаток и на ее отношения с детьми – ей бывает трудно сохранять душевное равновесие, так необходимое для правильного воспитания детей. Несомненно, для нее будет лучше – и для детей тоже, – если она уйдет от мужа. Но мы, кажется, пришли к тривиальному заключению, что хорошо, когда люди счастливы в браке, и плохо, если их брак оказался несчастливым.
Одним из важнейших вопросов психологии личности является вопрос, какое влияние оказывает семейная жизнь па психологию мужчин или, короче, на психологию отца. Мы уже рассмотрели, какое психологическое значение имеет чувство отцовства и связанные с ним эмоции. Мы уже видели, какую роль сыграло чувство отцовства в первые века цивилизации, когда появилась патриархальная семья и женщины оказались в подчинении у мужчин. Если когда-то отцовское чувство господствовало над остальными чувствами и эмоциями, то теперь – по неизвестным пока причинам – в цивилизованном обществе оно уже не обладает такой властью. Если у богачей-патрициев времен Римской империи оно было сильно ослаблено, то у многих интеллектуалов наших дней его почти или совсем нет. Тем не менее в современном цивилизованном обществе это чувство ощущается очень глубоко подавляющим большинством мужчин. Не ради секса – ведь удовлетворить половую потребность можно и вне брака, – а по велению этого могучего чувства вступает в брак мужчина. Есть мнение, что желание иметь детей больше свойственно женщинам, чем мужчинам, но, на мой взгляд, все обстоит как раз наоборот. В большинстве современных браков женщина уступает настойчивому желанию мужчины иметь детей.
Это вполне объяснимо, потому что женщине предстоит вынашивать ребенка, мучиться в родах и, быть может, потерять свою красоту – в то время как мужчина может ни о чем не беспокоиться. Если мужчина не хочет больше иметь детей, то обычно это объясняется недостатком средств. Отсутствие денег может влиять и на решение женщины, но у нее обычно бывают и другие, свои причины. Насколько сильно у мужчины желание иметь детей, видно из того, на какие иногда жертвы в удобствах и комфорте он идет, чтобы дать своим детям подобающее образование, которое является необходимым условием принадлежности к среднему классу.
Стали бы мужчины зачинать детей, если бы они знали, что лишены тех отцовских прав, которые они имеют сейчас? Кое-кто считает, что, не чувствуя за собой никакой ответственности, мужчины стали бы зачинать детей направо и налево. Я убежден, что это не так. Мужчина, который хочет, чтобы от него родился ребенок, с радостью возьмет на себя ответственность за уход за ним и его воспитание. Да и зачатие ребенка в наши дни повсеместного распространения противозачаточных средств не может быть результатом минутного удовольствия. Конечно, какие бы законы о браке и семье ни были приняты, мужчина и женщина имеют полное право вести совместную жизнь, в ходе которой мужчина может полностью удовлетворить свое отцовское чувство; однако если закон будет стоять на том, что дети принадлежат одной лишь матери, малейший возврат к современным законам о браке будет рассматриваться женщинами как нарушение независимости и лишение права иметь всю власть над своими детьми. Очевидно, в этом случае мужчинам вряд ли удастся убедить женщин уступить им законные права на детей.
О том, как подобная правовая система повлияет на мужскую психологию, кое-что уже говорилось в предыдущей главе. Я убежден, что эта система сведет на нет серьезность отношений между мужчинами и женщинами; каждый будет стараться получить удовольствие, не задумываясь над тем, что эти отношения есть интимный союз души, разума и тела. Все, что связано с высоким уровнем личности, постепенно превратится в обычную пошлость; для мужчин станут чужды чувства и стремления, побуждающие их делать карьеру, служить своей Родине и стремиться к какой-то – не обязательно эгоистической – цели.
Однако следует заметить, что все сказанное слишком общо, поскольку нет двух похожих друг на друга мужчин – то, что для одного будет тяжким лишением, для другого не будет иметь никакого значения. У меня сложилось убеждение, которое я высказываю не без некоторого колебания, что полное исчезновение из жизни общества отцовского чувства сделает духовную жизнь мужчины пошлой и скудной, повлечет за собой все возрастающие чувства скуки и отчаяния. Вместе со всем этим со временем полностью отомрет и способность производить потомство. И та человеческая раса, которая будет поражена этим недугом, уступит свое место на земле другой, которая сохранила старые традиции.
Впрочем, с уменьшением численности населения можно бороться, выплачивая женщинам пособие, достаточное для нужд материнства и воспитания детей. Я думаю, это будет сделано в недалеком будущем, поскольку милитаризм станет еще сильнее, чем сейчас. Но вопрос о численности населения нам предстоит рассмотреть в одной из следующих глав.

Глава XV
Семья и государство



Как мы знаем, семья имеет биологическое основание, но в цивилизованном обществе она законодательно фиксируется и регулируется статьями закона, в которых детально определены права родителей по отношению к детям. Если брак не зарегистрирован законом, то отец не имеет никаких прав на своих детей, и они полностью находятся во власти своей матери. Хотя закон обязан стремиться сохранить семью, в настоящее время он все чаще вмешивается в отношения между родителями и детьми и, вопреки желаниям и намерениям законодателей, получается так, что закон в довольно сильной степени способствует распаду семьи. Эта ситуация возникла потому, что общественное мнение требует, чтобы достойным строгого порицания родителям было запрещено воспитывать своих детей. Но закон и государство вмешиваются не только, когда родители плохи, но и в том случае, если они настолько бедны, что их детям грозит голодная смерть.
В начале XIX в. предложение принять закон, запрещающий применение детского труда на фабриках, встретило серьезное сопротивление на том основании, будто его принятие ослабило бы родительскую ответственность. Хотя английское законодательство и запрещало родителям – как это было в Древнем Риме – убивать детей быстро и безболезненно, оно, однако, не возражало против того, чтобы родители отправляли детей на фабрики, где те умирали медленной смертью. Священное право родительской власти защищали тогда родители, предприниматели и профессора политэкономии. Тем не менее моральный дух общества был настолько высок, что все были возмущены казуистическими доводами противников закона, и закон был принят парламентом.
Следующим и более важным шагом было введение обязательного обучения. Это являлось серьезным нарушением родительских прав, поскольку дети должны были проводить бóльшую часть своего времени – исключая выходные дни – в школе и изучать там предметы, которые родители считали ненужными, но которые государство считало обязательными. Государство взяло на себя заботу о здоровье детей, даже несмотря на то, что их родители исповедовали христианскую науку1. Для умственно отсталых детей были созданы специальные школы, дети получили возможность питаться в школе, и их даже стали снабжать одеждой и обувью, если их родители были настолько бедны, что не могли им ее купить. Если у детей обнаруживались следы побоев, то родителей можно было привлечь к уголовной ответственности. В прошлом у родителей было право отбирать у детей, если те не достигли совершеннолетия, заработанные ими деньги; теперь у детей появилось право не отдавать деньги – практически это было трудно сделать – и даже отстаивать свои права при определенных обстоятельствах. Одним из немногих прав, оставшихся у родителей, работающих по найму, было право учить детей тем суевериям и предрассудкам, которые были общим достоянием и родителей, и соседей. Но и это право во многих странах у них было отнято.
Этому процессу узурпации государством отцовских прав не видно конца. Но только у отца, а не у матери государство отнимает функции, ради выполнения которых отец трудился и зарабатывал деньги. Впрочем, этот процесс почти не заметен в высшем и среднем классах, а это означает, что права отца и прочность семейных отношений по-прежнему нерушимы в этих слоях в сравнении с классом работающих по найму. Там, где идеи социализма приняты всерьез, как, например, в Советской России2, ломка всей системы образования, в прошлом предназначенной для детей из богатых семей, признана жизненно необходимой. Трудно себе представить, что нечто подобное может случиться в Великобритании. Помню, как несколько известных английских социалистов были взбешены предположением, что их дети должны будут посещать школы всеобщего обязательного обучения. «Что?! – в один голос закричали они. – Наши дети будут сидеть вместе с детьми из трущоб? Этого не будет никогда!» Странно, что именно социалисты настолько близоруки, что не видят, какая глубокая пропасть разделяет классы во взглядах на систему образования.
В вопросах, связанных со здоровьем и воспитанием детей, большое значение имеет общественное мнение, которое может оказывать давление на государство. Так, например, общественность могла бы очень много сделать для улучшения условий жизни детей в лондонских районах, где живут бедняки, и в промышленных районах на севере страны, где подавляющее большинство детей страдает от рахита. Сами родители, несмотря на самое горячее желание, не в состоянии справиться с этой проблемой, поскольку здесь требуется радикально изменить и жилищные условия, и среду обитания – детям нужен свежий воздух, а не загрязненная атмосфера – и обеспечить хорошее питание детей. Безусловно, жестоко и антигуманно наблюдать, как разрушается здоровье маленьких детей, ничего не предпринимая для того, чтобы изменить это положение, используя современные методы гигиены и медицины.
Однако все предложения, направленные на улучшение условий жизни в этих районах, встречали мощное сопротивление со стороны представителей верхнего класса. В каждом округе города Лондона эти люди объединяются между собой, для того чтобы снизить тарифные расценки работающих по найму, иными словами, они изо всех сил стараются, чтобы бедняки по-прежнему умирали от болезней, голода и нищеты. Когда городские власти в Попларе3 приняли эффективные меры с целью уменьшить детскую смертность, виновные в этом «преступлении» попали в тюрьму[24]. Конечно, сопротивление богачей будет со временем сломлено, и состояние здоровья бедняков начнет постепенно улучшаться. Думаю, мы можем с уверенностью ожидать, что в самом ближайшем будущем государство увеличит пособия детям бедняков, тем самым беря на себя в еще большей степени функции отца ребенка. Мы уже писали, что биологическая функция отца состоит в поддержании жизнедеятельности ребенка до тех пор, пока он не будет способен сам зарабатывать себе на хлеб. Поскольку государство берет на себя эту биологическую функцию, теряется всякий смысл и необходимость присутствия отца ребенка в семье. Таким образом, следует ожидать разделения капиталистического общества на две касты: касту богатых, где семья сохранится в своей традиционной форме, и касту бедняков, где государство будет все больше и больше брать на себя функции, традиционно принадлежавшие отцу ребенка.
Мы с изумлением наблюдали за изменениями, происходящими в Советской России, в вопросах брака и семьи, Но если принять во внимание тот факт, что восемьдесят процентов населения страны составляют крестьяне, в семьях которых сохранились те же порядки и та же строгость, что и в крестьянских семьях Западной Европы в средние века, маловероятно, что эксперимент, затеянный коммунистами, затронет большую часть городского населения, кроме узкого круга лиц. Таким образом, в противоположность тому, что происходит в капиталистических странах, в Советской России семья распадается в верхнем классе, тогда как в остальных она сохраняется по-прежнему.
Другой силой, действующей в том же направлении, является стремление женщин к экономической независимости. До сих пор политически активные женщины были в подавляющем большинстве незамужними, но такое положение едва ли будет сохраняться долго. В Англии перед замужними женщинами стоят гораздо более серьезные проблемы, чем перед незамужними. Например, вышедшая замуж учительница третируется так, как будто она совершила свальный грех. Женщина-врач по специальности акушерство и гинекология должна быть обязательно незамужней. Мотивируется это не тем, что замужняя женщина хуже выполняет свою работу, и не тем, что закон запрещает принимать на работу замужних женщин, – напротив, недавно был принят закон, который обязывает не чинить замужним женщинам никаких препятствий при приеме на работу – просто в этом случае действует эгоистическое желание мужчин по-прежнему сохранять над женщинами власть. Интересно, что ни одна из партий не встанет на их сторону; консерваторы защищают домашний очаг, а лейбористы – рабочий класс. Но поскольку женщины составляют сейчас большинство избирателей, не следует ожидать, что они согласятся оставаться в таком положении. Если их требования будут приняты, в семейном вопросе произойдут большие изменения.
Существуют два пути, следуя которыми, женщины могли бы добиться экономической независимости. Первый путь состоит в том, что женщины, вступив в брак, по-прежнему сохраняют за собой рабочие места, которые они занимали до этого. В этом случае потребуется открыть большое число детских садов, где дети будут находиться, пока их матери на работе, но это будет означать, что влияние матери на психологию ребенка уменьшается в такой же степени, как и влияние отца. Второй путь мог бы состоять в том, что государство стало бы выплачивать матерям пособие по уходу за детьми. Такое положение могло бы быть временным; потому что по истечении некоторого времени, в течение которого ребенок достигнет возраста трех-четырех лет, женщина могла бы вернуться к своей прежней работе. Преимущество второго пути в том, что благодаря ему женщина сама может позаботиться о своем ребенке. Следует наконец признать, что в наше время появление на свет ребенка не означает, как прежде, последствия сексуального удовольствия, но сознательно взятую на себя обязанность. В ней просматривается также и огромная заинтересованность государства, которое обязано помогать семьям с детьми, а не бросать их на произвол судьбы. Многие, сознавая необходимость этого, требуют выплаты пособий на семью, но они должны иметь в виду, что эти пособия идут на уход за детьми и, следовательно, должны выплачиваться матерям. Я уверен, что феминистки из рабочего класса рано или поздно придут к тому же мнению и соответствующий закон будет принят.
В случае принятия закона остаются еще вопросы его применения, что может сильно повлиять на моральный климат в семье. Закон может, например, потребовать, чтобы женщине не выплачивалось пособие, если ее ребенок родился не от мужа, а от другого мужчины; более того, закон может потребовать, чтобы пособие выплачиваюсь не ей, а ее мужу, если будет доказано, что она изменила ему хотя бы раз. Но в таком случае потребуется вмешательство местной полиции, которая должна будет следить за нарушениями супружеской верности. Это было бы очень хорошо для поднятия морального духа супругов, но я сомневаюсь, что кто-нибудь был бы рад этому. Скорее всего, общественность потребовала бы, чтобы вмешательство полиции прекратилось, и в результате пособие по уходу за детьми стали бы получать также и матери незаконных детей. Вследствие этого мужчина из числа работающих по найму перестал бы быть кормильцем своей семьи, и его роль в супружеских отношениях мало бы чем отличалась от той роли, которая характерна для кота, встретившегося с кошкой.
В наши дни существует еще одна проблема, которая вызывает ужас у многих женщин, а именно: ведение домашнего хозяйства и уход за детьми. Они с большим удовольствием предпочли бы продолжать работать па том же месте, где они работали до вступления в брак, а не получать пособие по уходу за детьми. В то же время, я думаю, найдется немало женщин, которые изберут своей профессией уход за детьми и их воспитание в детских садах. Как бы там ни было, но если все сказанное подтвердится и если в рядах феминисток будет все больше замужних женщин, то и в условиях капиталистического общества недалек тот день, когда обоим родителям, принадлежащим к классу работающих по найму, уже не потребуется прилагать большие усилия по уходу за своими детьми.
Эмансипация женщин, которая вначале выглядела как восстание женщин против господства мужчин, закончилась лишь в том смысле, что женщины обрели политические права. Но если рассматривать ее в более широком аспекте, то она все еще находится в младенческом состоянии. Мы видим, как постепенно обнаруживаются отдаленные последствия этого движения. Все, что мы знаем об эмоциях и настроениях женщин, – не более как размышления мужчин о женщинах с точки зрения своих интересов и настроений. Например, вы можете прочесть у какого-нибудь романиста, что женщины испытывают физическое удовольствие от кормления младенца грудью; но если вы спросите у кого-нибудь из женщин из круга ваших знакомых, имеющих детей, то получите отрицательный ответ. Заметьте, вы задали этот вопрос после того, как женщины обрели политические права.
О материнских чувствах мужчинами было написано столько сентиментальной чепухи – в этом проявлялось их подсознательное желание сохранить господство над женщинами, – что требуются значительные усилия, чтобы выяснить, каковы на самом деле чувства и настроения женщин. Например, еще совсем недавно считалось, что все порядочные женщины заинтересованы не в том, чтобы вступить в половые отношения, а в том, чтобы иметь детей; Есть мужчины, которые делают вид, что шокированы, когда женщины открыто заявляют, что они не желают иметь детей. В этих случаях мужчины дают женщинам соответствующую отповедь.
До тех пор пока женщины будут находиться в подчиненном положении, они не осмелятся честно рассказать о том, что они чувствуют, и будут говорить то, что нравится мужчинам. Следовательно, занимаясь вопросом, каково реальное отношение женщин к детям, нельзя исходить из общепринятых представлений; следует подождать, когда женщины станут совершенно свободными, но тогда, быть может, окажется, что их взгляды на этот вопрос совершенно противоположны тем, которые нам представлялись. Я полагаю, что наша цивилизация в том виде, в каком она существует, имеет сильную тенденцию к постепенному исчезновению у женщин материнского чувства. Вероятно, в будущем интересы развития цивилизации потребуют, чтобы рождение и уход за детьми поддерживались с помощью выплат женщинам значительных сумм, сравнимых с теми, которые они могли бы получить, занимаясь каким-то делом. Если это когда-нибудь произойдет – совсем необязательно, чтобы большинство женщин пожелало стать матерями, – материнство станет такой же профессией, как и многие другие, и будет исполняться с той же тщательностью и строгостью. Но все это одни лишь умствования. Одно можно сказать со всей определенностью – феминистское движение приведет в конце концов к тому, что патриархальная семья, создававшаяся тысячелетиями, окончательно распадется.
В том, что государство – как это происходит на Западе – берет на себя функции отца семейства, имеются большие преимущества. Улучшается состояние здоровья населения, повышается в среднем уровень образования, становятся невозможными случаи жестокого обращения с детьми вроде тех, что пришлось испытать Давиду Копперфильду4. Возможно, в будущем это приведет к физическому оздоровлению общества и к высоким интеллектуальным достижениям, равно как и к исправлению некоторых зол, которые иногда связаны с семейными отношениями.
В то же самое время подмена семьи государством влечет за собой огромные опасности. Родители, любящие, как правило, своих детей, не могут рассматривать их как средства для достижения каких-то целей, например, политических. Мы не можем сказать то же самое о государстве. Разумеется, те лица, которые имеют дело с детьми в школах и других учреждениях, при том условии, что они не слишком перегружены работой и не получают недостаточное жалованье, могут испытывать к детям чувства, в какой-то мере похожие на родительские. Но учителя почти не имеют никакой власти, которая полностью принадлежит администраторам, т. е. маленьким и большим чиновникам. Они в глаза не видели детей, которыми они управляют, и, обладая типичными и характерными качествами чиновника (если бы у них таковых не было, они никогда бы не занимали те кресла, в которых сидят), они имеют весьма большую склонность к тому, чтобы рассматривать человеческие существа не как цель но своей сути, но как рабочий материал для какого-нибудь дела. Чиновник, кроме того, обожает постоянство, регулярность и стандарт, потому что эти качества легко заметить и дать им какой-нибудь ярлычок. Если же стандарт к тому же еще и правильный, то это означает подгонку большинства человеческих существ под тот стандарт, который его начальство желает видеть. Дети, отданные на милость чиновников, будут похожи друг на друга, а те немногие, которые не смогут или не пожелают приспособиться к заданному образцу, обречены на преследования как со стороны своих товарищей, так и со стороны начальства. Это приспособившееся большинство станет смотреть на всех свысока, будет с радостью преследовать инакомыслящих, поскольку совершенно не в состоянии воспринять какую-либо новую мысль.
До тех пор пока мир будет разделен на группы соперничающих милитаристских государств, передача государству функций воспитания детей, которые ранее принадлежали родителям, приведет к усилению так называемого патриотизма, т. е. к добровольному желанию участвовать в уничтожении противника, которого указало правительство5. Несомненно, так понятый патриотизм является страшной опасностью для существования цивилизации, и если он приобретет характер фанатической ненависти и злобы, то его надо опасаться так же, как чумы. Сейчас молодые люди подчиняются, с одной стороны, родителям, с другой – государству. Если окажется, что они будут подчиняться только государству, то желание проливать кровь – и свою и чужую – станет едва ли не всеобщим. Я убежден, что до тех пор пока остается нерешенной проблема международных отношений, усиление роли государства во всем, что связано с воспитанием детей, имеет такие опасные тенденции, которые перевешивают несомненные преимущества.

Однако если когда-нибудь будет образовано мировое правительство, способное поставить на первое место в отношениях между нациями закон, а не грубую силу, ситуация изменится коренным образом. Такое правительство потребует, чтобы в любой из стран пропаганда национализма в его расистской форме была полностью запрещена, чтобы вместо этого детей учили преданности мировому правительству и чтобы вместо существующего благоговения перед национальным флагом появилось чувство интернационализма. Конечно, по-прежнему останется опасность всеобщей серости и злобного преследования неугодных, зато опасность распространения военного конфликта будет устранена. Контроль мирового правительства над системой образования будет хорошей гарантией против возникновения войны. Таким образом, если государство займет место отца, это будет благом для развития цивилизации при условии, что государство станет мировым; однако до тех пор пока интересы государств чисто националистические и милитаристские, это будет создавать все возрастающую опасность гибели цивилизации в результате войны.


Сейчас ситуация такова, что семья быстро распадается, а благие пожелания мира между народами пока никак не сбываются. Очевидно, что ситуация содержит в себе серьезную угрозу миру. Тем не менее не все так безнадежно – возможно, в будущем у интернационализма появится гораздо больше сторонников, чем сейчас. Быть может, это счастье, что нам не дано предсказывать будущее. Следовательно, мы имеем право надеяться на то, что будущее будет лучше, чем настоящее, хотя не исключено, что все будет иначе.

Глава XVI



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет