Лето в пионерском галстуке
жүктеу/скачать 2,39 Mb. Pdf көрінісі
|
Лето в пионерском галстуке
| Юра зажмурился и резко открыл глаза. От количества
информации и от эмоций, которыми были наполнены эти строчки, шумело в голове. Столько жизни было вложено в письмо, столько отчаяния и надежды. Юра не мог собрать собственные мысли в кучу. Отчётливо понимал лишь одно — в то время, когда Володя писал это, собирался жениться, отменил свадьбу, боролся с собой и всё ещё не мог себя принять… В это время Юра и думать забыл о своём Володе. Он был всецело поглощён отношениями с Йонасом. А теперь его мучила совесть. Нужно было попытаться раньше найти Володю! Юра же обещал! Обещал, что они не потеряются… Но вспомнил об этом слишком поздно. Из стопки осталось всего два конверта. На одном из них в этот раз стояла точная дата: 31 июля 1996 года. Рука Юры дрогнула, когда он увидел дату их встречи в «Ласточке». Тогда прошло ровно десять лет после расставания. «Сегодня я открыл капсулу. Достал из неё свою тетрадку, а в ней прочитал наши напутствия. Ничего из них не сбылось. Мы потеряли друг друга, Юра, а я потерял себя. Я не уехал в Штаты и уже не уеду, у меня здесь бизнес идёт в гору семимильными шагами. Мы открываем филиалы в других городах. Отцу уже скоро на пенсию, всё перейдёт ко мне. Поздно отправляться на поиски себя, нужно довольствоваться тем, что имею. Может, хотя бы ты поступил в консерваторию и стал музыкантом? Я, конечно, не надеялся, что ты придёшь сюда в этот день. Ладно, вру, надеялся, но понимал, что шанс твоего появления здесь так мал, что сродни чуду. У тебя там своя жизнь. И я отчётливо понимаю, что того Юрки, которому я изредка пишу, уже давно не существует. Ты повзрослел, ты стал другим, а мой невидимый собеседник — всего лишь образ в голове, память о тебе, которую я так бережно храню все эти годы. Не знаю даже, плохо это или хорошо — то, что я никак не могу отпустить тебя. Порой сам себе напоминаю безумца — ну а разве не так? Я ведь разговариваю с выдуманным тобой! Но всё это оттого, что мне одиноко. Только внешне у меня всё хорошо, а внутри чувствую себя стариком, хотя мне ещё и тридцати нет… Найду ли я когда- нибудь своё место? Где бы я ни был, везде чувствую себя оторванным от мира, я везде другой… Но я ведь и правда другой — и далеко не в самом хорошем свете. Я принял себя, я больше не борюсь со своей порочностью. Мне бы встретить кого-то… своего человека, с которым я мог бы быть честен. Но, думая об этом, я всё больше понимаю, что такого человека мне не найти. Я вкладываю эти письма в нашу капсулу времени со слабой, но всё ещё живой надеждой на то, что ты когда- нибудь их прочитаешь. В конце концов, эта капсула — своего рода почтовый ящик. Единственная возможность тебе их получить. Или могила моего прошлого? Не знаю. Я постараюсь больше не писать писем своему немому собеседнику. Хватит». Юру скручивало изнутри — от понимания, насколько Володя прав в письме. Они не смогли сберечь, они потерялись сами и потеряли себя. Да, Юра стал музыкантом, как и обещал. Но он не обрёл счастья. Всё, что осталось у него сейчас, — карьера и одиночество. А одиночество в тридцать лет совсем не такое, как в шестнадцать, когда только кажется, что ты никому не нужен. От Юриного одиночества едва ли нашлось бы спасение, потому что рядом уже никого не было. Мать умерла, отец его знать не хочет, а настоящих друзей почти не осталось: у кого-то появились семьи, с кем-то поссорился, кого-то просто потерял, как когда-то «Ласточку». |