Литература «Допущена к защите»
Сопоставительный анализ лексических значении слов в русском и казахском языках
жүктеу/скачать 152,48 Kb.
|
Төлетай Ә
Қазақ тілінің синтаксисі, Қазақ тілінің синтаксисі
| 2.4 Сопоставительный анализ лексических значении слов в русском и казахском языках
Вопрос сопоставления казахского и русского языков поднимался в ряде исследований, среди которых особо необходимо отметить работы Х. Х. Махмудова, В. А. Исенгалиевой, Х. М. Сайкиева, Д. Турсунова, К. Ищанова, Т. Парменовой и др. Сопоставительное исследование лексического состава двух не родственных между собой языков – казахского и русского – это исследование лексики одного языка в зеркале другой языковой картины мира. Такое исследование углубляет знание каждого из языков и позволяет узнать духовный мир народов. Каждое лингвокультурное общество по-своему видит и отражает в языке окружающий мир. Об одном и том же явлении действительности у одного народа может быть одно понятие, обозначаемое одним словом, в то время как у другого народа имеются более узкие понятия о разновидностях этого явления, его частях, обозначаемых отдельными лексическими единицами. Примером того может послужить «сестра» в русском языке и ее казахские соответствия – «апа», «эпке» (старшая сестра), «сiнлi» (младшая сестра в отношении старшей сестры), «карындас» (младшая сестра в отношении старшего брата). В исследовании еще описываются обращения в казахском и русском языках. Обращение в русском языке к маленькому ребенку – «солнышко (ты мое)». Рассмотрим его подробнее. Для русского народа солнце – основа, суть самого ценного, высокого, прекрасного, жизненно необходимого, т. е. источник жизни. Ср.: «солнце юности в зените», «солнце жизни моей». Для казахского языка такое обращение не характерно. Почему? Да потому что для кочевников солнце не всегда «теплое», «ласковое» и «жизнеутверждающее». Чаще всего оно враждебно настроено по отношению к одинокому всаднику среди бескрайней степи, оно обжигает, является причиной жажды и нестерпимой жары. Ср: «Кун жедi» – «солнце съело, припекло»; «кун шакты» – «солнце укусило, кольнуло»; «баска кун туу» – «постигло горе, несчастье». Такое отношение к солнцу вызвано кочевой культурой казахов, целый день с восхода до заката пасущих неисчислимые стада, а также самим климатом Казахстана с его суровой зимой и знойным летом. Что касается ласковых обращений, то в казахском языке их достаточно много. Родители, близкие или старшие родственники в семейно-бытовом общении обращаются к детям, используя слова: 1. названия небесных тел «айым» – моя луна, «жулдызым» – моя звездочка, «шолпаным» – моя Венера, «жарыгым» – светоч; 2. названия животных «ботам», «ботаканым», «боташым» – верблюжонок, «козым» – ягненок, «кулыным» – жеребенок, «торпагым» – теленочек, «коныр козым» – серый ягненок; 3. названия птиц «балапаным» – птенчик, «каргам» – галчонок, «когершиним» – голубок; 4. ласковые обращения «жаным» – душенька, «калкам шырагым» – милый, миленький, «айналайн» – «кружусь вокруг тебя» (подстрочный перевод, «принимаю твои болезни» и «любовь моя» – смысловые переводы). Рассмотрим словарное объединение, представляющее собой специфический пласт лексики. В традиции казахского народа присуще для характеристики человека, его физических и нравственных качеств использовать зоонимы, наименования животных. В казахском языке многие зоонимы являются общетюркского происхождения: ат, сиыр, қой, ит, тай, түлкі, аю, арыстан, тауық, қаз, бүркіт, тырна и др. Часть наименований представляют русские заимствования: амеба, акула, кит, морж, крокодил, макака, т.е. слова, пришедшие через русский язык. Имеются также персидские заимствования: маймыл, піл, бұлбұл, тоты (обезьяна, слон, соловей, попугай). В процессе метафоризации у многих зоонимов русского и казахского языков появились переносные антропонимические значения. Рассмотрим отношения между зоонимами, совокупность значений которых совпадает. Русское слово животное (каз. айуан) помимо основного значения употребляется для характеристики грубого, невоспитанного человека. В казахском языке соответствующий эквивалент используется также в отмеченных значениях. Казахское слово құмырсқа и русский его эквивалент муравей употребляются в таких ситуациях, когда речь идет о трудолюбивом, скромном труженике. Обнаруживается сходство в прямом и переносном значениях русского слова заяц и казахского қоян: 1) «небольшой зверек из отряда грызунов»: поймать зайца – қоянды ұстау; 2) «безбилетный пассажир или зритель, проникший куда-нибудь без билета». В русском и казахском языках слова змея и жылан используются не только в прямом значении «пресмыкающееся с длинным извивающимся хвостом, без ног, обычно с ядовитыми зубами», но и в переносном значении «о коварном, хитром человеке». В казахском языке слово жылан употребляется в значении «об очень подвижном, ловком в делах, способном человеке»: оз ісіне келгенде ол жыландай болады. Русское слово корова и казахское слова сиыр употребляются в значении «о толстом, неуклюжем и неумелом человеке». Однако если в русском языке слово корова используется только по отношению к лицам женского пола, то в казахском возможно употребление по отношению к любому лицу. Интересные результаты дало сравнение существительных щенок и күшік. В обоих языках они употребляются в прямом значении «детеныш собаки», в переносном «мальчишка, молокосос» (в качестве бранного, унизительного слова). С другой стороны, в казахском языке данное слово может выступать в функции ласкательного обращения к ребенку: кушігім менің». Ряд зоонимов демонстрируют национально-культурную специфику. Так, слово лев в русском языке употребляется в значении «о законодателе мод, о мужчине, пользующимся большим успехом у женщин и занимающем видное положение в светском обществе», тогда как в казахском соответствующий эквивалент арыстан в этом значении не используется, но выступает в другом значении «о большом, сильном, храбром, мужественном человеке». Не случайно возникли пословицы и поговорки: «Арыстанды арыстандай жігіт алар» (букв. Льва схватит похожий на льва молодец); Арыстандай жігітте Алатаудай уміт бар» (букв. У джигита, храброго, как лев, столько надежд, как горы Алатау). Или, к примеру, русское слово медведь употребляется в прямом значении «крупное хищное млекопитающее с длинной шерстью и толстыми ногами» и в переносном «о неуклюжем, неповоротливом человеке». В казахском языке слово аю соответствует ему в прямом значении, а во втором переносном значении казахская лексема не употребляется, но выступает иногда в значении «о здоровом, широкоплечем человеке». В отдельную группу выделены слова, обозначающие родственные отношения. Сопоставление эквивалентных лексических единиц показало, что в русском языке сема «возраста» не существенна, тогда как в казахском имеет весьма определяющее значение. Так, русское существительное сестра передается в казахском двумя способами, что обусловлено учетом возраста: әпке (старшая сестра), сіңлі (младшая сестра». Кроме этих слов имеется существительное қарындас, которое переводится как «младшая сестра по отношению к лицам мужского пола старшего возраста». Такая же дифференциация понятия наблюдается при сопоставлении слова брат: аға (старший брат), іні (младший брат). При идентификации родства русского и казахского языков отмечается следующее: русские слова тетя, дядя могут идентифицироваться с казахскими словами апа, аға, если необходимо наименовать родственников по отцовской линии, или со словами нағашы, если речь идет о тете или дяде по материнской линии. Казахскому народу свойственно соотносить человека с каким-нибудь органом. Так, печень является жизненно важным органом для живых существ, и у казахов этому органу придавалось большое значение. «Бауыр» - так называют у нас самого близкого родственника (помимо его прямого основного значения). «Бауырым» - так может обращаться не только мужчина, но и женщина к младшему по возрасту мужчине. И не случайно в знак того, чтобы стать близкими родственниками, почетным гостям подавали курдюк и печень. Рассмотренный материал позволяет сделать следующие выводы: 1. в отличие от русского ласкового обращения «солнышко», казахские обращения связаны скорее с ночным небом – менее враждебным, дающим покой и возможность наблюдать небесные светила (Луну, Венеру, звезды); 2. еще один источник ласковых названий – уменьшительно-ласкательные наименования домашнего скота (жеребеночек, ягненок, теленок), что объясняется бережным отношением к животным, для казахов скот – основа питания, уверенность в завтрашнем дне, стабильность и богатство; 3. названия птенцов также часто переносятся на детей (птенчик, галчонок, голубок), это связано с тем, что перечисленные птицы – спутники человека, обитающие рядом с кочевьями, они не способны причинить ущерб человеку; 4. ласковые обращения «жаным» и «айналайн» имеют соответствия в русском языке, в основе их образования лежит метафора. К перспективным направлениям дальнейшего исследования можно отнести изучение всех источников для образования обращений, анализ частотности обращений в казахском и русском языках, а также выявление способов метафоризации обращений. Вопросы, связанные со спецификой речевого общения в среде, неоднородной в языковом отношении, достаточно широко освещены в лингвистической литературе, но интерес к ним не угасает. Русскоязычное пространство обширно, многолико, неоднородно во многих отношениях, необходимо выявить общие закономерности, установить факторы, способствующие или препятствующие сохранению русского языка. Интерес вызывает русский язык в Казахстане, который является уникальным полем многолетнего взаимодействия двух языков – казахского и русского. К наиболее существенным переменам в языковой жизни республики относится изменение статуса языков: казахский язык является государственным, а русский – языком межнационального общения, оба языка употребляются в качестве языка обучения, в средствах массовой информации, в науке и культуре, в делопроизводстве. Но отлучение языка от важных функций, например от роли государственного, нередко уменьшает сопротивление интерференции, способствуя закреплению нововведений, вносимых двуязычными носителями. Для речевого поведения казахстанцев свойствен билингвизм и полилингвизм, что позволяет в зависимости от ситуации общения легко переключаться с одного языка на другой. Поликодовость определяет некоторые особенности русской речи в области лексики, грамматики, фонетики и др. По мнению Е. А. Журавлевой, в Казахстане «речь идет об особом национальном варианте русского языка, внутри которого возникают свойственные данному варианту языковые состояния» (по образцу British English и American English) [51,с.3]. Л. П. Осенмук и Н. Н. Чайковская скептически воспринимают эту точку зрения, поскольку «видимые изменения затрагивают лишь самый подвижный уровень языковой системы русского языка – лексический, тогда как в вариантах английского языка различия касаются всех уровней» [52]. Как отмечалось выше, пока влияние казахского языка на «казахстанский» русский ограничивается различными видами лексических заимствований. Н.Н. Чайковская и Л.П. Осенмук называют заимствованные единицы казахизмами [52], Е.А. Журавлѐва именует эти лексические единицы регионализмами [51, с.1]. Можно наметить несколько векторов влияния казахского языка на русскую лексику, каждое проявление которого нуждается в характеристике. Первую группу составляют казахизмы, которые появились в русском языке в связи с общественно-политическими изменениями в суверенном Казахстане и представляют переименования существовавших реалий: глава администрации – аким, совет (областной, городской, районный) - маслихат. Данный тип заимствований можно назвать казахизмами–переименованиями. Лексема аким уже на русской почве образует дериват акимат с суффиксальным формантом -ат по аналогии с производными ректорат, секретариат и т.п. и становится русским словом (в отличие от казахизма маслихат, в котором сегмент -ат является частью корня). В связи с перестройкой политической системы в стране русским языком заимствуется слово мажилис (название нижней палаты парламента), именующее новую реалию. Таким образом, слово мажилис входит во вторую группу заимствований – казахизмов-именований. Сюда же включены казахские производные с европейским иноязычным компонентом мажилисмен и оралман, которые русский язык заимствует как непроизводные лексемы. Перечисленные казахизмы (первой и второй группы) заимствуются русским языком со строго определенным узким значением и являются в русском языке моносемичными. Они фонетически и грамматически освоены и вошли в лексическую систему языка. Следующую группу казахизмов составляют экзотизмы, независимо от их происхождения (общетюркского и собственно казахского). Такие слова относятся с позиций этнокультуры к безэквивалентной лексике. Это казахизмы типа айтыс, акын, аксакал, бешбармак, малахай, той, чапан, жайляу, казы, кумыс, шужук и др., которые известны практически всем носителям русского языка в Казахстане. Другая часть экзотизмов, не являющихся общеупотребительными, связана с наименованием предметов или явлений казахской культуры. Обычно такие слова используются в художественной, научной литературе и публицистике для воссоздания национального колорита и требуют разъяснения в виде толкования в тексте или сносок. Например, кыстау – зимнее пастбище, тор – почетное место в жилище, талкан – толокно из злаков и т.п. Специфическим вектором влияния казахского языка на русский являются все более употребляемые в русском языке казахские онимы-наименования, например: программы «Болашак», «Дарын», газета «Дидар», радио «Шалкар», аттестат о среднем образовании «Алтын белгі», санаторий «Коктем», движение «Алаш», партия «Нур Отан». Значимую роль в распространении казахских онимов-наименований играют СМИ: «Идея молодости нашей – движение «Алаш» («Каз. правда» № 4-5, 09.01.2009), «Болашак – наш «мост» за океан» («Каз. правда» № 12, 17.01.2009), «Энергичный черлидинг «Барыса» («Каз. правда» № 4-5, 09.01.2009) и т.п. Под влиянием фактора регулярности и высокой частоты употребления некоторые онимы-наименования теряют статус собственных имен, приобретая признаки нарицательности. Так, единицы болашак и алтын белгі в связи с актуальностью обозначаемых ими понятий осознаются носителями русского языка как нарицательные имена. Об этом свидетельствует употребление данных единиц в разговорной речи без родового слова, например, во фразах типа: Еду в Японию по болашаку; он идет на алтын белги. Кроме того, в русской разговорной речи употребляются дериваты со значением носителя качественного признака – болашаковец и алтынбелгиец, которые становятся собственно русскими словами. Особый интерес вызывает процесс образования окказиональных слов и проникновения их в русскую разговорную речь, связанный с билингвизмом казахоязычного населения. Окказиональные производные создаются билингвами на базе лексики казахского языка, не заимствованной русским языком, с помощью русских словообразовательных аффиксов, например, узилиска (каз. узіліс - перемена, перерыв), рахатизм (каз. рахат – благодать), махаббатизация (каз. махаббат – любовь), балапанизация (каз. балапан – цыпленок), найманизация (каз. найман – род), жулдызнуться (каз. жулдыз – звезда), жайский (каз. жай - простой). Такие образования используются и в устной (разговорной) речи, и в письменной (язык СМИ, художественная литература, например, слова очапанить, чапанный в произведениях Г. Бельгера). Прагматический компонент лексического значения рассмотренных слов делает их привлекательными для носителей русского языка и, возможно, послужит фактором их перехода из окказиональной в узуальную лексику русского языка, функционирующего в Казахстане. Будут ли выделенные единицы, по многим параметрам - фонетическим, орфографическим, лексическим, являться экзотизмами для русского языка Казахстана? Несмотря на то, что трудность представляет как фонетическое, так и графическое освоение этих слов (передача специфических звуков, написание таких слов, как ораза, домбыра, аул, жайляу и т.д), нельзя положительно ответить на этот вопрос. Данный вид заимствования связан с близкими и длительными контактами между народами, и лексика не может рассматриваться как компонент чужого понимания мира, она напрямую связана с казахстанской реальностью. жүктеу/скачать 152,48 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|