Моя борьба

мышлении руководится преимущественно идеями вечных истин; второй в своем
действии 
руководится 
преимущественно 
соображениями 
практической
действительности. Величие первого лежит в плоскости абсолютной верности своей
абстрактной идее; величие второго — в плоскости верных оценок данных фактов и
правильного использования обстановки; путеводной звездой для второго является
та цель, которую показывает первый. Экзаменом для политика является успех его
планов и практических шагов, другими словами, степень превращения в
действительность его проектов и предположений. Другое дело — работа деятеля,
творящего новую программу. Полное воплощение в жизнь его программы до конца
никогда не удается, ибо человеческий гений может установить вечные истины,
кристаллически ясные цели и в то же время не увидеть их окончательного
торжества просто потому, что окружающий человеческий мир оказывается
недостаточно восприимчивым к этим великим идеям и во всяком случае не сразу
претворяет их в жизнь. В нашей жизни бывает так, что чем правильнее и величавее
данная идея, тем менее возможным становится ее полное воплощение в жизнь,
поскольку ее реализация зависит от людей. Вот почему экзаменом для творца новой
программы является не степень воплощения его целей в жизнь, а степень
правильности самой идеи, степень того влияния, которое она впоследствии окажет
на все развитие человечества. Если бы это было не так, тогда мы не могли бы
причислить к великим людям нашей земли ни одного из основателей религий, ибо
ведь известно, что их этические идеалы никогда не находят себе сколько-нибудь
полного воплощения в жизни. Даже религия любви на практике добилась только
крайне частичного воплощения в жизнь по сравнению с тем, чего хотел ее творец. И
тем не менее она имеет великое историческое значение, поскольку дала толчок
всему культурному и нравственному развитию человечества в определенном
направлении.
Громадное различие между задачами творца программы и практического
политика является причиной того, что мы почти никогда не видим сочетания
качеств того и другого в одном лице. Ни малейших намеков на такое сочетание мы
никогда не обнаружим в особенности у тех «преуспевающих» политиков
миниатюрного формата, деятельность которых по большей части исчерпывается
«искусством достигать возможного» (этой формулой, по нашему мнению чересчур
скромной, Бисмарк, как известно, определил сущность политики вообще). Чем
более этакий «политик» свободен от каких бы то ни было крупных идей, тем легче и
во всяком случае быстрее придут его «успехи».
Проведение в жизнь тех целей, которые имеют великое значение дня будущих
времен, не обещает близкой награды крупным людям, возвещающим эти цели.
Широкие слои массы редко понимают сразу эти цели. Для массы будничные
вопросы, связанные с пивом и молоком, более понятны и кажутся более важными,
нежели дальновидные планы будущего, которые могут осуществиться лишь с
течением времени и пользу от которых почувствуют только будущие поколения.
Вот почему, чтобы не потерять симпатий сегодняшнего дня, рядовой «политик»
из самолюбия, являющегося родным братом глупости, будет держаться подальше от
всяких великих планов будущего. Все успехи и все значение этаких политиков
принадлежат исключительно сегодняшнему дню. Для будущих поколений они

просто не существуют. Люди с узкими лбами мало беспокоятся по этому поводу; им
достаточно сегодняшнего дня.
Совсем другое — люди, выступающие творцами новой программы. Их значение
почти всегда — в будущем. Этих теоретиков потому зачастую и называют «людьми
не от мира сего». Если о политиках говорят, что их искусством является искусство
достигать возможного, то о творцах новых программ можно сказать, что боги
покровительствуют им как раз в тех случаях, когда они требуют именно
невозможного. Такой теоретик должен будет примириться с тем, что современность
откажет ему в признании. Зато, если его идеи действительно бессмертны, он пожнет
великую славу у будущих поколений.
Один раз в течение большой исторической эпохи может случиться и так, что
качества творца новой программы и качества крупного политика сочетаются в
одном и том же лице. Но чем теснее сочетаются — в этом лице оба качества, тем
большие препятствия встретит данное лицо на своем пум, поскольку оно будет
выступать на политической арене. Такой политик работает не для того, чтобы
удовлетворить меру понимания любого среднего мещанина, — такой деятель
работает для воплощения в жизнь тех целей, которые пока понятны еще только
немногим. Вот почему жизнь такого крупного политика протекает в обстановке
горячей любви со стороны одних и горячей ненависти со стороны других. Протесты
со стороны людей сегодняшнего дня, не понимающих великого значения
деятельности этого человека, сливаются с признанием других, т. е. тех, кто уже
понимает, что этот деятель работает и для будущих поколений.
Чем более великое значение имеет для будущего работа данного человека, тем
меньше понимают ее современники, тем труднее борьба и тем реже успех. Лишь
очень немногим деятелям, всего какой-нибудь раз в течение многих столетий,
улыбнется счастье, и они на склоне своих дней быть может увидят первые
проблески своей будущей бессмертной славы. В этих случаях перед нами
марафонский бег истории. По большей же части лавровые венки возлагаются только
на головы мертвых героев.
К числу героев приходится отнести и тех великих борцов на этом свете, кто,
будучи не признан современниками, тем не менее, борется до конца за свои идеи и
идеалы. Придет пора, и именно эти люди станут самыми дорогими людьми для
своего народа. Придет пора, и каждый сын народа будет испытывать потребность
хотя бы задним числом загладить те грехи, которые в свое время были совершены
по отношению к героическим личностям. Тогда наступит время, когда
человечество, полное благодарности и преклонения перед памятью своих героев,
станет изучать великую работу этих деятелей день за днем, и образ этих великих
людей будет светить всем страждущим, всем падающим духом.
Говоря это, мы имеем в виду конечно не только великих государственных
деятелей, но и всех вообще великих реформаторов. Рядом с Фридрихом Великим
приходится поставить тут и Мартина Лютера и Рихарда Вагнера.
После первой же лекции Готфрида Федера «О необходимости сломить
процентное рабство» я сразу же понял, что на стороне Федера теоретическая правда

и что правда эта имеет бесконечно великое значение для всего будущего нашего
народа.
Строгое разделение, какое Федер проводил между биржевым капиталом и
национальным хозяйством вообще, давало возможность начать борьбу против
интернационализации германского хозяйства, не открывая одновременно борьбы
против капитала вообще как фактора, необходимого для сохранения независимого
народного хозяйства. Я слишком хорошо понимал уже теперь создавшуюся новую
обстановку, чтобы не видеть, что на очереди дня стоит уже не борьба против
враждебных государств, а борьба против интернационального капитала. В лекциях
Федера я сразу ухватил великий лозунг борьбы на целую эпоху.
Позднейшие события опять показали, насколько правильным было тогдашнее
наше чувство. Теперь уже наши мудрые буржуазные политики перестали нас
высмеивать; теперь уже и эти политики, поскольку они не являются сознательными
лжецами, вынуждены сами признать, что международный биржевой капитал не
только был главным виновником войны, но и теперь после окончания войны делает
все возможное, чтобы превратить в ад состояние мира.
С тех пор борьба против интернационального финансового и ссудного капитала
успела уже стать важнейшим программным пунктом борьбы всей немецкой нации
за ее экономическую независимость и свободу.
Что же касается возражений со стороны так называемых практиков, то на них
мы должны ответить следующее.
Все опасения, будто борьба против «процентного рабства» приведет к каким-то
ужасным экономическим последствиям, совершенно напрасны. Это ясно уже из
одного того, что прежние экономические рецепты, предлагавшиеся нашему народу,
решительно ни к чему хорошему не привели. Заключения некоторых нынешних
экспертов в вопросах нашего национального самоутверждения сильно напоминают
нам мнение некоторых экспертов в давно забытые времена. Например экспертизу
баварской медицинской коллегии по вопросу о введении железных дорог. Как
известно, 
ни 
одно 
из 
страшных 
опасений, 
высказанных 
тогда 
этой
высокопросвещенной корпорацией, ни капельки не оправдалось. Люди стали
преспокойно путешествовать на новых «паровых конях», не боясь головокружения;
зрители, наблюдавшие ход поезда, также оставались невредимы; не пришлось
построить, как предлагали господа эксперты, деревянных загородок, дабы не видно
было поезда; деревянные загородки остались только в мозгах некоторых из этих так
называемых экспертов. Следующие поколения давно уже позабыли обо всех этих
грозных предсказаниях. Так будет и с предсказаниями некоторых современных
мудрецов.
Далее необходимо заметить еще следующее: каждая, даже самая лучшая идея
может стать опасной, если она возомнит себя самоцелью, в то время как она в
действительности является только средством к цели. За себя же и за всех подлинных
национал-социалистов я скажу: для нас существует только одна доктрина — народ
и отечество.

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: