Закончен Метки: bdsm, Насилие, Нецензурная лексика, ожп, Романтика, Юмор, Мистика

трезвое мнение воспитанного человека, который не подозревал в своей второй половине 
никакого разврата. – Я не хочу слушать ничего от тебя об этом. Лучше расскажи мне о 
Сонмине, пожалуйста.
   - Не хочешь слушать? – Джун округлил глаза, ещё больше став недовольным. – Мэя, 
мне очень жаль, что я не услышал от тебя обо всем. Почему ты не сказала, что ты и есть 
Саломея, ведь ей же… то есть, тебе подкинули ожерелье, и ты молчала… Почему ты не 
сказала мне?
   Я поджала губы и насупилась. Чем тут оправдаешься? Я никому, кроме сестры и 
подруг, не говорила. Именно потому, что считала это неприличным и не хотела упреков. 
Санха не в счет – он узнал сам, да и чья бы корова мычала. Претензии от Санха на все 
пошлости и недозволенности, были бы как призывы к не убиению животных от мясника в 
сторону едящего котлету. К счастью, парень и не морализаторствовал.
   - Мэя, ты не доверяешь мне? Ты мне не открылась, чтобы самостоятельно провести 
расследование? – смягчившись, он положил ладони на мои плечи и чуть встряхнул меня, 
чтобы я посмотрела в его глаза.
  - Дело не в расследовании. Я ведь танцевать начала до всех этих краж…
  - Что ж, надеюсь, что теперь ты это делать перестанешь. – серьёзно выдал Джун, и я 
отшатнулась, сбросив его руки.
  - Это ещё что за указания? Ты приказываешь мне бросить танцы?
  - Я не приказываю, не передергивай, - слегка пошел на попятную мужчина, видя мою 
реакцию. – Но, по-моему, ясно, что с этой минуты продолжать заниматься стриптизом 
неприемлемо…
  - Почему? – нахмурилось моё лицо.
  - Ну… разве не очевидно? – Джун обтекаемо указал на мой наряд, стараясь улыбаться 
и не заражаться моим тоном, готовым разродиться ссорой. – Ты моя девушка. Я не хочу, 
чтобы на мою девушку в голом виде таращились все, кому ни попадя. Это, знаешь ли, 
унизительно.
  - Ах, тебе унизительно, что я твоя девушка?! – воскликнула я.
  - Да нет же! – не выдержал он, взмахнув руками. – Причем тут ты? Я говорю о танцах, о 
раздевании…
  - Но я люблю свою работу! Мне нравится этим заниматься! – согласившаяся бы в другой 
раз со всеми его словами, я среагировала на его повелительные ноты, и теперь хотела 
только сопротивляться и возмущаться. – Или тебя не волнует, чего хотела бы я?
  - Черт, Мэя! – Джун приложил ладонь ко лбу, потерев его. Отвел руку и недовольно 
посмотрел на меня. – Почему не волнует? Просто, мало сказать, что я в замешательстве. 
Я не предполагал у тебя такого подспудного занятия и, естественно, каждый мужчина 
пожелает, чтобы его половина такого не делала.
  - Каждый? – хмыкнув, я встала в надменную позу. – Другие любят своих девушек, чем 
бы они не занимались! Даже проституцией!
  - Покажи мне таких идиотов! – показать ему Санха? Пусть в лицо ему скажет, кто идиот. 
А вот за Джело я сама оскорбилась. Мальчишка умеет любить, в отличие от нас.
  - Знаешь что, если тебе всё это так неприемлемо, то не вижу смысла продолжать наши 
отношения, потому что я такая, какая я есть! – заявила я и, не обращая на Джуна больше 
внимания, скинула плащ, развернувшись к нему спиной, и начала переодеваться в свою 
обычную одежду.
  - О господи, Мэя, ну что ты несешь? – он хотел ко мне подойти, но в этот момент я 
оказалась почти без всего и натягивала на себя футболку. Не для тесных объятий 
случай, когда физически ещё с человеком близок не был. – Сама надумала, сама 
124/217

разгорячилась и всё решила! Я ни слова не сказал против тебя. Я лишь предположил, что 
было бы естественным, если бы ты перестала танцевать…
  - Это прозвучало как приказ, а не предположение. – ворча, натягивала я джинсы.
  - Ну, что я могу поделать, может, у меня начальственный тон уже в крови. А может тебе 
так показалось, потому что ты всё ещё меня как босса воспринимаешь, а не мужчину. Как 
мы выяснили пару минут назад.
 Джун развернул меня к себе, взяв за предплечья. Пыхтя от злости и щурясь от ярости, я 
взглянула на него.
  - То есть, ты хочешь сказать, что если я не оставлю танцы Саломеи, то ты продолжишь 
со мной встречаться, как ни в чем не бывало? Что не станешь упрекать и смиришься с 
моим увлечением?
  - А ты хочешь продолжать, даже когда расследование закончится?
  - Ответь мне на мой вопрос. Ты сам не передумаешь встречаться со стриптизершей? – я 
мотнула головой в сторону выхода, намекая на детектива. – Учитывая, что завтра уже 
все наши ребята будут обо мне знать.
  - Мэя, я не говорил, что расстанусь из-за этого, но неужели я не мог озвучить своё 
отношение к происходящему? Да, мне это не нравится, а кому бы понравилось? В 
нормальном мужчине должна быть ревность, и во мне её полно! Что касается смирения – 
нет, я бы не смирился и старался бы делать всё, чтобы ты передумала этим заниматься.
  - Отлично! Всё-таки ты не примешь меня такой, какая я есть. – грустно выдохнула я, 
освобождаясь от его рук.
  - Разве не логично стараться направить человека по правильному пути? А если бы у 
меня было пристрастие к алкоголю, ты бы смирилась с этим или попыталась меня от него 
отговаривать?
  - Ты сравниваешь восточные танцы с алкоголизмом? – ахнула я, добравшись до зеркала 
и подтянув контейнеры для линз, чтобы освободиться от последних штрихов.
   - Я сравниваю раздевание за деньги с выпивкой. Порок с пороком. И не вижу большой 
разницы. – Джун устало присел рядом. – По-моему, мы первый раз спорим так горячо и 
причина этого, возможно, всего лишь в том, что у тебя более свободное воспитание, 
наверное, чем у меня. Я во многих вещах консервативен.
   - Я ещё и невоспитанная, стало быть? – отклеив накладные ресницы, я протирала глаза 
от остатков макияжа. Я не знаю, зачем так взъелась на Джуна, потому что пора бы было 
остыть. В голову опять проник мой похититель, и я понимала одно: всё моё негодование 
основано на внутреннем неудовлетворении Джуном, на отсутствии с его стороны тех 
смелых шагов, которые делал грабитель. В душе я сравнивала их, и хотела бы быть с 
таким, как тот неуловимый жулик, оттого и любые доводы своего парня готова была 
отвергать, возможно, в душе хотя отвергнуть его целиком.
   - Мэя, давай закончим этот разговор, он никуда не ведет. Ты придираешься к каждому 
моему слову.
   - Хорошо, - я щелкнула косметичкой и, подняв сумочку, перекинула её через плечо. Всё-
таки, лучшая защита – это нападение. Стоило перекинуть выяснения с себя на него, как 
оправдываться пришлось не мне. К сожалению, надо признать, что получалось это 
всегда у тех, кто менее дорожит отношениями. Джун дорожил, поэтому готов был 
уступить, попридержав свои мысли. – Закончим. Я пойду домой, так что до встречи на 
работе.
   - Стой! – он поймал меня за запястье и притянул к себе. – Пойдем вместе, ночь на 
улице.
   - Нет, я дойду сама. Спасибо. В городе вполне безопасно. Кроме воров и бандитов-то 
125/217

стоящих нет.
   - Мэя, - Джун поднялся и поцеловал меня в уголок рта. Я не двигалась, думая, как 
быстро идти на перемирие и нужно ли вообще это сделать? – Ты ведь в шутку сказала, 
что не видишь смысла в дальнейших отношениях?
   - Я… я не знаю. Я хочу подумать и разобраться в себе. – неопределенно ответив, мне 
хотелось оказаться дома и вспоминать о грабителе. Я не имею права увлекаться этой 
мечтой! Ведь это наивно и бессмысленно, бросить Джуна ради кого-то вне закона, с кем 
мне и так никогда не доведется быть. Я его посадить должна, а не любить! О боже, как 
сложно… - Зачем полиция рвалась к Саломее? Что от неё хотели услышать?
   - Ну, Сонмин утверждает, что в упор не знает ни о каких драгоценностях и кражах. Мы 
хотели поинтересоваться, с чего же Саломея решила, что это он и вывела нас на него. 
Так, может, скажешь? Или ты и вовсе знаешь, кто на самом деле совершал ограбления? – 
с какой-то точки зрения так и было.
   - Нет, не знаю. А Сонмин… он уже очень давно грозился добыть себе Саломею любыми 
способами. Об этом тут все знали, кроме него и подумать было не на кого. К тому же, он 
нанимал одного человека, чтобы меня ему доставили, но не вышло, вот мне и казалось, 
что только Сонмин осмелится на подобное. Но я была не права.
   - Тебя уже пытались похищать?! – Джун обнял меня крепче. – Ты сумасшедшая! Как 
можно так рисковать собой?!
   - Я же полицейский, я должна это делать. – улыбнулась я вдруг, почувствовав 
неподдельное переживание с его стороны.
   - Полицейские работают под прикрытием, а ты что творишь?
   - Ну, тут есть Санха. – хохотнула я, но поймала предупреждающий взор Джуна и 
успокоилась.
   - Мэя, они тут все далеко не законопослушные люди. А ты с ними сотрудничаешь! На 
какой ты стороне? – хороший вопрос! До встречи с тенью в подземелье я в себе была 
уверена, но теперь нет.
   - Разумеется, я за порядок и справедливость. – только вот чьими руками наводимыми? 
– Я пойду, правда. Я устала.
  Джун отпустил меня, поцеловав в щеку и пожелав спокойной ночи. Нам и выходить 
было разными путями, поэтому я пропустила его вперед, замешкавшись якобы для того, 
чтобы проверить всё ли положила в сумку. А потом пробралась до тайной лазейки и 
вынырнула через неё в лабиринты, не решаясь свернуть куда бы то ни было кроме 
известного мне пути.
  Айли сегодня дома не ночевала. Намекнув на трудную статью и усердную подготовку 
материала, она сказала, что будет с Ынхеком. Ну и ладно, я не боюсь темноты и спать 
одна в квартире. Скинув ботинки и сняв с плеча сумку, я дошла до ванны, где тщательно 
умылась. Голову мыть, чтобы избавиться от впитанных в волосы клубных запахов, сил не 
было. Душ приму с утра, а прическу заберу потуже, не моя голову, потому что моя копна 
всё равно не высохнет меньше, чем через час. Если с феном, то быстрее, но всё равно не 
хотелось тратить на это время. На работу – не на бал, лишь бы аккуратно выглядеть. И 
прийти пораньше, пока все не обмусолили тему моей настоящей личности.
 Переодевшись в легкую шелковую пижаму, я зажгла свет в спальне и села на кровать. 
Как же быть дальше? Нет, не с Джуном, а с подвигом для похитителя. Я не хотела у него 
ничего просить, мне от него ничего не было нужно. Я лишь хотела узнать, кто он. 
Отправиться после трудового дня к Сольджуну? Иных возможностей не было. А что я 
сделаю, когда узнаю, кто же скрывается под черным плащом? Арестую, сдам полиции? 
126/217

Страшнее всего для моей совести было осознавать, что я ничего подобного не 
предприму. Лишь буду надеяться, что он прекратит свои проделки, тем более, если 
причина их – я. Это что же, если отдаться ему, то и преступления прекратятся? Разве 
это тоже не выход для стража порядка? Стыдно было и за то, что большая часть меня 
уже собиралась сделать это с удовольствием – открыться грабителю и ответить ему 
взаимностью.
  Летняя жара проникла в каждый угол комнаты, а кондиционера у нас не было. 
Вентилятор стоял в зале, и тащить его оттуда не хотелось. Я подошла к окну и, открыв 
его, вдохнула ночной воздух, который был едва свежее, чем внутри. Положив локти на 
подоконник, я приложила руки к вискам и некоторое время простояла так, вместо того, 
чтобы ложиться спать. Как я могу влюбиться в преступника? Это дикость, это содрогнет 
мои нравственные устои, хотя, если верить Джуну, они у меня и так чрезмерно 
поверхностны. Отойдя от окна, я вернулась на постель и упала на спину. Неужели я 
обманываю себя, и на самом деле никакой я не честный человек, а одна из тех, кто 
участвует в мировом беспорядке? Далеко же можно зайти в дешевой философии своего 
бытия, когда надо как-то оправдать свои поступки или найти выход из неловкой 
ситуации… Как градинами по подоконнику, я услышала несколько коротких, но звонких 
стуков за окном. Кому бы ещё, как ни Джело это делать? Я села, быстро глянув в 
зеркало, что пижама у меня вполне пристойная, и собралась подойти на звук, но увидела, 
что мальчишка уже заскочил в окно и сидел на нём. Если бы я и не подразумевала 
улицезреть именно его, то испугалась бы, но так просто вытаращила глаза.
  - Привет, неожиданно. – поспешно принявшись собирать волосы в кучу, я перекинула их 
вперед. – А подождать разрешения войти? Где ваши манеры, молодой человек?
  - Я же предупреждал, чтобы ты закрывала окно, если не хочешь моего вторжения. Но 
ты его открыла. – Джело смотрел на меня в десять раз пристальнее, чем обычно. 
Закинув вовнутрь и ноги, он скинул кроссовки и спустился на пол. – Нуна, а где ты была? 
Я стучал и раньше. Тебя не было дома так долго…
  - Я? Я… - растерявшись, я начала глупо улыбаться, осматривая очень любопытными 
ставшие комод, стульчик рядом. – По работе пришлось отлучиться. Срочный вызов.
  - Ну да, быть копом – это не шутки. – без спроса миновав меня, он быстро прошагал 
через всю комнату и погасил свет.
  - Эй, ты опять меня куда-то хочешь вытащить? – я поднялась, привыкая к темноте, в 
которой пока ничего не видела. – Я никуда не пойду, я устала, очень.
  - Нет, я никуда тебя не потащу. – Джело подошел и встал впритык, но я видела лишь его 
контур. – Никуда отсюда.
  Движением, которого я не заметила во мраке, он обхватил меня за загривок и подтянул 
к себе так ловко, что я не сообразила, как уже оказалась прижатой к нему, и к моим 
губам приник его поцелуй. Собираясь воспротивиться странному для него напору, я уже 
прислоняла ладони к его груди, когда его губы разомкнули мои и ворвались с такой 
страстью, что моя память не позволила спутать её ни с какой другой. Повторяя те же 
захватывающие ласки языком, Джело превращался в черную тень, от которой у меня шла 
кругом голова. Подгибающиеся колени не выдержали, и я обвалилась в его руки, не 
могущая вырваться из поцелуя, которым он меня приковал к себе. Не может быть, не 
может быть… нет! Подхватив меня на руки, парень заканчивал поцелуй, кладя меня на 
постель, пока я дрожала и негодовала над происходящим. Наконец, уста разомкнулись.
  - Ты… ты… ты?! – всё что могла, пролепетала я, не отпуская его плеч.
  - Я могу сказать то же самое… - прошептал он мне в губы, отрывисто целуя их. – Но, 
пожалуйста, можно я сначала, пока слова всё не испортили, побуду немного с Саломеей?
127/217

  Замолчав, я застыла, понимая и не понимая одновременно. Коварный гений, злой 
грабитель, Джело, беспризорный мальчишка с улицы… наивный паренек, которому я 
безмерно верила и похититель, который обманул полгорода и провел всех полицейских. 
Как?! Он прав, любые слова, которыми мы начнем объясняться, испортят всё 
окончательно и бесповоротно, и пока мы не заглянули за тот поворот…
   - Саломея не прочь побыть со своим героем. – Джело стянул футболку и откинул её, 
подкрадываясь ближе. Я потянула его на себя. Он же меня младше! Что я делаю? Это 
непозволительно, это аморально, но… он же сам этого хочет, это не я его тащу в 
кровать. Это он меня сюда положил. Да и, если он тот, кто он есть, разве это невинный 
безобидный юноша?
   - Санха так не вовремя прервал нас… - говорил Джело, скользя руками по моему телу 
под майкой от пижамы. – Он определенно хочет тебя покорить сам.
   - То есть, если бы он не пришел, ты бы соблазнил меня прямо там? – проведя ладонью 
по его гладкой спине, я обняла его вокруг талии.
   - А ты была бы против? – улыбался он в темноте, которая немного рассеялась, 
прогоняемая светом с улицы.
   - Смотря как бы ты уговаривал…
   - Ну, примерно точно так же, - впившись губами в шею, он опустил руки на мои бедра и 
слегка сжал их. – Никакого принуждения, само собой.
   - С чего ты взял, что я против небольшого принуждения? – игриво целуя его, я свела 
ноги вместе, не дав ему лечь между ними. Его голый торс, лежавший на мне, такой 
стройный, юный и худощавый, он сводил меня с ума, как кошку март. Его светлые волосы, 
в которые я запустила пальцы, пахли так сладко и притягательно, что принуждение, 
конечно, было не нужно, но ведь не сдаваться же Саломее так просто?
   - Даже так? – Джело снова затянулся горячим поцелуем, тесно пригвоздив меня к 
простыне. – Разумеется, я могу быть грубым, напористым и немного безжалостным…
   Парень схватил меня за запястья и завел их над моей головой, коленом пытаясь 
развести мои ноги.
   - Но почему-то мне хочется быть с тобой бесконечно нежным, а не по-скотски 
похотливым. – поддавшись и открывшись ему, я развела ноги и обвила его ими. Он 
отпустил мои руки, и я поспешила обнять его вновь. Какой же он необыкновенный, этот 
мальчишка!
   - А я, ну совершенно, не могу тебе оказывать сопротивление. – губы вновь нашли друг 
друга и мы замолчали в тонкой тишине, нарушаемой порой проезжающими за окном 
машинами. Наше дыхание переплеталось, как и тела, желавшие слиться друг с другом 
так, что не разомкнуть. Он с таким непостижимым изяществом стянул с меня 
остававшуюся одежду, что я усомнилась, кто из них с Сольджуном был великим умельцем 
в исчезновениях нижнего белья. Джело оказался так высок, что уместился вытянувшись 
в моей кровати едва-едва. Стянув с себя штаны, он вернулся в мои объятья, такой 
трепещущий и беззащитный. У нас обоих складывалось ощущение, что мы столкнулись со 
своей мечтой, со своими идеалами, которые могут оказаться явью лишь в эту ночь. – Ты 
знаешь, мне кажется, я всё-таки влюблена в тебя.
   - Но ведь Джело никак не мог покорить тебя, - шептал он, целуя мою грудь, мягко 
сжимая её в своих больших ладонях, в которых она умещалась полностью. – Значит, ты 
любишь меня, как вора?
   - Нет, как человека. – проведя пальцами по его узким ключицам, я не могла 
остановиться и перестать трогать его. Я боялась, что это всё ускользнет, что милый 
мальчик, поселившийся в моем сердце, окажется выдумкой, какой оказалась для него 
128/217

Саломея. Ведь он разочарован, разве нет? – А ты? Ты ведь говорил, что не влюблен в 
Саломею…
   - А что я должен был сказать полицейскому, чтобы не попасть под подозрение в 
попытках украсть танцовщицу? – радостно заявил он, зарываясь лицом в мои волосы и 
вдыхая их аромат. Его дыхание щекотало моё ухо и озноб бежал от него по всему телу до 
самых пяток.
   - Так, ты любишь меня, как восточную красавицу? – вернула я ему переиначенный под 
себя вопрос.
   - Я люблю ту, которая спасает меня от себя самого и помогает забыться. – Джело 
внезапно вошел в меня, и я громко простонала, выгнув спину. Он перехватил конец стона 
поцелуем и, начал плавно двигаться во мне, поцеловал подбородок, слегка прикусив его 
и опускаясь ниже. – Вы обе с этим отлично справляетесь…
   - Не уверена, что одна из нас всё ещё существует. – подавшись ему навстречу, я 
погрузила его в себя до конца и ощутила то, чего так давно не было в моей жизни, но 
только с привкусом кое-чего нового, чего не было никогда: это был привкус любви, 
которая не позволяет думать ни о чем, кроме того, с кем ты сейчас находишься, о его 
счастье, удовольствии и о том, как ты хочешь полностью принадлежать лишь ему. – 
Кажется, ты украл не ту, и где находится Пак Мэя, я понятия не имею. Она не выходит на 
связь уже пару часов.
  Джело тихо засмеялся, остановившись на секунду.
   - Я слышал, что она поймала в свои сети того, кого искала. И он тоже пропал без вести.
  Обхватив меня с силой, парень прижал к себе, целуя глаза, скулы и губы, двигаясь всё 
в более быстром темпе, потом вдруг замедлившись, и размеренно, осторожно и ювелирно 
проникая в меня каждым толчком, доводил движениями своих бедер до исступления. Да, 
девственником он точно не был, и, судя по всему, давно. Ловкость рук, развитая 
мошенничеством и фокусами, работала и в занятиях любовью, так что вся моя плоть 
ощущала, что она связалась с профессионалом. Длинные пальцы умело выжимали из 
меня крики и безошибочно находили самые чувствительные зоны, прикладывая именно ту 
силу, которую нужно было. Распластавшись под ним, я не выговаривала даже его имени, 
потому что язык запутывался во вздохах и глубоких стонах, к которым вскоре 
присоединились и стоны Джело, без остатка отдавшегося чудесам этой ночи. Извиваясь 
с юношеской грациозностью, он возбудил все мои потаенные желания, которые никогда 
бы и не узнали о себе, но в этот раз я понимала, что хочу всего и много, хочу отдаться до 
конца, пусть не спать до рассвета и вновь пойти на работу без сна, но уже не думалось и 
об этом. Мысли ушли прочь, остались лишь я и Джело, слившиеся в странном 
прелюбодеянии, искушавшем нас так долго и вот, наконец-то, давшем выход нашим 
страстям. Приподнимая бедра ему навстречу, я алчно ловила его рывки вперед, хватаясь 
за его плечи, целуя их. Не отдаляясь ни на сантиметр, Джело создавал амплитуду 
только своими бедрами, опираясь на ноги, и его член вонзался с прытью умирающего 
зверя, когда агония заставляет рваться так, как не сможет ни один здравомыслящий, 
находящийся в безопасности. Могла бы я когда-нибудь предположить, что почувствую 
это, что пересплю с мальчишкой, казавшимся мне таким незрелым и ребячливым? Но он 
таким не был. Он был настоящим мужчиной, пожелавшим завладеть Саломеей и 
добившимся этого. И она сдалась добровольно.
            
129/217

жүктеу/скачать 1,09 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: