I. Исторические типы философии


Глава 1.3. Античная философия



бет35/274
Дата07.02.2022
өлшемі4,19 Mb.
#86930
түріУчебник
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   ...   274
Байланысты:
Философия. Учебник

Глава 1.3. Античная философия


Становление философии в Греции

Как и древнегреческая цивилизация в целом, эллинская философия - во многих отношениях уникальное явление. Подобно тому, как греческие полисы представляли собой особый вид человеческой цивилизации, качественно отличный от Древнего Востока, так и философское творчество эллинов впервые демонстрирует нам автономную, самостоятельную философию, постепенно освобождающуюся от авторитетов мифа и ритуала. Вместе с тем именно греческая философская традиция стала основой позднейшей западноевропейской, а потому, изучая ее наследие, мы в известной мере знакомимся с собственными духовными предками.


Античная культура многим обязана Востоку. Греческие авторы охотно говорили о египетском, финикийском или персидском происхождении самых различных ее элементов. Более того, протоэллинская Крито-микенская цивилизация была в высшей степени близка цивилизациям Ближнего Востока по своему внутреннему устройству. Разрушенная в результате нашествия варваров-дорийцев, она осталась в образах эпических поэм Гомера и археологических памятниках.
"Илиада" и "Одиссея" - поэмы-сказания, которые традиция приписывает легендарному слепому поэту-певцу (аэду) Гомеру - самый древний из дошедших до нас памятников духовной культуры Эллады. Из них мы узнаем о мировоззрении древних греков и в первую очередь об Олимпийской религии - представлениях о многочисленных божествах, местопребыванием которых народная фантазия считала гору Олимп.
Находя бесчисленное множество параллелей между верованиями греков и других индоевропейских народов, прежде всего, индийцев, отметим также одно существенное различие. Оно связано с источниками, по которым мы можем судить о религиозных традициях и мифах эллинов и индийцев.
Простое сравнение античных памятников с индийскими указывает на отсутствие в культуре Древней Греции памятника (или памятников), подобных индийским Ведам, т.е. текстов, зафиксировавших греческие мифы в "первозданном виде". Не следует забывать, что мифы эллинов дошли до нас благодаря позднейшим художественным и философским произведениям, т.е. пройдя через множество фильтров, будучи многократно переработанными и переосмысленными. Поэтому многого о религиозно-мифологических представлениях древних греков мы просто не знаем. Даже произведения Гомера не могут считаться во всех отношениях авторитетным источником в силу своей жанровой природы. Ведь эпические сказания - не ритуальный текст, содержащий строгие нормативные предписания относительно того, как следует приносить жертвы богам, что олимпийские божества представляют собой и т.д. То же самое можно сказать о другом памятнике греческой поэзии, из которого мы черпаем сведения о богах-олимпийцах - "Теогонии" Гесиода. Между двумя древнейшими представителями греческой словесности существуют большие различия. Если Гомер - фигура легендарная от начала до конца, то Гесиод вполне реален. Это не означает, разумеется, что текст "Теогонии", в том виде, в каком он до нас дошел, непременно оригинален. Напротив, скорее всего его следует рассматривать как результат последующей редактуры и переработки, что весьма характерно для древних литературных традиций. Но, в отличие от Гомера, труд Гесиода - по крайней мере, в основных его частях - можно датировать, хотя и не вполне точно, VII - VIII веками до н.э. И в то же время нельзя не учитывать того обстоятельства, что от "изначальной" стихии греческой религии Гесиода отделяет еще большее расстояние, чем Гомера. Олимпийских богов он трактует в значительной степени аллегорически, как безличные силы, или первоначала природы. Гесиод задается вопросом, "что прежде всего зародилось?" Его поэт-мыслитель адресует Музам. В ответ он слышит рассказ о происхождении богов (теогонию).

Мировой процесс начинается с Хаоса - первичного, изначального, бесформенного состояния Вселенной. Предметы не имели четких очертаний, даже земля и небо не были отделены друг от друга. Последующая история Вселенной - это история ее упорядочения. Из Хаоса рождаются боги - Гея-Земля, Уран-небо и страшный подземный мир - Тартар, а затем - прекрасный Эрос, Нюкта-Ночь и т.д. Всего во Вселенной сменили друг друга шесть поколений богов. Начиная с пятого, мир представляет собой царство Зевса - бога-громовержца. Многочисленные боги и богини, подчиненные ему, - это дети, рожденные от Зевса богинями и смертными женщинами.


Отношение древних к греков богам-олимпийцам во многом сходно с воззрениями индоариев. Как и ведийские божества, жители Олимпа - отнюдь не идеальные персонажи. Они тщеславны, корыстны, обуреваемы страстями. Самая поразительная их черта, о которой часто идет речь в античной словесности, - завистливость. Боги завидуют смертным людям, и человек, добившийся успеха, прежде всего боится гнева бессмертных богов. Они предстают перед нами как сильные, нередко опасные существа, с которыми необходимо держать ухо востро. Главным способом ублажить их (и в то же время держать под контролем) является искусство жертвоприношений.
В то же время боги отнюдь не всесильны. Они, как и люди, находятся во власти судьбы. Эту таинственную и беспощадную силу греки именовали по-разному: мойра, ананке, морос и т.д. Перед судьбой равны все - и простые люди, и герои, и сами бессмертные боги. Представление о ней можно рассматривать как прообраз закона, управляющего мирозданием. Поиск этого закона позднее стал одной из главных задач греческой философии.
Отношение эллинских философов к народной олимпийской религии всегда было критическим. Они толковали мифы иносказательно. Значительно ближе к построениям ранней греческой философской мысли оказалось другое религиозное течение - орфизм.

В основе этого учения лежит культ Орфея - мифического музыканта и певца, отправившегося в царство мертвых за своей погибшей женой Эвридикой, но утративший ее вновь, нарушив запрет не оглядываться во время обратного пути из Аида. История Орфея и Эвридики вдохновляла музыкантов и поэтов - от Г.Ф. Генделя до P.M. Рильке. Конечно, "подлинный" Орфей, или Орфей - персонаж античного мифа сильно отличается от эстетизированного образа позднейшей европейской культуры. Этот миф и связанный с ним культ существовали в контексте более широкого течения - дионисийской религии. Дионис считался богом растительности и виноделия. Мистерии, посвященные ему, приобретали характер оргий, во время которых должно было происходить "раскрепощение" человека, освобождение его от норм повседневного поведения. Как и у сторонников олимпийского культа, у орфиков были свои мифы о происхождении мира - например, представление о его рождении из гигантского зародыша-яйца. Но, вероятно, самое интересное в орфизме, с точки зрения становления греческой философии - это учение о метемпсихозе - переселении душ, роднящее эту эллинскую традицию с индийскими воззрениями на сансару и закон кармы. Преодоление этого закона, разрыв цепи перевоплощении и достижение душой после смерти "острова блаженных" было основной целью очистительных обрядов, практиковавшихся орфиками.


Еще одним явлением, сыгравшим важную роль в подготовке становления философии, стало творчество мудреца Ферекида. Полная реконструкция приписываемого ему учения едва ли возможна, прежде всего потому, что идеи Ферекида дошли до нас главным образом в пересказе. (От его труда под названием "Гептамихое" сохранились лишь фрагменты). Принято считать, что в интерпретации Ферекида боги окончательно утрачивают антропоморфные черты и превращаются в первоначала мира: Зевс (Зас) - в огонь, Гея (Хтония) - в землю, а Кронос (Хронос), бог времени, - во всепобеждающее время.

Малое число источников, относящихся к периоду становления греческой философии, их разрозненность и связанная с этими обстоятельствами необходимость пользоваться позднейшими свидетельствами, содержащими, помимо фактов, также и их интерпретацию, зачастую модернизирующую древнейшие философские памятники, - все это сильно затрудняет ответы на многие вопросы. Может сложиться впечатление, будто речь идет лишь о развитии познания, о сугубо интеллектуальном, умозрительном процессе. Однако едва ли это было так. Брожение умов VII - VI вв. до н.э., кризис ритуальной олимпийской религии и отход от нее (во всякой случае, от буквального ее истолкования) наиболее образованной, мыслящей части элинского общества являлись, как об этом свидетельствуют сходные ситуации в истории других цивилизаций (сохранивших больше свидетельств о распаде ритуальных религий), следствием острого осознания в первую очередь духовно-практических, экзистенциальных проблем - проблемы смысла человеческого существования, соотношения индивида и Вселенной и т.д. Именно нерешенность этих вопросов, сама постановка которых была невозможна на языке традиционной народной религии, вызывала к жизни целый спектр религиозно-этических течений. В их рамках со временем и зародилась философская мысль.


Скудость источников, упомянутая выше, сама по себе примечательна. Она свидетельствует о быстром забвении, исчезновении промежуточных форм духовного творчества, о стремительном прохождении этапов, о поразительной скорости процесса формирования философии в Древней Греции. Поэтому многие формы духовной деятельности, характеризующие переход от старого, мифологического мировоззрения к философскому, не сохранились (как это было в Индии), а в позднейших изложениях нередко предстают в модернизированном, слишком "философизированном" виде. Прежде всего это относится к тем, кого принято считать первыми греческими философами.
Античная традиция донесла до потомков память о "семи мудрецах". Существует несколько списков этих древних ученых мужей, самых авторитетных для греческого сознания. Однако во всех вариантах непременно присутствовало имя Фалеса Милетского. Его принято считать первым философом Эллады. Таково, во всяком случае, было мнение Аристотеля. Правда, Аристотель жил двумя столетиями позже и - что еще более существенно - в совершенно иную эпоху. Что же касается более близких к времени жизни Фалеса сообщений, то, анализируя их, мы находим в его образе не слишком много черт, отличающих этого философа от остальных "мудрецов". Всех их - и законодателя Солона, и Клеобула, и Хилона - занимала, судя по сохранившимся свидетельствам, проблема правильного - т.е. нравственного и разумного - поведения человека. И в основе их воззрений лежала идея меры. Именно следование ей обеспечивало, согласно общим представления, счастье и преуспевание людям.
"Мера - наилучшее!" - утверждал Клеобул. "Ничего сверх меры!" - вторил ему Солон. Понять границы своих возможностей, осознать пределы самого себя - вот условие истинно благого образа жизни. И, наоборот, зло ассоциировалось у семи мудрецов с безмерностью, с потворством человеческим страстям, с беспредельностью, с переходом границы допустимого. Соотношение меры и безмерного, предела и беспредельного стало главной темой ранней греческой философии.




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   31   32   33   34   35   36   37   38   ...   274




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет