Жил стари́к со свое́ю стару́хой у са́мого си́него мо́ря
жүктеу/скачать 37,64 Kb.
|
Amina
|
Жил стари́к со свое́ю стару́хой У са́мого си́него мо́ря; Они́ жи́ли в ве́тхой земля́нке Ро́вно три́дцать лет и три го́да. Стари́к лови́л не́водом ры́бу, Стару́ха пря́ла|пряла́ свою́ пря́жу. Раз он в мо́ре заки́нул не́вод, — Пришёл не́вод с одно́ю ти́ной. Он в друго́й раз заки́нул не́вод, — Пришёл не́вод с траво́й морско́ю. В тре́тий раз заки́нул он не́вод, — Пришёл не́вод с одно́ю ры́бкой, С непросто́ю ры́бкой, — золото́ю. Как взмо́лится золота́я ры́бка! Го́лосом мо́лвит челове́чьим: «Отпусти́ ты, старче, меня́ в мо́ре, Доро́гой|Дорого́й за себя́ дам о́ткуп: Откуплю́сь чем то́лько пожела́ешь.» Удиви́лся стари́к, испуга́лся: Он рыба́чил три́дцать лет и три го́да И не слы́хивал, чтоб ры́ба говори́ла. Отпусти́л он ры́бку золоту́ю И сказа́л ей ла́сковое сло́во: «Бог с тобо́ю, золота́я ры́бка! Твоего́ мне о́ткупа|откупа́ не на́до; Ступа́й себе́ в си́нее мо́ре, Гуля́й там себе́ на просто́ре». Вороти́лся стари́к ко стару́хе, Рассказа́л ей вели́кое чу́до. «Я сего́дня пойма́л бы́ло ры́бку, Золоту́ю ры́бку, не просту́ю; По-на́шему говори́ла ры́бка, Домо́й в мо́ре си́нее проси́лась, Доро́гою|Дорого́ю цено́ю откупа́лась: Откупа́лась чем то́лько пожела́ю. Не посме́л я взять с неё вы́куп; Так пусти́л её в си́нее мо́ре». Старика́ стару́ха забрани́ла: «Дурачи́на ты, простофи́ля! Не уме́л ты взять вы́купа с ры́бки! Хоть бы взял ты с неё коры́то, На́ше-то совсе́м расколо́лось». Вот пошёл он к си́нему мо́рю; Ви́дит, - мо́ре слегка́ разыгра́лось. Стал он кли́кать золоту́ю ры́бку, Приплыла́ к нему́ ры́бка и спроси́ла: «Чего́ тебе́ на́добно, старче?» Ей с покло́ном стари́к отвеча́ет: «Сми́луйся, госуда́рыня ры́бка, Разбрани́ла меня́ моя́ стару́ха, Не даёт старику́ мне поко́ю: На́добно ей но́вое коры́то; На́ше-то совсе́м расколо́лось». Отвеча́ет золота́я ры́бка: «Не печа́лься, ступа́й себе́ с бо́гом, Бу́дет вам но́вое коры́то». Вороти́лся стари́к ко стару́хе, У стару́хи но́вое коры́то. Ещё пу́ще стару́ха брани́тся: «Дурачи́на ты, простофи́ля! Вы́просил, дурачи́на, коры́то! В коры́те мно́го ль коры́сти? Вороти́сь, дурачи́на, ты к ры́бке; Поклони́сь ей, вы́проси уж и́збу|избу́». Вот пошёл он к си́нему мо́рю, (Помутилося си́нее|сине́е мо́ре.) Стал он кли́кать золоту́ю ры́бку, Приплыла́ к нему́ ры́бка, спроси́ла: «Чего́ тебе́ на́добно, старче?» Ей стари́к с покло́ном отвеча́ет: «Сми́луйся, госуда́рыня ры́бка! Ещё пу́ще стару́ха брани́тся, Не даёт старику́ мне поко́ю: И́збу|Избу́ про́сит сварли́вая ба́ба». Отвеча́ет золота́я ры́бка: «Не печа́лься, ступа́й себе́ с бо́гом, Так и быть: изба́ вам уж бу́дет». Пошёл он ко свое́й земля́нке, А земля́нки нет уж и сле́да; Пе́ред ним изба́ со светёлкой, С кирпи́чною, белено́ю|белёною трубо́ю, С дубо́выми, тесо́выми во́роты. Стару́ха сиди́т под око́шком, На чем свет сто́ит|стои́т му́жа руга́ет. «Дурачи́на ты, прямо́й простофи́ля! Вы́просил, простофи́ля, и́збу|избу́! Вороти́сь, поклонися ры́бке: Не хочу́ быть чёрной крестья́нкой, Хочу́ быть столбово́ю дворя́нкой». Пошёл стари́к к си́нему мо́рю; (Не споко́йно си́нее|сине́е мо́ре.) Стал он кли́кать золоту́ю ры́бку. Приплыла́ к нему́ ры́бка, спроси́ла: «Чего́ тебе́ на́добно, старче?» Ей с покло́ном стари́к отвеча́ет: «Сми́луйся, госуда́рыня ры́бка! Пу́ще пре́жнего стару́ха вздури́лась, Не даёт старику́ мне поко́ю: Уж не хо́чет быть она́ крестья́нкой, Хо́чет быть столбово́ю дворя́нкой». Отвеча́ет золота́я ры́бка: «Не печа́лься, ступа́й себе́ с бо́гом». Отвеча́ет золота́я ры́бка: «Не печа́лься, ступа́й себе́ с бо́гом Что ж он ви́дит? Высо́кий те́рем. На крыльце́ сто́ит|стои́т его́ стару́ха В дорого́й собо́льей душегре́йке, Парчо́вая на ма́ковке ки́чка, Жемчуги огрузили ше́ю, На рука́х золоты́е пе́рстни, На нога́х кра́сные сапо́жки|сапожки́. Пе́ред не́ю усе́рдные слу́ги; Она́ бьёт их, за чупру́н таска́ет. Говори́т стари́к свое́й стару́хе: «Здра́вствуй, ба́рыня суда́рыня дворя́нка! Чай, тепе́рь твоя́ ду́шенька дово́льна». На него́ прикри́кнула стару́ха, На коню́шне служи́ть его́ посла́ла. Вот неде́ля, друга́я прохо́дит, Ещё пу́ще стару́ха вздури́лась: Опя́ть к ры́бке старика́ посыла́ет. «Вороти́сь, поклонися ры́бке: Не хочу́ быть столбово́ю дворя́нкой, А хочу́ быть во́льною цари́цей». Испуга́лся стари́к, взмоли́лся: «Что ты, ба́ба, белены́|белёны объе́лась? Ни ступи́ть, ни мо́лвить не уме́ешь, Насмеши́шь ты це́лое ца́рство». Осердилася пу́ще стару́ха, По щеке́ уда́рила му́жа. «Как ты сме́ешь, мужи́к, спо́рить со мно́ю, Со мно́ю, дворя́нкой столбово́ю? — Ступа́й к мо́рю, говоря́т тебе́ че́стью, Не пойдёшь, поведу́т понево́ле». Старичо́к отпра́вился к мо́рю, (Почерне́ло си́нее|сине́е мо́ре.) Стал он кли́кать золоту́ю ры́бку. Приплыла́ к нему́ ры́бка, спроси́ла: «Чего́ тебе́ на́добно, старче?» Ей с покло́ном стари́к отвеча́ет: «Сми́луйся, госуда́рыня ры́бка! Опя́ть моя́ стару́ха бунту́ет: Уж не хо́чет быть она́ дворя́нкой, Хо́чет быть во́льною цари́цей». Отвеча́ет золота́я ры́бка: «Не печа́лься, ступа́й себе́ с бо́гом! Добро́! бу́дет стару́ха цари́цей!» Старичо́к к стару́хе вороти́лся. Что ж? пред ним ца́рские пала́ты. В пала́тах ви́дит свою́ стару́ху, За столо́м сиди́т она́ цари́цей, Слу́жат ей боя́ре да дворя́не, Налива́ют ей замо́рские вины́; Заеда́ет она́ пря́ником печа́тным; Вкруг её сто́ит|стои́т гро́зная стра́жа, На плеча́х топо́рики де́ржат. Как уви́дел стари́к, — испуга́лся! В но́ги он стару́хе поклони́лся, Мо́лвил: «Здра́вствуй, гро́зная цари́ца! Ну, тепе́рь твоя́ ду́шенька дово́льна». На него́ стару́ха не взгляну́ла, Лишь с оче́й прогна́ть его́ веле́ла. Подбежа́ли боя́ре и дворя́не, Старика́ взашеи затолка́ли. А в дверя́х-то стра́жа подбежа́ла, Топора́ми чуть не изруби́ла. А наро́д-то над ним насмея́лся: «Поде́лом|Подело́м тебе́, ста́рый неве́жа! Впредь тебе́, неве́жа, нау́ка: Не садися не в свои́ са́ни!» Вот неде́ля, друга́я прохо́дит, Ещё пу́ще стару́ха вздури́лась: Царедво́рцев за му́жем посыла́ет, Отыска́ли старика́, привели́ к ней. Говори́т старику́ стару́ха: «Вороти́сь, поклонися ры́бке. Не хочу́ быть во́льною цари́цей, Хочу́ быть влады́чицей морско́ю, Что́бы жить мне в Окия́не-мо́ре, Чтоб служи́ла мне ры́бка золота́я И была́ б у меня́ на посы́лках». Стари́к не осме́лился пере́чить, Не дерзну́л поперёк сло́ва мо́лвить. Вот идёт он к си́нему мо́рю, Ви́дит, на мо́ре чёрная бу́ря: Так и взду́лись серди́тые во́лны, Так и хо́дят, так во́ем и во́ют. Стал он кли́кать золоту́ю ры́бку. Приплыла́ к нему́ ры́бка, спроси́ла: «Чего́ тебе́ на́добно, старче?» Ей стари́к с покло́ном отвеча́ет: «Сми́луйся, госуда́рыня ры́бка! Что мне де́лать с про́клятою|прокля́тою ба́бой? Уж не хо́чет быть она́ цари́цей, Хо́чет быть влады́чицей морско́ю; Что́бы жить ей в Окия́не-мо́ре, Что́бы ты сама́ ей служи́ла И была́ бы у ней на посы́лках». Ничего́ не сказа́ла ры́бка, Лишь хвосто́м по воде́ плесну́ла И ушла́ в глубо́кое мо́ре. До́лго у мо́ря ждал он отве́та, Не дожда́лся, к стару́хе вороти́лся — Глядь: опя́ть пе́ред ним земля́нка; На поро́ге сиди́т его́ стару́ха, А пред не́ю разби́тое коры́то. жүктеу/скачать 37,64 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|