Кристина Старк Стигмалион Долорес
Лучше бы я этого не видела
жүктеу/скачать 461,43 Kb.
|
| 4
Лучше бы я этого не видела 2014 год, мне шестнадцать лет Сейдж учился в колледже на третьем курсе. С Тэйлой недавно разошелся и стал встречаться с какой-то другой девицей. На этот раз блондинка с мелкими детскими зубками и острым носиком. Мама с отцом улетели в Рейкьявик на две недели. Нормальные люди летают отдыхать на Канары и Мальдивы, в Грецию и Таиланд. А мои родители любят север: Исландию и Гренландию, Данию и Канаду, горы и снежинки, лыжи и какао, пледы и варежки, оленей и северное сияние. Даже представить не могу, чтобы они отправились куда-то в сторону экватора. По-моему, у мамы даже купальника нет. А я на все каникулы уехала к бабушке в Донегал. Бегать по пляжу. Греть ноги у камина. Примерять винтажные бабушкины платья с перламутровыми пуговицами и хрупкими кружевами. Обнимать Хэйзел. Бабушкин дом больше похож на замок – он огромный, трехэтажный, сложен из черного блестящего кирпича. В нем окна от пола до потолка и винтовые лестницы. А вокруг – сады с фонтанами, старинные скамейки и сортовые розы всех цветов радуги: белые и алые, желтые и бордово-черные. Ну разве что синих нет. Бабушка у меня очень знатная: она единственная внучка богатого лорда Генри Стэнфорда, который когда-то приехал из Англии в Ирландию и, ослепленный красотой местной рыжеволосой нимфы, не захотел уезжать. И моя знатная бабушка не обрадовалась, когда ее единственная дочь собралась замуж за юного нищего выпускника юридического колледжа, с которым познакомилась в картинной галерее. Она восприняла это как бунт, как личное оскорбление, вроде плевка в лицо. А потом и вовсе от дочери отреклась, когда та вышла за моего отца и уехала к нему в Атлон – крохотный городок, что на реке Шеннон, в самом сердце Ирландии. Отреклась и сказала моей маме накануне ее свадьбы, что умрет (от сердечного приступа, конечно же) и ни гроша ей не оставит. Завещает все местному церковному приходу, а дочке даже болтик от дверной ручки не пожалует. Мама страшно обиделась, уехала и перестала бабушке даже открытки на Рождество присылать. (Лично я считаю, что это было чересчур жестоко). Бабушка и мама не разговаривали друг с другом целых два года и даже в Фейсбуке друг к другу не заглядывали. А потом случилось нечто чудесное: родился маленький, пухленький, весь такой розовенький малыш Сейдж. Мама отправила бабушке его фотографию и отпечаток ладошки на глиняной дощечке – и бабушкино сердце растаяло. А потом родилась я, и бабушка растаяла вся целиком. Такой милоты, как мы с братом, ни одна ледяная глыба не выдержит. Папа тем временем покинул юридическую фирму, в которой работал, и завел собственную адвокатскую практику. Он был трудоголиком, умел быстро вникнуть в суть дела и не робел перед опытными обвинителями и судьями. Отец быстро завоевал репутацию бесстрашного, может быть, даже жесткого защитника, который до последнего борется за своего клиента. А репутация как хороший костюм: многого стоит и всегда привлекает клиентов. Деньги в нашу семью не то чтобы рекой потекли, но их на все хватало. На большой дом, пару хороших машин, няню, домработницу и домашних учителей. Папа выстроил свое собственное королевство и посадил маму на трон. А бабушка поняла, что зря была такой мегерой, и начала приглашать всех нас в гости, писать письма и присылать маме деньги на счет. Деньги мама всегда отправляла обратно – ни гроша не взяла, и, не знаю, возьмет ли, – но вот нашему с бабушкой общению мешать не стала. И хорошо, потому что я и Сейдж обрели ту особенную, щедрую, удивительную любовь, которую детям может дать только бабушка. К Сейджу бабуля относится как к фамильной драгоценности – сдувает пылинки и горделиво показывает подружкам. А от меня она вообще без ума, потому что страшно балует. Взять хотя бы… Нет, здесь лучше рассказать по порядку. Когда я приехала к ней этим летом, она сначала тискала меня полчаса (надев перчатки, конечно, и застегнув все пуговицы доверху), потом закатила для меня обед, а после повела в гараж. А там – ни черта себе – стояла новая машина, повязанная огромным бантом! Я перевела взгляд с машины на бабушку, не понимая, в чем суть розыгрыша и где тут скрытая камера. – С днем рождения, Лори! – воскликнула бабушка, сжимая меня в крепких руках и целуя воздух по обеим сторонам от моих щек. – Ба… – медленно заморгала я. – У меня он в феврале. А сейчас июль. – Какие пустяки! – И у меня нет прав, и мама не разрешит, и вообще… Я, наверное, сплю. Я начала разглядывать машину, и чем дольше разглядывала, тем сильнее у меня тряслись руки и ноги. От изумления. От восторга. От переполняющего меня счастья. – Как для первой машины, может, чутка великовата, но я верю, ты справишься. Водить можно с семнадцати. За полгода как раз разберешься, где газ, а где тормоз, сдашь тест на теорию, получишь ученические права!.. – начала безумствовать бабушка. Я подбежала к машине, стала разглядывать диски, заглядывать в окна. Нереально красивая машина. Прямо-таки топ-модель среди машин. Железная Жизель Бюндхен, черт побери! – Залезай! – скомандовала бабушка. – Послушаешь, какая у нее стереосистема, а встроенное меню, а кожаный салон, а кресла с поясничной поддержкой! Мама потом будет звонить бабушке и истерить по поводу «безумных подарков от безумной бабки». Будет кричать: «Ма, ты совсем из ума выжила?! «Ауди S7» в шестнадцать лет?! Серьезно?!» А бабушка ей скажет: «Ну извини, дочь, скаковые лошади – это прошлый век». А мама ей: «Ты поняла, что я имею в виду! Я не позволю сесть ей в этого металлического монстра». А бабушка ей: «Чтоб ты знала: внутри этого монстра безопасней, чем снаружи». И так далее, и тому подобное. На повышенных тонах и с не предназначенной для детских ушей лексикой. Потом вмешается папа и попробует уговорить бабушку вернуть машину в салон: «Аманда… Вы же понимаете… Давайте представим… Возможно, не стоит торопиться… Все-таки это серьезный шаг…» А бабушка ему скажет: «Если Лори не будет ездить на этой машине, то я вам наследство не оставлю!» Так она любой спор заканчивает. Характер, что поделать… Но сейчас, пока родители не узнали, – счастье есть! Мы с бабушкой залезли в салон и стали слушать Джастина Бибера, и почему-то было дико смешно, что я слушаю его вместе с собственной бабушкой. А бабушка качала головой в такт, как прожженная фанатка, и блаженно улыбалась… Есть люди, которые отказываются стареть. Которые показывают старости средний палец и продолжают жить на полную, как будто время потеряло над ними власть. Они слушают современную музыку, они кайфуют от достижений прогресса (будь то навороченные мобильные телефоны, Интернет или всего лишь наращивание ресниц!), они с удовольствием общаются с молодежью и веселиться умеют так, что обзавидуешься в свои шестнадцать! Все это относится в моей бабушке. Вот такая она удивительная. – Знаешь, что, – сказала ей, – теперь я знаю, на кого похожа. На тебя. Ты – самая сумасшедшая бабушка на свете! – Спасибо, моя драгоценная, – улыбнулась она и поджала губы. Как будто вот-вот расплачется. – Жаль, что я не смогу родить тебе правнучку, – вырвалось у меня. – Я буду последней безумицей в твоем роду. – Тс-с, – прошептала бабушка. – Лучше послушай, что мальчонка поет. Мальчонка тем временем запел песню «Believe»: «Все начинается с маленькой искорки, которая угасла бы, если твое сердце не мечтало со мной. Где бы я был, если бы ты не верила в меня?..»5 – Так вот, я мечтаю вместе с тобой, – продолжила бабушка и сжала мою ладонь. – Ты не одна, милая. – Спасибо, ба. Хотя я не до конца понимаю, во что конкретно верить. В то, что мою болезнь научатся лечить? В то, что Сейдж окажется не моим братом, и я смогу выйти за него замуж? – нервно рассмеялась я. – Или есть другой способ почувствовать себя полноценной? Другой способ позволить себе касаться кого-то и не умереть? жүктеу/скачать 461,43 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|