Людмила Давидюк, Людмила Дядечко, Инна Халабаджах
К рубрике «Читаем художественный текст»
жүктеу/скачать 7,35 Mb. Pdf көрінісі
|
11 kl Ros literatura hrestomat elektronna
| К рубрике «Читаем художественный текст»
Прочитайте рассказ В. Шукшина «Чудик», ответьте на вопросы и выполните задания, данные в учебнике. К заданию 2. Чудик Жена называла его — Чудик. Иногда ласково. Чудик обладал одной особенностью: с ним постоянно чтонибудь слу чалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело влипал в какиенибудь исто рии — мелкие, впрочем, но досадные. Вот эпизоды одной его поездки. Получил отпуск, решил съездить к брату на Урал: лет двенадцать не виделись. — А где блесна такая… наподвид битюря?! — орал Чудик из кладовой. — Я откуда знаю? — Да вот же все тут лежали! — Чудик пытался строго смотреть круг лыми иссинябелыми глазами. — Все тут, а этой, видите ли, нету. — На битюря похожая? — Ну, щучья. — Я её, видно, зажарила по ошибке. Чудик некоторое время молчал. — Ну, и как? — Что? — Вкусная? Хахаха!.. — Он совсем не умел острить, но ему ужасно хотелось. — Зубкито целые? Она ж — дюралевая!.. …Долго собирались — до полуночи. — А рано утром Чудик шагал с чемоданом по селу. — На Урал! На Урал! — отвечал он на вопрос: куда это он собрался? — Проветриться надо! — При этом круглое мясистое лицо его, круглые гла за выражали в высшей степени плевое отношение к дальним дорогам — они его не пугали. — На Урал! Но до Урала было еще далеко. Пока что он благополучно доехал до районного города, где предстояло ему взять билет и сесть на поезд. Времени оставалось много. Чудик решил пока накупить подарков племяшам — конфет, пряников… Зашел в продовольственный магазин, пристроился в очередь. Впереди него стоял мужчина в шляпе, а впереди шляпы — полная женщина с крашеными губами. Женщина негромко, быстро, горячо говорила шляпе: — Представляете, насколько надо быть грубым, бестактным че ловеком! У него склероз, хорошо, у него уже семь лет склероз, одна 237 Литература ко никто не предлагал ему уходить на пенсию. А этот — без году неделя ру ководит коллективом — и уже: «Мо жет, вам, Александр Семеныч, лучше на пенсию?» Наххал! Шляпа поддакивала. — Да, да… Они такие теперь. Подума ешь, склероз. А Сумбатыч?.. Тоже послед нее время текст не держал. А эта, как ее?.. Чудик уважал городских людей. Не всех, правда: хулиганов и продавцов не уважал. Побаивался. Подошла его очередь. Он купил конфет, пряников, три плитки шоко лада. И отошел в сторонку, чтобы уло жить все в чемодан. Раскрыл чемодан на полу, стал укладывать… Чтото гля нул на полуто, а у прилавка, где очередь, лежит в ногах у людей пяти десятирублевая бумажка. Этакая зеленая дурочка, лежит себе, никто ее не видит. Чудик даже задрожал от радости, глаза загорелись. Второпях, чтоб его не опередил ктонибудь, стал быстро соображать, как бы повесе лее, поостроумнее сказать этим, в очереди, про бумажку. — Хорошо живете, граждане! — сказал он громко и весело. На него оглянулись. — У нас, например, такими бумажками не швыряются. Тут все немного поволновались. Это ведь не тройка, не пятерка — пятьдесят рублей, полмесяца работать надо. А хозяина бумажки — нет. «Наверно, тот, в шляпе», — догадался Чудик. Решили положить бумажку на видное место на прилавке. — Сейчас прибежит ктонибудь, — сказала продавщица. Чудик вышел из магазина в приятнейшем расположении духа. Все думал, как это у него легко, весело получилось: «У нас, например, таки ми бумажками, не швыряются!» Вдруг его точно жаром всего обдало: он вспомнил, что точно такую бумажку и еще двадцатипятирублевую ему дали в сберкассе дома. Двадцатипятирублевую он сейчас разменял, пятидесятирублевая должна быть в кармане… Сунулся в карман — нету. Тудасюда — нету. — Моя была бумажкато! — громко сказал Чудик. — Мать твою такто!.. Моя бумажкато. Под сердцем даже както зазвенело от горя. Первый порыв был пойти и сказать: «Граждане, моя бумажкато. Я их две получил в сберкассе — одну двадцатипятирублевую, другую полусотенную. Одну, двадцатипяти рублевую, сейчас разменял, а другой — нету». Но только он представил, как он огорошит всех этим своим заявлением, как подумают многие: «Конечно, раз хозяина не нашлось, он и решил прикарманить». Нет, не пересилить себя — не протянуть руку за проклятой бумажкой. Могут еще и не отдать. Геннадий Калиновский. Иллюстрация к рассказу В. М. Шукшина «Чудик» 238 — Да почему же я такой естьто? — вслух горько рассуждал Чудик. — Что теперь делать?.. Надо было возвращаться домой. Подошел к магазину, хотел хоть издали посмотреть на бумажку, по стоял у входа… И не вошел. Совсем больно станет. Сердце может не вы держать. Ехал в автобусе и негромко ругался — набирался духу, предстояло объяснение с женой. Сняли с книжки еще пятьдесят рублей. Чудик, убитый своим ничтожеством, которое ему опять разъясняла жена (она даже пару раз стукнула его шумовкой по голове), ехал в поез де. Но постепенно горечь проходила. Мелькали за окном леса, перелески, деревеньки… Входили и выходили разные люди, рассказывались разные истории. Чудик тоже одну рассказал какомуто интеллигентному товарищу, когда стояли в тамбуре, курили. — У нас в соседней деревне один дурак тоже… Схватил головешку — и за матерью. Пьяный. Она бежит от него и кричит. «Руки, кричит, руки то не обожги, сынок!» О нём же и заботится… А он прет, пьяная харя. На мать. Представляете, каким надо быть грубым, бестактным… — Сами придумали? — строго спросил интеллигентный товарищ, гля дя на Чудика поверх очков. — Зачем? — не понял тот. — У нас за рекой, деревня Раменское… Интеллигентный товарищ отвернулся к окну и больше не говорил. После поезда Чудику надо было еще лететь местным самолетом полто ра часа. Он когдато летал разок. Давно. Садился в самолет не без робости. «Неужели в нем за полтора часа ни один винтик не испортится!» — думал. Потом — ничего, осмелел. Попытался даже заговорить с соседом, но тот читал газету, и так ему было интересно, что там, в газете, что уж послушать живого человека ему не хотелось. А Чудик хотел выяснить вот что он слышал, что в самолетах дают поесть. А чтото не несли. Ему очень хотелось поесть в самолете — ради любопытства. «Зажилили», — решил он. Стал смотреть вниз. Горы облаков внизу. Чудик почемуто не мог опре деленно сказать: красиво это или нет? А кругом говорили, что «ах, какая красота!» Он только ощутил вдруг глупейшее желание — упасть в них, в облака, как в вату. Еще он подумал: «Почему же я не удивляюсь? Ведь подо мной чуть ли не пять километров?» Мысленно отмерил эти пять кило метров на земле, поставил их «на попа» — чтоб удивиться, и не удивился. — Вот человек!.. Придумал же, — сказал он соседу. Тот посмотрел на него, ничего не сказал, зашуршал опять газетой. — Пристегнитесь ремнями! — сказала миловидная молодая женщи на. — Идем на посадку. Чудик послушно застегнул ремень. А сосед — ноль внимания. Чудик осторожно тронул его. — Велят ремень застегнуть. |