Людмила Давидюк, Людмила Дядечко, Инна Халабаджах



Pdf көрінісі
бет143/144
Дата18.01.2022
өлшемі7,35 Mb.
#129444
1   ...   136   137   138   139   140   141   142   143   144
Байланысты:
11 kl Ros literatura hrestomat elektronna

К заданию 2.
Г. Бурков. 
Василий Макарович
Шукшин.
2006 г.
Нравственность есть Правда
(
В сокращении
)
Человек трезвый, разумный, конечно же, — везде, всегда — до кон­
ца  понимает  свое  время,  знает  правду,  и  если  обстоятельства  таковы, 
что лучше о ней, правде, пока помолчать, он молчит. Человек умный и 
талантливый  как­нибудь,  да  найдет  способ  выявить  правду.  Хоть  наме­
ком, хоть полусловом — иначе она его замучает, иначе, как ему кажется, 
жизнь пройдет впустую. Гений обрушит всю правду с блеском и грохотом 
на головы и души людские. Обстоятельства, может быть, убьют его, но он 
сделает свое дело. Человек просто талантливый — этот совершенно точно 
отразит свое время (в песне, в поступке, в тоске, в романе), быть может, 
сам того не поймет, но откроет глаза мыслящим и умным.
Есть на Руси еще один тип человека, в котором время, правда времени 
вопиет так же неистово, как в гении, так же нетерпеливо, как в талантли­
вом, так же потаённо и неистребимо, как в мыслящем и умном… Человек 
этот — дурачок. Это давно заметили (юродивые, кликуши, странники не 
от мира сего — много их было в русской литературе, в преданиях народ­
ных, в сказках), и не стоило бы, может быть, так многозначительно всту­
пать в статью, если бы не желание поделиться собственными наблюдени­
ями на этот счет. <…>
Теперь  предстоит  самое  странное  и  рискованное:  провести  парал­
лель. Герой нашего времени — это всегда «дурачок», в котором наиболее 


 261
Литература
выразительным образом живет его время, правда этого времени. Давайте 
представим, что это не так. Идет война, народ напрягает все силы в борьбе 
с врагом, шлет и шлет лучших своих сынов на поля сражений, и они гиб­
нут тысячами, поливая родную землю молодой кровью. Страшное время! 
И  вот  появляется  повесть,  роман,  где  героем  выведен  этакий  философ­
ствующий нытик, эгоист с душой паралитика, которая вся мучительно — 
только  хочет  жить!  Это  будет  —  про  дезертира,  предателя.  И  пусть  он 
будет  вовсе  не  глуп,  иногда  и  не  трус,  и  любить  может,  и  не  обжирает­
ся,  как  свинья,  когда  кругом  голод…  Пусть  —  тем  хуже:  значит,  он  не 
только дезертир, а — еще сволочь. В другое время — что ж, что человек 
безнадежно смотрит на окружающую его действительность, что он любит 
и хочет жить — что? Ну, есть такие. Были. Будут. То есть в другое вре­
мя он­то как раз и может быть героем, и вовсе не сволочью. Я не говорю 
о герое положительном, а о таком, который — состоянием души, харак­
тером,  взглядами  —  выражает  то,  чем  живет  с  ним  вместе  его  народ, 
о типичном, что ли.
Когда  герой  не  выдуман,  он  не  может  быть  только  безнравственным 
или только нравственным. А вот когда он выдуман в угоду кому­то, тут он, 
герой, — явление что ни на есть безнравственное. Здесь задумали кого­то 
обмануть, обокрасть чью­то душу… В делах материальных, так сказать, 
за это судят. В духовной жизни ущерб народу такими вот лазутчиками из 
мира лжи, угодничества наносится страшный.
Как у всякого, что­то делающего в искусстве, у меня с читателями и 
зрителями есть еще отношения «интимные» — письма. Пишут. Требуют. 
Требуют красивого героя. Ругают за грубость героев, за их выпивки и т. п. 
Удивляет,  конечно,  известная  категоричность,  с  какой  требуют  и  руга­
ют. Действительно, редкая уверенность в собственной правоте. Но больше 
удивляет искренность и злость, с какой это делается. Просто поразитель­
но! Чуть не анонимки с угрозой убить из­за угла кирпичом. А ведь чего 
требуют? Чтобы я выдумывал. У него, дьявола, живёт за стенкой сосед, 
который  работает,  выпивает  по  выходным  (иногда  —  шумно),  бывает, 
ссорится с женой… В него он не верит, отрицает, а поверит, если я навру 
с  три  короба;  благодарен  будет,  всплакнет  у  телевизора,  умиленный, 
и ляжет спать со спокойной душой. <…>
В общем, требуют нравственного героя. В меру моих сил я и пекусь об 
этом. Но только для меня нравственность — не совсем герой. И герой, ко­
нечно, но — живой, из нравственного искусства, а не глянцевитый мане­
кен, гладкий и мертвый, от которого хочется отдернуть руку. Чем больше 
такой манекен «похож» на живого человека (есть большие мастера этого 
дела), тем неприятнее. Попробуйте долго смотреть ему (манекену) в гла­
за, станет не по себе.
Философия, которая — вот уж скоро сорок лет — норма моей жизни, 
есть философия мужественная. Так почему я, читатель, зритель, должен 
отказывать себе в счастье — прямо смотреть в глаза правде? <…> Правда 
бывает и горькой. <…> Хотел бы показывать правду. Я верю в силы своего 
народа, очень люблю Родину — я не отчаиваюсь. Напротив. Но когда мне 


 262
возвращают  рассказ  —  не  из­за  его  низкого  художественного  качества 
(это дают понять), по другим причинам — неловко, стыдно.
Нравственность есть Правда. Не просто правда, а — Правда. Ибо это 
мужество,  честность,  это  значит  —  жить  народной  радостью  и  болью, 
думать, как думает народ, потому что народ всегда знает Правду.
Положим,  общество  живет  в  лихое  безвременье.  Так  случилось,  что 
умному,  деятельному  негде  приложить  свои  силы  и  разум  —  сильные 
мира идиоты не нуждаются в нем, напротив, он мешает им. Нельзя рта 
открыть  —  грубая  ладонь  жандарма  сразу  закроет  его.  (Хорошо,  если 
только  закроет,  а  то  и  по  зубам  треснет.)  И  вот  в  такое  тяжкое  для  на­
рода и его передовых людей время появляется в литературе герой яркий, 
неприкаянный, непутевый. На правду он махнул рукой — она противна 
ему, восстать сил нет. Что, он безнравственен? Печорин безнравственен? 
Обломов  безнравственен?  Нет,  тут  что­то  другое.  Они  —  правдивы.  Они 
также  правдивы  и  небезнравственны,  как  правдивы  и  небезнравствен­
ны мятежники­декабристы. «Плохая им досталась доля» — и тем и дру­
гим.  Царизм  убил  их.  Но  не  для  того  же  сегодня  не  перестают  читать 
«Героя  нашего  времени»  и  «Обломова»,  чтобы  учиться  нравственности 
у  Печорина  или  у  Ильи  Обломова.  Они  отразили  свое  время,  а  мы,  их 
соотечественники, хотим знать то время. Лермонтов и Гончаров сделали 
свое дело: они рассказали Правду. Теперь мы ее познаем. Познавали ее и 
тогда.  И  появлялись  другие  герои  —  способные  действовать.  Общество, 
познавая  само  себя,  обретает  силы.  И  только  так  оно  движется  вперед. 
<…>
А  что,  собственно,  смелее­то?  Смелее  постигать  глубину  жизни,  не 
бояться, например, ее мрачноватых подвалов. Тогда это будет — борьба 
за человека. А как же иначе? <…>


 263
Язык
тили тиче кие нормы. Динамично ть  
и вариативно ть нОРМ ЛИТЕРАТУРнОГО ЯЗЫКА
64
С  целью  привлечения  покупателей,  клиентов  в 
названиях магазинов, ателье, ресторанов и проч. часто 
используется языковая игра, т. е. ономастическая игра. Рассмотрев фотографии, 
объясните, на чем она построена.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   136   137   138   139   140   141   142   143   144




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет