Марк Сейфер Абсолютное оружие Америки

Контакт (1899)

Всего несколько недель спустя во время отпуска в Колорадо Тесла в рождественском послании местному обществу Красного Креста, «когда оно попросило его указать одно из самых величайших достижений, возможных в течение следующих ста лет», написал: «Я наблюдал электрические импульсы, которые казались необъяснимыми. Хотя они были слабыми и неуверенными, они дали мне твердую веру в то, что в один прекрасный день все жители Земли, как один, поднимут глаза к небу с любовью и благоговением, пораженные радостным известием: «Братья! У нас есть послание из другого мира, неизвестного и далекого. В нем говорится: «Один… два… три…»

Весь июль Тесла тщательно следил за электрической активностью Земли, убеждаясь, что у нее есть особый геомагнитный пульс и гармоники этого пульса. Двадцать восьмого числа он занимался повышением чувствительности своего принимающего оборудования, «усиливая слабое возмущение». Изобретатель настроил свои приборы так точно, что «в одно мгновение они отражали разряды молнии на расстоянии пятисот миль. Судя по периодическому действию разрядов, гроза уходила в сторону». Таким образом, делает вывод ученый, нет необходимости проверять передаваемые колебания, устанавливая приборы на расстоянии пятидесяти, двухсот или пятисот миль: он, просто наблюдая за далекими грозами, уже доказал, что этого можно добиться. Так Тесла обосновал свое решение не проводить эксперименты на больших расстояниях: у него уже было подтверждение, что они пройдут успешно. Три дня спустя, 1 августа, ученый отложил в сторону сложные уравнения и занялся составлением статьи в четыре тысячи слов об атмосфере и климате. В этой статье он описывает «непостижимую силу лунного света» при проведении ночной фотосъемки, «изумительную яркость звезд», великолепные закаты и падающие звезды, странную способность голосов передаваться на расстояние нескольких миль – из центра города в его лабораторию, «любопытный феномен быстрого образования и исчезновения облаков» и их бесчисленные, необычные формы.

«Дни стояли ясные, и монотонную синеву неба нарушали редкие облака, – писал Тесла. – Неудивительно, что ослабленные люди так быстро набираются сил. Вскоре я узнал, что здесь проживает несколько тысяч туберкулезных больных, и пришел к выводу – поскольку климат здесь здоровый и благотворный, сюда должны приезжать два типа людей: те, кто уже болен туберкулезом, и те, кто только хочет им заразиться». Возвращаясь к теме научных наблюдений, он заканчивал эссе следующими словами: «Но самыми интересными являются наблюдения за электричеством, которые будут вскоре описаны».

Вполне вероятно, что причиной внезапного приступа поэтического вдохновения послужил таинственный случай, произошедший три дня назад, когда ученый следил за приборами в лаборатории.

Это событие, которое сильно повлияло на судьбу ученого, не было неожиданным. Почти десять лет Тесла готовился к подобному контакту.

Усовершенствовав прибор для наблюдений за слабыми импульсами приближающихся гроз из моей лаборатории в горах Колорадо, я смог нащупать пульс планеты, отмечая каждый электрический заряд в радиусе одиннадцати сотен миль.

Никогда не забуду первых впечатлений, которые я испытал, когда понял, что получил результаты, чреватые бесчисленными переменами для всего человечества. Я словно присутствовал при рождении нового знания или при великом откровении. В этом было нечто загадочное, если не сказать сверхъестественное, но в то время мысль о том, что эти импульсы и есть подаваемые разумными существами сигналы, еще не приходила мне в голову…

Только потом у меня мелькнула догадка, что эти сигналы направлены. Хотя я не мог понять их значения, я все больше убеждаюсь, что был первым, кто услышал приветствие одной планеты другой».

Ученый признает, что в ту ночь получил сигналы, которые не приписал неземным существам. Скорее всего, он сначала подумал, что это периодические колебания, причиной которых являются грозы. Несколько дней спустя его осенило, что метроном вселенной стучит не в такт с разрядами молний. В статье также высказывалось предположение, что сигналы могли быль посланы с Венеры или Марса. Двадцать лет спустя, в 1921 году, Тесла писал:

«Некоторые могут глумиться над возможностью контакта с нашими соседями по Вселенной, например с Марсом, или считать это розыгрышем, но я говорил об этом совершенно серьезно с тех самых пор, как сделал первые наблюдения в Колорадо‑Спрингс…

В то время в округе не существовало другой беспроводной станции, кроме моей, которая могла бы производить ощутимые сигналы в радиусе более нескольких миль. Более того, условия, в которых я работал, были идеальными, и я обладал всеми необходимыми навыками. Характер отмеченных сигналов исключал возможность их земного происхождения, и я также отбросил вероятность влияния Солнца, Луны и Венеры. Как я говорил, сигналы представляли собой ритмичное повторение чисел, и последующие исследования убедили меня в том, что они исходили от Марса – самой близкой к Земле планеты».

Обратите внимание на небольшие изменения по сравнению со статьей‑первоисточником и с письмом в Общество Красного Креста. В статье за 1901 год Тесла не называет Марс единственно возможным источником импульсов. Он говорит о Венере или других планетах. А в статье за 1921 год он исключает Венеру. Ясно, что мнение переменилось два года спустя после события, то есть после статьи 1901 года, в которой было высказано предположение о Венере. В 1907 году «после зрелых размышлений и исследований» Тесла сам приходит «к положительному заключению о том, что сигналы шли с Марса». В обращении к Красному Кресту и статье за 1901 год Тесла конкретно упоминает о трех импульсах. В статье за 1921 год количество импульсов неясно. Джулиан Готорн, который писал Тесла в Колорадо‑Спрингс и встречался с ним в Нью‑Йорке после его возвращения, также упоминает о «трех слабых ударах». Тесла меняет свое мнение в отношении конкурирующих беспроводных станций. Во время пребывания в Колорадо он получил от Джорджа Шерффа множество писем, касающихся соперников. Например, 1 августа 1899 года:

Будучи в числе бесчисленных сторонников массовой веры в обитаемость Марса, Тесла полагал, что импульсы исходили именно оттуда. В 1899 году он совершенно не признавал, что мог просто зафиксировать сигналы своего соперника. Но дело в том, что Маркони передавал сообщения на сотни миль по Европе и через Ла‑Манш как раз летом 1899 года, используя в качестве сигнала букву С из азбуки Морзе (точка‑точка‑точка), что в точности совпадает с тремя импульсами, принятыми Тесла в Колорадо.

28 июля – в тот день, когда Тесла предположительно зафиксировал сигналы, Маркони находился на Ла‑Манше с представителями британского адмиралтейства и французского флота, демонстрируя свой беспроводной аппарат для передачи сообщений с одного корабля на другой во время сражения – на расстояние тридцати, пятидесяти пяти и восьмидесяти шести миль. «28 июля Маркони осмотрел корабль «Александра», готовясь к сражению». Вероятнее всего, он передал букву С, чтобы проверить, примут ли ее на другом судне. Если Тесла следил за своими приборами в полночь, то в Англии было в это время приблизительно восемь утра, так что время тоже совпадает.

Сначала Тесла искренне верил, что источник импульсов был внеземного происхождения, и смело утверждал это в серии опубликованных статей. Несколько лет спустя ему открылась страшная правда. Но самое худшее – Тесла мог перехватить импульсы Маркони и оказаться в дураках, претендуя на их принадлежность к высшему разуму. Маркони был проклятием Тесла. Забавно, в 1921 году, когда имя Маркони, тоже пытавшегося перехватить сигналы с ближайших планет, попало на страницы газет, Тесла писал: «Естественно, меня очень заинтересовали недавние сообщения о том, что эти предполагаемые «сигналы с планет» – не являются приглушенными импульсами беспроводных передатчиков. Подобные помехи были впервые отмечены мной, до 1906–1907 года они были редки, но потом количество их увеличилось. Каждый передатчик излучает «полутона», порождающие долгие биения; длина волны составляет от пятидесяти до трехсот или четырехсот миль».

Это утверждение поддерживает гипотезу о том, что импульсы 1899 года также были отправлены кем‑то из конкурентов Тесла. Далее он выдвигает предположение об истинной причине этого явления: эффект полутона. И, похоже, он, сам того не желая, предоставил пирату Маркони осцилляторы для передачи сигналов! Передатчик у берегов Англии был настроен на частоту принимающего оборудования в Колорадо. По стечению обстоятельств осознание этого факта пришло в 1906–1907 годах – время сильного эмоционального напряжения. Но вместо того чтобы взглянуть правде в глаза, серб‑мистик продолжал цепляться за сверхъестественное объяснение.

Самым ревностным защитником гипотезы о внеземных существах был, несомненно, журналист Джулиан Готорн. Сын Натаниэля Готорна, Джулиан был автором ряда тщательно проработанных трактатов о философии Тесла, о его лабораторной работе, экспериментах в области межпланетной связи и о месте ученого в истории. Возможно, благодаря участию в нашумевшем журналистском сражении с собственным зятем Джорджем Латропом, публиковавшим в «Нью‑Йорк Джорнал» Артура Брисбена научно‑фантастические рассказы о борьбе Тома Эдисона с марсианскими захватчиками, Готорн так заинтересовался внеземной гипотезой Тесла.

Борьба между Тесла и Эдисоном ни на минуту не прекращалась, перекочевав даже в область научной фантастики. Как многие творческие люди, Эдисон интересовался мистикой. С Чарльзом Бачелором он занимался изучением телепатии и работал со спиритуалистами, используя «телефон» для связи с душами умерших. Латроп, женатый на сестре Джулиана Готорна, работал с Эдисоном с середины 1890‑х годов, участвуя в написании ряда статей, предшествующих его более поздним фантастическим рассказам. В рассказе Латропа «Завоевание Марса Эдисоном», в котором обитатели красной планеты напали на землян, – «колдун из Менло‑Парка» «изобрел луч смерти» и стал «спасителем Вселенной». Но сына Натаниэля Готорна превзойти было невозможно.

И как Тесла ответит на сигналы с Марса? Джулиан Готорн. «На днях с мистером Тесла приключилось одно из важнейших происшествий, когда‑либо случавшихся с жителем этой планеты, – три легких удара, один за другим, через равные интервалы, движущиеся со скоростью света, были получены Тесла в Колорадо от кого‑то с планеты Марс!

Ни один мыслящий человек не может сомневаться в том, что, как бы мало нам ни было об этом известно, мы веками находимся под пристальным наблюдением жителей Марса и других древних планет. Инопланетяне посещают нас и следят за нами из года в год, докладывая у себя на родине: «Они еще не готовы!» Но наконец родился Тесла, и жители звезд наблюдают за его работой. Возможно, они направляют его открытия, кто знает?»

Готорн, пожалуй, больше, чем любой другой писатель, превозносил Николу Тесла. Ученый выступал в образе некоего межпланетного Адониса, чье таинственное предназначение заключалось в том, чтобы наделить жителей Земли электрической энергией и приборами и дать им просвещение. Обратите внимание на броское и вместе с тем отточенное описание встречи с волшебником: «Время от времени на свет рождается человек, одновременно являющийся ученым и поэтом. Он ходит по земле, но голова его покоится среди звезд. Такие люди очень редки. Одним из них был Пифагор, Ньютона лишь коснулась рука вдохновения, а в наше время это Тесла. Он родился в Герцеговине, в одной из старейших семей, у него греческие корни. Я уверен, у себя на родине он князь».

Готорн спрашивал Тесла в той же статье, в которой ученый высказал свою неземную гипотезу и свое технологическое видение будущего, описывая мир, где дешевая энергия будет доступна всем, а человечество займет достойное место в эволюционной иерархии. Хотя Готорн и старался высказать сомнения относительно правдоподобности встречи с внеземной цивилизацией, в одной четверти своего трактата из пяти тысяч слов автор смягчил критические замечания, отмечая: «надежды Тесла должны стать реальностью, они бы значительно расширили и украсили мир, если бы оправдались». Завершая повествование риторическим вопросом, Готорн писал: «А как насчет беседы с Марсом? Тесла выполнит то, ради чего был послан на Землю».

При поддержке оппозиционных кругов некоторые средства массовой информации начали энергичное наступление. Один свирепый критик под загадочным псевдонимом «мистер X» предупреждал «разумных читателей»: «Очевидно, мистер Тесла хочет попасть на страницы газет. Все были бы весьма заинтересованы, если бы сигналы действительно были получены с Марса. К сожалению, Тесла не предоставил ни малейшего доказательства достоверности своих утверждений. Его рассуждения о науке настолько безрассудны, что лишены всякого интереса. Его философские изыскания настолько невежественны, что не имеют ценности».

В Колорадо Тесла вел переговоры с чиновниками американского флота и управления, ведающего работой маяков. Он написал девять писем в период с весны 1899 года до возвращения в Нью‑Йорк (осень 1900 года). 11 мая контр‑адмирал американского флота Фрэнсис Дж. Хиггинсон написал Тесла в Колорадо:

Последнее утверждение кажется автору чрезвычайно странным. Зачем Тесла писать, будто «он стоит на пути более достойного специалиста», когда он знал, что таковых не существует? Не было более достойного и знающего эксперта, чем он. Более того, он знал, что другие ученые, скорее всего, крадут его изобретения 'Так зачем же поощрять их действия? Ясно, что опять виновата тяга к самоуничижению и саморазрушению. Ответ коммандера Перри, помощника Хиггинсона, был не менее странным:

Тем не менее письмо Тесла не лишало его всех шансов на получение заказа от управления по работе маяков. 14 сентября коммондор Перри предложил Тесла контракт, ссылаясь на то, что флот «предпочел выбрать гражданина своей страны» вместо Маркони.

Это был шанс всей жизни. Понятно, что Тесла необходимо было осень провести в Колорадо. Он вернулся в Нью‑Йорк в первую неделю января 1900 года. Эксперимент в Колорадо оказался дорогостоящим предприятием, и, воспользовавшись моментом, изобретатель добился успеха, проталкивая свою грандиозную затею об отправке электрических импульсов по всему земному шару. Перри хотел «немедленных» действий. И было неразумно просить его подождать девяносто дней. Однако с точки зрения психологии Перри тоже поступил неправильно. Он упомянул имя синьора Маркони.
Джентльмены,

Несмотря на то, что я ценю ваши усилия, вынужден сказать в оправдание себе, что никогда не приму льгот ни на каких условиях, за исключением достоинств своих собственных изобретений, особенно в данном случае, поскольку буду бороться с некоторыми из тех, кто идет по моим следам. Поэтому любое, даже самое малое преимущество, которое я получу в виде привилегии, для меня не имеет никакого интереса.

Но поскольку у вас есть основания для ваших предпочтений, позвольте заметить, что несколько лет назад я высказал некоторые новые принципы «беспроводной телеграфии», усовершенствованием которых с тех пор занимаюсь.
Далее Тесла описывал семь составляющих своей системы: 1) осциллятор; 2) наземный и воздушный контуры; 3) передатчик; 4) резонансный приемник; 5) трансформатор, «который люди науки назвали его именем» (катушка Тесла); 6) мощная катушка‑проводник; 7) трансформатор в принимающем аппарате. «Тщательно изучив все сообщения об успешных экспериментах других ученых», Тесла обнаружил, что «все они используют с благоговейной осторожностью вышеперечисленные устройства и принципы, не делая ни малейшего отступления от них даже в деталях». Он закончил письмо предложением своих услуг, но с просьбой, чтобы флот закупил дюжину его передатчиков. Он опасался, что «в конце его могут обвинить в немыслимом взвинчивании цен». «Весьма вероятно, что мой аппарат стоит дороже, чем просят другие, поскольку я лично слежу за каждой деталью при его изготовлении. Выражаю благодарность за ваши искренние пожелания успеха. С уважением, Н.Тесла».

Флот так и не ответил на это письмо. Год спустя, 4 октября 1900 года, Тесла написал адмиралу Хиггинсону. Через четыре дня адмирал прислал ответ: «Перед тем как обратиться к Конгрессу за помощью в финансировании, необходимо продолжить работу, чтобы определить будущую стоимость».

Стиль Тесла в письмах к флотским чиновникам был особенно раздражающим и полным противоречий. Он утверждает, что «совершенно равнодушен» к получению «малейших привилегий», однако заявляет коммондору Перри, что цена может оказаться «немыслимой». На заре совершенно новой промышленной отрасли Тесла настаивает на значительном заказе, вместо того чтобы создать один или два опытных образца для демонстрации правительству. В одном из ранних писем он уверяет, что не хочет стоять на пути любого из своих конкурентов; в другом пишет, что не знает о существовании конкурентов. Сначала он обвиняет соперников в пиратстве (что, возможно, было правдой), а потом «от всего сердца желает им успеха». Поведение Тесла было, мягко говоря, неуместным и мешало воплощению в жизнь его дела. В карьере Тесла это стало одной из самых больших ошибок.