Общая психодиогностика
Категории единиц информации
жүктеу/скачать 1,42 Mb.
|
Бодалев А.А., Столин В.В. - Общая психодиагностика
- Бұл бет үшін навигация:
- Пример матрицы отношений
- 7.2. СОВМЕСТНЫЙ ТЕСТ РОРШАХА ДЛЯ ДИАГНОСТИКИ НАРУШЕНИЙ СЕМЕЙНОГО ОБЩЕНИЯ
Категории единиц информации
Таблица 13 Пример матрицы отношений
Приведем пример ответа на картинку Е-2 и пример ее анализа при помощи матрицы (Howells J., Lickowish J., 1967). Отец и мать смотрят в окно, /они обсуждают поведение мальчика. / Отец очень злится на него, / потому что он плохо учится. / Последняя его отметка очень плохая. / Ох... / Мать говорит, что пытается ему помочь, / но он лентяй / и враждебно относится к ней. / Отец еще больше злится / и ох... / наверное... / ну да, он идет его искать. / Находит его, / а он ругается с сестрой / и бьет ее. / Отец дает обоим пощечины/и посылает мальчика спать. / Мать очень взволнована. / Девочка нервная/и жалуется матери, / что отец так себя ведет. / Мать уходит с девочкой гулять в парк. / Отец думает о происшедшем, / и его настроение портится. После заполнения матриц на каждую картинку делается общая интерпретация семейных отношений и их отражения на психику каждого члена семьи. Если с помощью методики FRI исследуются все члены семьи, возможно получение более сложной и глубокой информации о межличностных отношениях в семье. Валидность методики подтверждена исследованиями самих ее создателей, она опробована и позитивно оценена другими авторами (Rembowksi J., 1975). Определенный интерес в сфере исследования внутрисемейных межличностных отношений представляет диагностический рисунок семьи. Он выгодно выделяется среди других средств удобством в применении и адекватностью самой атмосферы семейной терапии. Подробнее эта методика рассматривается в разделе 7.3. Среди методик исследования субъективного отражения межличностных отношений следует упомянуть и информативные, удобные в применении вербальные методики, такие, как неоконченные предложения Сакс-Сиднея (Полшцук А. И., Видренко А. Е., 1980), неоконченные рассказы для детей Меделайн Томас Сторис (Rabin A., Haworth M.,1960). Особое место среди методик субъективного отражения межличностных отношений занимает изложенный в гл. 8 тест ролевых конструктов Г. Келли - РЕР-тест (Kelly G., 1965). Межличностные отношения могут субъективно отражаться как на вербальном уровне (что выражается в специфическом подборе слов, утверждений для характеристики партнера по отношениям и самих отношений) так и на невербальном уровне, что может выразиться, например, в цветовых ассоциациях на партнера по отношениям. Методики, основанные на отражении межличностных отношений, в вербальном поведении не следует путать с описанным выше подклассом методик, основанных на диагностике индивидуальных свойств или личностных черт, влияющих на межличностные отношения. В первом случае речь идет о конкретном отношении субъекта к лицу и к общению с ним, т. е. отношении, определенном некоторой совокупностью причин: историей отношений в целом, ситуацией, потребностями субъекта, личностными чертами общающихся. Во втором случае речь, идет об одной или нескольких детерминантах этих отношений. К методикам первого типа относится, например, опросник удовлетворенности браком (Столин В. В., Романова Т. Л., Бутенко Г. П., 1984). В этом опроснике измеряется некоторое общее чувство удовлетворенности-неудовлетворенности браком вообще, конкретным браком с данным партнером, самим партнером. Методики второго типа уже упоминались (CPI, тест межличностных отношений Т. Лири). Методикой, основанной на факте выраженности межличностных отношений в невербальном уровне субъективного отражения, является цветовой тест отношений (Эткинд А. М., 1980), подробно излагаемый в разделе 7.4. Обобщая сказанное, необходимо отметить, что большинство методик субъективного отражения межличностных отношений соответствуют интересам практического работника, так как дают обширную и глубокую информацию о человеке. Для научно-исследовательских целей из-за большого «удельного веса» субъективизма в интерпретации данных они малоприменимы. Это еще раз иллюстрирует положение, что достоинства методик в одной сфере реализации превращаются в существенный недостаток в другой. Как сказал Хаммер: «В сложном мире исследователь должен признать сложность переменных, к которым он хочет подойти вплотную, и решительно избегать опасности атомистических исследований, наивно понятых и догматически интерпретируемых». 7.2. СОВМЕСТНЫЙ ТЕСТ РОРШАХА ДЛЯ ДИАГНОСТИКИ НАРУШЕНИЙ СЕМЕЙНОГО ОБЩЕНИЯ Практическое применение конкретных диагностических приемов в области семейного консультирования оправдано лишь в той мере, в какой полученные данные не дублируют «семейный диагноз», вытекающий из здравого смысла и имплицитных теорий психолога-консультанта. Диагностика также должна опираться на принцип круговой каузальности, согласно которому семейный диагноз слагается из сложных переплетений личностных особенностей членов семьи, характера межличностных отношений и эмоциональных установок (Столин В. В., 1981). Использование в практике семейного консультирования совместного теста Роршаха, на наш взгляд, позволяет удачно реализовать обозначенные выше требования к психодиагностическим процедурам. Эта методика сочетает в себе возможности традиционной версии (направленность на выявление интрапсихического содержания личности) с перспективой исследования структуры и динамики межличностного взаимодействия в семье (либо иной диаде близко знакомых людей). Коммуникативные процессы оказываются доступными диагностике благодаря введению в процедуру тестирования метода, известного под названием «гомеостатический»: участникам эксперимента предлагается достичь согласия по поводу интерпретации одной или нескольких таблиц. По сравнению с другими методиками типа «гомеостат»1 совместный тест Роршаха (СТР) обладает рядом преимуществ, связанных с повышенной проективной способностью неопределенного стимульного материала. В отличие от заданий, где совместно требуется прийти к какому-то четко определенному решению или результату (командная гребля, лабиринтные задачи и т. п.), в СТР все «решения» партнеров равноправны, и, следовательно, расхождение точек зрения почти неизбежно. В этих условиях обмен высказываниями в процессе поиска совместного решения все меньше будет отражать стремление к передаче «объективного» содержания и все больше - эмоциональные установки членов семьи по отношению друг к другу. Будет выяснено, каким образом участники сумеют прийти к совместному решению, какие стратегии взаимодействия изберут, какие чувства испытают - иными словами, СТР сделает очевидным неосознаваемый индивидуально-стилистический (личностный) аспект коммуникации. Количество и качество совместных ответов могут служить мерой сплоченности и совместимости группы, а сам процесс нахождения совместных решений продемонстрирует стили межличностного взаимодействия. Как будет показано ниже, наибольшую популярность СТР завоевал в семейной психодиагностике, хотя очевидна его применимость к более широкому кругу диагностических задач. На сегодняшний день, совместный тест Роршаха - это группа методических приемов, одни из которых преимущественно нацелены на диагностику процессов взаимодействия, а другие - налнализ продукта взаимодействия. При исследованиях процесса взаимодействия довольно четко ощущается отсутствие единообразия в процедуре проведения теста. Обычно эксперимент включает в себя индивидуальное и совместное тестирование, но может ограничиваться только СТР. Лишь немногие исследователи используют все таблицы теста, большинство предъявляют одну или две-три таблицы, В инструкции к СТР экспериментатор сообщает, что члены группы должны будут некоторое время работать совместно над определенной задачей и что им предлагается прийти к соглашению по поводу того, на что похоже пятно1. Ответы, в отношении которых достигнуто единодушие, каждый из участников записывает на листе бумаги. Основным материалом анализа служат образцы вербальной коммуникации - высказывания; ответы - интерпретация пятна по традиционной схеме - не обрабатываются. Имеется целый ряд свидетельств валидности СТР. В одном из первых исследований В. Бланшар использовал процедуру СТР для изучения структуры лидерства и распределения ролей в группе делинквентных подростков - членов одной банды. Было продемонстрировано сходство между реальными стилями общения подростков в банде и выявленными проективно, с помощью СТР (ВIan-chard W., 1959). С помощью СТР изучались особенности формирования психотерапевтического контакта при разных формах психотерапии (Loveland N., 1967). Терапевт, который легко и отчетливо представлял себе зрительные образы своего пациента в тесте, был способен улавливать больше информации о состоянии пациента в процессе психотерапии, чем терапевт, чье восприятие настолько отличалось от восприятия пациента, что он «не видел» даже четкие, хорошо обрисованные ответы. Терапевт, развивающий у пациента творческий подход к интерпретации пятен, способствующий возрастанию инициативы и уверенности в себе пациента, аналогично воздействует на пациента и в процессе психотерапии. На основании этих результатов делается вывод о возможности прогноза совместимости пациента и терапевта, а также оценки меры эмпатии и идентификации терапевта с пациентом, необходимой для эффективного лечебного процесса. В наибольшей мере свою валидность, в том числе и прогностическую, СТР доказал в исследовании нарушений общения в семьях больных шизофренией. Ранее выполненные исследования клинической ориентации позволили описать феноменологию внутрисемейных дисгармоний у этих больных: в сфере супружеских отношений — «расколотый» брак, эмоциональный развод; в сфере родительских установок - скрытое или явное отвержение своего ребенка, незрелость родительской позиции, деспотизм и эгоцентризм (цит. по: Воловик В. М., 1980). Л. Винн и М. Сингер применили процедуру СТР для экспериментальной диагностики нарушений семейного взаимодействия и возможности их спонтанной коррекции. Авторов интересовали два аспекта родительских отношений: 1) в какой мере в СТР родители ограничивают или облегчают общение друг с другом; 2) как они взаимодействуют в ситуации неуспеха одного из них. Экспериментальный материал включал индивидуальное интервьюирование и тестирование родителей (индивидуальный тест Роршаха), магнитофонные записи фрагментов семейной терапии, а также СТР родителей с кем-то из членов семьи;. Было обнаружено, что родители в СТР склонны ограничивать, ущемлять друг друга, взаимно сокращая потенциальный спектр поведенческих актов. В терминах ролевого поведения этот тип взаимодействия квалифицирован как взаимодополняющие друг друга оппозиции доминирование-подчинение (Singer M., Wynne L., 1963). В связи с прогнозом риска патогенного влияния нарушений общения больных родителей на психическое развитие ребенка, рассматривался вопрос о возможности взаимной коррекции супругами неадекватных форм поведения. Для этого в исследовании сначала анализировалось общение каждого из родителей с незнакомым человеком (в индивидуальном тесте Роршаха - с экспериментатором), затем общение родителей между собой — в супружеском СТР и, наконец, при общении родителей с ребенком - в семейном СТР. Оказалось, что если один из супругов в СТР демонстрирует тенденцию к нарушающим, сбивающим высказываниям, то при общении с ребенком в СТР он также будет склонен к путаным, неясным объяснениям. По предположению авторов, «шизофренногенный потенциал» семьи определяется итоговым паттерном родительского взаимодействия, поэтому важно учитывать возможность коррегирующего влияния другого, менее дефектного родителя. Так, в некоторых семьях отец склонен не противодействовать или даже усиливать разрушающие воздействия матери, хотя, как это явствует из анализа его поведения в индивидуальном тесте Роршаха, вне семейного общения, при наличии эмоциональной поддержки он вполне способен активно взаимодействовать и успешно коррегировать действия партнера по общению (Singer М, Wynne L., Tookey M., 1978). Очевидно, что если коррегирующие возможности родителя не актуализируются в семейном общении, они фактически оказываются недоступными для интервализации их ребенком. Напротив, когда отец не разделяет или не поддерживает психических и поведенческих нарушений матери, он тем самым уменьшает хаос семейной дезорганизации и предоставляет ребенку для ин-тернализации альтернативную, более эффективную модель общения. В последнем случае риск нарушений в развитии ребенка также существует, однако эти нарушения, вероятнее всего, примут форму невроза, а не шизофрении, в то время как при нарушении общения обоих родителей риск заболевания шизофренией у ребенка увеличивается. Данные, полученные в указанных исследованиях, развивают и уточняют феномены, ранее обнаруженные клинически, однако в рамках обсуждаемой здесь темы главная их ценность заключается в способе, которым они были получены. Любопытна предложенная авторами интерпретация психологического смысла процедуры СТР, когда в эксперименте участвуют супруги и дети. В самом общем виде процесс приписывания значения бессмысленным пятнам в семейном СТР, когда родители объясняют ребенку инструкцию, аналогичен процессу обучения ребенка некоторым навыкам обращения с реальностью. И здесь имеет большое значение, в какой форме передается информация ребенку (доступность, ясность, экспрессивность), какие взаимные установки определяют взаимоотношения родителей и ребенка на самых первых этапах работы с тестом (кто первым берет таблицу, дает интерпретацию и т. д.). Если интерпретация пятен родителями неопределенна, спутана, если в своей совместной деятельности родители не содействуют взаимной эффективности, не коррегируют неудачные, нереалистические ответы, окружающая действительность предстает перед ребенком столь же туманной, необъяснимой и противоречивой. Если родители единодушны в своих нереалистических суждениях и установках в адрес друг друга, ребенок, замкнутый в эмоционально напряженном поле семьи, не находит адекватных реальности образцов мышления и поведения. Идентификация с родителями в этом случае способствует развитию у ребенка паралогического иррационального мышления и глубоко конфликтных отклоняющихся паттернов общения (Singer M., Wynne L., 1963). М. Сингер предложил также оригинальную концепцию коммуникации как установления общего фокуса внимания общающихся, схематично сводимого к четырем последовательным этапам: 1) выделение некоторого события, образа или чувства; 2) привлечение внимания другого к данной области (имеется в виду -области таблицы или пятна) и к определенному фокусу внутри данной области; 3) установление общего фокуса внимания в случае достижения согласия по поводу интерпретации пятна; 4) соглашение относительно значения рассматриваемого пункта (Singer M., 1967). Общение в семьях больных шизофренией нарушается за счет пропуска первых трех звеньев коммуникативной деятельности1. Предполагается, что в основе нарушения лежат специфические особенности речевой деятельности: больные формулируют свои мысли таким образом, что у слушающего не возникает ясного представления о предмете общения. Имеются в виду интерпретации пятна в форме невразумительных замечаний, аграмматизмов, неологизмов, суждений, противоречащих друг другу; ассоциаций по созвучию и т. п. На основе анализа речевых высказываний была предложена следующая каталогизация отклонений в общении (Singer M., Wynne L., Toohey M., 1978): I. Неопределенность намерения. Высказывания, включенные в этот раздел, вызывают у слушателей сомнение, действительно ли говорящий утверждает нечто или, напротив, отказывается от своей идеи. Пример: «Они не выглядят в точности как обезьяны». II. Неопределенность ссылок. То, на что ссылается говорящий, обрисовано недостаточно, так что слушатель не может быть уверен, что понимает собеседника. Пример: «Это такая же форма, как другая, которая у нас была раньше, только в цвете». III. Неопределенность языка. Многословие, субъективные словообразования, неологизмы, ассоциации по созвучию, игра слов. Пример: «Похоже на голову животного в рычащем виде». IV. Противоречивость логики суждений. Высказывания противоречат друг другу, нарушая последовательность и логику суждений. Пример: «Это просто накапано... это в некотором роде отличный рисунок... потому что обе стороны одинаковые». V. Отвлекающие, прерывающие, перебивающие отступления и высказывания. Пример: «А моя тетя проходила это тестирование?» Единицей анализа коммуникации выступает, как мы видим, речевое высказывание - любое слово или словосочетание, предложение или набор предложений, произнесенные партнером. Каждое речевое высказывание является не только интерпретацией пятна, но и обращением к партнеру по общению, и по существу является «ходом», инициирующим ответное высказывание .и общее движение партнеров к цели - совместной интерпретации пятна. Важно «услышать» в каждом высказывании личностный подтекст - эмоциональное отношение к партнеру и задаче, проекцию межличностных установок, чувств, конфликтов. Н. Лавленд предлагает различать четыре формы высказываний в зависимости от того, насколько они облегчают, затрудняют или делают невозможным достижение общей цели -совместной интерпретации пятна. Высказывания (или транзакции) квалифицируются соответственно как облегчающие - необычайно сенситивные, творческие; нейтральные -обычные, стандартные; затрудняющие - случайные, уводящие от цели; разрушающие - искажающие смысл сказанного (Loveland N, 1967). Н. Лавленд показала также, что предлагаемая оценка транзакций значимо различает родителей здоровых детей, детей-невротиков и детей-шизофреников. Несколько слов следует сказать по поводу используемого концептуального аппарата, в частности - содержания понятий «коммуникация» и «транзакция». Создается впечатление, что они употребляются синонимично, или, точнее, авторы имплицитно придерживаются транзактной концепции коммуникации. Так, процесс коммуникации в норме обладает следующими свойствами: всегда имеет адресата, отличается цикличностью, двухсторонностью, учетом взаимных ответных реакций и установок партнеров по общению. Предполагается, таким образом, что коммуникация не есть простой обмен информацией, она скорее подобна, по образному выражению Т. Шибутани, «взаимопроникновению картин мира», в результате чего достигается определенная степень согласия партнеров по взаимодействию (Шибутани Т., 1969). Кроме того, обмениваясь мнениями, люди обычно прямо или косвенно дают понять о своем собственном отношении к тому, о чем идет речь, что проявляется в экспрессии и стиле речи, включая и невербальные ее компоненты («личный аспект» коммуникации). По-видимому, «личный аспект» коммуникации является значительно менее осознаваемым и контролируемым, чем содержательный, в силу чего применение проективных методов диагностики оказывается особенно эффективным. Совместный тест Роршаха позволяет моделировать процесс коммуникации, когда цель и мотив межличностного взаимодействия прямо не совпадают. Так, поиск совместного ответа может побуждаться стремлением действовать в соответствии с принятой инструкцией, но не исключено также, что в ходе реализации этой цели у участников возникнут и иные мотивы, например, достижение согласия ради демонстрации своего единения с партнером или, напротив, избегание согласия ввиду взаимно конкурентных установок партнеров. Именно в последнем случае, когда деловая направленность участников незаметно для них самих подменяется стремлением выяснить «кто есть кто», транзактный анализ процесса коммуникации особенно продуктивен. Не исключено, соглашаются сторонники этого метода, что не только СТР вызывает проекцию транзакций, но несомненно также, что СТР вызывает проекцию транзакций; к тому же участникам эксперимента обычно нравится процедура интерпретации пятен, что легко снимает действие защитных механизмов и способствует большему самораскрытию в процессе общения. Но не только исследование процесса взаимодействия вскрывает транзактный аспект коммуникации; его можно выявить, анализируя сам «продукт» этого процесса - совместный ответ. При исследованиях продукта взаимодействия в СТР преимущественный акцент делается на сравнительном анализе ответов, полученных в процедуре индивидуального тестирования и СТР. Обращается внимание на постоянство или вариативность таких категорий совместного ответа, как содержание, уровень и качество формы, оригинальность (популярность), контроль и ряд других. Предполагается, что совместный ответ неаддитивен, если является результатом истинной кооперации в ситуации «принятия решения». Дж. Бомэн и М. Роумен, сравнивая индивидуальное и совместное выполнения теста Векслера супружескими парами, вводят понятия «потенциальность» и «эффективность». Потенциальность - это лучший результат, которого пара могла бы достичь, выбрав в качестве совместного ответа лучший из двух индивидуальных. Эффективность определяется как разница между потенциальным и совместным ответом. Чем меньше абсолютная величина эффективности, тем большей адаптированностью характеризуется индивидуальное поведение и взаимодействие между супругами1. На основании результатов по тесту Векслера авторы предлагают анализировать совместные ответы по следующим 4 категориям: 1. Доминантность - совместный ответ содержит ответ только одного члена пары. 2. Комбинация - совместный ответ содержит элементы ответов обоих членов пары. 3. Появление- появление новой идеи в совместном ответе, не присутствующей ни в одном из индивидуальных ответов. 4. Подкрепление - совместный ответ идентичен обоим индивидуальным ответам (Bauman G., Roman M., 1968). Данная классификация ответов может быть с успехом применена к оценке индивидуальных «вкладов» членов диады в СТР, что позволило бы перейти от поверхностного описания ответов как продуктов взаимодействия к квалификации породивших их стилей взаимодействия. Представляет интерес попытка Ф. Каттера интерпретировать совместный ответ как набор оппозиций в высказываниях, описывающих ролевые ожидания партнеров (Cutter F., 1968). Полярные содержания обнаруживаются в вербальных несогласиях по поводу значения одного и того же участка пятна, а также «вычитываются» из стиля речевого оформления ответа, дополнительных ремарок, восклицаний и даже невербального экспрессивного поведения. Например, в ответах двух членов семьи на таблицу III: «Два каннибала над горшком с ритуальным огнем» и «Два туземца стучат по барабану» - противопоставление идет по двум линиям: по содержанию - агрессивность против неагрессивности, по стилю вербального оформления ответа -большая или меньшая экспрессивность. С клинической точки зрения этот пример, по мнению Каттера, иллюстрирует наличие у каждого члена семьи конфликта между агрессивными и дружелюбно-радостными ожиданиями в семейном взаимодействии. На основе техники анализа полярных содержаний делается попытка интерпретации клинического случая симбиотического общения матери и сына, впоследствии совершившего суицид. В СТР, где мать видела «что-то тащивших людей», сын видел «.повиснувших людей», если мать предлагала интерпретацию «ковер, висящий на стене», сын — «морского ската, повешенного за бок в». Поскольку для жизненного стиля сына было характерно выступать в пассивной роли, «вешаться на кого-то», авторы считают отнюдь не случайным избранный им способ суицида. В соответствии с концепцией полярных содержаний ответы матери и сына представляют оппозицию «активность-пассивность», описывающую комплиментарность ролевых ожиданий в диаде мать-сын. Совместные ответы в СТР дают представление о пространстве полярных содержаний, отражающем конфликты, разделяемые всеми членами группы, но в разной степени. Ключ к пониманию того, какую позицию занимает каждый член семьи в групповом конфликте, дает сравнительный анализ содержания индивидуальных ответов в традиционной процедуре теста и совместного ответа в СТР1. Обзор работ, посвященных изучению ответов в СТР, отчетливо демонстрирует ограниченные возможности анализа совместного ответа вне сопоставления с контекстом взаимодействия. Очевидно, что простая констатация изменений индивидуального ответа при включении испытуемого в референтную группу никак не проливает свет на природу, психологический смысл этих изменений. Изменчивость ответов в тесте Роршаха, как известно, определяется влиянием многих факторов, в том числе и ситуативно-процедурных. Таким образом, если исключить случайные флуктуации, специфика ответа в СТР детерминирована по крайней мере двумя факторами: задачей-инструкцией, требующей принятия совместного решения, и возникающей в ходе выполнения задания транзакцией участников. В результате, например, совместный ответ может оказаться богаче, тоньше, нюансированнее индивидуального за счет более тщательного отбора информации с целью передачи ее партнеру, а также за счет кооперативных установок участников. С другой стороны, на перцептивную стратегию и ее продукт - совместный ответ — не могут не оказывать влияния возраст, пол, статус партнера, а также личный аспект коммуникации - аффективные состояния, мотивация и структура реальных отношений между участниками вне экспериментальной ситуации. Ф. Каттер и Н. Фарбероу показали, что включение одного и того же испытуемого в разные референтные группы - супружескую, дружескую, формально-статусную - позволяет выявить ряд существенных отличий, имеющих диагностическое значение: а) большее разнообразие полярных содержаний в СТР с друзьями, чем с женой и статусной группой; б) количество совместных решений, где доминировал испытуемый, возрастало при переходе от дружеской к супружеской и статусной группам; в) анализ полярных содержаний демонстрирует разнообразие ролевых ожиданий2, предъявляемых к испытуемому в разных группах: ожидание безответственности - от друзей, эмоциональной холодности - от соседей, жертвенности - от жены (Cutter F., Farberow N., 1970). Достаточно очевидно, что психологическая интерпретация результатов экспериментальных исследований не может быть принята безоговорочно и требует, на наш взгляд, ответа на следующие вопросы: какого рода взаимодействия партнеров в ходе достижения согласия порождают те или иные характеристики совместного ответа; является ли совместный ответ простым совмещением двух или более перцептивных стратегий в целях адаптации к экспериментальной задаче или он также отражает определенные аффективно-потребностные установки общающихся и их динамику. В большей части рассмотренных нами исследований Н. Лавленд, М. Сингер и Л. Вина совместный тест Роршаха, по существу, выступает лишь поводом для вскрытия нарушенной структуры общения и в этой ограниченной функции, как справедливо отмечает ряд авторов, действительно может быть заменен на другой тест или групповую дискуссию (см., напр.: Воловик В. М., 1980). Однако это, на наш взгляд, означало бы обеднение диагностической процедуры СТР. Анализ ответов - индивидуальных и совместных - с учетом широких возможностей, предоставляемых самим проективным тестом, в проанализированной нами литературе представлен явно недостаточно. Между тем есть основания утверждать, что во многих отношениях СТР является пригодным и информативным экспериментальным приемом изучения транзактного аспекта взаимодействия, однако лишь при условии параллельного анализа процесса и продукта взаимодействия. При этом оказывается возможным, опираясь на проективную природу метода, и в том и в другом случае выявлять неосознаваемые уровни аффективных переживаний партнеров, их динамику в ходе коммуникаций и, наконец (что, на наш взгляд, самое главное), побудительные мотивы, инициирующие тот или иной тип транзакций. На сегодняшний день этим требованиям удовлетворяют далеко не все интерпретативные и концептуальные схемы СТР. Перспективным представляется направление работ швейцарского психолога Ю. Вилли, получившее развитие в исследованиях группы семейных психологов и психотерапевтов, а также в нашей собственной исследовательской и консультативной практике (Willi J., 1973, 1974). Ю. Вилли, проводит СТР в два приема: сначала индивидуально с каждым членом пары или группы, а затем совместно. При индивидуальном исследовании используется полный набор таблиц, процедура тестирования и обработка протоколов соответствуют традиционной схеме. Для повышения надежности теста индивидуальная и совместная процедуры тестирования осуществляются в один и тот же день, и подготавливается тем же экспериментатором. Необходима параллельная фиксация хода дискуссии и невербальных реакций участников. Присутствие экспериментатора при СТР крайне нежелательно. Процедура СТР. Таблицы Роршаха «рубашками книзу» кладут на стол перед испытуемыми, точное местоположение которых регламентируется экспериментатором. Инструкция. «Попробуйте прийти к согласию по поводу ваших толкований таблиц. Запишите ваши совместные ответы на каждую таблицу на листках бумаги». Обработка результатов осуществляется по схеме, учитывающей осознанный поведенческий аспект коммуникации, аффективный стиль отношений, а также бессознательные переживания партнеров в процессе прямой интеракции. Анализ поведения партнеров проводится по следующей схеме. 1. Практическая активность партнеров (держание таблицы) определяется посредством фиксации последовательности, в которой таблица переходит от партнера к партнеру: как часто и в каком порядке каждый участник эксперимента использует таблицу, по которой идет дискуссия. В протоколе и сводной таблице отмечается, сколько раз первым брал таблицу каждый партнер. Держание таблицы является невербальной реакцией, отражающей распределение ролей и прежде всего практическую инициативу между партнерами. Соперничество и напряженность в отношениях прямо выступают в «перетягивании» таблицы на свою сторону; доминирование одного из партнеров - в захвате таблицы; пассивность, неуверенность - в отказе взять таблицу или в молчаливой передаче уже взятой таблицы партнеру. 2. Количество предложений или продуцирование идей, развиваемых в ходе совместного решения. Диагностическая ценность этой переменной становится ясной при сравнении с данными индивидуального тестирования партнеров: выступает ли ситуация совместного действия как более значимая и высокомотивированная, способствует ли она развитию творческих возможностей пары или, напротив, сужает активность. Если количество ответов одного из партнеров в индивидуальном тесте Роршаха (ИТР) больше, чем в совместном, можно предположить, что у данного человека наряду с интроверсивной направленностью личности существуют значительные трудности общения в.данной паре. Сравнение ИТР и СТР позволяет увидеть, сколько новых идей, отсутствующих у каждого в отдельности, появилось при совместной процедуре и кто выступает их инициатором (что, в частности, показывает, кто является лидером в диаде). 3. Проникаемость, или осуществление предложения, характеризует умение партнера довести до принятия собственное предложение и зависит от силы потребности в достижении, от лидерства, агрессивности каждого, в то же время отражая способность партнеров идти к самореализации через подстройку друг к другу. Объективно это может выражаться в ответе с хорошим качеством формы, четко очерченной локализацией, что характеризует стремление «передать» свое толкование пятна в понятной, доступной, близкой другому манере образного мышления. 4. Фиксация того, как часто участник принимает окончательное решение о совместном ответе. 5. Аффективный стиль отношений формально выражается в способе, которым партнеры реагируют на предложения друг друга: поддерживают, отклоняют, игнорируют или реагируют амбивалентно. В табл. 14 вносится частота встречаемости каждой реакции. Из оценок реакций - вербальных и экспрессивных - становится ясно, какова эмоциональная позиция партнеров. Преимущественная поддержка указывает, что партнер занимает в общении более высокий «ранг». Наличие оценок (в том числе и негативных) свидетельствует о значимости партнеров друг для друга. Отсутствие оценок - игнорирование - нередко указывает на скрытое отвержение и пренебрежение; полное отсутствие негативных оценок - показатель не столько полного приятия партнера, сколько сдерживаемой агрессии по отношению к нему. В здоровом партнерстве соотношение поддержек и отклонений примерно равно 2:1. 6. Фиксация кооперации, количества совместных решений и их качества, - прямой показатель способности партнеров прийти к совместному решению. Для десяти таблиц максимально достижимое количество совместных ответов, по-видимому, не превысит 10, в среднем же оно составляет 7—8. Перечисленные выше категории анализа поведенческого аспекта раскрывают дифференциацию и динамику ролевых позиций партнеров, причем в форме, наиболее типичной для социально-неформального, открыто наблюдаемого поведения. Для удобства интерпретации категории анализа сводят в таблицу. Таблица 14 жүктеу/скачать 1,42 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|