149
он одалживает “на жизнь”, что лишь усугубляет депрессию, а у са-
мих этих денег нет оживляющей силы денег заработанных. Конечно
же, я говорю не о бездельниках и смирившихся неудачниках, а о муж-
чинах с нормальным самолюбием и самоуважением.
Полагаю, что женщины, оказавшиеся в подобной ситуации, ве-
дут себя иначе. Замечу попутно, что,
рассуждая о людях, ставших
лишними, мы почему-то не имеем в виду женщин. Да, редко можно
увидеть женщину, стоящую в очереди за миской супа, а тем более
нищенствующую. Вы не выделите их, как мужчин, в толпе по каким-
либо очевидным признакам. Опять-таки речь не идет об уличных
бродяжках что женского,
что мужского пола; их, вероятно, одинако-
вое число. Речь идет о сравнительно молодых, достойных, интелли-
гентных женщинах. Их должно быть много, но они не выставляют
на показ крах своей жизни. Может быть, они предпочитают само-
убийство.
Человек,
оказавшийся не у дел, имеет достаточно времени для
размышлений. У него есть время поехать к черту на рога за
обнаружившейся вакансией, чтобы узнать, что она занята, или о том,
что надо продавать какую-нибудь дрянь, которую если купят, то из
жалости, и ему придется жить на комиссионные. Отказавшись от столь
“заманчивой”
перспективы, он вдруг видит, что оказался на улице и
ему можно идти “куда угодно”, что, впрочем, совершенно равнозначно
“некуда идти”. И он идет, идет, идет. Он глазеет на витрины, на недо-
ступную ему роскошь и чувствует себя человеком второго сорта;
он уступает место у витрин тем, кто смотрит на них с активным
интересом. Затем он забредает в
метро или библиотеку, чтобы дать
отдых ногам и немного согреться. Но это не поиск работы — хотя он
опять идет. Он этого не знает, но бесцельность поиска, даже если она
еще не запечатлелась в его внешности, сама по себе чревата отказом.
Его одежда, оставшаяся с хороших времен, еще неплохо сидит, но не
может скрыть упадка духа.
Он видит тысячи людей, занятых своей работой, и завидует им
в глубине души —
всем этим киоскерам, клеркам, аптекарям, кон-
дукторам. Те — независимы, в них бездна самоуверенности и до-
стоинства, а он не может убедить себя, что тоже хороший человек,
хотя постоянно спорит с собой и всегда приходит к благоприятному
для себя выводу.
Именно деньги, точнее, их отсутствие так изменили этого чело-
века.
Будь у него немного денег — он опять стал бы самим собой”.
Достарыңызбен бөлісу: