Сборник научных статей Алматы 2016 Составители

Жумагулов К.Т.,

д .и .н .,  п р о ф е с с о р ,  д и р е к т о р   Р Н И Ц   п о   и з у ч е н и ю   В с е м и р н о й   и с т о р и и ,

 

П о ч ё т н ы й   п р о ф е с с о р  Г е т т и н г е н с к о г о  у н и в е р с и т е т а ,  а к а д е м и к

Тюркский  мир Евразии

 

по данным латинских источников

К истории тюркского мира Евразии относится, прежде всего, 

история гуннов.

В русскоязычной литературе,  включая и советскую  историо­

графию,  история  гуннов  в  Европе  почти  не  освещалась,  за 

исключением отдельных кратких обзоров.  Очевидно, в условиях 

прежних идеологических установок изучение истории тюркских 

народов  особо  не  поощрялось.  Тем  более  если  говорить  об 

истории  гуннов  в  Европе,  то  здесь  речь  идет  не  только  о 

региональных событиях, но и о ярких страницах европейской да 

и мировой истории.

Гуннский 

союз  в 

Центральной  Азии 

способствовал 

объединению племен и сложению таких народностей как казахи, 

киргизы, туркмены и другие.

За  время  векового  существования  в  IV-  V  вв.  в  Европе  в 

бурную эпоху Великого переселения народов, Гуннская держава 

с  центром  в  Паннонии  объективно  оказала  своё  воздействие  на 

судьбы  европейской  истории  при  переходе  к  новой  эпохе  и 

цивилизации  средних  веков.  Помимо  войн  и  переселений  в  той 

исторической  эпохе  можно  увидеть  пример  многогранного 

взаимодействия  Востока  и  Запада,  синтеза,  интеграции  тради­

ций и культур.

Проблемы  истории  гуннов  ещё  ждут  своих  исследователей. 

На  основе  тщательного  анализа  источников  необходимо 

раскрыть объективную картину исторической реальности.

Этот  пласт  тюркской  истории  в  Европе,  реконструируется 

нами  на  основе  хроник  поздней  античности  и  средневековья, 

которые  в  большей  степени  представлены  на  латинском, 

греческом  и  раннегерманских  языках.  В  центре  нашего 

внимания  будут  находиться  сложные  перипетии  взаимо­

отношений  Гуннской  державы  и  Западно-Римской  империи 

периода правления Аттилы.

4

В  середине  V  в.  правитель  гуннов  Аттила  (род.  ок.  395  г.  -  

ум.  в  453  г.),  накопив  и  сконцентрировав  силы,  организовал 

поход  на  Западную  Европу,  т.е.  против  Западно-Римской 

империи.  Современник  той  бурной  эпохи  уроженец  Аквитании 

Проспер  Тиро,  называя  поход  Аттилы  на  запад  главным 

событием, писал:  «Attila post песет fratris auctus opibus interempi 

multa  vicinarum  sibi  gentium  milia  cogit  in  bellum,  quod  Gothis 

tantum  se  inferre  tamquam  custos  Romanae  amicitati  denuntiabat. 

sed cum transito  Rheno  saevissimos  eius  impetus  multae  Gallicanae 

urbes  experirentur,  cito  et  nostris  et  Gothis  placuit,  ut  furori 

superborum  hostium  consociatis  exercitibus  repugnaretur,  tantaque 

patricii  Aetii  providentia  fuit,  ut  raptim  congregatis  undique 

bellatoribus  viris  adversae  multitudini  non  inpar  occurreret». 

(Аттила, который после убийства своего брата стал еще сильнее, 

принудил  тысячи  соседних  народов  к  войне,  которую,  как  он 

объяснял,  как  друг  римлян  ведет  только  против  готов.  После 

того,  как  он  переправился  через  Рейн,  многочисленные 

галльские  города  охватил  страх.  И  решили  быстро  наши 

(римляне  -   К.Ж.)  и  готы  объединенными  войсками  встретить 

дерзкого  врага.  Тут  проявил  себя  очень  патриций  Аэций, 

который  смог  спешно  собрать  рассеянные  повсюду  силы  и 

противопоставить врагу»)  [1].

Ценными источниками той эпохи,  помимо хроник, являются 

архивы и материалы папской переписки,  которые,  к сожалению, 

до сих пор не стали предметом должного анализа, это касается и 

литературы советского периода.  А между тем эти редчайшие по 

своей  сути  источники  позволяют  реконструировать  сложные 

перипетии  того  времени.  Так,  в  письме  императору  Восточно- 

Римской  империи  Маркиану  (450-457  гг.)  от  23  апреля  451  г. 

папа Лев I Великий (440-461) дал ясно понять, что согласие двух 

христианских  императоров  Запада  и  Востока  смогло  бы 

противостоять  еретическим  поползновениям  и  нашествиям 

варваров  («nam  inter  principes  Christianos  spiritu  dei  confirmante 

concordiam  gemina  per  totum  mundum  fiducia  roboratur,  quia 

profectus  caritatis  et  fidei  utrorumque  armorum  potentiam 

insuperabilem  facit,  ut propitiato  per unam  confessionem  deo  simul 

et haetretica falsitae et barbara destruatur hostilitas...»)  [2].

У  хрониста  V  в.  Приска  Панийского,  грека  по  проис­

хождению,  участвовавшего  в  византийском  посольстве  к

5

Аттиле,  мы  получаем  очень  важные  сведения.  В  течение  всего 

путешествия  и  пребывания  византийцев  в  ставке  гуннского 

правителя он вел подробные записи, которые легли в основу его 

знаменитого  сочинения,  сохранившегося,  однако, 

лишь  во 

фрагментах.  Приск  подробно  описывает  свое  путешествие  ко 

двору  Аттилы,  встречи  с  ним,  быт  и  нравы  гуннов.  По 

замечанию  Приска,  Аттила  со  своей  стороны  отправил  также 

посольство  и  в  Рим  императору  Западно-Римской  империи 

Валентиниану  III  с  требованием  выдать  ему  в  жены  его  сестру 

Гонорию  с  ее  долей  богатства.  На  это  император  ответил 

отказом...

Посольства,  как  отмечал  Приск,  закончились  безрезуль­

татно.  И  Аттила  не  знал,  что  делать,  но  обретя  постепенно 

спокойствие,  он  решил  пойти  войной  на  Запад:  «Illic  enim  sibri 

rem fore non solum cum Italis, sed etiam cum Gothis et Francis; cum 

Italis,  ut  Honoriam  cum  ingentibus  divitiis  secum  abducereret;  cum 

Gothis,  ut  Genserichi  gratiam  promereretur».  (При  этом  он  был 

настроен  не  против  населения  империи,  а  против  готов  и 

франков; против правящей верхушки италийцев, чтобы овладеть 

Гонорией с ее богатствами...) [3].

Борьба с гуннами объединила Римскую империю и вестготов 

и  другие  союзы  кельтских  и  германских  племен.  Были  забыты 

прежние  противоречия,  в  том  числе  полководца  Аэция  и 

вестготов.  Объединенное  войско  Рима,  Вестготского  королев­

ства  и  других  союзов  племен  Запада  возглавил  патриций 

Флавий  Аэций.  Последний  в  свое  время  в  период  борьбы  за 

власть  в  Риме  бежал  к  гуннам,  получил  их  поддержку  и, 

вернувшись  в 433  г.  с гуннским  войском  в Италию,  снова занял 

высшие  должности  в  государстве  и  получил  командование 

вооруженными силами Империи.

В  апреле 451  г.  в огне пылали города Галлии Мец, Тонгерен, 

Шпейер,  Реймс.  Сильная  паника  охватила  и  Париж.  Жители 

древней  Лютеции  хотели  уже  бежать.  Легенда  приписывает 

спасение  города  необычайно  храброму  поведению  некоей 

женщины  -  св.  Геновеи  (Женевьевы)  [Heilige  Genovea],  которая 

впоследствии  стала  известна  как  покровительница  Парижа.  Из 

«Жития  св.  Геновеи»  мы  узнаем:  «В  то  время  король  гуннов 

Аттила начал опустошать провинции Г аллии.  Поскольку жители 

Парижа  опасались  его  жестокостей  и  гнева,  решили  они

6

отправить  всех  женщин  и  детей  и  некоторое  имущество  в 

надежные места.  Тут явилась св.  Геновея с тем, чтобы во что бы 

то  ни  стало  уговорить  женщин  не  покидать  в  час  опасности 

город,  в  котором  они родились  и выросли,  более  того,  готовить 

себя  и  своих  мужчин  к  обороне.  Они  должны  просить  бога  о 

помощи  и  спасении.  Матери  послушали  святую  и  решили 

оставаться в городе и полагаться на божию милость.  Так,  святая 

уговорила  мужчин  не  уходить  из  Парижа  и  оставаться,  прося 

бога  о  помощи,  который  может  спасти  их  от  нависшей 

опасности...»  [4].

Но  Аттила  не  дошел  до  Парижа,  с  левого  фланга  гунны 

подступили  к  Орлеану,  начав  его  штурм.  Следует заметить,  что 

он  был  хорошо  защищен  каменными  мостами  через  Луару  и 

высокими  крепостными  башнями.  Как  мог  выстоять  Орлеан 

натиску  столь  грозного  врага?  Осажденным  Орлеана  вовремя 

подоспело  римское  войско  и  силы  Вестготского  королевства. 

Это,  конечно,  осложнило  захват  города.  Не  исключено,  что 

Аттила, усомнившись в быстром его захвате,  снял осаду.  Может 

быть,  Аттила  обратился  к  Оракулу,  поскольку  гуннские 

прорицатели  советовали  ему не  продолжать осаду.  Возможно,  и 

Аттила  искал  для  сражения  более  удобное  открытое  место...  И 

местом  решающего  (генерального)  сражения  стали  Каталаун- 

ские  поля  (лат.  Campi  Catalaunici)  в  Шампани.  Эта  местность 

берет 

свое 

начало 

по 

названию 

кельтского 

племени 

Catuvellauner, равнина между Труа (Troyes)  и совр.  Шалон-сюр- 

Марн (Châlons-sur-Marne).

Стороны сошлись на Каталаунских полях.  Как писал готский 

хронист  Иордан:  «Место  это  было  отлогое;  оно  как  бы 

вспучивалось,  вырастало  вершиной  холма.  Как то,  так  и  другое 

войско  стремилось  завладеть  им,  потому  что  удобство 

местности  доставляет  немалую  выгоду;  таким  образом,  правую 

сторону  его  занимали  гунны  со  всеми  своими  [союзниками], 

левую  же  -   римляне  и  везеготы  со  своими  вспомогательными 

отрядами.  И  они  вступают  в  бой  на  самой  горе  за  оставшуюся 

вершину».  С  переменным  успехом  шла  борьба  за  господ­

ствующую  высоту.  Аэцию,  хорошо  знавшему  тактику  боя 

степняков,  казалось,  удалось  отбить  новую  атаку  наступающих 

гуннов.  Такого  с  Аттилой  не  бывало,  и  он  решил  вовремя 

укрепить  свое войско речами.  И зажженные  его  этими  словами

7

все  устремились  в  бой.  Аттила  сам  руководил  битвой.  В  одно 

мгновение  все  смешалось.  Боевые  кличи,  блеск  сабель  и  пыль, 

которая  поднялась  за  ринувшимися  всадниками.  Сходятся  в 

рукопашную:  битва -  лютая, переменная, зверская, упорная[5].

Вестготы  после  смерти  в  битве  своего  короля  Теодериха 

жаждали  мести.  Однако,  Аэцию,  удалось  остановить  вестготов, 

ссылаясь  на  то,  что  гунны  при  отходе  могут  искать  их 

королевство.  Аттила  же,  заметив  уход  готов,  долго  еще 

оставался  в  лагере,  предполагая  со  стороны  противника  хит­

рость.  «Но  когда,  вслед  за  отсутствием  врагов,  наступает 

длительная  тишина,  ум  настраивается  на  мысли  о  победе, 

радость  оживляется,  и  вот  дух  могучего  короля  вновь  обра­

щается  к  прежней  вере  в  судьбу  (sed  ubi  hostium  absentia  sunt 

longa  silentia  consecuta,  erigitur  mens  ad  victoriam,  gaudia praesu- 

muntur atque potentis  régis animus in antiquafata revertitur)  [6].

Аттила  решил,  однако,  вернуться  в  Паннонию  -   центр 

Гуннской державы.  В  схватке  с  объединенным войском Европы 

он  решил  сделать  передышку  и  провести  манёвр.  И  войско 

медленно поворачивалось к Рейну.  Через  Тюрингию  и Венгрию 

Аттила  вернулся  с  войском  в  Паннонию,  никто  его  не 

преследовал.

Мы  попытались  реконструировать  события  галльского 

похода  Аттилы,  располагая  дошедшими  до  нас  письменными 

источниками 

-  

сочинениями 

римских, 

византийских 

и 

раннесредневековых  авторов.  Последние  в  своей  общей 

характеристике  гуннов  допустили  и  ряд  преувеличений, 

неточностей, 

наделив 

их 

традиционными 

чертами 

так 

называемых  диких  варваров.  Так,  тот  же  Иордан  писал:  «Этот 

свирепый  род,  как  сообщает  историк  Приск,  расселившись  на 

далеком  берегу  Мэотийского  озера,  не  знал  никакого  другого 

дела,  кроме  охоты,  если  не  считать  того,  что  он,  увеличившись 

до  размеров  племени,  стал  тревожить  покой  соседних  племен 

коварством и грабежами»  (quoram natio saeva, ut Priscus  istoricus 

referí,  Meotida palude  ulteriore  ripa  insidens,  venationi  tantum  nec 

alio  labore  experta,  nisi  quod,  postquam  crevisset  in  populis,  et 

rapinis vicinarum gentium quiete conturbans)  [7].

Несомненно,  что  натиск  гуннов  был  настолько  бурным,  что 

внимание  хронистов  IV-VI  вв. 

не  останавливалось  на 

«академическом»  интересе, 

откуда  явилось  это  грозное

8

объединение  племен.  Авторы  западных  хроник  относились  к 

гуннам  порой  резко  враждебно,  вследствие  чего  историк  не 

может  на  основе  только  их  сведений  реконструировать 

объективную картину реальности.

Данные  современных  археологических  раскопок  и  междис­

циплинарных  изысканий  свидетельствуют  о  достаточно  высо­

ком  уровне  развития  ремесел,  торговли,  военного  искусства  и 

других сторон общественного развития гуннского общества [8].

В  оценке рассматриваемой  крупнейшей  битвы ряд западных 

ученых  нового  и  новейшего  времени,  черпая  сведения  у 

хронистов раннего средневековья, используют их некритически. 

А 

это 

всегда 

затрудняет 

задачу 

объективной 

оценки 

исторической  реальности.  Как  писал  бельгийский  историк 

А.Пиренн,  Аттила,  пройдя  Рейн  весной  451  г.,  опустошает  все 

до  Луары.  «С  помощью  германцев  остановил  его  [Аттилу  -  

К.Ж.]  Аэций  вблизи  Труа.  Франки,  бургунды  и  вестготы  и  др. 

оказались  хорошими  союзниками;  военное  искусство  римлян  и 

германская  храбрость  решили  здесь  все...  Смерть  Аттилы  в  453 

г. 

повлекла  за  собой  развал  его  державы  и  спасла  тем  самым 

Запад от монгольской опасности...»  [9].

Традиции западной историографии в  оценке истории гуннов 

во  многом повлияли и на русскую,  советскую историографию,  в 

том числе и постсоветскую литературу.

Положение  в  Галлии,  на  наш  взгляд,  можно  объяснить 

слишком  большим  размахом  походов  Аттилы  и  невозмож­

ностью  в  пределах  огромной  территории  сдерживать  под 

единым  руководством  массу  племен  и  образований,  которые 

социально  и  этнически  с  гуннами  не  были  связаны.  И, 

действительно,  силы  гуннов  после  «битвы  народов»  451г. 

отнюдь  не  были  исчерпаны.  Это  было  манёвром  великого 

полководца.  Свидетельством  тому  служит  тот  факт,  что 

буквально  через  несколько  месяцев  Аттила  предпринял  новый 

поход  теперь уже в сердце Римской империи -  Италию.

Как  писал  Иордан,  первым  нападением  гуннов  была  осада 

Аквилейи,  главного  города  провинции  Венетий;  город  этот 

расположен  на  остром  мысу  или  языкообразном  выступе 

Адриатического  залива;  с  востока  стену  его  лижет  /водами 

своими  река  Натисса,  текущая  с  горы  Пиацис.  После  долгой  и 

усиленной  осады  Аттила  почти  ничего  не  смог сделать;  внутри

9

города  сопротивлялись  ему  сильнейшие  римские  воины,  а  его 

собственное войско уже роптало и стремилось уйти.

Однажды 

Аттила, 

проходя 

возле 

стен,  раздумывал, 

распустить ли лагерь или же еще задержаться;  вдруг он обратил 

внимание,  что  белоснежные  птицы,  а  именно  аисты,  которые 

устраивают  гнезда  на  верхушках  домов,  тащат  птенцов  из 

города и, противно своим привычкам, уносят их куда-то за поля. 

А так как был он очень проницателен и пытлив, то и представил 

своим  следующее  соображение:  «Посмотрите,  -   сказал  он,  -  на 

этих  птиц:  предвидя  будущее,  они  покидают  город,  которому 

грозит  гибель;  они  бегут  с  укреплений,  которые  падут,  так  как 

опасность  нависла  над  ними.  Эта  не  пустая  примета,  нельзя 

счесть,  её  неверной,  в  предчувствии  событий,  в  страхе  перед 

грядущим  меняют  они  свои  привычки».  Что  же  дальше?  Этим 

снова  воспламенил  он  души  своих  на  завоевание  Аквилейи. 

Построив 

осадные  машины  и 

применяя 

всякого  рода 

метательные  орудия,  они  немедля  врываются  в  город,  грабят, 

делят  добычу,  разоряют  все  с  такой  жестокостью,  что,  как 

кажется, не оставляют от города никаких следов  [10].

После Аквилеи почти  вся Северная Италия,  весь полуостров 

были  открыты  Аттиле.  Войска  гуннов  захватили  такие  города, 

как  Конкордия  (Concordia),  Альтин  (Altinum),  Патавий  (Pata- 

vium)  /ныне  Падуя/,  Вицетия  (\Чсепйа)/ныне  Виченца/,  Верона 

(Verona),  Бриксия  (Вгех1а)/ныне  Брешия/,  Бергамо  (Bergamus, 

Bergamo),  Милан  (Mediolanum, Mailand),  Тицин  (Ticinum) /ныне 

Павия/.

При  этом  разрушениям  подверглись  те  города,  которые 

оказывали сопротивление; некоторые из них предпочли сдаться, 

не  выдерживая  наступления  гуннов.Такие  крупные  города,  как 

Милан  и  Тицин,  после  взятия  их  гуннами  не  подверглись 

большим разрушениям.  Аттила расположил  свою резиденцию  в 

императорском  дворце  Милана.  Рассказывают,  что  когда  он 

только  вошёл  туда,  -   его  взгляд  удивленно  остановился  на 

изображении  на  стене,  где  восседали  на  золотом  троне  оба 

императора:  Восточно-Римской  и  Западно-Римской  империй 

(возможно,  Феодосий  II  и  Валентиниан  III),  а  у  их  ног 

находились  скифы.  Здесь  скифы  (Skythen)  -   это  гунны  (Hunni), 

так  часто  называли  их  и  позднеантичные,  раннесредневековые, 

византийские  авторы,  например,  Орозий,  Приск  Панийский,

10

И орлан  и  др.  Как  говорят,  Аттила  приказал  изменить 

изображение  так,  что  теперь  на  троне  сидел  он,  а  оба  римских 

императора сыпали к его ногам золото из мешка[11].

После того как вся  Северная  Италия  была взята гуннами,  их 

путь  в  Рим  был недолог.  Все  более очевидным становилось,  что 

Империя  не  располагала  силой,  способной  остановить  натиск 

грозных  завоевателей,  и  Аттила  был  близок  к  мировому 

господству.  Держава,  состоящая  из  4-х  частей,  -   на  северных 

рубежах  простиралась  от  так  называемой  Скифии  (царства 

гуннов)  до  Германии  (Scythica  et  Germanica  régna).  На  юге 

данниками  Аттилы  являлись  обе  Римские  империи  (Восточно- 

Римская и Западно-Римская).

Но  как  далее  проходили  драматические  события  в  Италии, 

где  теперь  во  главе  победоносного  войска находился Аттила?  В 

?том  трудном  для  Западно-Римской  империи  положении 

Залентиниан  III  бездействовал  в  Равенне,  тревожно  следя  за 

гем.  что произойдет дальше.  Что касается полководца Аэция,  то 

он 

также  был  в  замешательстве.  Армия  Рима  не  могла  далее 

противостоять  натиску  гуннов,  она  была  парализована  их 

спехами в Северной Италии.

В  конце  концов,  решено  было  использовать  вполне 

апробированный  восточными  ромейцами  прием:  делегирование 

посольства к Аттиле.  Его  возглавил сам папа Лев  I,  прозванный 

позднее  Великим;  в  его  составе  находились  также  консул  Авин 

и 

профект  г.  Рима  Тригеций.  Современник  тех  дней 

ПросперТирописал:  «...et  tot  nobilium  provinciamm  lattissima 

e\ ersione  crédita  est  saevitia  et  cupiditas  hostilis  explenda,  nihilque 

где г omnia consilia principis  ac  senatus populique Romani  salubrius 

■

 :sum  est,  quam ut per legatos  pax tmculentissimi regis  expeteretur. 

Suscepit hoc negotim cum viro consulari Avieno et viro praefectorio 

Trygetio  beatissimus  papa  Leo  auxilio  dei  fretus,  quern  sciret 

numquam  piorum  laboribus  defuisse.  nec  aliud  secutum  est  quam 

praesumpserat fides.  nam tota leganione dignanter accepta ita summi 

sacerdotis praesentia rex gavisus  est, ut bello abstinere praeciperet et 

ultra  Danuvium promissa pace  discederet»  (и  сильные разрушения 

ряда  провинций,  сопровождавшиеся  жестокостью  и  алчностью 

врага  оставляли  только  одну  надежду  нато,  что  власть,  сената 

римский  народи  и  чего  лучшего  ненайдут,  как  просить  через 

посольство  безжалостного  короля  о  мире.  Эта  задача  была

11

возложена  на  эксконсула  Авина  и  экспрефекта  Тригеция  и 

блаженного  папу  Льва,  возлагавшего  все  надежды  на  бога, 

который,  как  он  знал,  не  оставит  своих  в  беде.  Он  понимал 

также,  что  его  вера  ему  предвещала.  Все  посольство  было 

принято 

с 

уважением, 

король 

был 

особенно  доволен 

присутствием  высшего  главы  церкви,  что  отказался  от 

дальнейшего ведения войны, обещая соблюдать мир и вернуться 

обратно по ту сторону Дуная)  [12].

Встреча  состоялась  на Амбулейском  полев  среднем течении 

р. Минций (нынеМинчо):  « igitur dum eius animus ancipiti negotio 

inter ire et non ire fluctuaret secumque deliberans tardaret, placida ei 

legatio  a  Roma  advenit.  nam  Leo  papa  per  se  ad  eum  accedens  in 

agroVenetum  Ambuleio,  ubi  Mincius 

amnis 

commeantium 

frequentatione  transitar,  qui  mox  deposuit  exercitatu  furore  et 

rediens,  quo venerat,  iter ultra Danubium promissa pace discessit...» 

(«И  вот,  пока  дух  Аттилы  колебался  относительно  этого 

опасного  дела -   идти  или  -   не  идти,  -  размышляя  сам  с  собой, 

медлил,  подоспело  к  нему  посольство  из  Рима  с  мирными 

предложениями.  Пришел  к  нему  сам  папа Лев  на Амбулейское 

поле  в  провинции  Венетий,  там,  где  река Минций  пересекается 

толпами  путников.  Аттила  прекратил  тогда  буйство  своего 

войска  и,  повернув  туда,  откуда  пришел,  пустился  в  путь  за 

Данубий, обещая соблюдать мир»  [13].

На  первый  взгляд  представляется  парадоксальной  встреча 

двух личностей.  С  одной стороны,  Аттила -  государь,  стоявший 

во  главе  Гуннской  империи,  грозный  завоеватель;  человек, 

глубоко  вобравший  в  себя  языческие  представления  своего 

народа.  Имя  его  еще  раз  всколыхнуло  язычество  Востока  и 

Севера Европы в  пору  начала распространения  христианства.  С 

другой  стороны,  это  папа  римский  Лев  I  -   глава  христианской 

церковной иерархии, человек глубоко религиозный. Анализируя 

редкие  источники,  имеющиеся  в  книгохранилищах  и  фондах 

Европы,  мы  не  находим,  однако,  подробного  указания  самого 

Льва  I  об  этой  миссии  к  Аттиле,  которая,  кстати  говоря, 

объективно  подняла  высоко  авторитет  папы  как  личности, 

оказавшей  влияние  на  повелителя  народов  Востока  и  Запада  в 

столь грозный для Римской империи час.

И  если  Аттила,  стоявший  у  стен  Рима,  остановился  перед 

папой, то этого нельзя сказать о другом персонаже того времени

12

Гейзерихе,  короле  вандалов.  Тремя  годами  позже,  в  455  году 

тому же Льву I не удалось удержать его.  Вандалы опустошили и 

разрушили,  до  нитки  обобрали  его  население;  отсюда  понятие 

«вандализм» -  массовое уничтожение  культурных  и  материаль­

ных ценностей,  зверства и  бессмысленная жестокость.  После  14 

-дневного  разграбления  Рима  Гейзерих  со  своими  войсками 

ушел  из  города.  Есть  сведения,  что  король  вандалов  вывез 

оттуда и тысячи пленных римских ремесленников  [14].

Возвратившись  в  Паннонию  правитель  Гуннской  державы 

занялся  подготовкой  нового  похода,  но  уже  против  Восточно- 

Римской империи.  Как писал Иордан,  «Аттила вернулся на свои 

становища  и,  как  бы  тяготясь  бездействием  и  трудно  перенося 

прекращение  войны,  послал  послов  к  Маркиану,  императору 

Восточной  империи,  заявляя  о  намерении  ограбить  провинции, 

потому  что  ему  вовсе  не  платят  дани,  обещанной  покойным 

императором  Феодосием...(Revers  us  itaque  Attilains  edessuas,  et 

quasioti  ipenitens  graviter  queferens  abellocessare,  ad  Orientis 

principem  Marcianum  legatos 

dirigit,  provinciarum  testans 

vastationem,  quodsibi  promissuma  The  odosio  quondamim peratore 

minime persolveretur...).

Последние  месяцы  своей  жизни  король  гуннов  провел  в 

подготовке  похода  на  Восток.  Но  новой  войне  с  Византийской 

империи  не  суждено  было  случиться.  Весной  453  г.  Аттила 

> мер.  Это  произошло  в  ночь  во  время  его  очередной женитьбы; 

возможно,  смерть наступила во  сне  в результате  кровоизлияния

:i5].

Итак,  на основе латинских хроник  мы рассмотрели вслед за 

галльским походом и  события итальянского похода Аттилы 452 

г.  Обе  европейские  войны  гуннов  451,  452  гг.  свидетельствуют, 

з  целом,  о  военной  мощи  Гуннской  державы.  Если  в  451  г. 

Западно-Римская  империя  объединила почти  весь  Запад  против 

гуннов, -  то через несколько месяцев (менее года) она не смогла 

противостоять их вторжению в самое сердце Империи. И то, что 

властитель  огромной  Гуннской  державы,  данниками  которой 

были  обе  Римские  империи,  остановился  перед  капитулирую­

щим  городом  Римом,  внимая  просьбам  посольства  во  главе  с 

папой  римским,  -   говорит  о  мудрости  Аттилы.  Он  остановил 

буйство  своего  войска,  отказываясь,  по  существу,  от  бессмыс­

ленных  разрушений  и  жертв.  Здесь  Аттила  выгодно  отличается

13

от  короля  вандалов  Гейзериха  или  -   вестготов  Алариха,  хотя  в 

некоторых церковных легендах его окрестили «Бичом Божьим», 

«разрушителем мирского порядка».

Гуннские  вторжения  сер.  V  в.  -  451-452  гг.  объективно  еще 

более  расшатали  Западно-Римскую  империю,  приближая  её 

падение.  Это  событие  произойдет  очень  скоро,  т.е.  в  476  г., 

когда последний западно-римский император будет смещен.

Итак,  данные  латинских  хроник  очень  важны  при  вос­

создании истории тюркского мира рубежа античности и средних 

веков.

жүктеу/скачать 0,53 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: