Многосоюзие
— это такое построение речи, при котором намеренно
повторяются союзы, поставленные между членами простого предложения
или между частями сложного предложения (это делается для их
логического
и
интонационного
подчёркивания,
показа
единства
перечисляемого):
Нам тошен был и мрак темницы, и сквозь решётки свет
денницы, и стражи клик, и звон цепей, и лёгкий шум залётной птицы
(А. Пушкин);
По ночам горели дома, и дул ветер, и от ветра качались чёрные тела
на виселицах, и над ними кричали вороны
(А. Куприн).
Бессоюзие
— это такое построение речи, при котором намеренно
пропускаются союзы между членами простого предложения или между
частями сложного предложения с целью придать высказыванию
динамичность:
Швед, русский — колет, рубит, режет, бой барабанный,
клики, скрежет, гром пушек, топот, ржанье, стон...
(А. Пушкин).
Выразителен текст, в котором одновременно используется и
бессоюзие, и многосоюзие:
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слёз, без жизни, без любви. <...>
И сердце бьётся в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и любовь.
(А. Пушкин)
Но не следует думать, что стилистические фигуры используются
только в художественных текстах, где слово выступает прежде всего в
своей эстетической функции. Подобно тропам стилистические фигуры
находят широкое применение и в других стилях, например в
публицистическом.
Познакомившись с изобразительно-выразительными средствами языка
мы смогли ещё раз убедиться в богатстве и разнообразии стилистических
ресурсов русского языка, его образных средств. Но, как гласит французская
поговорка, нередко получаются «хлопоты от богатства», т.е. от неумения
разумно пользоваться своим достоянием.
В средствах массовой информации, в письменных работах учащихся, в
разговорной речи не так уж редко встречается такое использование
изобразительно-выразительных средств языка, которое приводит к
результатам, прямо противоположным тем, которых пытался достичь автор:
текст
производит
впечатление
искусственности,
нарочитости,
неправдоподобия.
Например, автор одной газетной статьи утверждал, что «как бы ни
злобствовали офашистившиеся вояки, как бы ни бряцали они атомными и
водородными бомбами, — дело мира победит». Не говоря уже о
сомнительном
неологизме
«офашистившиеся»,
следует
отметить
неуместность употребления в данном контексте выражения «бряцать
атомными и водородными бомбами»: ведь
бряцать
— это «издавать
металлические звуки ударами твёрдых предметов»; переносное значение
сочетания
бряцать оружием
— «грозить войной». Автор, очевидно, и имел
в виду переносное значение, но не учёл, что атомные и водородные бомбы
мало пригодны для того, чтобы ими бряцали.
Здесь нелишне вспомнить совет А.П. Чехова не злоупотреблять
эпитетами-прилагательными и распространить этот совет на использование
всех изобразительно-выразительных средств языка вообще: не увлекайтесь
ими, а тот их запас, которым вы владеете, расходуйте экономно и разумно.
|