годятся только для того, чтобы ездить за покупками или возить детей на
футбол. По тем дорогам можно проехать только на настоящем русском
джипе».
За двадцать минут до Бахарака ущелье закончилось, и взгляду
открылась пышная зелень долины между покатыми холмами. На склонах
трудились местные «фермеры». Опиумный мак здесь выращивали на
каждом клочке земли. «Если бы не мак, можно было подумать, что мы
въезжаем в долину Шигар, — говорит Мортенсон, — и направляемся к
Корфе. Я сразу почувствовал, насколько близко мы от Пакистана. Хотя я
никогда не бывал здесь прежде, показалось, что я вернулся домой, к своему
народу».
Окруженный заснеженными пиками Гиндукуша, Бахарак был воротами
Ваханского коридора. Эта узкая долина начиналась всего в нескольких
километрах восточнее. Мортенсону было приятно думать, что его друзья в
Зуудхане совсем рядом.
Водитель и его сын отправились на базар, чтобы узнать дорогу к дому
Садхар Хана. На базаре Грег понял, что жизнь тех, кто выращивал, а не
продавал опиум, была нелегкой, как и у балти. Продукты на прилавках
лежали самые простые, да и тех явно не хватало. Маленькие ослики с
трудом таскали корзины с припасами. Животные выглядели больными и
недокормленными. Мортенсон знал, что во времена правления талибов
Бадахшан оказался полностью отрезанным от внешнего мира, но не
представлял себе, насколько тяжела жизнь местного населения.
Достарыңызбен бөлісу: