В русской культуре
жүктеу/скачать 4,52 Mb. Pdf көрінісі
|
form 312-42002
Раздел 2. Наши публикации Секретарь. Н-да!.. Потеете вы за дивиденды… Для вас газета толь- ко как предприятие коммерческое — не больше, но газете от этого не тепло. Нас обвиняют в беспринципности, в трусости — и правы. Мы держим руки в карманах и строим там пальцами разные манипу- ляции. Разве не стыдно! Да, мы только развлекаем публику: забавные фельетоны пишем, да корреспонденции о сельских писарях, а даль- ше — руки не поднимаются — трусим… Да. И если бы не было ли- тературного отдела, Алексея Иваныча бы не было, то газета была бы грязным листом бумаги!.. Издатель. А хроника? А телеграммы? А разные такие статьи ваши? А то-се, пято-десято?.. Шесть столбцов ведь… Секретарь. (машет рукой) Бросим болтать!.. (горячо): Тут пыл надо, огонь, сок жизни тискать в газету, а вы — на забаву публики ее… Я — молчу!.. Фельетонист. Правильно!.. авильно!.. Полтора раза правильно!.. Издатель. Господа!.. Сергей Александрович!.. Голубчик мой!.. Поэт. (мрачно) Революцию бы надо… Издатель. Р… революцию?.. (Издатель растерянно смотрит на поэ- та, секретаря, потом идет к хроникеру, который все еще сидит, насу- пившись в углу) Издатель (хроникеру) Выпьем лучше… драматург!.. Не понимаю я их… Ты не сердишься на меня?.. Фельетонист. (как бы удивлен) Вот… вот… Ну и старик, а!.. Хитер!.. Хроникер. (вздыхая) Выпьем, дедушка!.. (Из редакции выходит Костерин. Рядом с ним Соснин, — мужиковатый молодой человек, который подобострастно, внимательно слушает Костерина. Во всем это — точно учитель и ученик). Костерин. (Соснину, продолжая) … Прекрасный дар в человеке — любовь. Любите всех — и врага: он — человек. (Все, притихая, слу- шают Костерина). Если вы выискиваете в нем нехорошее — это ваша ошибка. Во враге ищут дурное — это ошибка. Ищите хорошее, гово- рите ему о том, что он хорош — он будет вашим другом. Да!.. И вот мы, писатели, и должны в человеке-враге искать все хорошее… Об- личай его, но говори: ты — человек, и он поверит вам… А вера та же сила, что и любовь!.. Соснин. (с восторгом) Вы открываете передо мной все новое и новое. Секретарь. (показывая на рюмки) Алексей Иваныч! Пропустите? 236 Алтайский текст в русской культуре Костерин. Сейчас… (Соснину) Надо найти себя!.. Все крупные писатели потому крупны, что, прежде всего, нашли себя, а не стали рабами моды. Они — и крупные люди. Если вы не почувствуете себя, не найдете себя — бросьте все… не скоморошничайте. Ах… Вы — свежий, вы — народ! Несите в литературу свежее, народное и — ин- дивидуальное… Но в рамки какой-либо литературной школы не вти- скивайте себя предвзято: — это гибель. И не упрямьтесь, если совер- шится в вас перелом в сторону другой литературной школы. У вас он может быть скоро, ибо вы еще на пути исканий… Эволюция русской литературы идет огромными шагами, даже скачками, как и жизнь, и в ней коротки как господства, так и безвременья. Соснин. Я хочу служить народу. Костерин. Прекрасно: вы — сын народа… Соснин. Значит, я должен писать для народа… Костерин. Ложь!.. Я понимаю вас. Вы не должны писать ни для кого. Вы должны бить по сердцам людей, кто бы они ни были, чтобы посылать их в народ делать то, что хотите делать вы. Вот ваше служение народу! Писатель должен зажечь любовь мою, его, того к народу — и мы пойдем. Вот ваша сила! Разве не так было? И я по- вторяю: прекрасный дар природы человеку — любовь. Воспламе- ни человека, зажги в сердце его любовь, и он сделает то, чего захо- чешь ты. (Костерин чеканно так же, как и говорит, но мягко подхо- дит к столу и выпивает рюмку, не закусывая. Пауза). Костерин. (Соснину) Вы спрашиваете меня: как я принимаюсь за работу… на это трудно ответить. Не я принимаюсь за работу, а нарастание настроений приковывает меня за нее. Тогда я бываю как глухарь: пою с закрытыми ушами… Поет мое сердце!.. О, какой великий двигатель это сердце! Это — вечный двигатель, это пла- мя, двигающее всякую машину и господина ее — человека!.. Разве я не говорил вам об этом?.. Соснин. Да, вы говорили, но… Костерин. (не слушая) Вот я и теперь чувствую нарастание на- строений… Что-то должно быть… Может быть я сегодня ночью сяду за работу и сотворю сильную вещь, а может быть мой ум заснет и на- строения потухнут прежде, чем проснется ум… А может быть совсем не для работ совершается этот процесс нарастания. Разве я могу знать об этом? Но я чувствую: сердце мое беспокоится… Уже беспокоится несколько дней — я чувствую это. Оно говорит мне: готовься! (по- |