Моя борьба

свергнуть сами индийские бунтовщики, об этом не может быть речи. Мы, немцы,
кажется, могли и сами достаточно убедиться, как нелегко справиться с Англией. А
кроме всего прочего скажу о себе, что я как германец все же всегда предпочту
видеть Индию под владычеством Англии, чем под какой-либо другой властью.
Столь же несерьезны надежды на мифическое восстание в Египте. Наши
немецкие дурачки могут, конечно, сколько им угодно потирать руки от
удовольствия, утешая себя надеждой, что так называемая «священная война»
египтян избавит нас от необходимости самим жертвовать своей кровью — ибо ведь
надо же честно признать, что во всех этих трусливых спекуляциях дело идет именно
о надеждах подобного рода. В действительности же такая священная война будет
жестоко подавлена под перекрестным огнем английских пулеметов и бризантных
бомб.
Глупо было бы в самом деле рассчитывать на то, что той или другой коалиции,
состоящей из одних калек, когда бы то ни было может удаться свергнуть
могущественнейшее государство, полное решимости бороться за свое владычество,
если нужно будет, до последней капли крови. Я и сам принадлежу к лагерю
фелькише, но именно поэтому знаю, какую громадную роль играет раса, и уже по
одному этому я не поверю, чтобы эти так называемые «угнетенные нации»,
принадлежащие к низшим расам, могли побороть Англию. Уже по одному этому я
не хочу, чтобы мой народ соединил свои судьбы с судьбами «угнетенных наций».
Ту же самую позицию должны мы занять теперь и по отношению к России. Не
будем говорить о подлинных намерениях новых владык России. Нам достаточно
того факта, что Россия, лишившаяся своего верховного германского слоя, уже тем
самым перестала иметь какое бы то ни было значение как возможный союзник
немецкой нации в освободительной борьбе. 
С чисто военной точки зрения война
Германии — России против Западной Европы (а вернее сказать в этом случае —
против всего остального мира) была бы настоящей катастрофой для нас. Ведь вся
борьба разыгралась бы не на русской, а на германской территории,
причем
Германия не могла бы даже рассчитывать на сколько-нибудь серьезную поддержку
со стороны России.

Вооруженные силы немецкого государства ныне столь ничтожны и настолько
непригодны для внешней борьбы, что мы не смогли бы сорганизовать даже сколько-
нибудь солидной охраны наших западных границ, включая сюда защиту от Англии.
Как 
раз 
наши 
наиболее 
индустриальные 
области 
подверглись 
бы
концентрированному нападению со стороны наших противников, а мы были бы
бессильны их защитить. Прибавьте к этому еще тот факт, что между Германией и
Россией расположено польское государство, целиком находящееся в руках
Франции. В случае войны Германии — России против Западной Европы, Россия,
раньше чем отправить хоть одного солдата на немецкий фронт, должна была бы
выдержать победоносную борьбу с Польшей. В такой войне дело вообще было бы
не столько в солдатах, сколько в техническом вооружении. В этом отношении
ужасные обстоятельства, свидетелями которых мы были во время мировой войны,
повторились бы с еще большей силой. Уже в 1914–1918 гг. германской индустрии
приходилось ведь своими боками отдуваться за своих «славных» союзников, ибо
техническая сторона вооружений целиком падала в мировой войне на нас, а не на
этих союзников. Ну, а говорить о России, как о серьезном техническом факторе в
войне, совершенно не приходится. Всеобщей моторизации мира, которая в
ближайшей войне сыграет колоссальную и решающую роль, мы не могли бы
противопоставить почти ничего. Сама Германия в этой важной области позорно
отстала. Но в случае такой войны она из своего немногого должна была бы еще
содержать Россию, ибо Россия не имеет еще ни одного своего собственного завода,
который сумел бы действительно сделать, скажем, настоящий живой грузовик. Что
же это была бы за война? Мы подверглись бы простому избиению. Германская
молодежь изошла бы кровью еще больше чем в прежних войнах, ибо как всегда вся
тяжесть борьбы легла бы на нас, а в результате — неотвратимое поражение.
Но если бы даже предположить, что совершилось чудо и что такая война не
окончилась 
полным 
уничтожением 
Германии, 
— 
в 
последнем 
счете
обескровленный немецкий народ все равно был бы окружен по-прежнему
громадными военными державами, а стало быть, наше нынешнее положение ни в
чем существенном не изменилось бы.
Обыкновенно на это возражают, что союз с Россией вовсе не должен еще
означать немедленной войны или что к такой войне мы можем предварительно как
следует подготовиться. Нет, это не так! 

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: