IV
7 Mai 18**. Homme sams mceurs et sans religion!
Переписка.
Лизавета Ивановна сидела в своей комнате, ещё в бальном своём наряде, погружённая
в глубокие размышления. Приехав домой, она спешила отослать заспанную девку, нехотя
предлагавшую ей свою услугу, – сказала, что разденется сама, и с трепетом вошла к себе,
надеясь найти там Германна и желая не найти его. С первого взгляда она удостоверилась в
его отсутствии и благодарила судьбу за препятствие, помешавшее их свиданию. Она села, не
раздеваясь, и стала припоминать все обстоятельства, в такое короткое время и так далеко её
завлёкшие. Не прошло и трёх недель с той поры, как она в первый раз увидела в окошко
молодого человека, – и уже она была с ним в переписке, – и он успел вытребовать от неё
ночное свидание! Она знала имя его потому только, что некоторые из его писем были им
подписаны; никогда с ним не говорила, не слыхала его голоса, никогда о нём не слыхала... до
самого сего вечера. Странное дело! В самый тот вечер, на бале, Томский, дуясь на молодую
княжну Полину ***, которая, против обыкновения, кокетничала не с ним, желал отомстить,
оказывая равнодушие: он позвал Лизавету Ивановну и танцевал с нею бесконечную мазурку.
Во всё время шутил он над её пристрастием к инженерным офицерам, уверял, что он знает
гораздо более, нежели можно было ей предполагать, и некоторые из его шуток были так
удачно направлены, что Лизавета Ивановна думала несколько раз, что её тайна была ему
известна.
– От кого вы всё это знаете? – спросила она, смеясь.
|