Питер москва Санкт-Петарбург -нижний Новгород • Воронеж Ростов-на-Дону • Екатеринбург • Самара Киев- харьков • Минск 2003 ббк 88. 1(0)
жүктеу/скачать 12,57 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Психиатрия и неврология Развитие психиатрии и неврологии в институтах.
- Теоретические направления в психиатрии и неврологии.
- Французская клиническая психология
- Научная революция и философская психология (1600-1900)
Экспериментирование над разумом Отдельные историки относят начало экспериментальной психологии к 1860 г., когда Густав Теодор Фехнер (1801-1887) опубликовал книгу «Элементы психофизики». Он был несколько эксцентричным физиком, работавшим в Лейпциге (где Вундт основал первую лабораторию), и занимался математической демонстраци- 76 Часть!. Введение ей связи между разумом и телом. Он разработал хитроумные методы для точного измерения сознательного ощущения, возникающего при стимуле с известной величиной. Например, субъект может различать различные веса, и эти суждения можно впоследствии наложить на объективные различия в величине веса. Результатом этой работы было то, что Кант считал невозможным: первый физиологический закон, закон Фехнера, который гласил, что сила ощущения (5) является логарифмической функцией силы раздражителя (R — Reiz), умноженной на некоторую постоянную величину: 5 = k logR. Психофизиологическое градуирование, равно как и психическая хронометрия, было любимым детищем первых лабораторий и продолжает использоваться по сей день, например при измерении силы боли. Но для создания психологии оно имело гораздо более важное значение. Следуя заветам Декарта, философы погружались в глубины своих умов, но никогда не задавались простым, на первый взгляд, вопросом о том, сколько идей может удержать сознание за единицу времени. Под руководством Вундта психологи научного толка увидели, что неудачи философской интроспекции таятся в отсутствии методологического контроля. Психофизика представляла собой модель того, как можно сделать самонаблюдение научным. Субъектам (называвшимся «наблюдателями» сознания) предъявляли на распознание раздражители, которые можно было систематически варьировать, и получали от них простые отчеты по поводу того, что они обнаруживают в своем сознании. Так, можно было предъявлять субъектам простые наборы букв при различных условиях (например, при разной продолжительности экспозиции, различном количестве или расположении букв) и просить их сообщить, сколько букв они видят. В отличие от результатов, полученных кабинетными философами, данные лабораторных экспериментов оказались надежными и доступными математическому выражению. Научная психология была на подходе. Институты В XIX столетии изменились или были созданы общественные институты, важные для новой научной психологии. Поскольку психология возникла как академическая дисциплина, она была сформирована институтом высшего образования, которое сильно различалось в разных странах. По научным исследованиям и последипломному образованию в мире лидировала Германия. До того как Бисмарк в 1871 г. создал Вторую германскую империю, немецкоговорящий мир представлял собой скопление мелких княжеств. Поскольку каждый князь желал иметь свой собственный университет, в Германии их было больше, чем в любой другой стране. Более того, в Германии возникли современные светские университеты, пользующиеся государственной поддержкой и ориентированные на научные исследования. Напротив, в Соединенных Штатах в системе высшего образования преобладали маленькие колледжи при религиозных конфессиях. Непременным элементом учебной программы была шотландская психология здравого смысла, которую преподавали для очищения душ студентов. Таким образом, когда Вундт создавал в Германии научную психологию, он подразумевал, что она будет чистой наукой, и первые немецкие Глава 2. Заложение основ 77 психологи сопротивлялись попыткам превратить психологию в набор психологических техник. В Америке старая шотландская психология столкнулась с новой, немецкой, научной психологией. Хотя номинально она проиграла сражение, сохранились ее деловые установки, и американская психология обратилась к прикладным исследованиям, варьирующимся от тестирования до создания, как выразился один из психологов после Второй мировой войны, «науки ценности». Если в Германии XIX в. в психологии господствовали университетские исследования, то в американской психологии преобладающее значение принадлежало бизнесу, что определило практическую направленность старой психологии. В Германии университетами управляли лучшие ученые и философы, преданные поиску истины ради нее самой. В Соединенных Штатах колледжами (а позднее и университетами, когда они возникли) управляли прагматичные дельцы, преданные идее поиска практических знаний, которые подталкивали американскую психологию стать более прикладной наукой. В конце концов, прикладная психология распространилась повсеместно, в том числе и в Германии, и сейчас именно она во всех странах является сферой деятельности большей части психологов. Всемирная практическая направленность психологии была обусловлена изменениями в характере правления. На протяжении XIX столетия правительства расширили свои функции от поддержания мира и ведения войны до обеспечения благополучия своих субъектов и граждан. Политические лидеры и заправилы делового мира, особенно в США, рассматривали науку как новое средство социального контроля. После Гражданской войны страна превращалась из сборища изолированных сельскохозяйственных общин, состоящих из родственников, в урбанизированное, индустриальное, политически эмансипированное население мобильных странников. Многие общественные лидеры полагали, что традиции и религия более не подходят для руководства жизнью или эффективного социального контроля; они рассматривали гуманитарные науки, в том числе и психологию, как новый способ управления обществом и бизнесом. В среде, где высоко ценились знания и опыт, в конце XIX в. возникали научные профессии. В 1892 г. возникла Американская психологическая ассоциация (АПА). В своем заявлении 1899 г. первый президент АПА Джон Дьюи (1859-1952), великий философ-прогрессист XX в., связал рождение психологии с социальными изменениями, вызванными городской индустриализацией. Пока традиция служила успешным руководством для жизни, говорил Дьюи, людям приходилось принимать мало осознанных решений, а наука о сознании обладала весьма невысокой ценностью. Но в быстро меняющемся мире люди должны принимать множество осознанных решений — где жить, какой работой заниматься, за кого голосовать, — и возникает наука о сознании. Психопатология Наконец, еще одним источником научной психологии стали медицинские исследования умственных нарушений. В результате психология оказалась тесно связанной с психиатрией и неврологией. 78 Часть I. Введение Психиатрия и неврология Развитие психиатрии и неврологии в институтах. Среди людей всегда были душевнобольные, но вплоть до XVIII в. с ними обращались очень плохо, даже жестоко. Недавние заявления историков о том, что сумасшедшие счастливо бродили по средневековым деревням и их стали запирать и подвергать дурному обращению только в наше время, оказались мифами. Существовали частные и публичные психиатрические лечебницы для сумасшедших, но большинство больных оставались со своими домочадцами, которые, будучи не в силах справиться с ними, запирали и притесняли их. В лечебницах дело обстояло ненамного лучше: больным обычно просто предоставляли пристанище, а если и лечили, то такими традиционными методами старой медицины, как кровопускания и рвотные средства. Новую область психиатрии вдохновили реформаторские импульсы Просвещения, и она преследовала цель создания психиатрической больницы как средства лечения сумасшедших. Термин «психиатрия» был введен Иоганном Кристианом Рейлом (1759-1813) в 1808 г., хотя, чтобы прижиться, ему, как и термину «психология», потребовалось несколько десятков лет. Психиатры эпохи Просвещения в конце 1790-х гг. ввели в нескольких европейских психиатрических лечебницах нравственную терапию. Под нравственной терапией подразумевалась психотерапия, в противовес традиционному медицинскому лечению. Целью нравственной терапии было не только изолировать душевнобольных, но и лечить их. Она еще не была психотерапией, но двигалась в этом направлении. В основе нравственной терапии была идея о том, что пациентам можно вернуть здоровье, освободив их от их цепей, а затем дав им возможность вести тщательно структурированную жизнь вместе с другими больными. Огромное воздействие оказала книга Филлипа Пинела (1745-1826), сделавшая нравственную терапию золотым стандартом для психиатрических лечебниц после 1801 г. К сожалению, рост числа душевнобольных на протяжении XIX в. одержал верх над благими намерениями первых психиатров, и к началу XX столетия психиатрические лечебницы снова превратились в места, где душевнобольных скорее содержали под стражей, а не лечили. Психиатрия проникла в немецкие университеты несколько раньше, чем психология, в 1865 г. благодаря усилиям Вильгельма Гризингера (1817-1868). Поскольку в немецких университетах основное внимание уделяли исследовательской работе, психиатрия приобрела более научный характер. Ключевой фигурой в развитии современной психиатрии стал Эмиль Крепелин (1856-1926). Огромной проблемой, с которой столкнулись психиатры, было то, как разглядеть за беспорядочными симптомами саму болезнь. Крепелин был психиатром, которого вдохновляли идеи физиологии, он проводил исследования в лаборатории Вундта. Таким образом, получив подготовку ученого, он изучал истории болезней, выискивая паттерны симптомов и исходов. Результатом его исследований стало первое научное описание психиатрического диагноза — dementia praecox, заболевания, известного сейчас под названием «шизофрения». Он продолжал развивать нозологическую систему, произведшую революцию в диагностике и лечении душевнобольных. Крепелин отвлек внимание от содержания психотических симптомов — не имеет значения, связан ли бред параноика с сатаной или государством, и делал упор на том, связаны или нет специфические симптомы с причиной и последствиями основного заболевания. Глава 2. Заложение основ 79 Менее серьезные, чем сумасшествие, проблемы — неврозы — лечили невропатологи. Невропатологи наблюдали за лечением на курортах с минеральными водами и консультировали своих пациентов в частных кабинетах. Но к концу века оба этих направления успешно слились в одно под названием психиатрии. В обеих этих областях происходили изменения по направлению к психотерапии; этот термин был предложен двумя голландскими психиатрами в 1887 г. В нравственной терапии, помимо организованной жизни в психиатрической лечебнице, упор делался на терапевтических отношениях психиатра и пациента. На первых этапах невропатологи намеревались лечить своих пациентов физическими средствами, например обливая холодной водой чересчур возбужденных больных для того, чтобы успокоить предположительно перевозбужденные нервы, и прописывая молочную диету, отдых и массаж. Но постепенно невропатологи, как и психиатры, пришли к выводу, что беседы, устанавливающие рабочие отношения между пациентами и врачами, также могут быть полезными. Теоретические направления в психиатрии и неврологии. Хотя большинство психиатров и невропатологов все больше признавали ценность психотерапии, они считали, что заболевания, которые они лечат, имеют биологические причины. Безумие, полагали они, вызывает нарушения в головном мозге; менее серьезные заболевания, например неврастению и истерию, — нарушения нервной системы. Психиатры в лечебницах, в частности, признавали, что симптомы безумия настолько запутаны, а страдания пациентов настолько велики, что причина заболевания должна таиться в мозге. Психиатры и невропатологи также придерживались мнения о генетических основах душевных болезней, поскольку они встречаются среди членов одной семьи чаще, чем возникают случайным образом. Некоторые психиатры выдвинули идею о биологической дегенерации, согласно которой сумасшествие представляет собой откат назад по эволюционной лестнице от рациональной человеческой природы к инстинктивной животной. Существовал и альтернативный взгляд на доминирующую неврологическую и генетическую концепцию душевных болезней, романтическая психиатрия. Она получила такое название, поскольку ее сторонники полагали, что причины душевной болезни пациента лежат в его психологической истории и жизненных обстоятельствах, особенно эмоциональной жизни. Романтических психиатров называли также психически ориентированными, в отличие от биологически ориентированного большинства. Биологическую точку зрения в какой-то степени вдохновляли идеи философии Просвещения, считавших сумасшествие результатом ложного восприятия и плохого мышления. Напротив, романтические психиатры расценивали сумасшествие следствием страстей, выскользнувших из-под рационального контроля. На практике психиатры романтической школы часами обсуждали эмоциональную жизнь своих пациентов и пытались привить им религиозные и нравственные ценности. Продолжением романтической традиции стала психоаналитическая психиатрия (хотя Фрейд оспаривал это утверждение). В форме психоанализа романтическая психотерапия в значительной степени потеснила биологическую школу психотерапии, и это продолжалось вплоть до «биологической революции» 1970-х гг., когда психиатры снова обратили свои взоры на мозг и гены как причину психических нарушений. 80 Часть I. Введение Французская клиническая психология Альфред Бине строго разграничивал французскую психологию от психологических школ других стран: За редким исключением, психологи моей страны оставили исследование психофизики немцам, а изучение сравнительной психологии — англичанам. Они посвятили себя почти исключительно патологической психологии, т. е. психологии, претерпевшей влияние болезни (цит. по: Plas, 1996, р. 549). Во Франции психология развивалась как дополнение к медицине. Немецкая экспериментальная психология фокусировала свое внимание на «нормальном, здоровом разуме человека» Платона. Ученые Британии сравнивали разум животных и человека, а работы Гальтона описывали статистически средний разум. Французская психология исследовала аномальный, не западный и развивающийся разум. Теодюль Рибо (1842-1916), например, называл идеальными субъектами для научной психологии сумасшедшего, дикаря и ребенка, поскольку, по его мнению, они представляют собой эксперименты самой природы, намного превосходящие по ценности любые лабораторные опыты. Итак, мы увидели, что неврология продвигалась вперед как в области лабораторных, так и клинических исследований. В клинической неврологии исследователи пользовались экспериментами самой природы — повреждениями мозга и нервной системы, вызванными несчастными случаями и заболеваниями, — чтобы пролить свет на нормальное функционирование. Рибо утверждал, что психологи делают то же самое, изучая аномальный разум в качестве естественного эксперимента, который не только интересен сам по себе, но и способен осветить деятельность нормального сознания. Французская клиническая традиция ввела в психологию понятие «субъект», повсеместно использующееся сегодня для описания людей, участвующих в психологических исследованиях. Во французской медицине слово sujet означает человека, находящегося на лечении или под наблюдением до того, как его тело попадет на патологоанатомическое вскрытие, или кандидата на хирургическую операцию. Бине и другие французские психологи переняли этот термин для обозначения объектов своих психологических исследований. Слово субъект аналогичным образом использовали и в английском языке, а в современном смысле его впервые употребил Кеттелл в 1889 г. Методы Бине предполагали, что французская модель психологических исследований отличается от английской и немецкой. Французская психология больше ориентировалась на экстенсивные исследования отдельных субъектов, что было унаследовано от медицины. Немецкая психология представляла собой плод эволюции философии и обратилась к идеализированному разуму, о котором писали философы Просвещения. Британская психология выросла из исследований животных и тестирования умственных способностей и была сориентирована на статистические исследования разума с их сравнительным анализом. Французские психологи уделяли много внимания гипнозу, который они связывали с истерией и ее лечением (см. главу 4). В связи с этим возникли две теории о природе гипнотического транса. А. А. Либол (1823-1904) основал свою научную школу в Нанси. Впоследствии ею руководил его ученик Ипполит Бернхайм (1837— 1919). Школа Нанси утверждала, что гипнотическое состояние представляет со- Глава 2. Заложение основ 81 бой интенсификацию определенных тенденций обычного сна или бодрствования. Определенные действия, даже весьма хитроумные, совершаются автоматически: все мы импульсивно реагируем на некоторые предложения; все мы видим сны. Согласно представлениям школы Нанси, в состоянии гипноза сознание утрачивает привычный непосредственный контроль над восприятием и действиями, и приказы гипнотизера немедленно и бессознательно превращаются в действия или галлюцинаторное восприятие. Конкурирующая школа, сложившаяся в парижской больнице Сальпетриер, утверждала, что, поскольку для устранения симптомов истерии можно использовать приказания, отданные пациенту в состоянии гипноза, гипнотическое состояние должно быть совершенно аномальным, типичным только для пациентов, страдающих истерией. Способность поддаваться гипнозу и истерию считали доказательством патологии нервной системы. Главным выразителем идей школы Сальпетриер стал Жан Мартен Шарко (1825-1893), у которого в течение нескольких месяцев проходил обучение Зигмунд Фрейд (1856-1939). Благодаря Фрейду, исследования гипноза стали частью психологии бессознательного, поскольку он использовал гипноз в начале своей карьеры психотерапевта. Дальнейшее изучение подтвердило концепцию гипноза школы Нанси, но и сегодня точная природа гипнотического состояния остается невыясненной. Заключение К последней четверти XIX в. был заложен фундамент психологии как естественной науки. Научная психология имела три источника, возникших примерно в одно и то же время. Первым источником традиционно считают психологию сознания, поскольку Вильгельм Вундт стал первым доктором философии по разделу психологии и потому, что психология сознания была построена на наследии философской психологии и прошла долгий путь превращения в научную дисциплину. Вторым наиболее известным источником является психология бессознательного — психоанализ Зигмунда Фрейда. Поскольку психоанализ начинался в рамках психиатрии, Фрейд настаивал на том, что первый является наукой, а не просто практическим методом лечения душевных заболеваний. В отличие от психологии сознания, психоанализ имел широкие и длительные культурные последствия. Наконец, для академической психологии, особенно в США и Великобритании, самым важным источником стала психология адаптации. Во многих отношениях психология адаптации была новейшим направлением, поскольку ее существование стало возможно только_ после выдвижения теории адаптивной эволюции. Психология адаптации задавалась вопросами, неизвестными философской и психопатологической школам, самыми важными из которых были те, каким образом эволюционировал разум ив чем заключается преимущество разума в борьбе за существование. Во всех трех перечисленных психологических школах представление о том, что психология могла бы быть общественно полезной, отходило на задний план. Сторонники немецкой психологии сознания рассматривали психологию как чистую исследовательскую науку и сопротивлялись развитию «психотехник», хотя и не подавляли его полностью. Фрейд, хотя и стремился к тому, чтобы психоанализ стал наукой, мерилом научной истины считал достижение терапевтического успеха. 82 Часть I. Введение Он не думал о психологии как об области деятельности, которая может быть полезной в какой-либо сфере жизни. Больше всех приветствовала прикладную психологию психология адаптации: поскольку она занималась проблемой того, каким образом разум помогает своему обладателю приспосабливаться к окружающему миру, она, естественно, желала всяческого улучшения разума, а также того, чтобы сама психология оказалась полезной для жизни. К концу XX в. психология представляла собой скорее не науку, обладающую прикладными ответвлениями, а прикладную деятельность, осуществляемую при поддержке со стороны науки. Библиография Поскольку эта глава представляет собой краткое резюме, я отказался от ссылок и вместо них привожу выборочную библиографию. Желающие получить ссылки могут обратиться к книге Томаса Г. Лихи «История психологии» (Thomas H. Leahey, A History of Psychology, 5"' edition (Upper Saddle River, NJ: Prentice Hall, 2000), chaps. 2-6). Общие работы Книга Дэвида Фромкина «Путь мира» (David Fromkin, The Way of World, New York: Knopf, 1998) представляет собой великолепный краткий (всего 224 страницы) очерк мировой истории, освещающий три эры жизни людей, которых я бегло коснулся в начале этой главы. По вопросам эволюционной психологии см.: Дж. Бар-коу, Л. Космидес и Дж. Туби, «Адаптированный разум: эволюционная психология и направление культуры» (J. Barkow, L. Cosmides and J. Tooby, The Adapted Mind: Evolutionary Psychology and the Direction of Culture, New York: Oxford University Press, 1992). По вопросам эволюции людей в связи с сельскохозяйственной революцией см.: Роджер Льюин, «Принципы эволюции человека» (Roger Lewin, Principles of Human Evolution: A Core Textbook, Maiden, MA: Blackwell, 1998). О теории разума как врожденного психического модуля см.: Саймон Барон-Коэн, «Слепота разума: эссе об аутизме и теории разума» (Simon Baron-Cohen, Mindblindness: An Eaasy on Autism and Theory of Mind, Cambridge, MA: MIT Press, 1995). Два серьезных автора высказали предположение о том, что с 1980 г. в мире происходят революционные изменения. Питер Дракер (Peter Drucker) разработал идею рационального управления большими предприятиями; в своих работах «Эпоха социальных трансформаций» {The Age of Social Transformation, «Atlantic Monthly», November 1995) и «Посткапиталистическое общество» (New York: Harper Business, 1994) он описывает уходящую индустриальную эпоху и наступающую эпоху информации. Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) согласен с заключениями П. Дракера и привлекает эволюционную психологию для того, чтобы сделать предсказания относительно жизни людей в эпоху постмодернизма, см. его работу «Великий раскол: человеческая природа и воссоздание общественного порядка» (The Great Disruption: Human Nature and the Reconstitution of the Social Order, New York, Free Press, 1999). По поводу общей истории Европы, где проходило становление психологии, см.: Норман Дэвис, «Европа: история» (Norman Davies, Europe: A History, Oxford: Oxford University Press, 1996), или Дж. М. Роберте, «История Европы» (J. M. Roberts, Глава 2, Заложение основ 83 A History of Europe, New York: Allen Lane, 1996). Обе книги пользуются большой популярностью, но работа Н. Дэвиса, хотя и отличается полнотой охвата, достаточно противоречива; она получила блестящие отзывы рецензентов в. Англии, но много негативных рецензий от американских историков. В отношении философии см. следующие книги: Роджер Скратон, «Современная философия» (Roger Scruton, Modem Philosophy, New York, Allen Lane, 1994); Тэд Хондерич «Оксфордское руководство по философии» (Ted Honderich, The Oxford Companion to Philosophy, New York, Oxford University Press, 1995); А. Кении «Оксфордская история западной философии» (A. Kenny, The Oxford History of Western Philosophy Oxford: Oxford University Press). По физиологии см. следующие работы: Стэнли Фингер, «Происхождение неврологии» (Stanley Finger, Origins of Neuroscience, NewYork: Oxford University Press, 1996); Луиза Маршалл и Хорас Мангуан, «Открытия в человеческом мозге» (Louise Marshall and Horace Mangoun, Discoveries in the Human Brain, Totawa, NJ: Humana Press). По психологии см.: Томас Лихи, «История психологии: основные направления психологической мысли» (Thomas Leahey, A History of Psychology: Main Currents in Psychological Thought, 5th ed., Upper Saddle River, NJ: Prentice-Hall, 2000); Роджер Смит, «История гуманитарных наук» (Roger Smith, The Norton History of the Human Sciences, New York: Norton, 1997). Последняя работа посвящена в первую очередь психологии, но затрагивает и остальные общественные науки. Эпоха Возрождения Классическая работа принадлежит перу Джейкоба Буркхардта — «Цивилизация Ренессанса в Италии» (Jacob Burkhardt, The Civilization of the Renaissance in Italy, New York: Mentor, 1862/1960); среди более поздних работ следует отметить: Дж. Р. Хейл «Цивилизация Европы в эпоху Возрождения» (J. R. Hale, The Civilization of Europe in the Renaissance, New York: Athaenium, 1994); Денис Хэй «Итальянский Ренессанс на историческом фоне» (Denys Hay, The Italian Renaissance in its Historical Background, Cambridge, England: Cambridge University Press, 1961); Лейси Болдуин Смит «Елизаветинский мир» (Lacey Baldwin Smith, The Elizabethan World, Boston: Houghton Mifflin, 1972). О Реформации читайте: Рональд Бэйнтон «Реформация в шестнадцатом веке» (Ronald Bainton, The Reformation of the Sixteenth Century, Boston: Beacon Press, 1956). О мыслителях Ренессанса см.: «Философия человека эпохи Возрождения» (под ред. Э. Кассирер, П. О. Кристеллер и Дж. Г. Рэндалл) (Е. Cassirer, Р. О. Kristeller and J. H. Randall, eds., Renaissance Philosophy of Man, Chicago: University of Chicago Press, 1948); Пол Кристеллер, «Мыслители Ренессанса» (Paul Kristeller, Renaissance Thought, New York: Harper & Row, 1961); Д. Уилкокс, «В поисках Бога и себя: Мыслители Возрождения и Реформации» (L. Wilcox, In Search of God and Self: Renaissance and Reformation Thought, Boston: Houghton Mifflin, 1975); работа, в которой упор делается на преемственности, а не разрыве между Средневековьем и Возрождением — Уолтер Улльман, «Средневековые источники гуманизма Возрождения» (Walter Ullman, Medieval Foundations of Renaissance Humanism, Ithaca, NY: Cornell University Press, 1977). Обзор Средневековья и Возрождения см.: М. У. Тилли-ард «Картина Елизаветинского мира» (М. W. Tillyard, The Elizabethan World-Picture, New Your: Vintage Books). Недавно выдающийся литературный критик Гарольд 84 Часть I. Введение Блум (Harold Bloom) в своей работе «Шекспир: Изобретение человека» (Shakespear: The Invention of the Human, New York: Riverhead, 1998) высказал предположение о том, что первым великим психологом был Уильям Шекспир. По мнению Г. Блума, он был настолько велик, что буквально изобрел современную личность. Научная революция и философская психология (1600-1900) Важная историческая проблема заключается в том, насколько острый разрыв с прошлым знаменовала собой научная революция. Дэвид Линдберг (David Lindberg) в своей книге «Начало западной науки» (The Beginnings of Western Science, Chicago: University of Chicago Press, 1992) дает великолепную общую историю науки вплоть до кануна научной революции. Он тщательно изучает вопрос о том, до какой степени современная наука является продолжением античной и средневековой и приходит к выводу, что, хотя ученые ранних эпох сделали важный вклад, научная революция была настоящей революцией, разрывом с прошлым. Преемственность, однако, прослеживается в работе Томаса Голдстейна (Thomas Goldstein) «На заре современной науки: от Древней Греции до Возрождения» (Dawn of Modern Science: From the Ancient Greeks to the Renaissance, New York: Da Capo Press, 1988). Общая история рассмотрена в следующих работах: «Научная революция» (под ред. Верн Булло) (The Scientific Revolution, Vern Bullough, ed., New York: Holt, Rinehart & Winston, 1970); Герберт Баттерфилд (Herbert Butterfield) «Происхождение современной науки. 1300-1800» (The Origins of Modern Science: 1300-1800, New York: Free Press, 1965); стандартная история — Бернард Коэн, «Ньютониан-ская революция» (I. Bernard Cohen, The Newtonian Revolution, Cambridge, England: Cambridge University Press, 1980); А. Руперт Холл, «Научная революция 1500— 1800: формирование современных научных позиций», 2-е изд. (A. Rupert Hall, The Scientific Revolution 1500-1800: The Formation of the Modern Scientific Attitude, 2nd ed., Boston: Beacon Press, 1962); Хью Керни, «Наука и ее изменения в 1500-1700 гг.» (Hugh Kearney, Science and Change: 1500-1700, New York: McGraw-Hill, 1971); Ричард С. Вестфалл, «Конструкция современной науки: механизмы и механика» (Richard S. Westfall, The Construction of Modem Science: Mechanisms and Mechanics, Cambridge, England: Cambridge University Press, 1971). В недавно вышедшей работе С. Шейпина «Научная революция» (S. Shapin, The Scientific Revolution, Chicago: Chicago University Press, 1996) приводится краткий и блестящий обзор событий с точки зрения новой истории науки, обсуждаемой в главе 1. Книга Кейта Томаса «Религия и низвержение магии» (Keith Thomas, Religion and the Decline of Magic, Harmondsworth, England: Penguin, 1971) бесценный источник сведений о том, как пуританские тенденции протестантизма способствовали научной революции. Один из важных вопросов, касающихся научной революции, заключается в следующем: почему она произошла только в Европе, а не в Китае или в исламском мире, которые в Средние века достигли более высокого уровня развития науки? Тоби Хафф в своей работе «Начало расцвета современной науки: ислам, Китай и Запад» (Toby Huff, The Rise of Early Modern Science: Islam, China, and the West, Cambridge, England: Cambridge University Press, 1993) дает удивительный ответ: причина заключается в том, что в Европе того времени имелось более совершенное законодательство и существовала система ремесленных цехов. Глава 2. Заложение основ 85 Ученые всегда считали науку самодостаточной, свободной от философских и научных влияний. Как мы увидели в главе 1, это мнение вызывает острую критику и порождает исторические споры о корнях научной революции. Э. А. Бертт в своем труде «Метафизические основы современной науки» (Е. A. Burtt, The Metaphysical Foundations of Modem Science, Garden City, NY: Doubleday, 1954) первым усомнился в философской чистоте науки, и, как следствие, именно на него чаще всего сегодня ссылаются. Ричард С. Вестфалл в своей статье «Ньютон и фактор вымысла» (Richard S. Westfall, Newton and the Fudge Factor, Science, 179 (1973) 751-58) продемонстрировал, как философская приверженность Ньютона своей теории привела к тому, что он подгонял факты под нее; см. также написанную Ричардом С. Вестфаллом биографию Ньютона «Без отдыха» (Richard S. Westfall, Never at Rest: Cambridge, England: Cambridge University Press, 1980). Для получения исчерпывающей информации о Рене Декарте как о богослове, ученом, психологе и философе читайте книгу С. Гаукроджера «Декарт: интеллектуальная биография» (S. Gaukroger Descartes: An Intellectual Biography, Oxford: Clarendon Press, 1995). Просвещение Прекрасный двухтомный обзор принадлежит Питеру Гэю: «Просвещение: Объяснение» (Peter Gay, The Enlightenment: An Interpretation, New York: Knopf, 1966, 1969). Особый интерес для истории психологии представляет собой 2-й том под названием «Наука свободы» (The Science of Freedom), посвященный «Ньютонам разума». В своем труде «Просвещение: полная антология» (The Enlightenment: A Comprehensive Anthology, New York: Simon & Schuster, 1973) Питер Гэй собрал основные трактаты. Интересное краткое введение в эпоху Просвещения с позиций новой истории дает Маргарет К. Джейкоб в своей книге «Радикальное Просвещение: пантеисты, масоны и республиканцы» (Margaret C.Jacob, The Radical Enlightenment: Pantheists, Freemasons and Republicans, London: Allen & Unwin, 1981). Революционные последствия Просвещения обсуждаются в книге Нормана Хэмпсона «Первая европейская революция: 1776-1815 гг.» (Norman Hampson, The First European Revolution: 1776-1815, New York: Norton, 1969). Затем этот автор в работе «Просвещение: значение» (The Enlightenment: An Evaluation, Harmondsworth, England: Penguin, 1990) переходит к рассмотрению социальных последствий Просвещения. Науке этого периода посвящена книга Томаса Хэнкинса «Наука и Просвещение» (Thomas L. Hankins, Science and the Enlightenment, Cambridge, England: Cambridge University Press, 1985). Наконец, общественная жизнь того времени рассмотрена в трудах Ричарда Сеннета «Падение общественного человека» (Richard Sennett, The Fall of Public Man, New York: Vintage Books, 1978); Лоренса Стоуна «Семья, секс и брак в Англии: 1500-1800 гг.» (Lorence Stone, The Family, Sex and Marriage in England: 1500-1800, New York: Harper & Row, 1982) и Нила Мак-Кен-дрика, Джона Брюера и Дж. Г. Пламба «Рождение общества потребления: коммерциализация Англии восемнадцатого века» (Neil McKendrick, John Brewer and J. H. Plumb, The Birth of a Consumer Society: The Commercialization of Eighteen Century England, New Haven, CT: Yale University Press, 1982), особенно в последней главе, написанной Дж. Г. Пламбом и посвященной тому, как люди реагируют на модернизацию. 86 Часть I. Введение Несомненно, выдающимся современным ученым, принадлежащим к Контрпросвещению, является Исайя Берлин: см. его книгу о Вико и Гердере «Вико и Гердер: два исследования истории идей» (Isaiah Berlin, Vico and Herder: Two Studies in the History of Ideas, New York: Vintage Books, 1977). Несколько эссе из его произведения «Против течения» (Isaiah Berlin, Against the Current Harmaridsworth, England: Penguin, 1982) посвящены Контрпросвещению, особенно эссе «Контрпросвещение» {The Counter Enlightenment), в котором даны краткие, но исчерпывающие очерки об основных выразителях идей этого движения. XIX век Общий обзор мыслителей XIX в. можно найти у Франклина Баумера в «Современной европейской мысли» (Franklin Baumer, Modern European Thought, New York: Macmillan, 1977). Философия рассмотрена в книге Джона Пассмора «Сто лет философии» (John Passmore, A Hundred Years of Philosophy, rev. Ed., New York: Basic Books, 1966). Стандартная (хотя и устаревшая к настоящему времени) история психологии содержится в работе Э. Г. Боринга «История экспериментальной психологии» (Е. G. Boring, A History of Experimental Psychology, 2nd ed., Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1950). Детальные исследования психологии XIX столетия приведены в книге «Проблемная наука: психология в трудах мыслителей девятнадцатого века» (под ред. У. Вудварда и М. Аша) (W. Woodward and M. Ash, eds., The Problematic Science: Psychology in Nineteenth-Century Thought, New York: Praeger, 1982). В книге «Иллюстрированная история психологии» (под ред. У. Брингмана и др.) (W. Bringmann et al., eds., A Pictorial History of Psychology, Chicago: Quintessence, 1997) содержатся очерки о различных аспектах истории психологии с конца XVIII в. и по сей день, снабженные великолепными рисунками. Курт Данцигер в своей работе «Конструирование субъекта: историческое происхождение психологических исследований» (Kurt Danziger, Constructing the Subject:HistoricalOrigins ofPsychologicalJ Research, Cambridge, England: Cambridge University Press, 1990) дает критический обзор социально-психологических исследований с 1870 г. до Первой мировой войны. Стандартная история психологически ориентированной физиологии дана в работе Р. М. Янга «Разум, мозг и адаптация в девятнадцатом веке» (R. M. Young, Mind, Brain and Adaptation in the Nineteenth Century, Oxford: Clarendon Press, 1970). Психиатрии посвящена книга Эдварда Шортера «История психиатрии: от эры психиатрических лечебниц до века Prazac>> (Edward Shorter, A History of Psychiatry: Fromthe Era of Asylum to the Age of Prazac, New York: Wiley, 1997). Ключевые цитаты из А. Бине содержатся в работе Р. Пласа (R. Plas, 1997). О французской психологии см.: «Иллюстрированная история психологии» (под ред. У. Брингманна и др.) (W. Bringmann et al., eds., A Pictorial History of Psychology, Chicago: Quintessence, pp. 548-552). жүктеу/скачать 12,57 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|