По Нижней Тунгуске

На завтрак сделали уху. Надо сказать, что уха из сигов, отменная. Главное её не переварить, поскольку рыба очень нежная. Вариться она должна не более 5 минут. После сытного завтрака, Вадим стал налаживать коптильню, чтобы приготовить в дорогу пойманную рыбу.

Пока шёл процесс копчения, я решил постирать бельё и искупаться. Погода явно сопутствовала этому. Серёга ходил по лагерю, жмурился, как мартовский кот, и говорил: « Эх…! Уезжать не хочется !» Действительно, место было замечательное и уезжать не хотелось, но, к сожалению, мы не располагали временем, чтобы оставаться на днёвку.

На левом берегу Тунгуски, примерно в километре ниже нашего лагеря, к реке подходил горный массив с доминирующей вершиной – горой Караульная. Её высота, согласно карте, была 682 метра. Рассматривая карту, я обратил внимание, что обширный горный массив, куда входила эта гора, является водоразделом между Енисеем и Нижней Тунгуской. Массив простирался на несколько десятков километров, и своими западными склонами был обращён к Енисею. Это был участок, где обе реки текли почти параллельно, на север, разделённые горным поднятием.

Я высказал предположение, что с вершины Караульной, возможно, будет виден Енисей, учитывая, что его ширина составляет около 5 километров. Сергей посмотрел на меня, мягко говоря, с большим удивлением, и заверил, что Земля, пока ещё круглая, поэтому увидеть что-либо за 190 километров, просто не реально, т. к. объект будет скрыт за горизонтом.

Это, я тоже понимал, но Сергей посчитал расстояние, которое отделяло нас по реке, от места впадения в Енисей. Район Туруханска, действительно нельзя было увидеть, а вот если смотреть с высокой горы не на север, где сливаются реки, а на запад, на тот участок, где Енисей наиболее близко подходит к Тунгуске, то вероятность увидеть его, достаточно велика.

Выяснить истину можно было только эмпирическим путём, поднявшись на гору, что я и предложил сделать Серёге. Он выступил со встречным предложением. Сняв с груди фотоаппарат, Серёга протянул его мне, заверив, что сделанных мной снимков, будет достаточно.

Терялась чистота эксперимента, фотоаппарат, вещь хорошая, но без моего оппонента, я решил в гору тоже не лезть, поэтому узнать, виден Енисей с горы Караульная, или нет, нам не удалось. Может, кто-нибудь другой, ответит на этот вопрос. Надо всего лишь, летом, в хорошую погоду подняться на эту гору.

Когда была готова копчёная рыба для перекуса, мы свернули лагерь, и двинулись дальше. Со стоянки отчалили в 13.22. Сегодня нам предстояло пройти Большой и Косой пороги.

Через час пути, над нашей лодкой стали летать две маленькие птички. Они вились буквально в метре от нас, а потом одна из них села на вещи, уложенные в центре лодки, но я сделал неловкое движение, и птичка взлетела. Вадим расстроился, он только собрался её сфотографировать.

Говорят, что птица, которая влетает или бьётся в окно, это к какому-то известию, и ещё это может быть, как предупреждение о чём-то. Кому из нас послана эта весть, и какая она, добрая или плохая ? Узнать об этом мы сможем, только вернувшись домой.

После отметки 125 километров, как и сказал Григорьевич, впереди показался тёмный кряж с обрывами скал окрашенных в светло-серые и бежевые тона. К этим скалам и устремлялась река, всё больше увеличивая свой уклон, и набирая скорость. Была моя вахта на руле, и я, помня совет Григорьевича, держал лодку ближе к правому берегу. Вода неслась всё стремительней, закручиваясь в водоворотах и растекаясь по поверхности вздутыми грибами от поднимающихся из глубины струй. Иногда лодку от этих турбулентных потоков начинало тащить в сторону или притапливало, как будто невидимая рука брала судно за днище, и пыталась удержать его.

На экране GPS, измеряющего скорость нашего перемещения, мелькали цифры: 26.4, 27.5, 29.8 км/час! Основные мощные валы стояли в левой части русла, где была отмель, и проносящийся поток цеплял за огромные камни на дне реки. Ширина русла, по мере приближения к скалам, становилась всё меньше, и доходила до 180 -200 метров.

Под правым берегом было глубоко, но и здесь стояло несколько метровых валов, через которые, разбивая их в белую пену и брызги, прошла наша лодка. Серёга и Вадим щёлкали фотоаппаратами. Перед скалами, река делала крутой поворот, почти на 90 градусов, после чего становилась спокойней. Ступенчатые обрывы привлекли внимание Вадима, и он предложил остановиться под ними на обед. Берег здесь представлял собой монолитную скалу, которая, как причальная стенка возвышалась над водой на 15 – 20 сантиметров.

Это были излившиеся породы, скорее всего липариты, в которых река, за многие миллионы лет, пропилила своё русло. Однородная каменная поверхность, разбитая трещинами и изъеденная речной эрозией, полого поднималась на протяжении примерно 30-ти метров, а потом взлетала вверх отвесными скалами. У их основания находились осыпи, сложенные большими обломками и щебнем, там же встречались крупные валуны, принесённые в паводок.

Скалы имели общую высоту около 40-ка метров, и шли тремя ступенями. Каждая последующая ступень отступала в глубь берега на несколько метров. Во фронте скал, вытянувшемся вдоль реки, было несколько вертикальных пропилов сделанных дождевыми и талыми водами. Эти маленькие ущелья были заполнены на половину щебнем, который в нижней части расползался в виде конусов выноса.

Издалека, скалы, разделённые мини-ущельями, напоминали буханки хлеба, поставленные на торцовые части. Поверх нижней «буханки», высотой около 20-ти метров, поднималась вторая ступень, высотой около 12 метров, третья ступенька была в 7 – 8 метров, и на ней рос лиственничный лес. Некоторые молодые деревья поднимались в расщелинах или цеплялись корнями за камни на уступах.

Мы вытащили нос лодки на камни и привязали её. Пока Игорь и я раскладывали обеденный стол и еду, Вадя и Серёга кинулись снимать скалы. Вадим сделал несколько кадров, и решил забраться на одну из «буханок». Сергей, тоже полез вверх, но выбрал слишком крутую осыпь и хорошо, что вовремя остановился. Вадим же карабкался по более пологому склону, и, не смотря на осыпающийся из-под ног щебень, смог подняться по ущелью, и выбрался на площадку над первой скалой. Оттуда он тоже сделал несколько снимков.

Минут через 15 – 20, как мы отошли от места, где обедали, на правом берегу показались домики метеостанции. Один из них, стоящий на высоком берегу, был заброшен, и четыре пустых окна, в голубых рамках наличников, грустно смотрели на убегающие воды реки. Немного ниже метеостанции, перед устьем ручья Герасимовский, виднелись две ржавых ёмкости под горючее.

Среди старожилов этих мест, ручей Герасимовский, назывался Пьяным. Когда-то катера, проводившие за собой караван лодок-илимок, останавливались возле него, и люди выходили на берег, чтобы перекусить и выпить, отмечая тем самым прохождение сложного участка пути. А на другой стороне, в Тунгуску впадает небольшой ручеёк, который называли Перекур. Возле него останавливались отдохнуть лямщики, которые тянули гружёные илимки вверх по реке. Во время войны, да и после неё, в сороковые годы прошлого столетия, это были женщины.

Течение реки было быстрым, и лодка делала не менее 20-ти км/час. Вскоре справа и слева появились скалистые берега высотой до 25 метров. Мы подошли к порогу Косой. По 5-ти километровым отметкам он начинается в районе 90-го километра. Издалека казалось, что река упирается в обрывы правого берега и исчезает. Когда подошли ближе, скалы на берегах раздвинулись, открывая поворот реки влево.

Река сильно сузилась, скорость течения стала возрастать, и был явно виден уклон падения реки. Вдоль правого берега идут обрывы скал, и возле них, местами, поднимались косые валы. Левый берег был тоже скалистый, но уходил вверх более полого. Зажатая в полуканьоне река, на протяжении 1,5 километров, мчится вниз бурным потоком. Поверхность воды в волнах и водоворотах. В конце участка река поворачивает направо, и в этом месте опять поднимаются большие косые валы идущие от правого берега.

После порога Тунгуска снова становится шире, но не превышает 300 метров. Русло выпрямилось и приняло направление на северо-запад. Река стала похожа на огромный гребной канал. По времени, уже нужно было искать место для ночлега. Слева шел круто спускающийся к воде откос, а справа, берег был пологий, но сложенный валунами и глыбами, на которых не поставишь палатку. До леса, где можно найти дрова, тоже было далеко, не менее 50 -70-ти метров.

Прямо по курсу, над рекой повисли тёмные тучи, и серая пелена дождя скрыла очертания лежащих впереди сопок. Поэтому, увидев издалека приемлемую, как нам показалось площадку, мы остановились, и пошли посмотреть её. Когда поднялись на надпойменную террасу, то были разочарованы. На высоте 10 -12 метров над урезом реки, в лесу, лежали развалы окатанных валунов, размеры которых были не менее 0.5 метра в диаметре!

Пока ходили осматривать место, стало видно, что туча с дождём уходит на север. Мы сели в лодку и продолжили сплав, осматривая берега. Через полчаса, на склоне, спускавшемся с левого берега, я заметил среди травы небольшую полосу тёмного галечника. Там могло быть место под палатку и костёр. Показал на этот склон Вадиму, который сидел на руле, и мы причалили посмотреть.

Когда поднялись, то действительно обнаружили площадку, вполне пригодную, чтобы разбить здесь лагерь. По всей видимости, в паводок, вода подмыла участок склона, и образовалась маленькая терраска. В 20-ти метрах от площадки, со склона, сбегал небольшой ручей с чистой прозрачной водой.

Разгрузив и привязав лодку, подняли вещи и занялись установкой лагеря. Через сорок минут он имел обжитой вид. Стояла палатка, горел костёр, над которым уже закипали каны с водой, из леса были притащены несколько сухих лиственниц на дрова.

Напротив лагеря, на другой стороне реки стоял белый навигационный знак в виде квадрата, и рядом с ним поднимался указатель расстояния до Туруханска – 85 километров. День угасал, и на северо-западе, мягкими, розовыми и желтыми красками светилась вечерняя зорька. На её фоне, далеко впереди, проступил тёмный контур высокого хребта с плоской вершиной. Левый край его, сначала круто, а в нижней части более полого, спускался к долине Нижней Тунгуски.

На ужин почистили и отварили картошку, которую дал нам Виталий Львович, и пожарили рыбу. Но рыбы в ведре оказалось столько, что Серёга, как шеф-повар, жарил её ещё не меньше часа, после ужина, и тихо ругался про себя нехорошими словами. Спать легли в половине первого. За день было пройдено 104 километра.
31. 07. 08. Утро солнечное, облачность высокая и редкая, насекомых мало. Вадим, который первым вылез из палатки, увидел сидящую на её крыше, маленькую птичку. Опять птичка! И главное, что не боится и не улетает. Сегодня последний ходовой день по Нижней Тунгуске, вечером можем быть в Туруханске, поэтому собираемся неспеша, и выходим со стоянки в 12.10.

Высокий хребет, к которому мы движемся, при дневном свете, кажется сиренево-розового цвета. Так окрашены скалы, и каменные осыпи в его верхней части. Ближе к основанию, виднеются зелёные пятна леса. Судя по карте, это последние высокие горы на нашем пути. Массив называется Возвышенность Северный Камень, он уходит от Нижней Тунгуски на север, простираясь на 30 – 35 километров. Наивысшие точки хребта, который мы видим, 729 и 731 метр.

Западные склоны этого массива являются границей Эвенкии. После впадения в Тунгуску рек, Северная – справа, и Летняя – слева, начинается территория Туруханского района Красноярского края.

Немного ранее этой границы отмечается смена растительности на берегах. К реке, на незатапливаемые террасы, начинают выходить целыми рощами тонкие, невысокие берёзки. Такая картина прослеживается на двух берегах, на протяжении многих километров. Часто, с правого берега, со стороны Северного Камня, среди сочной зелёной травы, по галечнику и валунам сбегают бурные ручьи. Издалека они кажутся молочно-белыми, но при ближайшем рассмотрении видно, что это чистая и прозрачная вода перемешивается с воздухом в быстром потоке.

Когда массив Северный Камень начинает удаляться от нас, оставаясь за спиной, с лодки, уходящей по течению на северо-запад, открываются белые пятна и полосы снежников, лежащие в узких распадках и цирках этого хребта. И кажется, что Эвенкия, прощаясь, машет нам вслед белой косынкой. Почти, как в песне, только там поётся о Чукотке.

В 14 часов проходим самую северную точку нашего маршрута с координатами 65градусов 57минут 7секунд северной широты и 88 градусов 43 минуты 9секунд восточной долготы. Так показывает наш GPS. Место это примечательное, находится под склоном сопочки на правом берегу. Сопка сложена известняками, её склон, обращённый к реке, представляет собой осыпь имеющую желтовато-серый цвет. Ниже по течению, на левом берегу реки, видны слои известняка, уходящие под небольшим углом в воду. Мы сфотографировали это место.

Примерно за 30-35 километров до Туруханска, река упирается в мощный массив, сложенный известняками, которые поднимаются отвесными скалами на высоту 25-30 метров. В этом месте река делает крутой поворот налево, а через 350-400 метров, поворачивает направо. На этом участке, на правом берегу, находятся самые красивые и высокие скалы.

Левый берег тоже скалистый, но сложен сильно разрушенными известняками, и скальные выступы есть только в самой верхней части. Обрывы правого берега впечатляют разнообразием своих форм. Есть причудливые зубцы, разнообразные башенки, головы, есть углублённые в берег амфитеатры.

Известняки залегают здесь горизонтальными слоями, и от уреза воды к скалам идут две гигантские ступеньки, разбитые трещинами и поднимающиеся одна над другой на 1.5-2 метра. Протяженность этих ступеней вдоль основания скал, более 100 метров.

В этом месте мы остановились на обед. Нас догнала небольшая туча, и накрапывал дождик, но было видно, что он должен скоро кончиться. До его окончания ребята прошлись у подножия скал с фотоаппаратами, но для хороших, ярких снимков, нужно было солнце. Когда капать перестало, мы разложили на нижней ступеньке свою скатерть-самобранку, и перекусили.

После обеда пошли дальше, а причудливые скалы на правом берегу продолжали тянуться ещё 2 километра. Потом наступил небольшой перерыв, и тайга подступила к реке. Но не прошло и полчаса, как на обоих берегах снова показались скалы. В некоторых местах они поднимались прямо из воды, уходя вверх на 15-20 метров.

На ночёвку встали немного ниже указателя - 10 километров до Туруханска. Место нашли не сразу. Вадим и я искали площадку на правом берегу, а Сергей и Игорь поехали на лодке за мыс, а потом обследовали левый берег. Везде от воды поднимался голый, монолитный скальник известняков, разбитый трещинами и сглаженный водами реки. Когда лодка вернулась к нам, ребята сказали, что за мысом уже хорошо видны речные краны туруханского порта.

Свою последнюю таёжную стоянку решили не портить видом портовых кранов, и стали более тщательно выискивать место, где можно поставить палатку. Наконец, Вадим нашёл место на вершине небольшой скалы, напоминающей своей формой полукруглый бастион крепости. Наверху «бастиона» была небольшая площадка, которая позволяла поставить палатку и разжечь костёр.

После ужина, время было ещё раннее, народ захотел устроить маленький спектакль. Решили снять Саида, как старого тунгуса охотящегося с копьём на медведя. В роли косолапого, завернувшись в его шкуру, выступал Клёпа. Всё было хорошо, и издалека выглядело правдоподобно, но выдавали кроссовки, которые виднелись на ногах у медведя. Потом сделали снимки одного «охотника» с копьём, ружьём и беломором. И, наконец, мы снялись все вместе.

К ночи стало натягивать низкие тучи. В 23.30 мы пошли спать, но сразу не уснули, слушая рассказы, на которые был большим мастером Серёга.

Рассказ Клёпы о том, как его знакомый, возил немца на рыбалку.

…Этот друг попал на работу в инофирму, где познакомился с немцем, которого звали Фриц. Вася, назовём так моего друга, был заядлый рыбак, и вот однажды он решил взять с собой Фрица на рыбалку, на сома.

Приехали они на заветное место, поставили палатку, у костра, естественно выпили, потом ещё выпили…потом … Утром Фриц встаёт с деревянной башкой, но ещё помнит зачем сюда приехал, и говорит: «Ваася, ко-гда будэт рибалка?»

Вася достаёт бутылку и говорит: « Вот сейчас, после завтрака и начнём!» Фриц, сразу подобрался, приготовил свои удочки. Вася на них критически посмотрел, и сказал, что всю эту …фигню, он может выбросить прямо здесь. Вася использовал свои самодельные снасти. Его крючок, на который он собирался ловить рыбу, своими размерами напоминал якорь, который мог удержать речной катер. В качестве поплавков, он использовал надутые камеры от КАМАЗа.

А в качестве приманки, Вася, достав ружьё, грохнул с десяток ворон, которые сидели на краю поля. На каждый зуб крючка-якоря он насадил по вороне. Таких закидушек они сделали несколько штук, и, привязав поплавки железными тросиками к деревьям на берегу, чтобы не унесло, вернулись к костру.

Вася извлёк из своего бездонного рюкзака ещё несколько бутылок, на что Фриц спросил: «А где же рибалка?!» Всё фигня, успокоил его Вася, ты отдыхай, расслабляйся! Завтра увидишь ! К концу дня Фриц впал в состояние анабиоза и слабо шевелился, но за ночь смог прийти в себя.

Утром пошли к реке, смотрят, один поплавок почти скрылся под водой. Увидев это, Вася потёр руки, и с улыбкой сказал: « Попалась рыбка!» Взяли лодку и поплыли к полузатопленной камере. Когда подплыли вплотную, Вася говорит Фрицу: « Ты хотел рыбалки? Ну вот, теперь тяни !»

Фриц перегнулся через борт и попытался вытащить капроновый трос, к которому был привязан крючок. Рыбина очнулась от боли, и резко дёрнула в сторону. Фриц не удержался, и полетел за борт, головой вниз, в самый центр надувной камеры.

Рыба продолжала метаться из стороны в сторону, таская за собой поплавок, на сколько это позволял железный тросик, привязанный к дереву на берегу. А Вася всё никак не мог поймать ноги Фрица, торчащие из камеры. Тот уже начал пускать пузыри, но Васе, наконец, удалось выдернуть его из резинового круга.

Мокрого и трясущегося Фрица привезли на берег, и стали отпаивать «белым чаем», он не сопротивлялся. Потом немца положили на коврик возле костра сушиться, и Вася помчался в ближайшую деревню. Там он договорился с трактористом, и они прикатили на тракторе «Беларусь». Прицепили к нему стальной тросик, и вытащили сома на берег.

Рыбец был больше похож на бревно в 2,5 метра с плавниками и хвостом. Эта туша весила около 100 килограмм, а то и более. Старый тракторист сказал, что таких сомов лет 50 никто не ловил. Тут, услышав шум трактора, и крики на берегу, проснулся Фриц, и пришёл посмотреть на улов.

Вытащенный монстр, привёл его в состояние шока, а когда он услышал, что тракторист предложил Васе распилить сома бензопилой, т. к. топор просто отскакивал от его толстой шкуры, то стал кричать, что он член «Грин пис», и не может допустить, чтобы уничтожили такой уникальный экземпляр. «Его можно только отпускать, или сдавать в зоопарк!» - кричал Фриц.

Вася и тракторист просто обалдели, когда услышали про зоопарк, но умоляющий не трогать рыбу, и кидающийся под бензопилу немец, всё-таки заставил их отпустить сома. Рыбу сняли с крючка, и ломами скатили в воду.

На радостях Фриц умудрился вечером перепить Васю и тракториста. Но на другой день он был совершенно не транспортабельный. Ходить он не мог, да и ползать у него получалось плохо. Вася, как закалённый рыбак, был достаточно свеж и бодр, и даже соображал, что ждать пока Фриц выйдет из состояния комы, нет ни времени, ни сил.

Он попытался разбудить тракториста, который спал в кабине трактора, обняв бензопилу, чтобы тот отвёз их на станцию, но вскоре понял безнадёжность этих попыток. Вася, как мог, запихнул в свой необъятный рюкзак Фрица, оставив на поверхности только его плечи и голову, которая мычала что-то по-немецки, и, взвалив поклажу на спину, пошёл к станции на электричку. «Лучше бы это был сом, а не Фриц!» - думал Вася.

Уже на работе, в офисе, Фриц признался, что за всю свою жизнь он испытал меньше эмоций и потрясений, чем за два дня проведённые на русской рыбалке. И ещё ему очень хотелось бы снова съездить на такое мероприятие, только теперь он собирался взять с собой немецких друзей.

Но об этом уже другая история.

Засыпаем под впечатлением услышанного рассказа, и шум дождя. За день было пройдено 77 километров.

Обходим мыс, и в пелене дождя проступают портовые краны Туруханска, их всего два, а мы ожидали увидеть некоторое подобие причалов Усть-Кута, где множество «железных пауков», готовы загрузить или разгрузить пришедшее судно.

Не доходя до плавучих кранов, имеется небольшой причал, где стоит пассажирский водомётный катер на два десятка человек, и причалены несколько моторных лодок. Возле кранов стоит на разгрузке самоходная баржа «Рига», мы обходим корабль, и открывается дебаркадер – плавучая пристань, к которой подходят пассажирские теплоходы.

Пристань выглядит очень прилично. Двухэтажное сооружение покрашено в светло-зелёный цвет, а над центральным проходом красуется вывеска «ТУРУХАНСК». На крыше флагшток с триколором российского флага. Пройдя пристань, мы поворачиваем, и причаливаем к берегу. Серёга сообщает, что GPS показывает 3016 километров от начала нашего пути.

Выходим на пустынный мокрый берег, и для начала идём на пристань. Нам нужно посмотреть расписание движения судов до Красноярска. Теплоход должен быть завтра вечером. Было бы хорошо узнать, где на него можно купить билеты. Кроме нас на пристани никого нет, и мы спускаемся по сходням на берег.

Серёжке проход не нужен, он хочет улететь из Туруханска самолётом до Красноярска, и оттуда, тоже самолётом, до Москвы. Ему предложили новую, высокооплачиваемую работу, и он, естественно спешит домой.

Только мы сошли с пристани, как к ней подъехал УАЗик «буханка». Водитель, в зелёном камуфляжном костюме, поднялся по трапу на дебаркадер. Пока мы стояли и решали, куда нам направиться в первую очередь, водитель, вернулся с коробками, на которых было написано «Почта России». Спросили его, далеко ли до аэропорта. Шофёр ответил, что около 4-х километров. Сергей поинтересовался, может ли он отвезти нас туда, и сколько это будет стоить. Водитель сказал, что да, может, а проезд – 100 рублей с человека.

Расценки на местный автотранспорт были грабительские, поэтому мы отправили Серёгу в аэропорт одного. Нам, троим оставшимся, нужно было выяснить, где покупают билеты на теплоход, и узнать какие ещё суда могли бы доставить нас в Красноярск. Игорь остаётся возле лодки. Вадим идёт в домик управления порта, который стоит на высоком берегу, напротив пристани, а я, иду переговорить с капитаном самоходки «Рига».

Дождь всё ещё накрапывает, иду по мокрому галечниковому берегу к тому месту, где работает плавучий кран. На «Ригу» можно попасть, только пройдя через его палубу. От земляного причала, заваленного кусками угля, упавшими при разгрузке, к крану идёт 5-ти метровая доска-сходня, повисшая над грязной речной водой в радужных разводах масла или бензина. Забираюсь по ней на палубу. Справа от основания работающего крана находится рубка, откуда производится управление плавучим краном при его передвижении по воде. Через большие закруглённые окна хорошо виден пульт управления, и человек, что-то делающий возле него. Стучу в дверь, и мне открывают. Спрашиваю, как пройти на «Ригу».

С палубы крана, на борт корабля, идёт ещё одна доска, выполняющая функцию трапа. Забираюсь на сухогруз, и спрашиваю у мужиков, которые прицепляют к стропам контейнер, где можно найти капитана или старпома. Они показывают на парня в ярко-синей куртке, наблюдающего за погрузкой. Подхожу к нему и говорю о нашей проблеме. Парень отвечает, что это может решить только капитан. Идём к жилым надстройкам корабля. Штурман заходит в дверь, а я остаюсь на палубе ждать капитана. Вскоре выходит высокий усатый дядька. Здороваюсь с ним и спрашиваю, сможет ли он взять трёх человек с грузом до Красноярска, нам очень нужно поскорее попасть туда.

Капитан говорит, что взять нас не сможет, это строго запрещено, а если бы и взял, то быстро бы не получилось. Самоходка будет вставать под разгрузку во всех населённых пунктах, и придёт в город только через 10 дней.

Конечно, самым лучшим вариантом был пассажирский теплоход, который согласно расписанию, должен был дойти до Красноярска за 4,5 дня. Но пока было неясно, есть ли на него билеты. В крайнем случае, мы могли ехать на палубе, только бы нас пустили на корабль.

Возвращаюсь к нашей лодке. Дождь перестал идти, но всё небо скрыто серой пеленой облаков. Смотрю, Клёпа уже вернулся, и мужики стоят что-то обсуждают. Я подошёл, поделился своей информацией, и спросил у Серёги, как его дела. Оказалось, что всё замечательно. Мужик довёз Серёгу до аэропорта и ждал, пока тот всё выяснит, и возьмёт билет, поэтому он так быстро и вернулся. Серёжке очень повезло. Единственный свободный билет, на сегодняшний рейс, достался ему.

У Вадима тоже были хорошие новости. В конторе порта ему сказали, что билеты на теплоход продаются прямо при посадке. Как правило, проблем с билетами нет. Теперь становилась понятной перспектива на два дня. Сегодня мы провожаем Серёгу, а завтра вечером, оставшиеся участники путешествия должны сесть на теплоход, и двинуться по Енисею к Красноярску.

Времени до вылета самолёта было навалом, поэтому, оставляем Игоря возле лодки, чтобы он не напрягал свои больные суставы, и втроём двигаемся вверх по дороге идущей в посёлок. Первым делом Вадим хотел попасть на почту, и позвонить домой. Сергей, который брал с собой мобильный телефон, был в более выгодном положении, и мог звонить, не заказывая переговоров.

По пути на почту, зашли в центральный магазин, который называется «Мангазея». Выбор продуктов не очень богатый, да и цены освежают. Надо сказать, что в Туре ассортимент был более представительным.

Дома в посёлке преимущественно одноэтажные, деревянные. Каменные строения можно пересчитать по пальцам. Недалеко от «Мангазеи» мы увидели аллею памяти погибшим туруханцам в годы Великой Отечественной войны. На траурной стене были выбиты многие сотни имён.

После посещения почты решили найти краеведческий музей или музей Яши Свердлова, который отбывал здесь ссылку. Пока искали музей, обнаружили ещё один большой продуктовый магазин. Купили свежего хлеба, печенья к чаю, и всяких излишеств к обеду. Нагруженные пакетами с едой, двинулись в сторону берега, и по пути завернули к краеведческому музею, но заходить не стали. Решили прийти туда после обеда.

Спустившись к берегу, сели в лодку и двинулись вдоль галечниковой косы. Для перекуса хотелось найти более уединённое место, чем поселковый берег, где стояли моторки, и ходили местные жители. Однако галечниковая коса, уходящая в сторону Енисея оказалось очень большой. Хорошо, что мы вовремя поняли это.

Причалили к пустынному берегу, и, найдя ровную площадку, разложили обеденную клеёнку и свои припасы. За обедом отметили окончание похода, и выпили немного местной водки. Наше уединение оказалось призрачным, на гальке виднелись следы оставленные колёсами машин, а вскоре мы заметили, что со стороны поселка, к нам идёт какой-то человек.

Подошёл молодой парнишка. Поздоровались и разговорились. Оказывается, что он ждёт компанию ребят, которые идут от Енисейска на двух катамаранах под моторами. Здесь, в Туруханске они должны его забрать, пополнить запасы бензина, и продолжить движение по Енисею до устья Курейки, и далее по ней вверх. Курейскукю ГЭС они хотят обнести, и продолжить путь по реке, в глубь плато Путорана. Компания для этого путешествия собралась из разных городов, списавшись по Интернету.

После обеда мы вернулись на поселковый берег, к пристани. Сергей собрал свои вещи, чтобы идти в аэропорт. Вадим и я, пошли проводить его. По пути зашли в краеведческий музей. Рюкзак, Серёга оставил возле входа, и мы прошли в здание. Для нас троих, провели подробную экскурсию. Вадим сделал несколько снимков наиболее интересных экспонатов, а Сергей приобрёл для супруги эвенкийский амулет на открытой в музее выставке-продаже поделок народных умельцев.

Богатый пушной промысел способствовал притоку людей, и быстрому росту поселения. Вскоре жилые дома были обнесены деревянной крепостной стеной, и селение получило название Мангазея. Сюда пробирались новгородские и скандинавские купцы за драгоценными мехами соболя, песца, куницы.

Мангазея находилась в среднем течении Турухана, недалеко от впадения его правого притока, реки Волочака. Такое название дано ей не случайно. Надо сказать, что купцы добирались в Мангазею не по Енисею, а по реке Таз. В отличие от стремительного и мощного Енисея, Таз течёт медленно и спокойно по низменной, заболоченной равнине, что позволяет подниматься гребным судам против течения. Купцы доходили по Тазу до одного из правых притоков, реки, которую тоже называли Волочака, и поднимались по ней вверх.

Эта река берёт начало на плоском и невысоком водоразделе между Тазом и Туруханом, вытекая из крупного озера, а через 1,5-2 километра, начинаются истоки другой Волочаки, впадающей в Турухан. Вот таким водным путём, и небольшим волоком, добирались сюда купцы.

В начале царствования Алексея Михайловича Романова, случившийся пожар уничтожил основные постройки деревянной Мангазеи. На старом месте, восстанавливать жильё не стали. Мангазейцы перебрались к Енисею, который активно осваивался, и на большом высоком острове в устье Турухана возвели деревянный острог. Рядом, люди стали строить дома посёлка, который в 1672 году получил название Новая Мангазея.

В царствование Екатерины второй, в 1780 году, острог был переименован в Туруханск. Постепенно Туруханские земли становятся местом ссылки. Сюда везут в кандалах участников крестьянских восстаний, декабристов, польских мятежников. К началу 20-го века Туруханский край является местом массовой уголовной и политической ссылки.

Современный посёлок Туруханск, расположенный на высоком правом берегу Нижней Тунгуски при слиянии её с Енисеем, изначально носил другое название. В 1660 году здесь был основан Свято-Троицкий мужской монастырь, возле которого выросло село Монастырское.

История его переименования относится к 1908 году. В тот год, кроме падения «Тунгусского метеорита», в здешних местах произошло ещё одно событие о котором, за исключением местных историков–краеведов, мало кто знает. При советской власти об этом старались не вспоминать.

Случилось так, что ссыльные социал-демократы, которые отбывали своё заключение в посёлках расположенных по Енисею, договорились о побеге. Но решили бежать не на юг, к железной дороге, а к устью Енисея, с тем расчётом, чтобы уйти водным путём через Таймыр, Якутию и Чукотку, на Аляску.

Сначала они заходили в селения расположенные на их пути вполне мирно и пристойно. Просили для себя пропитание и давали деньги. Постепенно к ним стали присоединяться уголовные элементы, отбывавшие срок в этих местах, и получилась банда, которая, достав оружие, стала грабить поселки, через которые она проходила. В селе Туруханском, в устье реки Турухан, бандиты сожгли отделение полиции и часть села. Произошла перестрелка с казаками, но местных сил на подавление банды не хватило.

Беглецов накрыли только на Таймыре. Из Красноярска был специально снаряжен пароход с жандармами для их поимки. Большую часть банды перестреляли, а оставшихся в живых, тех, кто поднял руки, заковали в кандалы и дали новые сроки. Разорённое село Туруханское восстанавливать не стали, а оставшихся жителей переселили в Монастырское, переименовав его в Ново-Туруханск. Приставка «Ново» вскоре отпала, и село стало называться просто Туруханск.

Свято-Троицкий монастырь во времена советской власти был разорён и почти полностью разрушен. То, что не успели сделать беглые социал-демократы, сделали их приемники – большевики. Из каменных сооружений монастыря сохранился до наших дней только братский корпус с кельями, где жили монахи. Во времена ГУЛага, их использовали как камеры для заключённых. Пятиглавая белокаменная церковь и колокольня, были уничтожены в первые годы советской власти. В настоящее время ведутся работы по воссозданию монастыря. Рядом с братским корпусом построена легкая деревянная колокольня, и перед началом утренней и вечерней службы слышится перезвон колоколов.

В современном Туруханске проживает около 5-ти тысяч жителей. На его гербе изображены, один под другим, два соболя, на красном и зелёном фоне, которые символизируют пушной промысел. Герб установлен на бетонной стеле, поднимающейся рядом с дорогой идущей к лётному полю.

Когда мы пришли в аэропорт, Серёга оставил свой рюкзак в камере хранения, и поскольку времени до вылета его самолета было много, решил налегке проводить нас на берег. Игорь был несколько удивлён, снова увидев нас троих спускающихся к лодке. Сергей побыл с нами ещё полчаса, и, попрощавшись, ушёл, а мы, прихватив с собой несколько досок для костра, переехали на лодке на другой берег Тунгуски.

Здесь, напротив посёлка, на галечниковом берегу, мы решили поставить палатку и заночевать. Вскоре лагерь был готов. Стояла палатка, горел костёр, и в дополнение к стандартному ужину, жарились оладьи с изюмом. Последний вечер похода, что мы проводили вот так, сидя у костра, Природа решила украсить чудесным закатом.

Опускаясь к горизонту, солнце, подкрасило облака багровыми и розовыми тонами. При сочетании участков голубого неба с грозовыми тучами, это усиливало контраст. Мы долго любовались меняющимися красками уходящего дня. Вадим щелкал фотоаппаратом, пытаясь сохранить увиденное не только в своей, но и в электронной памяти.