Ссылка на материал

— И с тобой он был честным?
— Да, — Тэхён не врёт.
— Соён души в нем не чает, — Чон взбалтывает виски в стакане. — Может быть, 
он хороший муж, не мне судить. Но среди моих знакомых ещё не было таких, кто 
был готов отказаться от уже готовой семьи в пользу работы, чтобы вернуть то, 
что он когда-то упустил. Думаешь, я идиот? — звучит он уже куда более 
спокойно. — Ему наверняка всего лишь нужен предлог, чтобы побыть здесь 
подольше.
— Господин Чон, если для вас моё пребывание здесь это проблема, я мог бы...
— Никаких проблем. Ты же не думаешь, что я позволю ему вертеть роман с моей 
же прислугой под носом моей младшей сестры и её дочери? — Чон выгибает 
бровь.
— Я бы не стал.
— Возможно. Но, знаешь, такой я человек, люблю перестраховаться. Поедешь 
завтра со мной, — он не спрашивает.
— А дом?
— Даниэль останется за главного.
Тэхён чуть ли не морщится, но сдерживает себя, и всё же это не остаётся 
незамеченным.
— Не сочтите за грубость, я не уверен, что он справится с прислугой.
Чонгук устало вздыхает, и без того раздражённый ситуацией:
— И на кой черт мне нужен этот пацан, если он не может таких элементарных 
вещей, как приказать кому-то подать ужин вовремя? Может, мне давно пора 
вышвырнуть его.
— Я его проинструктирую, — Тэхён не успевает понять, как говорит это, на что 
Чон усмехается:
— Мужская солидарность?
— Он уже помогал мне по мелочам.
— Даниэль? — тихо смеётся Чонгук. — Ты можешь пойти и поморочить голову 
этой чушью моей сестрице. Я прекрасно понимаю, что мальчик ни на что не 
годится. Я брал его на твоё место, он не справился с этой работой и вот где 
оказался. А ты все ещё не в моей постели только потому, что знаешь свои 
обязанности и умеешь молчать, когда надо.
Тэхёна не смущают его слова.
— Я всего лишь делаю свою работу.
39/239

— Ты посмотри, даже не возникаешь, — щурится Чон.
— Не вижу смысла конфликтовать.
— Попадись ты мне в руки лет десять назад, я бы даже не взглянул в твою 
сторону. Кого в наше время интересует понимание и покорность? — он 
определенно пьян больше, чем Тэхён думал. — Деньги, секс, да чтобы было кому 
поплакаться о проблемах. И какая разница, если это будут три разных человека? 
Но как назвать того, кто совместит в себе все три пункта?
— Господин Чон?.. — почти сразу предлагает Тэхён, коротко пожимая плечами, и 
мужчина утробно смеётся.
Кажется, ответ ему польстил.
— Иди. Уезжаем рано, разберись с прислугой сегодня. Никаких разговоров с 
Квоном.
Тэхён покорно кивает, а оказавшись за дверью кабинета шумно выдыхает. Ему 
впервые с таким трудом далось держать лицо, потому что на него давили. Не 
так, как давят обычно, совсем иной темой – прошлыми отношениями. Он 
приглаживает пиджак, как будто тот мог помяться, пока он неподвижно сидел в 
кресле, и хмурит брови.
Даниэль... И снова тяжелый вздох. С прислугой и правда стоит разобраться 
заранее, на Даниэля он всё-таки ни капли не надеется.
*****
Господин Чон не шутил, говоря, что они уезжают рано: в половине шестого утра 
его автомобиль с личным водителем уже стоял у входа. Тэхён, проснувшись, 
собирался неторопливо, знал, что первым делом стоит подать кофе в кабинет, и 
после короткого, но многозначительного взгляда в его сторону, который 
означал, что вчера Чон не шутил, он сам привёл в порядок свою комнату, и, 
уходя, оставил окно приоткрытым.
Они выехали из дома, когда ещё не взошло солнце. Небо привычно было 
затянуто темными серыми тучами, Тэхён поехал всё в том же рабочем бордовом 
костюме и пальто, прихватив документы, которые внезапно уже на пороге 
потребовал принести из кабинета господин Чон. Сегодня тот был в неплохом 
настроении, пускай не светился счастьем, но Тэхён понимал, что так ему будет 
спокойней. Дворецкий не сможет строить ему козни и крутить шашни с мужем 
его сестры, пока хозяин дома на работе.
Единственная неприятная мысль, которая отчего-то задела Тэхёна: ему не 
доверяют.
Разумеется, никто и не обязан, но Тэхён всегда показывал себя надежным 
человеком, давал понять, что четко слушается всех указаний, ни у кого не 
возникало сомнений в его честности. Ни у одного, кроме разве что Чон Чонгука.
40/239

Тот расслабленно слушал водителя – Тэхён с ним давно знаком, они вместе 
работали у господина Хонга, пока тот не распустил всю прислугу, – безразлично 
наблюдая за пейзажами. Лишь один раз он кинул на дворецкого взгляд, как 
будто проверял, тут он или нет. Тэхён был тихим. Он молчал всю дорогу, не 
замечая того, как повяз в этих абсолютно ненужных сравнениях: господин Чон 
говорит с водителем на равных, с ним – тоже, но... не так. Те как будто старые 
приятели, и никто не возражает против этих глупых историй о господине Хонге. 
Чон расслабленно смеётся, приказывая водителю прикрыть рот и не болтать 
лишнего, но тот как будто и не слышит. И... ничего не происходит. Он просто 
идёт против слов своего начальника, не стелется перед ним, несёт 
откровенный, никому не нужный бред, и Тэхён не понимает, как такой человек 
может заслуживать большего доверия, чем он.
Дело должно быть в том, что Тэхён работает у Чона всего-то около месяца. О 
каком доверии тут можно говорить? Вывод вполне логичный, и всё же Тэхён не 
позволял себе столького даже с господином Мином. Между ними не было 
подобных шуток, Тэхён не травит анекдоты, он ведь не такой, он серьёзный и 
ответственный человек. Он видит, что Ченле так и не избавился от привычки 
курить, хотя сигареты старательно спрятаны в бардачок, из которого торчит 
зажатый кусок упаковки. Ченле всегда был не самым образцовым работником, 
Хонг прерывал его болтовню на корню, а здесь... Тэхён чувствует себя странно. 
Словно он случайно подслушал разговор абсолютно незнакомых ему людей. 
Ченле не стесняется шутить даже о Даниэле, что тоже не оставляет его 
равнодушным: ему вот о мальчике шутить совсем не хочется. Немного, но 
Тэхёну жаль, что тот вообще оказался в подобной ситуации. Ему никто не 
показал, его никто не научил, не предупредил, как и его когда-то, и как Даниэль 
будет жить, если его выставят за дверь?
И правда, солидарность. Тэхён, кажется, ему сочувствует.
Он никогда не даёт себе углубляться в мысли посреди рабочего дня, обычно те 
накатывают вечером, но в машине на данный момент – давящая на него одного 
тишина. Всё-таки ситуация не самая обычная, что случалась с ним.
Когда они подъезжают к офису, уже начинает светать, а Тэхён, выходя из 
машины, сверяется с часами из кармана жилета. Молча следует за господином 
Чоном через главные двери, после они поднимаются на лифте на двадцать 
третий этаж. Кабина мягко останавливается, выплёвывая пассажиров, и только 
в вестибюле на Тэхёна обращают внимание.
Пак Чимин – главный секретарь, с которым Тэхён уже также знаком – 
подсовывает документы Чону для подписи чуть ли не сразу. Он уже давно здесь, 
трудится как пчёлка, забирает документы, оставляя Чону какой-то табель, 
попутно принимая звонок.
Чонгука не заботит то, что секретарь занят, он кивает головой в сторону 
дворецкого, указывая показать ему кухню, чтобы тот сделал кофе. Чимина, 
кажется, ничуть не напрягает такое количество работы, он коротко кивает, 
давая понять, что понял распоряжение, договаривает по телефону и живо 
выходит из-за стойки, схватив свой телефон и ключ-карту, которую не глядя 
пихает Тэхёну в руку.
— Кухня прямо по коридору, — тараторит он, указывая рукой в направлении, 
попутно что-то печатая в телефоне. — Готовить можно там же, магазин тут 
41/239

недалеко, либо закажи на вынос, как он захочет. Еды сотрудников там нет, так 
что подавай ему всё, что просит. Кофе, чай, всё найдёшь сам, а мне хоть одной 
заботой меньше, — бубнит себе под нос Пак.
Тэхён вскидывает брови в удивлении. Секретарь с таким плотным графиком ещё 
и умудряется таскать кофе Чону?
— Чуть позже подойди ко мне, я дам тебе пропуск. Здесь с этим всё строго, 
беспризорников быть не должно, так что и тебя мы, конечно же, пометим, — 
Чимин отрывается от телефона на секунду, морщится. Хочет перефразировать, 
но взгляд поднимается, он впервые смотрит на Тэхёна и удивлённо вскидывает 
брови. — О, Тэхён... Привет.
Тот коротко кивает в ответ, слабо улыбаясь. Пак даже не сразу понял, кто перед 
ним стоит, но он и видел Тэхёна всего-то два раза.
— Я совсем забыл, что он должен был привести тебя сегодня. Будут вопросы – 
обращайся, и постарайся не отвлекать его, — Чимин шипит сквозь зубы, кидая 
взгляд в сторону кабинета начальника. — А то он такой дёрганый, когда ничего 
не успевает.
Чимин скрывается за дверями лифта, оставляя Тэхёна в тишине. Тот снимает 
пальто, направляясь к кухне, уже там находит кофе, даже вскрытые сливки. 
Проверяет на годность, а после с недовольным лицом рассматривает небольшую 
комнату. Обычная, офисная кухня: с микроволновкой, небольшой плитой, 
кофейником, чайником и даже увлажнителем воздуха. Только вот у Чимина, 
кажется, совсем нет времени наводить порядок здесь, а уборщики явно 
пренебрегают своими обязанностями. И пока варится кофе, Тэхён, скинув 
пиджак и подвернув рукава рубашки, хотя бы протирает тумбы и небольшой 
стеклянный столик от пыли, проходясь сверху сухой тряпкой, чтобы не осталось 
разводов. Он чистит холодильник от испорченной еды, плотно завязывает пакет, 
а когда кофейник пищит, то удовлетворенно окидывает комнатку взглядом. 
Сносно. Не идеально, но неплохо. Будь у него больше времени, он бы занялся 
уборкой основательно, но господин Чон ждёт свой кофе, и Тэхён появляется на 
пороге его кабинета уже через несколько минут.
— Я придумал тебе занятие, чтобы ты не скучал, — говорит Чон, поднимаясь с 
места, когда Тэхён оставляет чашку на столе. Кабинет просторный, светлый, с 
панорамными окнами, которые закрыты панелями. Вместо дневного света здесь 
много искусственного, но, видимо, Чонгуку так удобно. — Рассортируешь это в 
алфавитном и хронологическом порядке. У моего секретаря нет времени 
заниматься документами, а тебе как раз хватит недели, чтобы разобраться с 
этим. Справишься?
Они стоят перед длинным глубоким выдвижным ящиком, в котором, по всей 
видимости, Чон хранит все самые важные документы. Возможно, самые 
последние отчёты.
— Неделя? — непонимающе спрашивает он, поднимая взгляд от руки, что 
мимолетно коснулась его чуть выше бедра, к глазам мужчины. Он это 
игнорирует. Просто игнорирует.
Может, это вообще вышло случайно.
42/239

— Надеюсь, Квон соизволит уехать раньше.
— Но если он не уедет через неделю? — хмурится Тэхён, а Чон снова занимает 
место за рабочим столом и отпивает кофе.
— Если не уедет, то у меня ещё много неразобранных документов и не хватает 
рабочих рук. Твои не будут лишними, мы всегда сможем найти им применение, 
— он кидает на дворецкого короткий взгляд, не усмехается, говорит серьёзно, 
но Тэхён и так прекрасно понимает, в каком контексте то было сказано.
Всё-таки не случайно.
Он отворачивается к ящику и скромно надеется, что господин Квон и его 
дорогое семейство не задержатся надолго. За домом некому присматривать, а 
эти странные желания Чона уберечь его от ненужных разговоров, навевают 
совсем уж дурные мысли.
Тэхён опасливо смотрит на собственные руки, которые впервые за прошедшие 
несколько лет едва заметно дрожат. Почему?.. Не понимает, но, возможно, это 
элементарная усталость. Плюс он всё ещё в любой момент может взять и уйти с 
этой работы.
И даже таким его рукам смогли бы найти применение, – странная мысль, но 
наверняка правильная. Он в этом почему-то ничуть не сомневается.
*****
День прошёл тихо и спокойно, Тэхён, как ему показалось, очень облегчил жизнь 
секретарю, который только и успевал разгребать звонки, папки и что-то 
печатать в компьютере. Тэхён, приноровившись к разбору отчётов, – как он и 
думал, – разобрал целую половину. Уже на завтра он делал себе заметки, не 
пройдёт и дня, как он закончит с работой, которую должен был сделать за 
неделю, но почему-то ему и в голову не приходило делать это помедленней. Его 
снова недооценили.
Разумеется, ему не нравилось заниматься этим, таскать кофе господину Чону 
каждые два часа, помогать с чем-то секретарю. Ему было бы спокойнее дома, 
зная, что там всё под контролем, потому он то и дело сверялся со временем. Да, 
нервничал, да, переживал, он слишком быстро привыкает к домам, за которыми 
ухаживает. И уже вечером, когда господин Чон заехал к портному, и пока тот 
снимал с него мерки для нового костюма, Тэхён аккуратно вышел в соседнюю 
комнату и набрал главного повара. Все указания были выполнены, гости хозяина 
накормлены, дело осталось за малым.
Тэхён потребовал, чтобы Даниэль проветрил комнаты перед сном и расправил 
постель в комнате Чона. За пятнадцать минут до их приезда, тот должен будет 
поставить вариться кофе, а в ванной должны лежать свежие полотенца.
Он не успел договорить, как его позвали обратно, и, честно говоря, приказ 
господина Чона снять мерки для костюма и с него, не стал новостью дня. Тэхён 
послушно отложил телефон и пальто, абсолютно не думая, оставил вещи на 
диванчике, с которого за ним через зеркало наблюдал Чонгук. Он чему-то 
43/239

щурился, задумчиво разглядывая дворецкого с ног до головы, не стеснялся, что 
его поймают за этим делом. Как будто специально... Тэхён уверен, что так и 
есть.
Тот не смутился, когда Тэхён поймал его взгляд, который в очередной раз 
скользил снизу вверх. Глаза в глаза, Чону хоть бы хны. Он наслаждался. 
Непонятно чем, почему, из-за чего, но он явно был доволен ситуацией. Взгляд 
обжигал, глаза горели. Тэхён отчего-то не выдержал первым, сглотнул, потому 
что в горле пересохло. Все окна закрыты, в комнате душно, а его просят 
поставить ногу на невысокий стульчик. Замерщик склоняется перед ним в три 
погибели, и Тэхёну даже не надо смотреть, чтобы знать, на что сейчас 
устремлён взгляд его начальника.
Он уже и не помнил, что умеет испытывать такие чувства, как неловкость и 
стыд. Все его поездки ограничивались магазинами, химчистками или бутиками, 
всё остальное время он проводил дома, за закрытыми дверьми. Не выходя. И ему 
было хорошо. И никто не пялился так откровенно на его обтянутую брюками 
задницу.
Сейчас же ясно – неделя будет тяжкой, не столько из-за Данхёна, сколько из-за 
недоверия господина Чона. Недоверия и его ничем неприкрытого желания 
затащить дворецкого в постель. Грязно, абсурдно, неприемлемо и... 
удивительно, как это действует на Тэхёна. Чувства сложные, вызывают слишком 
много ненужных мыслей. Глупо отрицать, что господин Чон не просто 
привлекательный мужчина, а будоражащий. Он ухожен, следит за собой, дорого 
одевается, умеет себя подать, невероятно молод по сравнению с теми, с кем 
Тэхён работал до. Уверенный в себе, временами даже немного надменный, но 
всегда справедливый. И Тэхён очень не хочет переходить грань рабочих 
отношений с этим человеком.
Ему обещали место в постели, а не в жизни – и это то, чего он старательно 
избегает. Больше никогда...
— Готово, что насчёт ткани? — мужчина смотрит поверх очков на Чона, ловко 
сматывая мерительную ленту. — Выбираем по индексу или...
— Кашемир.
Тэхён одергивает рукава рубашки, которые немного задрались, не смотрит на 
начальника, наверное, уже из принципа. Кашемир – одна из самых дорогих 
тканей, и учитывая то, что костюм будет индивидуальным, он влетит в копеечку.
— Цвет? — мужчина чиркает заметки в блокноте.
— Синий. Пускай будет тёмным, но не слишком, — командует Чон, расслабленно 
сидя на диванчике.
— Прислать образец?
— Не нужно, — лениво улыбается он, наблюдая за недовольным дворецким. — 
Подлецу всё к лицу.
Тэхён вскидывает взгляд, забирая телефон и пальто. Смысл фразы до него не 
доходит, непонятно, с каких пор он стал подлецом. Хотя для господина Чона, 
44/239

должно быть, с тех самых, как он убедился в том, что его дворецкий встречался 
с его зятем.
Тэхён уважительно кланяется замерщику, лоб по-прежнему нахмурен, когда они 
садятся в автомобиль и тот трогается с места. Он проверяет телефон на наличие 
звонков, но вместо этого видит несколько сообщений от Даниэля в стиле: «С 
какой стати ты командуешь мной?». Видимо, ему передали всё, что он должен 
сделать.

жүктеу/скачать 1,01 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: