Тура́р Рыску́лов
«Аз и Я» и другие работы о «Слове о полку Игореве»
жүктеу/скачать 3,01 Mb.
|
новейшая история казахстана 2
«Аз и Я» и другие работы о «Слове о полку Игореве»Сулейменов известен также как автор ряда работ, посвящённых Слову о полку Игореве. Он заинтересовался этой темой ещё в 1960, будучи студентом Литературного института, публиковал работы о «Слове» с 1962. Тема его дипломной работы по исторической грамматике — «Категория одушевлённости и неодушевлённости в „Повести временных лет“», а тема его кандидатской диссертации в аспирантуре на кафедре русской филологии КазГУ (1963—1966) — «Тюркизмы в „Слове о полку Игореве“». Основная идея Сулейменова — выявление в «Слове» обширных пластов тюркской (половецкой) лексики и целых тюркских фраз, в дальнейшем якобы скалькированных на русский или искажённых при переписывании в XVI в. По Сулейменову, изначально «Слово о полку Игореве» представляло собой фактически двуязычный текст, где автор свободно переходил с одного языка на другой. Эта идея получила наиболее законченное выражение в получившей большую известность книге «Аз и Я. Книга благонамеренного читателя» (1975), где предлагается также собственная концепция исторического контекста «Слова», ряда событий и т. п. С точки зрения Сулейменова, предшествующие исследования «Слова о полку Игореве» носили предвзятый характер, определялись патриотической позицией авторов и содержали мало ценного. В действительности же автор памятника, согласно «Аз и Я», не настроен антиполовецки; для него события похода Игоря будто бы представляли эпизод усобицы «между своими», а Игорь — отрицательный персонаж «с дьявольскими чертами».[источник не указан 1294 дня] О своей концепции Сулейменов говорил: «Я впервые заявил, что „Слово о полку Игореве“ было написано для двуязычного читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюркскими языками. Значит, на Руси тогда существовал билингвизм. Я попытался это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о НЕВИДИМЫХ тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем „Слова о полку Игореве“»[17]… Книга вызвала характерные для того времени идеологические «проработки», основанные на советских политических обвинениях в «национализме», «пантюркизме», «методологических ошибках» и т. п. (книга была по указанию Суслова осуждена ЦК КП Казахстана в особом постановлении 1976 г. и изъята из продажи, библиотек, уничтожена, директор издательства Адольф Арцишевский уволен, автор попал в опалу и долго не издавался). Только обращение Кунаева к генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу помогло автору отделаться «строгим выговором», и разбирательство по книге на литературную тему из ЦК КПСС передали в Академию наук СССР. Запрет вызвал большой интерес к книге в тюркских республиках СССР[18], а затем и в постсоветское время. Перипетиям вокруг книги «Аз и Я» описал редактор издательства «Жалын» Г. Толмачев в «Повести об Олжасе» (2003), а режиссёр Аскар Бапишев снял документально-игровой фильм о судьбе книги — «Документ нечастного значения» (2005). В 2005 году, к 30-летию её выхода в свет, книга впервые вышла в России в издательстве «Грифон» при Российском фонде культуры, где председателем был Никита Михалков.[источник не указан 1294 дня] С другой стороны, построения Сулейменова вызвали и конкретную научную критику, без политических обвинений (слависты Д. С. Лихачёв[19], Л. А. Дмитриев и О. В. Творогов и др.), где указывалось на любительский уровень этимологий и трактовок Сулейменова. Книга обсуждалась в Отделении литературы и языка АН СССР и была оценена отрицательно[20]. По словам Лихачёва, Сулейменов изначально исходит из фантастической концепции истории текста (а не делает её результатом исследования), даёт без ссылок безапелляционные неверные утверждения, связанные с историей, языком, палеографией, перепиской рукописей; предлагает тюркские прочтения для слов, хорошо известных в древнерусском языке, игнорирует существующую литературу о «Слове». Наличие в «Слове о полку Игореве» целого ряда редких тюркских лексических элементов было известно и до Сулейменова, но поддержки со стороны профессиональных тюркологов, в том числе занимавшихся тюркизмами «Слова» (например, Н. А. Баскакова[21]), его работа также не встретила. По оценке Дмитриева и Творогова, «он создаёт новые слова, не считаясь с тем, известны ли они древнерусскому языку, создаёт новую грамматику, противоречащую грамматике древнерусского языка, новую палеографию, не подтверждаемую ни единым примером из рукописей — и всё это для того, чтобы иметь возможность предложить новые прочтения в тексте „Слова“»[22]. В переизданиях книги уже в постсоветское время Сулейменов внёс незначительные поправки, но в общем остался при своём мнении. В частности, он оставил не находящие поддержки у профессиональных историков и филологов утверждения, согласно которым Игорь Святославич был сыном половчанки, по летописи Киев был основан хазарами, при переписке рукописей копировались кляксы, имена собственные сокращались произвольно и т. п.[источник не указан 1294 дня] Во второй части книги «Аз и Я» под названием «Шумер-наме» Сулейменов привёл 60 тюркизмов, представленных, с его точки зрения, в шумерских «глиняных книгах» (клинописных табличках). Позже его коллега и ученик из Азербайджана Айдын Мамедов довел число «тюрко-шумеризмов» до 800.[источник не указан 1294 дня] жүктеу/скачать 3,01 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|