Война во Вьетнаме (1946—1975 гг.)



бет17/81
Дата01.12.2016
өлшемі11,23 Mb.
#2985
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   81

Анализ положения французов в регионе ничуть не обрадовал Наварра. Французский экспедиционный корпус насчитывал 175 000 солдат и офицеров сухопутных войск — французов, африканцев, иностранных легионеров и вьетнамцев, кроме того, в Индокитае имелись военно-морские силы численностью в 5 000 человек, а также 10-тысячный контингент ВВС. Самой основной проблемой, как виделось Наварру, было то, что 100 000 человек из общего числа (эквивалент четырех или пяти полных дивизий) выполняли чисто оборонительные функции или вели борьбу с партизанами<3>. В активных боевых действиях как наступательного, так и оборонительного характера Наварр мог использовать не более 75 000 солдат и офицеров. Эти силы, состоявшие из семи мобильных групп и восьми парашютных батальонов, по численности были примерно равны трем дивизиям. Таким образом, в 1953 году для проведения наземных операций на севере Вьетнама французы имели вдвое меньше подвижных войск, чем их противники-вьетминьцы.

Однако в таких грубых подсчетах присутствует некоторое лукавство, поскольку Наварр располагал поддержкой авиации и флота, в то время как у Зиапа отсутствовало и то и другое. По крайней мере, теоретически наличие самолетов, морских кораблей и десантных судов давало французам серьезное преимущество, поскольку авиация предоставляла им возможность перебрасывать живую силу и предметы снабжения быстро и на значительное расстояние. При этом они не зависели от сети дорог, по большей части находившихся в неудовлетворительном состоянии. Однако самолетов не хватало, и радиус их действия был ограничен. Во время кампаний 1951 года как самолеты, так и корабли нанесли большой ущерб соединениям Вьетминя. Между тем кампании 1952 — 1953 гг. продемонстрировали, что Зиап осознал не только преимущества, которые предоставляет противнику поддержка авиации и флота, но и пределы возможностей этих родов войск применительно к ситуации в Индокитае. В результате тактический выигрыш от использования французами самолетов и кораблей оказывался в значительной степени иллюзорным. Идея положиться на воздушные перевозки как на средство обеспечения стратегической подвижности войск и вовсе являлась пагубным заблуждением.

Национальная вьетнамская армия, все еще находившаяся в процессе формирования, насчитывала примерно 150 000 человек, но, несмотря на это, не могла оказать действенной помощи французам. Самой большой бедой ее оставался низкий уровень морального духа. У солдат НВА отсутствовали стимулы. В то время как бойцы Вьетминя знали, что сражаются за независимость, личный состав Национальной вьетнамской армии понимал, что ему предстоит отдавать жизни в боях за Бао-Дай и французов. Подобная перспектива, естественно, не слишком прельщала вьетнамцев.

Помимо ситуации в Северном Вьетнаме и Тонкинской дельте обстановка, складывавшаяся во вьетнамском “брюшке”, в Аннаме, также не внушала французам оптимизма. В 1952 году там объявились силы противника, состоявшие из трех отдельных полков, и теперь, в 1953-м, французы удерживали в своих руках только крупные города на побережье, Хюэ, Да-Нанг и Нья-Транг. Сообщение между тремя этими населенными пунктами, осуществлявшееся в спокойные времена по шоссе № 1 и по железной дороге, стало настолько опасным, что французы предпочитали использовать прибрежный морской путь. На юге Вьетнама дела французов обстояли лучше всего. Они контролировали Сайгон и значительную часть сельской местности, хотя партизаны утвердились в фортах вдоль камбоджийской границы, в дельте Меконга и провинциях Куанг-Най и Бинь-Динь. Ситуация в Камбодже не вызывала у французов тревоги. Местные повстанцы были настолько плохо организованы и вооружены, что даже камбоджийская армия, представлявшая собой сборище из 10 000 слабо обученных и скудно оснащенных людей, вполне справлялась с поддержанием порядка в стране.

Положение дел в Лаосе, особенно в Северном, или Верхнем, волновало французов куда больше. Лаосская армия численностью 15 000 человек имела достаточно сил, чтобы держать в узде коммунистическую организацию Патет-Лао, но не могла оказать серьезного сопротивления вьетминьцам в случае их крупномасштабного вторжения в страну. Французские гарнизоны были немногочисленны и разбросаны по территории всего Лаоса. Они, как убедительно показала кампания 1952 — 1953 гг., были не в состоянии остановить или хотя бы временно задержать войска Вьетминя. В общем, как считал Наварр, наиболее вероятными объектами ударов коммунистов являлись Тонкинская дельта и Верхний Лаос. Активность вьетминь-цев в Аннаме, хотя и доставляла беспокойство, все же не могла стать источником больших неприятностей для французов. Кохинхину и Камбоджу Наварр мог и вовсе не принимать в расчет.

Помимо внушающей тревогу военной ситуации, Наварр обнаружил неприятные тенденции в самом французском командовании. Са-лан накануне приезда Наварра подготовил оперативный план, однако новый главнокомандующий быстро понял, что этот документ плохо продуман и составлен лишь для проформы. Фактически с тех пор, как из Индокитая отбыл де Латгр, никаких долгосрочных планов в штабе экспедиционного корпуса не разрабатывалось. Теперь французам все больше приходилось решать сиюминутные задачи и проводить боевые операции в ответ на передвижения и удары противника. Не существовало также сколько-нибудь внятного плана по усовершенствованию организации и укреплению материально-технической базы экспедиционного корпуса. И наконец, Наварра, интеллектуала, холодного профессионала, буквально шокировали настроения Салана, его штаба и старших командиров — они жили с сознанием того, что “лавочка” вот-вот закроется. По крайней мере, для них. Они уже паковали чемоданы, их ждал дом, куда они вернутся не победителями и героями, но еще хотя бы не окончательно битыми. В общем, главным для них было то, что возвращаются они хоть и “с бельмом в глазу”, но кое-как сохранив лицо. В то же время Салана и его окружение мало волновали трудности тех, кто приходил им на смену.

Таким образом, почти без чьей-либо помощи Наварр приступил к выработке плана, с которым ему предстояло отправиться в Париж. Главнокомандующего смущала среди прочего и вот какая вещь — он задавался вопросом: в чем же все-таки состоит его миссия? Единственная задача, которую поставил перед генералом его патрон Рене Майер, заключалась в том, чтобы создать во Вьетнаме военные условия, способствующие “ипе solution politique honorable” (“почетному политическому разрешению вопроса”)<4>. Наварр знал, что ему надо защищать Вьетнам, и предполагал, что придется также защищать Северный Лаос, но не был уверен, что его полномочия распространяются на последнюю территорию.

В основу своего плана Наварр положил соображения о военных перспективах Зиапа в сезоне 1953 — 1954 гг. Наварр видел, что Зиап имеет возможность развернуть полномасштабное наступление в Тонкинской дельте. Несмотря на всю опасность подобного шага противника для французов, Наварр оценивал свою позицию как достаточно прочную для того, чтобы удержать Ханой, Хайфон и прочие ключевые позиции в дельте. Вторым вариантом развития событий Наварр считал наступление Зиапа в Аннаме и на юге Лаоса. И в этом случае Наварр полагал, что, невзирая на всю серьезность угрозы, у него еще хватит сил обуздать коммунистов. К тому же Аннам и юг Лаоса находились все-таки далековато от баз Зиапа в Северном Вьетнаме. Третью возможность, по мнению Наварра, предоставляла для неприятеля попытка вторжения на север Лаоса и наступление на обе столицы, Луанг-Прабанг и Вьентьян. Наварр считал, что справиться с последствиями такого хода вьетминьцев ему будет труднее всего. Он быстро осознал, что защита Верхнего Лаоса окажется “непростой задачей, принимая во внимание силу противника, погодные условия, рельеф местности, нехватку дорог и расстояние от Ханоя до северных областей Лаоса”<5>.

Эти опасения тем не менее нашли слабое отражение в оперативной концепции плана Наварра, с которым генерал отправился в Париж. Фактически у этого плана было несколько отцов: Салан, наскоро набросавший свою оперативную схему перед прибытием Наварра, де Латтр, видевший и пытавшийся разрешить большинство тех же самых проблем, и даже Ревер, чей доклад 1948 года все еще оставался основой стратегии Франции в Индокитае. Но и сам Наварр, конечно, добавил к этой картине некоторые новые, собственные штрихи.

План Наварра, даже принимая во внимание последующие события, представлялся довольно разумным. Разработчик признавал факт того, что в ходе кампании 1953 — 1954 гг. на севере Вьетнама и в Лаосе преимущество находилось на стороне Вьетминя, и учитывал слабость противника в остальных районах. Схемы Наварра содержали набор средств, употребив которые французы и их союзники могли, по меньшей мере, сравнять силы к сезону 1954 — 1955 гг. и, соответственно, попытаться перехватить инициативу.

Суть “Плана Наварра” заключалась в следующем:

1. Индокитай разделяется по 18-й параллели на два ТВД — Северный и Южный.

2. На северном ТВД (Северный Вьетнам и северные территории Лаоса) французы в сезоне 1953 — 1954 гг. должны принять за основу оборонительную стратегию и по возможности не вступать в крупномасштабное сражение с превосходящими силами Вьетминя. В своем плане Наварр учитывал, что в 1953 — 1954 гг. Зиап может развернуть на севере Лаоса или в Тонкинской дельте генеральное наступление, которое будет представлять серьезную угрозу власти французов в регионе.

3. Ввиду наличия у Зиапа превосходящих сил, с которыми он мог вести наступательные действия в сезоне 1953—1954гг., план Наварра предусматривал, что до октября 1953-го из состава французской армии в Европе будут отправлены в Индокитай двенадцать пехотных батальонов, инженерный батальон и артиллерийская группа (три дивизиона). После их прибытия подвижные наземные силы Наварра станут равными по численности примерно пяти дивизиям. Кроме того, предполагалось усилить контингента! ВВС и ВМФ.

4. Находясь в обороне. Наварр собирался организовать на севере серию рейдов, вылазок и “упреждающих ударов”, способных помешать процессу подготовки коммунистами большого наступления.

5. В Тонкинской дельте надлежало развернуть широкую программу умиротворения.

6. Следовало ускорить процесс формирования и подготовки Национальной вьетнамской армии.

7. Благодаря выполнению пунктов 5 и 6 Наварр намеревался к осени 1954 года высвободить как можно больше частей экспедиционного корпуса, ранее несших пассивную службу на оборонительных рубежах, и, таким образом, сформировать шесть или семь мобильных дивизий — силы, равные наступательным войскам Вьет-миня или немного превосходящие их.

8. Располагая столь мощными силами, Наварр планировал дать Зиапу решающую битву в сезоне 1954 — 1955 гг. По замыслу генерала, победа в ней или в худшем случае ничья, то есть патовая ситуация для обеих сторон, помогла бы французам с честью выйти из войны.

9. На южном ТВД, где ситуация выглядела более благоприятной, французские войска в сезоне 1953 — 1954 гг. должны были начать наступление в Аннаме и на Центральном плоскогорье (Контум/Плейку){53}.

16 июня 1953 года в Сайгоне Наварр представил вышеизложенный план вниманию старших командиров и ведущих офицеров штаба. Он ожидал предложений, но после вялой дискуссии обсуждение завершилось без внесения каких-либо существенных поправок. В начале июля Наварр отправился в Париж.

Есть одно малоизвестное обстоятельство, связанное с “Планом Наварра” и касающееся Соединенных Штатов. В конце марта 1953 года французский премьер Рене Майер позвонил президенту Эйзенхауэру и попросил его оказать дополнительную помощь для ведения войны во Вьетнаме в размерах от 400 до 500 миллионов долларов. Когда президент США поинтересовался у собеседника, как протекают военные действия во Вьетнаме, Майер заявил, что приветствовал бы приезд в страну американской миссии, которая бы оценила перспективы французского плана. Эйзенхауэр согласился, и его администрация, проконсультировавшись с французской стороной, решила в начале июня направить во Вьетнам группу экспертов.

Главой небольшой миссии (всего семь основных членов) Объединенный комитет начальников штабов назначил генерал-лейтенанта Джона У. О'Дэниэла (“Железного Майка”) — обладателя многих боевых наград и первоклассного командира дивизии времен Второй мировой войны. 10 июня 1953 года ОКНШ дал О'Дэниэлу директивы, после чего генерал со своей командой отбыл в Сайгон. Свой доклад относительно французских планов руководитель миссии должен был представить через тридцать дней после своего прибытия в Индокитай. До сих пор непонятно, как кому-то в США могла прийти столь дикая, столь нелепая мысль — отправить в качестве главы группы экспертов О'Дэниэла{54}. О'Дэниэл уже приезжал ненадолго в Индокитай в 1952-м, однако он не владел ситуацией, плохо знал культуру населяющих регион народов и имел смутное представление об участниках конфликта. Теперь за один месяц ему предстояло решить, хорош или плох план французов, воевавших в Индокитае в течение многих лет. Французским военным во Вьетнаме пришлось “наступить” на свою гордость, ведь от одного слова американца, ничего не понимавшего в делах региона, зависели многие миллионы долларов помощи.

Вышло же так, что американцы вообще опоздали. Они прибыли 14 июня, так что не могли как-то повлиять на план Наварра, даже изучить и оценить документ у них уже не осталось времени. К 16 июня Наварр не только закончил разработку, но уже и провел совещание со своими подчиненными. Он рассчитывал на одобрение О'Дэниэлом своей схемы действий или, по меньшей мере, надеялся, что тот не станет слишком придирчиво редактировать план. Французскому главнокомандующему приходилось улещивать О'Дэниэла и его комиссию в надежде получить столь необходимую военную и экономическую помощь. Наварр должен был “скормить” О'Дэниэлу большую часть плана, при этом так, чтобы высокий гость “не подавился”. Поэтому на словах Наварр готовился принять любые предложения и поправки О'Дэниэла, в том числе и такие, которые высокомерный француз на самом деле принимать не собирался.

Отчет О'Дэниэла от 14 июля (сделанный ровно через месяц после прибытия миссии в Сайгон) наглядно демонстрирует, насколько Наварр преуспел в своих намерениях. О'Дэниэл в целом одобрил план Наварра, но сообщил о готовности французов последовать двум его (О'Дэниэла) рекомендациям. Первая состояла в том, чтобы организовать мобильные группы и некоторые отдельные батальоны в дивизии (что так никогда и не осуществилось). Далее О'Дэниэл указывал, что Наварр согласился с предложением американцев к 15 сентября развернуть широкомасштабное наступление в Тон-кине силами трех дивизий. И в этом случае Наварр не собирался предпринимать ничего подобного в указанные сроки, ведь его план совершенно определенно указывал, что в Тонкинском регионе французы будут действовать оборонительно.

То, как Наварр “натянул нос” О'Дэниэлу, видно по наивному замечанию последнего. Американец не без гордости сообщает: “Свидетельством искреннего стремления французов последовать (нашим указаниям) является то, что... генерал Наварр и прочие французские офицеры неоднократно просили меня приехать через несколько месяцев и "убедиться в том, каких успехов мы добились"”<6>. В истории индокитайских войн нет более вопиющего примера демонстрации американской спеси и французской двуличности. Между тем мотивы поведения французов, по крайней мере, можно понять. Так или иначе, помощь они все-таки получили, хотя Объединенный комитет начальников штабов и отмечал 28 августа, что “соглашения, достигнутые между генералом О'Дэниэлом и генералом Наварром”, так и остались невыполненными<7>.

17 июля, в отсутствие Наварра, французы начали одну из своих атак, направленных на дестабилизацию положения Зиапа и подрыв его наступательных возможностей. Они назвали эту операцию “HIRONDELLE”, то есть “Ласточка”. Кодовое обозначение было дано со смыслом, поскольку “Ласточке” предстояло спикировать на голову Вьетминю, ударить и улететь. Именно так и произошло. В день “Д” три парашютных батальона осуществили выброску в Ланг-Соне на китайско-вьетнамской границе и уничтожили склады с более чем 5000 тоннами снаряжения и горючего{55}. Затем парашютисты быстро ушли к побережью, где их подобрал французский флот. Акция была прекрасно спланирована и столь же превосходно проведена.

Следующий удар Наварр нанес 28 июля в рамках операции “CAMARGUE” (“Камарг”), получившей свое кодовое наименование от названия болотистого прибрежного района к западу от Марселя. И вновь обозначение оказалось вполне подходящим. Задача заключалась в том, чтобы уничтожить в Аннаме 95-й полк Вьетминя, занимавший доминирующее положение вокруг шоссе № 1 и действовавший в прибрежных песчаных солончаках между городами Хюэ и Куанг-Три. Тут свирепствовала партизанская война. Население было настроено враждебно, противник, исчезавший при приближении французских войск, пользовался туннелями, прорытыми в земле, расставлял на дорогах и тропах мины, а также различные ловушки. Солдаты экспедиционного корпуса с горечью прозвали данный участок шоссе № 1 “улицей без радости”.

Французы начали комбинированную наземно-амфибийную операцию, в которой участвовали тридцать батальонов (эквивалент трех дивизий), с целью загнать 95-й полк в капкан между шоссе № 1 и морем. Французские силы намного превосходили по численности вражеский полк, но не смогли справиться с поставленной задачей. После нескольких дней разрозненных боев и стычек операция была прекращена. Французы убили 182 вьетнамских коммуниста, взяли 387 пленных и захватили небольшое количество военного снаряжения. Впрочем, даже такой скромный результат можно оспорить, поскольку никто точно не знал, кто из убитых и пленных действительно являлся бойцом 95-го полка Вьетминя, а кто принадлежал к ополченцам или просто был ни в чем не повинным земледельцем. Во всяком случае, 95-й полк пережил не только эти бои, но продолжал сражаться на протяжении еще двух декад.

8 августа за операцией “CAMARGUE” последовала эвакуация по воздуху гарнизона укрепленного лагеря На-Сан. Для упрощения процесса отвода войск, непременно сопряженного с трудностями и опасностями, французы провели искусную подготовку. В предшествующие эвакуации недели численность защитников На-Сана была поэтапно сокращена с 12 000 до 5 000 человек. В целях “прикрытия” своих истинных намерений французы предприняли хитрый ход. Зная, что службы радиоперехвата Вьетминя отслеживают сеансы связи из На-Сана, командир гарнизона послал в ставку запрос о присылке дополнительных войск. Поэтому, когда в На-Сан стали прибывать самолеты, разведка Вьетминя сочла, что они осуществляют переброску подкреплений. Коммунисты слишком поздно обнаружили, что французский гарнизон покинул лагерь. Жюль Руа в своей прекрасной работе “Битва при Дьен-Бьен-Фу” уверяет, что вьетминьцы поняли, что происходит, еще до того, как эвакуация завершилась, но не смогли связаться с Зиапом из-за неполадок в радиопередатчике. Возможно, и так. Однако, скорее всего, коммунисты просто оказались не готовы быстро организовать нападение на противника в сезон дождей. Вместе с тем пример удачной эвакуации На-Сана произвел на Наварра впечатление, которое в итоге оказалось чревато самыми пагубными последствиями. Командующий решил, что дальние плацдармы с взлетно-посадочными полосами оправдают себя и в будущем, а личный состав можно будет доставлять в них и эвакуировать по своему желанию и без потерь. Так французы зачерпнули полный ковш земли из могильной ямы, в которую им предстояло свалиться при Дьен-Бьен-Фу.

Гарнизон На-Сана был эвакуирован не только с целью вывода людей с подвергающейся опасности позиции, но и для усиления французских войск в дельте. В начале августа разведка французов донесла о планах Зиапа на предстоящий батальный сезон 1953 — 1954 гг. Согласно Наварру, руководство Вьетминя намеревалось начать двух-этапное наступление с целью изоляции Ханоя и Хайфона. В первой фазе операции 320-й дивизии предстояло просочиться внутрь французской “подковы” и занять позиции вдоль линии Фу-Ли — Хунг-Ен — Хай-Дуонг, соединившись с 42-м отдельным полком позади линии де Латтра. Там эти части смогут осуществлять диверсии и подрыв коммуникаций французов. Спустя несколько недель 308-я и 312-я дивизии при поддержке 351-й (тяжелой) дивизии атакуют на юг на направлении Винь-Ен — Бак-Нинь. На южном периметре линии де Латтра 304-я дивизия и часть 316-й будут наступать на Фат-Дьем<8>.

Такой план не мог не встревожить французов. Наварр приказал перевести в дельту все возможные войска из Аннама и из Кохинхины и незамедлительно начал подготовку к наступлению Зиапа. 22 сентября 1953 года силы, состоявшие из двадцати французских батальонов, осуществили попытку окружить и уничтожить 42-й отдельный полк Вьетминя. Одновременно французы начали зачистку в окрестностях Тай-Биня, где прослеживалась активность 64-го отдельного полка, а партизаны контролировали многие деревни. В обоих случаях бойцы Вьетминя после короткой схватки растворялись в джунглях. Затем Наварр в рамках начавшейся 14 октября операции “MOUETTE” (“Чайка”) нанес удар по 320-й дивизии. Шесть мобильных групп заняли направление инфильтрации коммунистов — Фу-Ли — Хунг-Ен — Хай-Дуонг. 320-я дивизия держалась стойко, однако французам удалось расстроить план Зиапа, и 7 ноября Наварр приказал завершить операцию. Он объявил, что потери 320-й дивизии составили 3000 человек, из-за чего она два месяца не могла вести боевые действия. Первое из этих утверждений, по всей видимости, соответствовало действительности, но второе было ошибочным<9>.

Наварр мог испытывать удовлетворение от итогов первых пяти месяцев своего пребывания на посту главнокомандующего. Он разработал разумный план. Ему удалось захватить инициативу, проведя в сезон дождей ряд операций, одна из которых была успешной (Ланг-Сон), а результаты остальных можно было расценить как ничейные. Достижения Наварра по сравнению с тем, чего удалось добиться его предшественнику Салану, выглядели более значительными.

Как же после такого обнадеживающего начала Наварру удалось угодить в западню в Дьен-Бьен-Фу? Отчасти виновато тут нерешительное, непоследовательное, а точнее, подлое и трусливое французское руководство и его позиция в отношении того, должен или не должен Наварр защищать Северный Лаос. Отчасти причиной служит донкихотство Наварра и его идеалистическое понимание таких вещей, как честь французской армии и Франции. Значительную роль сыграли грубые военные просчеты, отсутствие взаимопонимания между основными фигурами командной верхушки французов, нереалистичная стратегия и неверная оценка возможностей авиации по оказанию поддержки сухопутным войскам в Дьен-Бьен-Фу. Ну и, наконец, “болезнь”, от которой страдали все французские командующие в Индокитае, — фатальная недооценка Зиа-па и вооруженных сил Вьетминя.

Корни катастрофы при Дьен-Бьен-Фу можно отследить “на глубину” вплоть до 30 ноября 1952 года. В тот день в результате наступления 316-й дивизии Вьетминя под угрозой оказался маленький гарнизон Дьен-Бьен-Фу. Французы эвакуировали этот пункт без боя. Генерал Салан считал потерю серьезной и 30 декабря направил Тонкинскому командованию директиву номер 40. В соответствии с этим документом 10 января 1953-го должна была начаться операция по возвращению Дьен-Бьен-Фу. Приказ так и остался невыполненным, поскольку в тот момент французам понадобились все наличествовавшие у них силы для предотвращения захвата Зиапом Лаоса и ликвидации угрозы в Аннаме.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   81




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет