Знаешь, мы начали встречаться через месяц после знакомства. Я виноват, я запутался в себе.
Перепутал симпатию к ней как к человеку с настоящей симпатией — как к девушке. Мы так много
говорили и гуляли. Наверное, глупость скажу, но она передавала мне свой свет и свою теплоту. Я не
смог устоять! Я снова понадеялся, что моя болезнь излечима, я видел в Свете свой шанс
измениться!
Мы стали жить вместе, а два месяца назад у неё случилась задержка. Она сразу сказала мне об
этом. Меня будто оглушило! Сидел, ничего не понимая, и чёрт меня дёрнул ответить ей сразу.
Сразу! Я ни дня не подумал! Как порядочный человек сказал, что если она забеременела, то
женюсь, это даже не обсуждается. Сообщили родителям и пошли в клинику сдавать анализы.
Клиника хорошая, платная. Сидели со Светой в коридоре, я смотрел вокруг: на фото младенцев, на
беременных. А Света вся светилась! Улыбалась, листала журнал, протянула его мне, показала фото
молодой семьи: счастливая мама, у неё на руках милый младенец, и их обоих обнимает отец. Света
мне: „Смотри, какая лапочка!“ — а я… на мужика смотрел! И сказал, мол, да, красивый. И меня
будто громом поразило — что я творил?! Что я здесь делал, как меня вообще угораздило влипнуть в
такое?! В каких мечтах я жил, на что надеялся? Совсем ничего не видел? Свету позвали в кабинет, а
я в туалет побежал. Думал, приведу себя в чувство, отпустит, раньше ведь помогало. Ничего
подобного! Только хуже стало. Что я за отец такой? Я же неуравновешенный, суицидник какой-то!
При малейшей ерунде в ванной прячусь и руки под кипяток. А каким мужем я буду?
Несколько дней, пока ждали результаты, места себе не находил. Я будто попал в какой-то ад.
Настолько хреново мне даже в армии не было!
Мне и так, чтобы со Светой переспать, надо было себя заставлять, а потом настраиваться по
полчаса. Света, конечно, любитель прелюдий, но я-то делал это не ради неё. Если всё настолько
плохо сейчас, то что будет дальше? Два варианта: либо буду ей изменять, либо руки на себя наложу.
А ведь Света меня любила и любит, надеялась на меня. А тут ещё ребёнок! Он не успел родиться, а
я его уже ненавидел.
Потом пришли результаты анализов — оказалось, ложная тревога. Я был настолько этому рад, что
не спал сутки! Света подумала, что у меня бессонница, наоборот, от расстройства. А родители мои
сказали — женитесь. Они-то, конечно, Свету любили. Видимо, за то, что сына-педераста якобы
исправила. Светины родители поддержали моих, сказали: „Благословляем, а дети — дело
наживное“. Но я, только пришёл в себя, сразу ей сказал, что хочу расстаться. Она, бедная, до сих
пор думает, что это из-за той не-беременности. Плачет всё время, звонит по ночам. До двух ночи не
сплю, вишу с ней на телефоне. Жалко. Правды я ей так и не сказал — и не скажу никогда. Вообще
никому не скажу. Но что делать с
этим, не знаю. Понял уже, что неизлечимо. Смотрю на таких же
и вроде бы ненависти к ним не испытываю. Но они — это одно, другое дело — когда сам такой. Не
могу себе этого простить.
Мне кажется, будто я живу чужой жизнью. Но какая она, „моя“ жизнь, не знаю. И не могу
решиться узнать. Она меня пугает».
Достарыңызбен бөлісу: