Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Репрезентация пола в языке и речи
жүктеу/скачать 2,24 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 1.2.1. Мужское и женское речевое поведение
1.2. Репрезентация пола в языке и речиНаряду с общеизвестными различиями между мужчинами и женщинами, как, например, различия в одежде, движении, голосе и т.д., всё чаще называют различия в использовании языка. Хотя обоим полам предоставлен один и тот же язык, используется он различным образом. До недавнего времени лингвисты, изучая особенности мужского и женского речевого поведения, не уделяли особого внимания анализу культурной составляющей понятия «гендер», ограничиваясь лишь психологическими и социальными аспектами, что мы, в частности, и показали в предыдущем параграфе. Во второй половине 20-го века было доказано, что главную роль в формировании человека как социального существа играет не биологический пол, а культура. Всё чаще звучащие лингвистические вопросы по гендеру задаются целью определить, как язык «обращается» с женщиной, какие возможности припасены в нём для включения ее в язык или исключения её из языка, каким коммуникативным ожиданиям следуют женщины при его использовании. Всплеск интереса к гендерной теме в лингвистике пришёлся на середину 60-х годов. В результате сформировались три основных направления исследований: 1) социальная природа мужских и женских языков, 2) особенности мужского и женского речевого поведения, 3) когнитивный аспект различий коммуникаций с гендерных позиций. Сегодняшний интерес в рассмотрении гендера в языке базируется на опыте неравенства, когда женщина ставится в подчинение, а обхождению с ней присущи негативные характеристики (Trömel-Plötz 1988: 37). В настоящем параграфе мы делаем попытку рассмотреть языковую систему казахского, немецкого и русского языков с позиции гендера в сопоставительном плане. Человек как носитель культуры предстаёт в двух ипостасях – мужчина и женщина. Данная оппозиция – фундаментальная для человеческой культуры. Её изучение неразрывно связано с рассмотрением мужского и женского поведения, которое строится, по мнению К. Оперман и Е. Вебер, на базе исторически сложившихся стереотипов, зафиксированных в языке. Используя язык, женщины, во-первых, подтверждают своё подчинение (используя его андроцентрическую грамматику) и стремление к гармонии, умению понимать, а значит приспосабливаться к партнёру в коммуникации (Oppermann, Weber 1995: 21). Так, в немецком и русском языках сексистская грамматика имеет место при образовании женских наименований профессий: Arbeiter - Arbeiterin, Arzt – Ärztin; журналист – журналистка, учитель – учительница. Кроме того, речь может идти и о «включенности» представительниц женского пола в мужской из-за отсутствия в языке соответствующих форм: Maurer, Schlosser, бухгалтер, следователь, режиссер, есепші, жазушы и т.д. В связи с отсутствием в казахском языке грамматической категории рода, стремление к гармонии, прежде всего, отражалось через культурные традиции, через выражение уважения в коммуникации или конверсии. Социальная роль и подчиненное положение женщины в семье отражалось в языке и речи. По обычаю, например, снохи не называют своих деверей по имени, а дают им описательные, ласкательные имена (Тентек/ баловень, Кенжеш/ младшенький), в то время как данная традиция не распространяется на мужчин. Обычай запрещает называть имена старших в семье мужа даже в их отсутствие. Уважающая мужа женщина (уважение и почитание мужа и его родственников – это основная заповедь замужней женщины) называет его отағасы/глава дома, біздің кісі/наш хозяин, балалардың әкесі/отец детей. Как показывают выше приведенные примеры, использование языка регламентировано культурными традициями народа. Выход за рамки осуждается общественной и бытовой моралью. Кроме того, вникая в стереотипные суждения о своих способностях, женщины акцентируют, что они менее компетентны, менее интеллигентны и считают, что это судьба, данная от природы. По выражению Фрейда, «анатомия – это судьба» женщины, что находит объяснение/ оправдание тому в биологии. В этой связи, по словам З. Трёмель-Плётц, женщины сами создают и подтверждают негативный стереотип. Одним словом, семантическая двойственность метафорической номинации оказывает влияние на реальных носителей языка и культуры. По мнению Д. Таннен, различия в коммуникативных стратегиях полов уходят корнями в глубокое детство: начиная с раннего возраста, создаются разные миры, в которых живут взрослые мужчины и женщины. Поэтому неудивительно, что женщины и мужчины, стремящиеся к гармонии в своих отношениях, часто обнаруживают, что их партнеры не понимают их и даже критикуют (Таннен 1990). Мужчины и женщины являются представителями различных субкультур, что влечёт за собой возникновение коммуникативных неудач. По мнению А. Вежбицкой они по-разному видят и воспринимают окружающий их мир из-за различия в их языковом поведении. Различия способов речевого поведения глубоки и образуют систему, отражающую различные ценности (Вежбицкая 2001: 159). Так, Эдвард Сепир и Бенджамин Уорф установили, что язык, мышление и восприятие тесно взаимосвязаны. Каким образом это происходит? Ряд учёных, таких как Дж. Лакофф, З. Трёмель-Плётц, К. Оперман, считают, что это результат воспитания мальчиков и девочек, основанного на ожиданиях общества в отношении мужчин и женщин. Языковая социализация ребенка начинается с раннего возраста. Далее, в возрасте от пяти до пятнадцати лет, общаясь в основном со сверстниками своего пола, дети приобретают навыки речевого поведения, копируя при этом взрослых соответствующего пола. Как отмечает Ф. Хайдер, приобретение «полоспецифической культуры» обеспечивается именно за счет гомогенности группы, в которой общается ребенок (Heider 1977). В результате один и тот же речевой акт имеет для мальчиков и девочек различное значение. Мальчики получают одобрение за свой напор, силу, девочки же - за нежность, слабость, опрятность, прилежание. Приобретённые или заложенные в детстве образцы речевого и языкового поведения определяют их дальнейшую реализацию. Как часто можно слышать выражения, типа «не ной», «дай сдачи» / sei keine Memme, setz dich durch и прочие, которые родители говорят в определённой ситуации своему сыну. Но «отклонение от поведенческих норм» влечет оскорбительные «девчонка», «неженка» / «қыз теке». В качестве недооценки возраста, достоинства молодого человека или в какой-то степени оскорбления в казахском языке используется выражение ана сүті аузынан кеппеген/молоко не высохло ещё на губах. Поэтому, задаваясь целью соответствовать ожиданиям окружающих, взрослея, мальчики проходят стадию грубого, невежливого речевого поведения, в то время как среди девочек такое речевое поведение осуждается. Девочек обучают специальным лингвистическим правилам, усвоение которых должно держать их в существующих рамках «женского языка», который позволяет им принимать решения по мелким, незначительным проблемам, ориентироваться на группу (team), вносить предложения в вопросительной форме. Усвоение особого речевого стиля послужит позднее, по мнению Р. Лакофф, оправданием для других, чтобы держать её в унизительном положении и не воспринимать её серьезно (Гендерные исследования 2000: 241). Какие же основные черты присущи «женскому» языку и каковы его отличия от «мужского»? «Женский» язык можно охарактеризовать сентиментальностью, (чувствительностью). Так, подтверждение этому мы находим в несходстве цветообозначений у мужчин и женщин: у женщин не только шире цветовой спектр, но и употребляется больше обозначений экзотических названий цвета. Не вызывает удивления, когда женщины оперируют аквамариновым, лавандовым, лазаревым, розовато-лиловым цветами. Но использование таких цветовых гамм мужчиной, будет выглядеть как имитация женской речи или в отдельных случаях профессиональная необходимость, например, работа дизайнера, стилиста. Вряд ли можно встретить группу мужчин, обсуждающих мексиканский сериал, накладные карманы, юбки с разводами. То же самое можно сказать и о женском окружении, обсуждающем марку авто, мужские ноги, грудь, бёдра. 1.2.1. Мужское и женское речевое поведениеРечевое поведение гендеров строится на базе исторически сложившихся стереотипов, зафиксированных в языке. Существование различий было уже характерно для языков первобытной поры. Н.Б. Мечковская пишет, что мужские и женские языки различались, прежде всего, словарем. Охотничью или строительную лексику, например, знали мужчины, а лексику домоводства – женщины (Мечковская 1996: 145). Каковы же основные различия в речевом поведении мужчин и женщин? Так как мужчина и женщина являются представителями различных социальных групп и выполняют в связи с этим различные социальные роли, то общество ждёт от них определённых моделей речевого поведения. Стиль воспитания, согласно ожиданиям общества, требует и соответствующего речевого поведения. В целом, по мнению М. Хертлайн, для мужчин характерен прямой речевой стиль, а для женщин – косвенный. Этнолог видит причину такого сложившегося стиля в ежедневной привычке мужчин говорить так вне дома, в процессе трудовой деятельности, деловом общении и переносить этот тон на личную жизнь (Hertlein 1998). Однако с повышением уровня образования различия в речи стираются (Маслова 2001: 129). Поэтому речевой стиль успешной женщины сегодня не отличается от мужского. Большинство женщин учатся переключаться с женского языка на нейтральный, становясь билингвами. Но, как и многие билингвы, женщина не может овладеть обоими языками в совершенстве. Один (первый) язык всё же остается для нее естественным или родным, а второй приобретённым. В немецком языке выражение «Sie hatte Haare auf den Zähnen» употребимо по отношению к успешной женщине, не дающей себя унизить. В то же время, если в деловом общении ее признают, то в личной жизни она считается, по меньшей мере, агрессивной, а агрессивная женщина выглядит непривлекательно, неженственно. Отсюда обратная взаимосвязь: женщина не воспринимается, по стереотипному мышлению общества как женщина, её аргументы не берутся во внимание вообще, её дискриминируют как собеседника: diffamiert als Frau (оклеветать как женщину). Женщины вынуждены подавлять в себе агрессию и в своей речи демонстрировать слабость, чувствительность. Исследования М. Хертлайн показали: чем увереннее выступают эмансипированные женщины, тем шовинистичнее реагируют мужчины. Немецкие лингвисты К. Оперман и В. Вебер в своей работе «Frauensprache-Männersprache» излагают выводы по проведенному анкетированию, в котором приняли участие 98 женщин. По результатам проведенного опроса установлено, что у мужчин и женщин (как представителей различных социальных групп) действительно различные стратегии поведения и стратегии речевой коммуникации. З. Тремель-Плётц отмечает, что говорить, как мужчина, женщина просто не может, так же как для мужчины говорить, как женщина, оскорбительно, иначе ставится под сомнение его мужественность. Как показывают наблюдения В.А. Масловой и других исследователей, мужчины восприимчивее к новому в языке, в их речи больше неологизмов и терминов. Женская речь гораздо более эмоциональна, эмпатична, то есть, чувствительна по отношению к партнёру. Это выражается в более частом употреблении междометий, метафор, сравнений, эпитетов, образных слов, уменьшительно- ласкательных форм и эвфимизмов. У женщины более вежливый характер реплик, хотя и более напористое речевое поведение, она более склонна к высказыванию требований, «преподносимых в виде просьб». По этому поводу З. Тремель-Плетц приводит высказывание одной американки, занимающей руководящую позицию: «Я никогда не выпускаю из поля зрения, что это мир мужчин. Поэтому при обсуждении важных вопросов я прошу высказать мужчин свои идеи, хотя это и есть мои идеи». Автор советует женщинам говорить с мужчинами так, как будто вы у них в подчинении. У Н. Мечковской в «Социальной лингвистике» говорится: «Женская речь более консервативна (неслучайно диалектологи стремятся наблюдать именно речь женщин, особенно, изучая синтаксис). В словаре женщин больше эмоционально-оценочных слов, прежде всего уменьшительно-ласкательных, больше эвфемизмов; в их речи чаще звучат слова с мягкими согласными; для женской фонетики характерно больше выразительное участие губ. В стилистическом плане мужская речь больше книжная, чем женская, сложнее по синтаксису и больше насыщена интеллектуально (однако не эмоционально) (Мечковская 1996: 145-146). В связи со стереотипным представлением самих женщин они более критичны к себе, ищут причины неудач в собственном речевом поведении, когда мужчины пытаются найти ошибку в другом. Женщина в своей речи чаще использует пассивный залог, а мужчина – активный. Это объясняется более активной жизненной позицией мужчин. Так, женщины чаще используют модификаторы: ich bin nicht sicher; könnte es nicht sein, dass …(Trömel-Plötz). Утверждения часто остаются неуточнёнными: wohl, etwas, ungеfähr. Особенно ярко проявляются в требованиях и призывах различия в речевом поведении с выражением своего «Я». Что касается стратегии речевой коммуникации, то, по Ф. Шульцу, каждое сообщение имеет четыре стороны: Sachebene/ деловая плоскость, Ebene der Selbstoffenbarung/ плоскость самооткровения, Appel/ призыв, / Beziehungsebene/ плоскость отношений. Коммуникация зависит не только от того, что конкретно мы говорим, но и от того, как мы что-то говорим. Речевое обращение мужчины, произнёсшего фразу, адресованную своей коллеге-женщине, типа «Телефон звонит!» содержит: 1) информацию о том, что телефон звонит, 2) самооткровение мужчины выражено в кодировке «это действует мне на нервы», 3) скрытый призыв означает «подойди к телефону», 4) мужчина посылает упрёк: «Разве ты не слышишь звонки?», на что женщина сдержанно и пассивно отвечает подчинением, сняв трубку. Призыв женщины в свою очередь сформулирован, как правило, вопросом, нередко в форме коньюнктива: дорогой, ты не находишь, что уже довольно поздно? / würdest du da das Auto anhalten. В формулировке предложения женщина ориентируется на группу, в которой, полагаясь на её компетенцию, можно найти решение. Идеи служат ориентации на дело. Идеи же мужчины служат реализации своего потенциала, ориентировке на самого себя в принятии быстрого решения. «Während Frauen sich selbst hinterfragen und versuchen, sich in dieser immer vielschichtiger Welt einzuordnen und abzugleichen (geht es anderen genauso wie mir), sehen Männer sich eher als „Einzelgänger“...»(Opermann 1995: 18). Мужской тип коммуникации – это менее гибкая, но более динамичная и менее ориентированная на собеседника коммуникация; женский тип более ориентирован на собеседника, на диалог, на подчинённую роль в общении. Наиболее распространённый тип коммуникации у мужчин – беседа, информация, у женщин – частная беседа. Женщины более осторожны в предложениях, утверждениях, требованиях, мужчины же утвердительнее, даже если их утверждение неверно (Oppermann, Weber 1995: 16). Для мужчин характерно интерпретировать речь собеседника, в особенности, если собеседник – женщина. Мужчинам, нежели женщинам, более свойственно чаще дискутировать и оспаривать мнение собеседника. Мужчина, как правило, старается доминировать в беседе, управлять её развитием, свои намерения выражает прямо, не используя при этом корректные и чересчур вежливые формы слов. В языке существует изречение, что женщина не должна говорить, так как ей нечего сказать. По результатам исследований М.Хертлайн, проведённых среди различных социальных групп (студенты, школьники, работающие) во время ток-шоу и дискуссий, стало очевидным, что женщины менее разговорчивы: 70% бесед и выступлений приходится на мужчин и лишь 30% на женщин. В целом, в своём речевом поведении женщина ориентируется на «открытый социальный престиж», то есть на общепризнанные нормы социального и речевого поведения. К. Оперман пишет, что мужчины и женщины живут в различных мирах, то есть они по-разному воспринимают происходящее. Поскольку язык, мышление и восприятие неразрывные процессы, то логично и утверждение, что говорящие на разных языках по-разному видят мир. Проанализиров по данному вопросу труды известных лингвистов (А. Фальгер, К. Оперман, Е. Вебер, И. Замель, З. Тремель-Плетц, Н.Б. Мечковская), мы приводим сопоставительную таблицу, где наглядно представлена разница в речевом поведении мужчин и женщин с точки зрения грамматики, стилистики, фонетики и лексической наполненности. жүктеу/скачать 2,24 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|