Замена гиперонима гипонимом (конкретизация) или гипонима гиперонимом (генерализация)

Замена гиперонима гипонимом (конкретизация) или гипонима гиперонимом (генерализация).

Есть также примеры конкретизации в рассказе «Набор»: «к известному черносотенцу» (―well-known reactionary‖) – в данном случае слово с более узкой коннотацией заменено гиперонимом: «маленькие ноги в щегольских штиблетах» (―those small feet in smart shoes‖). Данный вид перевода противопоставлен транскрибированию, у автора есть варианты – привести ли иностранное слово латиницей в его звучании и дать пояснительную заметку, или же посредством родовых ссылок донести до иноязычного читателя оригинальную идею.

4. Опущение при переводе / контекстуальный перевод.

причины такого приема, который называют «нулевым переводом»: а) незначительность смыслового элемента в тексте; б) упоминание эпизодически; в) выполнение не денотативной, а экспрессивной функции (не вызывает образных ассоциаций у читателя) [Фененко, 2009, с. 123].

Герои рассказа «Весна в Фиальте» Васенька и Нина – давние влюбленные, имеют свои семьи и в течение жизни время от времени случайно сталкиваются друг с другом. Действие рассказа происходит в одном из городков на юге России, о чем свидетельствуют некоторые пейзажи («море, опоенное и опресненное дождем» – ―the sea, its salt drone in the solution of rain‖), характерные растения (―платаны, кипарис‖ – ―planetrees, cypress‖). Вымышленное название городка Фиальта ассоциируется с Ялтой и цветком фиалкой, данный симбиоз понятен только русскоязычной аудитории, смягчение звука ―л‖ присутствует только в ИТ и невыражается в ПТ.

В словосочетании «кладбищенский кипарис» («Весна в Фиальте») утрачивается эпитет в силу нетипичности использования данного растения в зарубежных странах в этой функции.

Полные же замены происходят тогда, когда прямое обозначение того или иного явления по разным причинам табуируется. Так, супружеская измена главных героев в русском варианте называется без прикрас, в английском выведена в подтекст («Весна в Фиальте»).

Характеристикой автоперевода В.В. Набокова является значимое опущение по причине полного отсутствия той или иной реалии и потенциально большого комментария для ее объяснения; табуированность некоторых тем в лингвокультуре перевода также не позволяет передать все тонкости ИТ.

5. Окказионализмы.

идея выражена иначе: ―How familiar to me were her hesitations, second thoughts, third thoughts mirroring first ones, ephemeral worries between trains‖. – «Как близки мне были ее нерешительность, сомнения, новые сомнения как отражения прежних сомнений, мимолетные волнения в промежутках между посадкой на поезд». Фердинанд шел и сосал леденец с особым видом, автор дает описание в скобках: «(а все же с оттенком смотрите-какое-сосу-смешное)». В английском варианте дается просто описание: ―sucking with an imperturbability that was meant to be funny along stick of moonstone candy‖. – Он сосал длинный леденец с такой невозмутимостью, которая должна была выглядеть как нечто забавное. Автор в переводе уходит от использования окказионализмов: «Похабные замечания, которыми он любил орлить свою речь» – ―those remarks with which he loved to spice his speech‖ – «те замечания, с помощью которых он любил делать свою речь пикантной» («Весна в Фиальте»); «чувство чуждости» – (―sensation of estrangedness‖) – последнего слова нет в ПЯ, есть

―pot companion‖ (компаньон по выпивке) («Путеводитель по Берлину»);

Для образования окказионализмов В.В. Набоков использует различные морфемы и составные слова для словообразования. Отдельно рассмотрим

Реалии-советизмы находят отражение в описании некоторых традиций (похороны), особенностей питания в те годы: «колбасная» (―a delicatessen shop‖), «ужин в портфеле» (―supper in his briefcase‖), «накормил ливерной колбасой и бульоном магги» (―fed me liver wurst and beef-tea‖), «страшная комнатка <…> страшная лампочка на шнуре» (―the ghastly little room <…> the ghastly lamp hanging from its cord, with a naked bulb‖) [Набоков, 1990, с. 347; The Stories of.., 1997]. В последнем примере реалия безабажурной лампочки, привычной для русскоязычной культуры, уточнена более детально в ПТ. Интересным является тот факт, что многие советизмы обладают ярко выраженной временной и национальной спецификой и не требуют особых пояснений.

В качестве дополнения приведем примеры реалий, относящихся к мере длины: ―A couple of feet away‖ – «на аршин подальше» (arshin – old Russian measure = 71 cm, фут – единица длины = 30,48 см («Путеводитель по Берлину»), «на вершок открывшаяся дверь» – ―a door came ajar‖ (―вершок‖

• 
  старая русская единица измерения, равная длине основной фаланги указательного пальца, в английском варианте заменена на слово ―ajar‖ –
  

Сопоставительный анализ показал, что оригиналы рассказов и их автопереводы адекватны друг другу с точки зрения прагматики текста. Есть некоторые ограничения и вставки на лексическом уровне для полноты

передачи замысла автора. Тот или иной описываемый объект с предельной детализацией изображается как в русском тексте, так и в английском посредством детальной передачи тонких смысловых оттенков обоих языков. Наличие имплицитного содержания в обоих текстах свидетельствует о модификации смыслов, сориентированных на определенную лингвокультуру. Отметим, что автор методично транслирует смыслы на английский язык,

при этом большая часть текста передана лексически адекватно, даже идентично в некоторых аспектах.

Таким образом, перевод реалий возможен, и наиболее типичным способом передачи их смысла является использование приближенного по значению слова или обязательные пояснительные комментарии. Слова – наиболее частотный тип реалии. Мы полагаем, что, будучи естественным билингвом, В. В. Набоков четко разграничивал русскую и английскую лингвокультуры, постоянным использованием слова «русский» даже в тех эпизодах, где русскоязычному читателю и так очевидна принадлежность определенных явлений из контекста.

Несмотря на схожесть текстов, есть эпизоды, где в русском варианте эксплицитно выраженная реалия русской действительности заменяется на более нейтральное выражение в английском тексте, не требующее лингвокультурных пояснений.

Анализ лакунарных явлений позволил выделить однокомпонентные и двухкомпонентные. Для анализа лакунарных явлений в рассказах В.В. Набокова мы воспользовались классификацией, предложенной С.И. Титковой, которая подразделяет их на однокомпонентные, двухкомпонентные и многокомпонентные. Автор имеет в виду «структуру несоответствия между единицами двух языков» [Титкова, 2007, с. 41]. При сопоставительном анализе текстов на русском и английском языках, были найдены определенные несоответствия. Методом случайной выборки в нашем исследовании были выявлены только однокомпонентные (79 %) и двухкомпонентные (21 %) лакуны.

В итоге мы получили следующую схему языковых лакун: к однокомпонентным относятся лексические, стилистические и лексико- грамматические лакуны; к двухкомпонентным – узуальные.

Однокомпонентные лакуны отражают отсутствие слова или понятия в одном из двух языков. Данная группа подразделяется на абсолютные (действительное отсутствие в одном из языков) и относительные (частотность употребления слова в двух языках) лакуны.

Двухкомпонентные отражают «наличие в обоих сравниваемых языках семантически неполных (и даже ложных) или различающихся по форме соответствий (т.е. отсутствие ожидаемого значения или ожидаемой формы) [Титкова, 2007, с. 40].

Такие лакуны возникают из-за отсутствия в одном из языков слова для называния явления из обеих лингвокультур. Самыми типичными примерами в данной группе являются имена существительные: «молодые» –―the Chorbs‖ («Возвращение Чорба»), «борщ» – ―borscht‖, «гололедица» – ―the icy ground‖, «старуха» – ―old woman‖, «барышня» – ―A young girl‖ («Порт»). В одном эпизоде автор переводит стилистически колоритное слово нейтральным выражением, но далее использует эквивалентный перевод ―a (Russian) damsel‖, который соответствует значению «незамужняя девушка» и является архаичным и литературным вариантом.

Слово «(дачный) полустанок» (―a summer flagstop‖) означает небольшую железнодорожную станцию, в переводе же использована максимально близкая лексема, означающая железнодорожную станцию, на которой при наличии пассажиров дежурный мог остановить поезд для их посадки; об этом он подавал сигнал флажком.

Данные лакуны служат в оригинальном тексте маркерами русской лингвокультуры, так как сугубо специфичны и не имеют эквивалентов в английском языке.

Наречия также представлены в данной группе: «Жить стало

невтерпеж» (―life had grown unbearable for him‖) («Порт»), «понять ее по-

житейски» (―come to terms with it on a day-by-day basis‖), «все в мире было ей

по-житейски ясно» (―everything in the world had a kind of everyday clarity‖),

«до упаду хохотала» (―and laughed, and laughed‖) («Ужас»), «изредка» (―now and then‖), «божественно»(―a heavenly moment‖) («Письмо в Россию»),

«цапнул карлика за шиворот» (―grabbed the dwarf by the scruff of the neck‖),

«проснулся спозаранку» (―woke up early‖)(«Картофельный эльф»), «и плакала

навзрыд» (―and was shaking with violent sobs‖). Слова «навзрыд» в английском языке нет, поэтому автор заменил его на выражение «тряслась от сильных рыданий».

Данные русские лексемы представляют собой отображение жизни и менталитета русских людей, что в английском варианте либо отсутствует, либо заменяется из имеющегося арсенала английских выражений. Во многих набоковских рассказах тема России является одной из центральных. Например в рассказе «Порт» действие происходит во французском городке, действующие лица – русские. Главный герой Никитин во всем подмечает признаки своей родины: и в незнакомке он видит черты, «по которым всегда можно узнать русскую барышню», и в мыслях, что «за дверью никакой Франции нет», и в том, что «пахнуло нежностью русских захолустных будней».

Архаизмы также типичны для ИТ и передаются на ПЯ разъяснением, нейтральным словом или похожим явлением: «Бобрик» – ―gray brush of hair‖ (мужская короткая стрижка, при которой сверху оставляются ―стоячие‖ волосы); «В ту ночь он только поцеловал ее в душку». – ―That night he had kissed her once – on the hollow of the throat‖ («Ямочка в нижней части шеи», английский вариант – «впадина, выемка, яма») («Возвращение Чорба»);

«счастие» – ―the happiness‖ («Гром»); «вот это я, имярек» (такой-то, тот-то, некто – слово, заменяющее чьѐ-л. конкретное имя, фамилию). – ―This is I, this is So-and-so‖ («Ужас»). Ориентируясь на русскоязычного читателя, изначально автор использует большое количество исторически

маркированных слов в виде архаизмов, но при переводе предпочел более нейтральные выражения.

Исконно русские лексемы, коннотация которых в полной мере понятна представителю русской линвокультуры, заменяются при переводе более общими вариантами английского языка, что делает перевод доступным для понимания носителю английской лингвокультуры, но обедняет колорит произведения. Так, следующее предложение содержит старинную реалию русского быта, сени, что в старину являлось нежилой частью дома, соединяющей жилое помещение с крыльцом или разделяющей две половины дома (в деревенских избах и небольших городских домах). «За входной дверью равнодушный, вежливый привратник сторожит всю ночь в неосвещенных сенях». Данное устаревшее слово заменяется таким образом:

―A polite and impassive old porter keeps an all-night vigil in the unlighted front hall‖ («Письмо в Россию»). В русском варианте читателю ясно, что автор ссылается с грустью на Россию, которой больше нет, на ее былую прелесть, отраженную в национально-значимых мелочах.

Несмотря на схожесть ИТ и ПТ, при переводе имеют место некоторые лингвокультурные особенности оригинального текста. Мы выделили следующие сугубо русские лексемы в оригинальном русском тексте, выраженные по возможности сходным (но неэквивалентным) способом. Автор использует в большом количестве устаревшие русские слова, «в концентрированном виде выражающие специфический опыт народа» [Карасик, 2002, с. 106], не имеющие эквивалентов в английской лингвокультуре: «Рояль поднял лаковое крыло, под крылом плашмя лежала лира, по струнам перебирали молоточки» (―The piano had raised its lacquered wing, under the wing lay a lyre, and little hammers were rippling across the strings‖; «верста» – ―verst‖; «Старый боровик с ноздреватым желтым

исподом» (―an old boletus mushroom with its spongy yellow underside‖); «баба»

(―a peasant woman‖); «барыня» – ―ma'am‖ и т.д. («Звуки»). Из приведенных

примеров видно, что безэквивалентная лексика либо заменяется наиболее подходящей по смыслу лексемой, либо иногда опускается.

По классификации С.И. Титковой существуют однокомпонентные стилистические лакуны, которые «выделяются по признаку отсутствия в одном из языков такого эквивалента лексическому или грамматическому средству другого языка, который имел бы аналогичную стилистическую или эмоционально-экспрессивную окраску» [Титкова, 2007, с. 42].

Мы обнаружили следующие примеры данного вида лакун: «Это, скажу

вам, дело» (―No nonsense there, you can take my word‖) («Порт»).

Описывая даму, главный герой рассказа «Порт» говорит о ее «кисейных движениях» (―Those mincing movements‖), что в русском варианте означает

«движения молодой, изнеженной, неопытной девушки, желающей произвести впечатление», а в английской коннотации неодобрительно указывает на жеманность и неестественность. Выражение «Устала, мол…» (―as if to say, "You poor tired thing,"‖) содержит вводное слово, означающее

«говорят, дескать», отсутствие которого в английском языке скомпенсировано нейтральной фразой «как будто говоря». В общем, рассказ

«Порт» В.В. Набокова насыщен подобными стилистическими лакунами:

«извольте следить за стрелкой» (―Keep your eye on the dial‖), «как изволите поживать, Леля?» (―How are you, Lyalya dearest?‖), «Пахнуло нежностью русских захолустных будней» (‗an aura of dear workaday provincial Russia») – все эти примеры свидетельствуют о непереводимости тонкостей русского языка на английский, о большей выразительности и эмоциональности родного языка автора. Большое количество примеров лакун, относящихся к данной группе, подтверждает то, что художественный выбор В.В. Набокова уникален.

Есть и другие рассказы с примерами однокомпонентных стилистических лакун: «Восемь с лишком лет разлуки» (―in the more than eight years of our separation‖), «останавливаясь, порой» (―stopping occasionally‖) «Письмо в

Россию». Повествование ведется от лица главного героя о впечатлениях русского эмигранта в Берлине. Автор с грустью вспоминает жизнь в России, использует для создания атмосферы самобытные русские слова. Предположим, что в ПТ идея тоски по Родине не так актуальна, потому автор использовал более нейтральный слог: «Ведь помилуйте, человек стар, болен, на нем уже метка смерти» (―After all, just think, here is a sick old man with the mark of death already on him‖) «Набор». Выражение «помилуйте» заменено на английское ―just think‖. «Он написал туда, просил поместить объявление, что он, мол, разыскивает...» (―He wrote to the paper to place an advertisement under Personal: So-and-so seeks So-and-so‖) («Звонок»). На основании найденных примеров мы полагаем, что стилистика повествования в ИТ более экспрессивная по отношению к теме России, чем при переводе.

Однокомпонентные лексико-грамматические лакуны.

Такие лакуны возникают как результат «наличия в одном языке таких грамматических категорий, которые влияют на лексическое значение языковых единиц и делают их лексическими лакунами в других языках» [Титкова, 2007, с. 42].

Рассмотрим примеры: «оживать» (―come alive‖), «(дверь) распахнется и захлопнется» (―swing open and slam shut‖), «ночь дошла до вершины и вот- вот скатится, перевалит в легкий туман рассвета» (―night had reached the summit and was teetering on that crest, ready to roll down into the haze of dawn‖) («Ужас»). Морфемный строй русского языка не соотносится с английским языком, потому неизбежны трансформации. «Потеплеет» (―glow with warmth‖) («Ужас»), «вот уже лет семь, как он перестал о ней печься» (―it must have been seven years or so since he had stopped taking care of it‖) («Набор»). В последнем примере эмоционально окрашенное слово заменено нейтральным аналогом.

К данной группе также относится глагол «разомлел» (―prostrated by the heat‖) («Ужас»), который означает «прийти в состояние расслабленности, истомы», что в английском варианте непереводимо дословно и выражено

фразой с глаголом «покорять, истощать», в совокупности передающей значение.

«В ресторане было еще по-дневному темновато» (―The place was darkish, with not enough lamps lit inside and not enough outside day filtering in‖) («Картофельный эльф»). В ПТ есть лексическое нагромождение с описанием того, что выражено в ИТ в двух словах. «Он покатил через город на извозчике» (―A fiacre took him through the town‖) («Возвращение Чорба»). Данный пример демонстрирует смену активного лица, совершающего действие, что обусловлено невозможностью выразить дословно мысль на ПЯ.

В целом данная категория свидетельствует о разнице синтетического (русский) и аналитического (английский) языков.

Аффиксация в ИЯ нетрадиционна для ПЯ и потому является типичной чертой ИТ в виде уменьшительно-ласкательного суффикса: «Степенный особнячок» (―small but dignified private house‖) («Возвращение Чорба»),

«перебирал инструментики» (―sorted his tinkling instruments‖) («Звонок»),

«деревянное строеньице» (―little wooden structure‖) («Рождество»), «холодок» (―frost‖) («Ужас»), «в здешних кабачках» (―in the local café‖); приставки:

«пришептывать» (―whisper under her breath‖) («Возвращение Чорба»). Данные примеры являются лишь отражением свойств русского языка; на ПЯ данные преуменьшения выражены словами small, little, что является компенсирующим элементом.

Двухкомпонентные узуальные лакуны.

Эти лакуны характеризуются «наличием специфических, непереводимых устойчивых словосочетаний, употреблением определенных словоформ и конкретных реплик-реакций для передачи одинаковых для обеих культур смыслов» [Титкова, 2007, с. 42].

Приведем примеры: «екнуло сердце» (―…made his heart jump‖). Данное выражение иллюстрирует устойчивое выражение русского языка, означающее «сжиматься от испуга, неожиданности», прямой аналог которого отсутствует в английском языке и переведен поэтому нейтральной фразой.

Есть и сугубо специфичные выражения в оригинальном тексте, понять которые иногда затрудняется даже современный носитель русского языка. Шутливое выражение «Наше вам с кисточкой!» по одной из нескольких версий означает «наше вам уважение!». «Выражение образовано от формулы приветствия наше вам! (из более пространных оборотов наше вам почтение! наше вам уважение!) путем шутливого добавления с кисточкой. Имеется в виду, очевидно, кисточка на шапке. Возможно, такое объяснение слова кисточка находит подтверждение в варианте приветствия: «Наше вашим шляпой машем!» [Сеть знаний], по-английски просто ―our profound respects‖. Данная группа особенно отчетливо отображает особенности национального мышления. Весь опыт определенной лингвокультурной

общности отражен в примерах данной группы.

Также показательными являются следующие примеры: «мне справедливо замечали, что так можно дойти до чертиков» (the path I had taken led to the madhouse) («Ужас»), «парадная дверь» (―a front door‖). «Ни с того ни с сего» (―With striking vividness‖) («Набор»). Лакунарные выражения русской действительности передаются схожими выражениями: «при первой встрече потянулся к нему и по-детски попросил: "Я хочу на ручки"» (―stretching up to him the first time he saw him and pleading like an infant to be taken up in Nurse's arms‖). В английском варианте «умолял, как ребенок няньку, чтобы взяла на руки» («Картофельный Эльф»).

Данный проанализированный материал показал, что рассказы, написанные В.В. Набоковым по-русски, содержат большое количество типично русских лексем, сложно переводимых на английский язык. Потери лексические, стилистические при этом неизбежны. К тому же синтетический строй русского языка невозможно перевести эквивалентным образом, что ведет к расширению текста посредством перефразирования исходного смысла имеющимся арсеналом выражений в английском языке.

4. 
   
   жүктеу/скачать 247,36 Kb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: