Курс лекций по истории Восточных философий (ориентософии). Том первый. Протософия: учебное пособие. Брянск: Издательство ООО ид

~ 16 ~ 
идеи своего Я). В их понимании уже изначально 
существует некий безусловный авторитет, который 
нуждается в интерпретации, осмыслении, исследовании, 
иногда, корректировке и всегда в особом толковании. 
Это могут быть Веды, Ши-Цзин, Авеста или Коран. В 
данном случае, не суть важно. Главное, что истина не 
только возможна, но она УЖЕ явлена в тексте (или реже 
– устном предании), вот только Человек не слишком-то 
и 
готов 
эту 
истину 
воспринять. 
Отсюда 
множественность философских школ, направлений… 
мистических сект. Истину не следует искать - ее 
надобно обрести, истину не стоит создавать - ее следует 
идентифицировать 
среди 
уже 
существующего 
многообразия мнений, идей, текстов, слов. В этом 
смысле Западные философии предпочитают именно 
создание
истины, ее 
творение
. Причем творения
уникального, данного в одном единственном формате и 
принципиально 
исключающего 
иные 
варианты 
сотворенной истины. Классическим примером такой 
оппозиции выступает философский конфликт: «Г. 
Гегель – А. Шопенгауэр». Для Востока возможна 
критика понимания истины другим мыслителем, но 
никак 
не 
критика 
самой 
истины
, 
данной 
сверхчеловеческим усилием в пространствах над 
человеческой реальности. 
Во-вторых
, уклонение от тотальности авторства. 
Речь идет о том, что на всем пространстве от Палестины 
до Тихого океана считалось бестактным, среди 
философов, указывать, если угодно «
педалировать
», 
факт своего авторства в том или ином тексте. Это 
своеобразие вытекает из предыдущего пункта. Раз 
истина 
уже
дана, а Я лишь комментирую (толкую, 

~ 17 ~ 
осмысливаю и т.п.) имеющееся и созданное не мной, то,
о каком авторстве во всей полноте смысла может идти 
речь? По меньшей мере, ставить свое имя
под текстом, 
созданным на основе 
иного
(вне человеческого знания) 
бестактно, а по большей мере,
глупо. Поэтому многие 
великие философские тексты не имеют конкретного 
автора, да и зачастую нет точной хронологии создания 
текста. В тех же случаях, когда имеется автор, то его 
личность, его
Я, намеренно затушевывается и 
маскируется за понятием «традиция». Создается 
ситуация, когда со ссылкой на традиционные воззрения, 
автор так формулирует свою собственную мысль, 
приводит такие вариации традиций и устанавливает 
такие сноски на прошлое, что задает головную боль 
жестким аналитикам, копающимся в прошлом и не 
могущим найти такой традиции. Ибо очень трудно 
найти в темной комнате черную кошку, особенно если 
ее там нет. Ведь дело не в том, что была та или иная 
традиция, или нет, автор мог просто скромно умолчать о 
своем открытии и почтительно передать «пальму 
первенства» прошлому, которого не было в Западном 
понимании, но обязательно ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ в 
понимании Восточном. 
В-третьих
, время, обращенное вспять. Философия 
Востока - это философия не возможного будущего, а 
должного прошлого. Именно должное прошлое есть 
мерило 
актуальности 
настоящего. 
Цель 
философствования воплотить идеал прошлого, идеал, 
дошедший 
во 
фрагментах, 
идеал
, 
искаженный 
предыдущими его воплощениями. Очистить идеал от 
недомолвок, 
излишней 
узкой 
конкретности 
и 
продемонстрировать его слушателям. Любая философия 

~ 18 ~ 
— это интеллектуальный проект видения реальности. 
Восточные философии видят этот идеальный проект в 
прошлом, Западные философии в будущем (иногда в 
настоящем). Почему так? Про Восток мы уже говорили, 
попробуем очертить точку зрения Запада.
Для Западного философа предшественники – это 
череда абсолютных заблуждений и случайных, 
тезисных откровений, исправить которые – дело рук 
очередного Гения, Великой философской школы и т.п. 
Свершение Гения может быть и не понято 
современниками, считает Гений, но будет оценено 
потомками… И в этом смысле любой философский 
текст Запада проходит по реестру возможного 
будущего, и осмысливается современниками, опять-
таки, с точки зрения актуальности еще не наступившего 
дня 

жүктеу/скачать 1,75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: