Назови меня своим именем
жүктеу/скачать 1,05 Mb. Pdf көрінісі
|
Асиман. Назови меня своим именем
| Элио, Элио, мы предупреждали тебя, разве нет?
Но я оставался в его постели из какой-то преувеличенной учтивости. «Поспи, если хочешь», – произнес он, возможно, самые нежные слова из всех сказанных им мне, его ладонь покоилась на моем плече, в то время как я, подобно Иуде, повторял про себя, Если бы он только знал. Если бы он только знал, что я хочу оказаться на расстоянии лиг и целой жизни от него. Я обнял его. Закрыл глаза. «Ты смотришь на меня», – сказал я, не открывая глаз. Мне нравилось чувствовать его взгляд на себе. Я хотел быть как можно дальше от него, чтобы почувствовать себя лучше и забыть, но в то же время нуждался в нем, на случай, если все станет еще хуже и не к кому будет пойти. Между тем, в глубине души я даже был счастлив, что все осталось позади. Я вычеркнул его. Я заплатил цену. Оставался вопрос: Поймет ли он? И простит ли? Или это была очередная уловка, призванная отсрочить новый приступ отвращения и стыда? Рано утром мы пошли плавать. Мне казалось, что вот так, вместе, мы в последний раз. Я вернусь к себе в комнату, лягу спать, проснусь, позавтракаю, достану нотную тетрадь и чудесно проведу утренние часы, погрузившись в транскрибирование Гайдна, время от времени ощущая укол беспокойства, ожидая его пренебрежения за завтраком, но затем вспомню, что мы миновали этот этап, что он был во мне лишь несколько часов назад, а позже кончил мне на грудь, сказав, что ему хочется этого, и я позволил, потому что еще не кончил сам, и с трепетом наблюдал, как он зажмурился и достиг кульминации у меня перед глазами. Теперь он зашел в рубашке в воду почти по колено. Я знал зачем. Если Мафальда спросит, он скажет, что она намокла случайно. Вместе мы поплыли к большому камню. Мы разговаривали. Я хотел, чтобы он думал, что я счастлив рядом с ним. Хотел, чтобы море смыло клейкий след с моей груди, его семя, прилипшее к моему телу. Совсем скоро, после душа с мылом, все мои сомнения относительно себя, возникшие три года назад, когда неизвестный парень, проезжавший мимо на велосипеде, остановился, слез с него, обвил меня рукой за плечи и этим жестом заронил или оживил нечто, чему потребовался, возможно, слишком долгий срок, чтобы проникнуть в сознание – все это теперь смоется, развеется, как злая сплетня или ложное убеждение, высвободится, как джин, отбывший свое наказание, изгладится нежным, освежающим ароматом ромашкового мыла, разложенного в наших ванных комнатах. Мы уселись на одном из камней и разговаривали. Почему мы раньше так не разговаривали? Я бы не добивался его так отчаянно, будь у нас подобие такой дружбы неделями раньше. Возможно, не пришлось бы спать вместе. Я хотел сказать ему, что занимался любовью с Марцией накануне менее чем в двухстах ярдах от того места, где сейчас стоял он. Но промолчал. Вместо этого мы говорили о сонате Гайдна «Свершилось!», которую я совсем недавно закончил транскрибировать. Я мог говорить об этом и не чувствовать, что таким образом пытаюсь произвести на него впечатление, привлечь его внимание или соорудить шаткий мостик между нами. Я мог говорить о Гайдне часами. Какая чудесная дружба могла бы из этого получиться. Пытаясь справиться с мощным потоком пресыщения и равнодушия, будучи даже слегка разочарован тем, как легко пришел в себя после столь долгого помешательства, я не задумывался о том, что желание сидеть и обсуждать Гайдна в такой непривычной расслабленной манере, как сейчас, являлось моим наиболее уязвимым местом, и что если вожделению суждено вернуться, оно так же легко воспользуется этой лазейкой, не предвещавшей никакой опасности, как и видом его почти обнаженного тела возле бассейна. В какой-то момент он перебил меня. – Ты в порядке? – Более-менее, ответил я. Неловко улыбнувшись, он внес уточнение в свой вопрос: – Ты в порядке везде? Я слегка улыбнулся в ответ, осознавая, что замыкаюсь, запираю двери и окна между нами, задуваю свечи, потому что солнце наконец взошло, а стыд отбрасывает длинные тени. – Я имел в виду... – Я знаю, что ты имел в виду. Побаливает. – Ты был против, когда я... Я отвернулся, как будто спешил спрятать лицо от холодного ветра, коснувшегося моего уха. – Нам обязательно говорить об этом? – спросил я. То же самое сказала Марция, когда я захотел узнать, понравилось ли ей со мной. – Нет, если не хочешь. Я точно знал, о чем он хотел поговорить. О том моменте, когда я чуть не попросил его остановиться. Пока мы разговаривали, я думал только о том, что сегодня пойду гулять с Марцией и, всякий раз садясь где-то, буду чувствовать боль. Об унизительности этого. Сидеть на городском валу – где собирались все наши ровесники вечерами, когда не сидели в кафе – и быть вынужденным ерзать и каждый раз вспоминать о том, что я сделал ночью. Какая насмешка. Видеть, как Оливер наблюдает за моим ерзанием и думает, жүктеу/скачать 1,05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|