В конце 70-х гг. отношения с Россией уже были налажены, и Хакназар-хан
мог считать, что он «с царем и великим князем в миру». Об этом свидетель
ствует русский посол «в Ногаи» боярский сын Борис Доможиров, который
доносил Ивану Грозному в 1577 г.: «Да, сказывал, Государь, татарин Асан
Иллибабаев, что приходили сее весны Казачьи орды люди на Ак-Мирзу да на
Бек-Мирзу, а у них отогнали многие стада, да у них же взяли пять человек. И
они, Государь, отпустили пятого человека к Тинехмату князю и к Урус-мир-
зе, и велели им говорити, что де царь наш Акак Назар с Царем и великим
князем в миру и с Таксицы и с Юргенцы в миру же, а нашему де царю Акак
Назару вас воевати, по Яике и по Волге не дать кочевати»18. Из этого донесения
видно, что Хакназар-хан пользовался авторитетом и влиянием не только у сосед
них народов, и что к этому времени уже были достигнуты определенные успехи
в установлении отношений между Россией и Казахским ханством. Не случайно в
1573 г. при направлении к Хакназару по настоятельной просьбе братьев Строга
новых русского посольства во главе с Третьяком Чебуковым Иван Г розный по
ставил перед послами цель не только установить непосредственный контакт с
Казахским ханством, но и заключить с ним военный союз против Сибирского
хана Кучума.
К середине XVI в. по территории Казахстана проходили торговые пути.
Известно, что русские купцы доходили до Караганского пристанища: «...от
Астрахани итти налево на Караганское пристанища, а от Караганского при
станища итги до Камени до Илитиря». В статейном списке Григория Василь-
чикова указывается, что Караганское пристанище находилось «на Мышла-
ке», т. е. на полуострове Мангышлак. Согласно Дженкинсону (в описании
1558 г.), на Мангышлак плыли из Астрахани вдоль северо-восточного берега
Каспия. В XVI в. на полуострове были известны четыре пристани, через ко
торые проходил главный путь по Каспийскому морю в направлении с северо-
востока на юго-запад, и откуда начинались караванные пути в Хиву и Бухару.
Дженкинсон сообщал, что одна из пристаней находится на северном побере
жье Тюб-Карагана, в «I-лигах внутри залива». Эту гавань, где он собирался
пристать, Дженкинсон называл Мангышлаком. Кроме того, на северном бе
регу Тюб-Карагана находились еще две пристани. Григорий Васильчиков в
своем статейном списке отмечал: «А на Карагани в трех местах на пристани
щах стоят турские бусы торговых лиц»|9. Отметим, что уже с середины XVI в.
дважды в год от Караганской пристани на Мангышлак отходили парусные
суда, на которых хивинские и бухарские купцы приплывали в Астрахань.
Русское правительство всем своим послам давало задание уточнить поло
жение дел в Казахском ханстве, выяснить, в каких взаимоотношениях нахо
дится хан со среднеазиатскими ханствами. И русские послы в своих «Статей
ных списках» много внимания уделяли военному положению в казахской сте
пи. Все эти сведения необходимы были правительству для установления регу
лярных дипломатических отношений с Казахским ханством.
Характер взаимоотношений казахов с Шайбанидами в указанное время
существенно не отличался от тех, которые имели место в первые десятилетия
XVI в. Эти связи были достаточно тесными и разносторонними. Военные кон
фликты перемежались периодами сотрудничества и дружбы, заключались
брачные союзы. Наибольшую заинтересованность в сближении и союзе с
Хакназар-ханом проявил Шайбанид Абдаллах-хан II. В 1561 г. Абдаллах воз
вел на ханский престол своего отца Искандера и от его имени успешно вел
Достарыңызбен бөлісу: