Терминология это ядро научного стиля, последний, самый внутренний круг

Терминология -
это ядро научного стиля, последний, самый внутренний круг. 
Термин воплощает в себе основные особенности научного стиля и точно соответствует за-
дачам научного общения. 
Термин можно определить как слово или словосочетание, точно и однозначно 
называющее предмет, явление или понятие науки и раскрывающее его содержание; в 
основе термина лежит научно построенная дефиниция. Именно последнее обстоятельство 
придает термину строгость, четкость значения благодаря точному раскрытию всех 
необходимых компонентов понятия. 
Слова, не являющиеся терминами, не нуждаются для раскрытия своего значения в 
научной дефиниции. Ср., например: 
любовь, душа, дрожать.
Их значение нередко 
поясняется в толковых словарях через синонимы. 
Дрожать —
сотрясаться от частых и 
коротких колебательных движений, трястись, испытывать дрожь. 
Благодаря тому, что термин обозначает научное понятие, он входит в систему 
понятий той науки, к которой он принадлежит. И нередко системность терминов 
оформляется языковыми, словообразовательными средствами. Так, в медицинской 
терминологии с помощью суффикса 
-ит
обозначают воспалительные процессы в органах 
человека: 
аппендицит —
воспаление аппендикса, червеобразного отростка слепой киш-
ки; 
бронхит —
воспаление бронхов. 
Значительными особенностями отличается синтаксис научной речи. Необходимость 
доказывать, аргументировать высказываемые мысли, обнаруживать причины и следствия 
анализируемых явлений ведет к преимущественному употреблению сложных 
предложений, а среди типов сложного предложения преобладает сложноподчиненное как 
наиболее емкая и характерная для научной речи языковая форма. Например, в 
исследовании по эстетике читаем: 
Особое и неповторимое своеобразие музыки среди других видов искусства 
определяется тем, что, стремясь, как и каждый вид искусства, к наиболее широкому и все-
стороннему охвату действительности и ее эстетической оценке, она осуществляет это, 
непосредственно обращаясь к духовной содержательности мира человеческих пе-
реживаний, которые она с необычайной силой активизирует в своем слушателе. 
Для научного изложения характерна в целом неличная манера. В начале века научное 
повествование было близко к простому рассказу о событии. Автор нередко вел изложение 
от 1-го лица, рассказывал о своем состоянии, чувствах, например: 
Я занимаюсь наблюдением над этими животными мною лет, мой глаз очень 
изощрился поэтому в способности видеть их там, где огромное большинство не заменит 
их даже тогда, когда на место нахождения паука обращено внимание наблюдателя 
(Вл. 
Вагнер).
Для современной научной речи такая манера не характерна. "Авторское 
я
", как 
правило, исключается, его заменяет более скромное и объективное "автор-
ское 
мы",
означающее "мы с вами", "я и аудитория". 
Длительный звук мы называем музыкальным.
Итак, мы имеем теорему...
Значение личного местоимения 
мы
здесь настолько ослаблено, что оно вполне может 
быть исключено: 
мы называем — называется, мы имеем теорему — имеется теорема.
Однако неверно было бы думать, что язык науки сух, невыразителен. 
Выразительность его заключается не во внешних словесных украшениях — ярких ме-
тафорах, броских эпитетах, разнообразных риторических оборотах. Красота и 
выразительность языка научной прозы — в краткости и точности выражения мысли при 
максимальной информативной насыщенности слова, в энергии мысли. "В течение 
столетий взаимодействуя с мощной стихией русского языка, — пишет профессор Г.П. 
Лыщинский, — наука сумела выработать великолепный собственный язык — точный, как 
сама 
наука, 
и 
лаконичный, 
звонкий, 
выразительный. 
Я 
читаю, 
например: