1. Влияние и наследие великого французского философа

С тех пор, как Мабли, отступив от Монтескьё, сделал своим политическим лозунгом, вместо равновесия властей, недоверие к исполнительной власти, идеалом свободного государства стала служить для него Швеция. В этой стране сильная монархическая власть несколько раз сменялась господством аристократии или преобладанием сейма, составленного из представителей четырех сословий - крестьян, горожан, духовенства и дворян. Но никогда еще реакция против королевской власти в Швеции не была сильнее, как после смерти воинственного Карла XII, доведшего страну своим упрямством до полного разорения. Шведская аристократия, ослабленная беспощадными конфискациями коронных земель при Карле XI, снова захватила власть, по смерти его сына, и воспользовалась переходом престола к женщине, чтобы восстановить свое господство при помощи политических форм, которые можно назвать почти республиканскими.

Достоинство шведской конституции, заключается в том, что «королевская власть не могла более внушать шведам ни малейшего страха»¹⁹, так как они приняли все меры, чтобы помешать королям «совершать насилия» над законами и присвоить себе законодательство. Швеция же, по утверждению Мабли, лишив короля, согласно с принципом правильного разделения властей, всякой власти, навсегда обеспечила у себя свободу.

Однако конституцию заменили. Переворот совершился без всякого сопротивления. Но ни легкость, с которой совершилась эта революция, ни полное равнодушие шведского народа к конституции 1720 года, не переубедили Мабли. Книга, в которой Мабли предсказывал, что английская конституция не продержится и десяти лет, а власть шведского сената вечно будет прочна, долгое время не печаталась вследствие цензурных препятствий. Когда она, наконец, вышла в свет, - хваленой аббатом шведской конституции уже не существовало. Но это нисколько не смутило политического теоретика. Тем, которые указывали ему на его неудачное пророчество, он с сердцем отвечал: «король шведский властен изменить конституцию своей страны, но не мою книгу»²⁰.

2.1 Система взглядов на международные отношения

Габриель Бонно де Мабли родился 14 марта в 1709 году в Гренобле. Он вырос в обеспеченной семье, принадлежавшей «дворянству мантии». Отец его был сборщиком налогов, королевского советника и секретаря суда в Гренобле. Мать, Катрин де ла Кот, принадлежала к богатому мещанскому семейству. В их семье было семь детей и только двое получили известность. Старший брат Жан Бонно де Мабли занимал должность королевского чиновника в Лионе, а в его семье учителем служил Жан-Жак Руссо в 1740-1741 годах. Двоюродным братом Габриеля был Д`Аламбер²¹.

В связи с кончиной отца семейства, для Мабли определилась судьба. Он был предназначен к духовному званию и отправился в иезуитский колледж. Там он изучал древнюю историю и классические языки.

Закончив учебу, Мабли вернулся в Гренобль, где начал глубже изучать классическую литературу. По мнению исследователей, французский философ почти наизусть знал произведения Плутарха, Цицерона, Платона, и даже в своих трудах их цитировал. На его психологию, политические, а также социальные взгляды повлиял Джон Локк – видный английский философ.

Переехав в Париж становится постояльцем в салоне своей тетушки мадам де Тансен, который посещали почти все знаменитости того времени.

В 1740 году был опубликован первый историко-политический труд под названием «Сравнительный обзор истории Рима и Франции с точки зрения политического устройства» («Параллели между римлянами и французами»), принесший молодому автору известность и признание. Еще не знакомый с нищетой Мабли, защищал неограниченную власть, призывал крепить королевскую власть, как гарантию благосостояния и свободы граждан. Одобрял разделение нации на богатых и бедных, рассуждал о необходимости расширения границ. Вскоре, поменяв взгляды на жизнь, он очень стыдился этой работы. И даже, по мнению очевидцев, разорвал один экземпляр.

Но именно успех этого произведения заставил мадам де Тансен направить Мабли к ее брату Пьеру Герену де Тансен, тогда еще архиепископу, назначенному в 1742 году министром иностранных дел²². Тансен, не владел способностями для такого государственного поста, но с подачи Мабли, он добился разрешения подавать в Совет письменные доклады, которые для него готовил племянник. Есть сведения о том, что в 1743 году он тайно вел переговоры с представителем Фридриха II и составил текст договора, вскоре представленный Вольтером прусскому королю, с которым тот был близко знаком. Кроме того, именно Мабли сочинил меморандумы, послужившие руководством к действию для французских полномочных представителей на конгрессе в Бреде, начавшемся в апреле 1746 года²³.

Во время работы в министерстве иностранных дел, Мабли сделал обзор всех договоров, начиная с Вестфальского мирного договора 1648 года. Этот обзор лег позднее в основу написанных философом работ по международному праву. В целом приобретенный им опыт практической работы в политике и дипломатии был для него самого и его последующего творчества чрезвычайно ценен, а для политических философов того времени он поистине уникален: никто другой такого опыта не имел. несмотря на успех, в 1748 году Мабли, поссорившись со своим начальником, уходит из министерства, перечеркнув все виды на дальнейшую политическую и дипломатическую карьеру. Этот эпизод ярко иллюстрирует такие качества характера Мабли, как твердость, непреклонность, стремление пожертвовать всем ради своих принципов.

С этого момента, Мабли становится очень одиноким, общается только с выборочными людьми, и занимается научной и литературной деятельностью. Он искал пути для человечества, которые приведут к счастью.

Нет сомнений в том, что влияние на Мабли также оказал Жан-Жак Руссо, с которым он познакомился в доме брата в 1741 году.

Также присутствуют некоторые темы, которые Мабли затрагивал в своих сочинениях: природа человека; происхождение, развитие и организация общества; формы государственного устройства и правления; мораль и нравственность; основания политики; история древняя и современная; собственность, торговля, богатство и роскошь; свобода; равенство; закон; разделение властей; образование; федерализм; взаимоотношения политики и морали; международные отношения.

Несмотря на то, что он был одинок и редко выходил из дома, Мабли следил за событиями во Франции и за границей. Благодаря анализам этих событий, он предвидел два события XVIII века. Такие как Французская революция 1789 года и судьбу Национального собрания.

Конечно же, ему удавалось привлечь общественное внимание.

К примеру, его произведение «Беседы с Фокионом о взаимоотношениях морали и политики» заслужило в Берне специальной премии как имеющее «наивысшую ценность для человечества». А первая часть «Заметок по истории Франции» 1765 года выпуска, где разбиралось, каким образом люди от первоначальной свободы пришли к деспотизму, то есть неограниченной власти, от которого страдают и сейчас, вызвала серьезный отклик при дворе и навлекла на автора враждебность Парижского парламента (главного судебного учреждения)²⁴.

В 1770 году состоялась поездка в Польшу, что стало ответом на визит в Париж графа Вельгорского, специально посланного во Францию за советом к Руссо и Мабли за новой конституцией для страны.

Самые поздние сочинения Мабли посвящены тому, как писать или изучать историю. Возможно на данный момент это самые известные и читаемые его труды.

Смерть Габриеля Бонно де Мабли наступила 23 апреля 1785 года в Париже. Церковные власти запретили устанавливать памятник на его могиле, что довершило его сходство с Фокионом Афинским, с которым французского философа не раз сравнивали.

И даже после смерти Мабли вызывал бурные страсти. В 1788 году его друзья напечатали вторую часть «Заметок по истории Франции» и распространили в Версале. Книга вызвала огромный фурор. Особенно это случилось после того как так называемый «хранитель печатей» приказал запереть 1,6 тысяч экземпляров в Бастильских темницах²⁵.

В общих чертах, можно сказать, что творческому наследию Мабли повезло. В 1789 году его друзья вновь опубликовали его сочинение «О правах и обязанностях гражданина», и это случилось в год начала Революции. Это было столь актуально, так как там присутствовали рекомендации и последовательные шаги, которые стоит предпринять.

Кроме того, еще в 1785 г. некий аноним предоставил Академии надписей и изящной словесности необходимую сумму на учреждение золотой медали за сочинение, в котором будет дана наиболее полная оценка жизни и творчества Мабли²⁶.

В отношении Мабли можно сказать, что жизнь его была идеальной наглядной его сочинений. Он придерживался ровно тех принципов, которые наставлял. В его характере и образе жизни не было лицемерия, в том числе добра.

Все исследователи отмечают великодушие философа. Так, он ничего не получал за свои сочинения, а из тиражей брал лишь несколько экземпляров для подарков. Один из мемуаристов пишет, что двор предпринимал попытки соблазнить аббата милостями, а король лично просил епископа Орлеанского выделить для Мабли бенефиций из числа тех, коими епископ распоряжался. Однако купить Мабли оказалось невозможно.

Выдающийся был философ и своей скромностью в быту (всю жизнь довольствовался лишь одним слугой), равнодушием к славе. Например, однажды он отказался от приглашения к министру, сказав, что посетит его, когда тот оставит свой пост.

Бесспорно, Мабли, великолепно знающему древних авторов, пришло на ум высказывание Катона-старшего, славившегося своей непреклонностью в отстаивании высоких моральных принципов. Когда люди изумлялись, что многим недостойным воздвигнуты статуи, а ему, Катону, нет, он отвечал: Мне больше по душе вопрос «Почему нигде не стоят твои статуи? нежели: Почему они стоят?».

Из скромности Мабли никак не хотел, чтобы при жизни рисовали его портрет. Тот, что известен всем, выполнен художником Пюго и содержит стих из Ювенала:

Acer et indomitus,

Libertatisque magister²⁷.

По мыслям Мабли все население представляет одно целое. Разные нации, традиции, разделения - это не отдельные образования, а лишь разные братсва. И все эти разделения существуют для разделения властей для обеспечения мира на земле. Для философа идеальной формой государства была бы федеративная республика. Никаких конкретный созданий «лиги наций» он не предлагает считая, что правительства должны следовать справедливо.

Справедливость играла большую роль для французского философа. Он считал, что именно между политикой и справедливостью есть неразрывная связь. Во многих своих сочинениях он раскрыл эту мысль, показав, что именно справедливость является фундаментом для благополучия народа.

Что же касается взаимосвязи внутренней и внешней политики, то Мабли их считал органически связанными между собой. Только строя на рациональных основаниях и в гармонии с условиями внутри страны, можно проводить неизменно успешную политику внутри государства. «Стремишься

подготовить почву для легких и успешных переговоров с зарубежными странами? Тогда стремись вести себя благоразумно в своей собственной стране», - пишет Мабли в сочинении «Об изучении политики».

Ранее говорилось о том, что человечество по необходимости разделено на государства. И раз уж это произошло, все государства должны быть независимы, а первой их заботой должно быть сохранение этой независимости, которое предполагает способность к самообороне. Заботясь о мире, не стоит забывать, что война возможна, и что к ней нужно быть готовым.

Государства, пишет философ, должны быть удовлетворены той территорией, которую занимают; им не следует стремиться к обладанию как можно более обширной территорией²⁹. Вместо того чтобы укреплять свое могущество, государство, покоряя соседей, лишь подрывает свои основы: попавшие под иго люди питают ненависть к завоевателю и вынашивают планы мести, а другие народы взирают на него с опаской и недоверием. Государство, желающее стать по-настоящему великим, должно не завоевывать новые земли, а как можно лучше обустроить имеющиеся у него территории, способствовать развитию земледелия, мануфактур, торговли, заботиться о благосостоянии граждан.

Если между государствами возникли недопонимания, то нужно всеми силами заключить мир. Все попытки, по крайней мере позволяют выявить умонастроение между воющими странами, а также определить препятствия к заключению мира.

По отношению мирного договора, философ относился с безнадежностью. Поскольку в ходе войны честолюбие и алчность редко бывают удовлетворены даже у победителей, не приходится ожидать, что мирный договор будет составлен мудро и справедливо, а в каждом несправедливом договоре зреют семена будущих войн.

По части взаимодействия государств, стоит отметить, что в союз вступают исключительно по мудрости. Часто союзниками становятся те государства, которые имеют общего врага. Врагами делает государства чаще всего соседство, конкуренция и соперничество. Тем не менее, стоит гнать от себя недоброжелательные мысли, и стараться ладить с ближайшими государствами. Что касается договорных условий, нужно прописывать условия оборонительных союзов который может принести пользу только в том случае, если союзник видит в нем выгоду для себя. Зачастую государство, первым начавшее войну, на самом деле является пострадавшей стороной, вынужденной открыть боевые действия под давлением обстоятельств или в результате прямой провокации.

Вот почему союзники должны как следует оценить обстановку, чтобы не ввязатьcя в несправедливую войну на стороне того, кто ее в действительности затеял.

По мнению Мабли, активное взаимодействие между народами - прискорбный факт, поскольку результат его один: страны заражаются друг от друга пороками. Распространение коих гораздо опаснее, чем нашествие вражеских войск. Ликург, уверен Мабли, был совершенно прав, запрещая спартанцам выезжать за пределы государства, за исключением особых миссий, и назначая для наблюдения за приезжающими в Лакедемон чужеземцами специальных лиц, в чьи задачи входило ограждать местных жителей от пагубного влияния извне. К минимуму должна быть сведена и международная торговля, поскольку торговцам, преследующим только личную выгоду, неведомо чувство родины.

Когда же государствам приходится поневоле вступать в общение, им надлежит придерживаться определенных правил. Великое искусство переговоров должно преследовать одну цель - заручиться уважением других участников союза или договора. Для этого необходима честность.

Мабли, так и не смог разрешить для себя вопрос о том, позволительно ли государству отвечать на интриги и нечестные поступки соседа тем же. И если в «Беседах Фокиона» философ самым решительным образом заявляет, что отступать от честности и открытости неразумно, то в «Принципах переговоров» он уже не столь категоричен и допускает, что нация, которая всегда поступает честно, может потерпеть крах.

Кроме того, говорит Мабли, заключать договоры, которые не имеешь намерения выполнять, - не только безнравственно, но просто неразумно с политической точки зрения. Когда государство хоть раз прибегло к мошенничеству и интриге, ему уже трудно от них отказаться, однако результат такой политики будет всегда один: крах того, кто ее проводит, и несчастье для его народа.

Договоры должны быть сформулированы четко и ясно, все условия прописаны в точности. В противном случае открывается путь коварству, софизмам и различным уверткам, от которых, к стыду человечества, часто зависят судьбы мира и счастье народов. Надо тщательно следить за тем, чтобы устаревшие договоры вовремя денонсировались и заменялись новыми, так как в противном случае они могут угрожать миру³⁰.

По отношению послов и других представителей государств Мабли сетует, что зачастую полномочные представители, ведущие переговоры на международных конгрессах оказываются неосмотрительны, и внимательны к общим интересам. Они занимаются рутинными вопросами и порой упускают из вида важные подробности и обстоятельства.

Мабли считает, что нет нужды описывать идеального посла если бы нашелся человек, обладающий в высшей степени мудростью, тактом, знаниями, честностью, то вполне вероятно, государству было бы невыгодно и просто так опасно давать ему дипломатические поручения! Он оказался бы неуместен в развращенной атмосфере европейских дворов, где его стали бы презирать. Есть и еще одна причина, почему бессмысленно давать рецепты по воспитанию идеального посла: послы отражают добродетели и пороки своих повелителей, которым имеют склонность угождать. В стремлении сделать блестящую карьеру послы, забывая о том, что обязаны докладывать своим правительствам только правду, нередко сообщают ложные сведения, льстящие самолюбию государя или его министров³¹.

Сочинение «Принципы переговоров» Габриеля Бонно де Мабли была опубликована в 1757 году. Книга, полная невероятных парадоксов, рассказывает о политических и дипломатических способах борьбы крупных держав за превосходство в Европе, а малых государств - за выживание. Будет интересна для специалистов в области международных отношений и для широкого круга читателей, интересующихся историей, теорией дипломатии и международной политикой разных по влиянию держав.

«Принципы переговоров» - одно из самых парадоксальных произведений Мабли, там, словно наизнанку вывернуты все представления о том, как вести внешнюю политику, выражая иные для своего времени принципы поведения.

Едва лишь образовались первые человеческие сообщества, едва лишь они вкусили плодов относительного внутреннего спокойствия, как тут же перестали заниматься только собою и, бросив взгляд на своих соседей, преисполнились завистью, так как они видели, что те процветают, или презрением, если те казались им слабыми, - и возымели желание их ограбить либо поработить; отсюда и первые войны. Поскольку, объединившись в сообщество, люди создали, собственно говоря, не что иное, как оборонительный союз против насилия, было естественно ожидать, что наименее сильные племена станут объединяться и далее, дабы противостоять тем, которые вознамерились бы злоупотребить преимуществом, обретенным благодаря наличию силы; таково происхождение первых переговоров³².

Но мы можем и не ссылаться на древнее время, картина наших времен тоже может преподать нам урок.

Со времен заката династии Карла Великого и до той поры, когда французский король Карл VIII отправился в Италию, чтобы отстоять права на Неаполитанское королевство, различные нации, составлявшие Европу, не поддерживали между собой почти никаких взаимоотношений³³.

Европа в то время, выглядело как громадное войско, вынужденное носить оружие, более того, самым ценным достоинством являлась личная храбрость. Потрясения, пережитые каждой нацией внутри себя, изменили облик Европы в целом.

Бракосочетание Изабеллы и Фердинанда образовал по ту сторону Пиренеев грозную державу, в тоже время Карл VIII стал преемником французских королей, которые уже подобрали к своим рукам всю власть.

Когда Карл VIII предпринял завоевательный поход на Неаполь, Италия представляла собой прообраз того, чем сегодня стала Европа в целом: две могущественные державы - Рим и Венецианская республика - боролись в ней за единоличное господство. Одни с радостью приняли французов на свои земли, другие помышляли бегство в собственных землях. С тех пор интересы четырех могущественных наций стали переплетены между собой.

Италия, пытаясь изгнать варваров, обрела столько властителей, сколько у нее было союзников. Людовик XII пытался воплотить в жизнь планы по завоеванию Неаполитанского королевства и Миланского герцогства. Король Фердинанд Арагонский водил его за нос, внушая ложные надежды, чтобы измотать французов. Максимилиан, вечный возмутитель спокойствия, разжигал распри и тешил себя иллюзией, что возникшие в Италии неурядицы вновь приведут ее под власть Империи.

В конце концов, политика установила связь между Севером и Югом. В этой суете целой эпохой стало правление Ришельё.

Известно, какое влияние северные королевства стали оказывать с той поры на дела Юга; торговые интересы умножали число связей, начало которым положили честолюбивые замыслы, а французы и испанцы перестали взирать на войны, что вели Швеция, Польша, Россия и Дания, как на театральное зрелище, не имеющее отношения к их собственной политике³⁴.

И так, подводя итоги, мы видим, что около двух столетий мы видим в Европе две властные державы, которые соперничают друг с другом. Дабы приумножить богатство, и стремясь уничтожить своего соперника, эти государства начинают союз с теми странами, которым не доверяют.

Именно переговоры помогают подготовить успех, которого государство рассчитывает добиться благодаря имеющимся у него силам, приумножая их посредством заключения альянсов, а также примирить друзей, найти опору слабым и таким образом управляться с людьми чтобы они не испытывали ни зависти к нашему процветанию, ни искушения покинуть нас в пору невзгод³⁵.

2.3 Принципы справедливости в международных отношениях

Доминирующая европейская держава не должна рассчитывать на расширение территории посредством переговоров, если намерена совершать завоевания в соседних странах. Открытие испанцами Америки, а португальцами – морского пути Ост-Индию породили у наших предков тысячи новых потребностей. Эти перемены в образе жизни произвели переворот в политике. Правители пытались поощрять роскошь и торговлю, а европейцы стали плавать по всем морям основывая колонии. Одним словом, Европа изменилась так, что народы в силу недостатка деловой хватки были вынуждены наниматься на службу к тем правителям, которые платили больше. Деньги стали движущей силой войны и политики, и всякой нации, стремившейся к завоеваниям, нужно было преуспевать в торговле, чтобы быть в состоянии обеспечивать свои войска. Если бы народы сами себе устанавливали законы, то их политика соответствовала бы новым страстям. Но правители, сделавшись богаче своих предшественников, возомнили себя сильнее них. Они не поняли, что роскошь, отнимающая у людей мужество, обесценивающая труд ремесленников и опустошающая деревни, уже ослабила их силы и подорвала ресурсы, предназначенные для ведения войны³⁶.

Не осталось сомнения в том, что страсть к войне с той поры должна была стать причиной упадка государств, а торговля – источником процветания. Ставим в сравнение судьбы Англии и Австрийского дома. Генрих VIII оставил своим потомкам лишь часть острова Великобритания и Ирландию. Карл V разделил между своими потомками обширные провинции, откуда, как казалось, он властвует над всей остальной Европой. Филипп II унаследовал устремления, политику и честолюбие своего отца. Елизавета I, наоборот, не поддавалась призывам этого государя поучаствовать в гражданских войнах, что разгорелись во Франции из-за честолюбия и фанатизма, и сдерживала пыл англичан, которые были склонны полагать, что честь требует от них возвратиться в наследственные владения, принадлежавшие некогда их королям³⁷.

Так каким же образом доминирующая держава, имеющая внутри себя столько препятствий, мешающих умножению ее богатства, может рассчитывать на свое превосходство для покорения соседних стран? Если ее честолюбие внушит им страх, если она, всячески стремясь увеличить свои силы, их истощит, и не будет придерживаться никаких принципов, то может ли она рассчитывать на то, что ей удастся исправить столько пороков посредством переговоров? С помощью искусства переговоров она, быть может, сумеет обвести вокруг пальца кого-нибудь из врагов или пустить пыль в глаза кому-нибудь из союзников, но эти редкие и мимолетные удачи способны разве что отсрочить ее гибель.