Почти на каждом спектакле находится человек, обязательно в
светлом костюме, который садится в первый ряд, и как только
открывается занавес, начинает медленно выходить из зала. Актеры еще
не произнесли ни слова, а ему стало все понятно. Есть такая категория
зрителей, они пришли, себя показали. Им больше ничего не надо.
Однажды в Москве у меня был чудовищный случай. Играли «Полонез
Огинского»: открылся занавес, я вышел и вдруг вижу в первом ряду
человека, который сидит, опустив голову. Я подумал, что он
рассматривает программку, потом решил, что он проверяет пьесу. А он
читал книгу. И все мои мысли с того момента были заняты только им. Я
продолжал разговаривать с партнершей, а нет
‑нет, да и смотрел на
этого читателя – сидит, читает. Я подошел поближе, изменил
мизансцену, простоял над ним. Слава богу, что я не сказал ему: «Ну что?
Интересно?» А то он мне бы ответил: «Да ладно, артист, играй. Не
мешай мне». В антракте Людмила Васильевна Максакова сказала:
«Сережа, ты проиграл». Я понял, что если он делал это сознательно, то
он выиграл. За антракт я сумел себя преодолеть и, выйдя на сцену во
втором акте и увидев, что он опять читает, я вдруг успокоился и
отпустил ситуацию. И это не единственный случай: у меня были разные
поединки со зрителями.
Достарыңызбен бөлісу: |