А. М. Абдилдабекова¹, Э. Т. Телеуова², К. К. Кабдолдин ¹к и. н., доцент, ²к и. н., доцент, 3Магистр. Казну имени аль-Фараби. Мрнти
жүктеу/скачать 50,47 Kb.
|
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕТРОПОЛИИ И КОЛОНИИ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
| Обсуждение. Многие исследователи, анализируя различные аспекты истории империй, обращали внимание на особенность Российской империи. Понять, в чем они видят эту особенность, важно в контексте изучения истории казахского народа имперского периода. Итак, исследователи считают, что для понимания особенностей политики Российской империи важны сравнения с другими империями. Например, расширение территории для России они связывают не столько с поиском колоний как сырьевых придатков, сколько со стремлением выхода на естественные пограничные рубежи, а затем обеспечением геополитических интересов государства. Захват новых территорий, по их мнению, происходил не на значительных расстояниях от метрополий, а на своих границах в Закавказье, Центральной Азии, в Приамурье. Если для европейских стран был характерен протекторат, то для России – прямое управление окраинами, ассимиляцию окраин (Рибер, 2004:113). Идеи уникальности взаимодействия Российской империи – как метрополии и казахских земель – как колоний, мы находим в трудах русских исследователей второй половины XIX века, где авторы часто ставили вопрос: «что дало присоединение России, и что оно дало местному населению». Причем значительно чаще описывались факты улучшения качества жизни казахского народа после вхождения в состав Российской империи. «Русская власть, - писал в 1868 году И. Львов, - принесла в Среднюю Азию гарантию жизни и гарантию имущества, два драгоценнейших блага для человека, без которых немыслима разумная жизнь, блага почти невиданные в ханствах» (Львов, 1868: 173). По мнению Л.Ф. Костенко, Россия приобретает – «обилие сырых продуктов», «развитие торговли», «Средняя Азия может служить транзитом торговли России с востоком и югом Азии… наконец от прочного водворения в Средней Азии наше политическое влияние увеличится в Европе» (Костенко, 1890: 328). Для казахского населения, автор отмечает: прекращение родовых усобиц, рост грамотности, приобщение к европейской культуре и науке. Большое значение придается колонизации, которая «принесет существенную пользу тем, что, во первых даст возможность людям бедным занять привольные места, во вторых русские своим примером возбудят охоту в туземцах к улучшению способов сельского хозяйства и промышленности, и в третьих для заводской и фабричной промышленности они доставят необходимые руки, пока туземные еще не могут быть пущены в ход» (Костенко, 1890: 328). В том же русле выдержаны оценки выгоды для России в работах А. Семенова, Ф. Щербины, Ф. Лобысевича, Н.Н. Балкашина, основные позиции которых включают следующее:
· увеличение оборотов русской торговли · использование природных ресурсов завоеванного края; · использование территорий, как транзита между Европой и Азией; · развитие рынка сбыта русскихмануфактурных изделий · развитие коммуникационных связей; · свободные земли для переселения. Так, в работе Ю.В. Кологривова «Русские владения в Средней Азии» подчеркивается, что «движение наше в Среднюю Азию, вызванное в начале необходимостью защиты от Азиатов, оказало большую услугу русской промышленности и торговле, сблизило нас с Китаем, открыло путь в Индию» (Кологривов, 1888: 35). В дореволюционной историографии активно проводилась мысль о том, что жители Казахстана и Средней Азии получили еще большую выгоду, по сравнению с Россией, и она по их мнению, состояла в: · отсутствии внешней угрозы; · прекращении родовых междоусобиц; · развитии торговли; · уменьшении податей и избавление от воинской повинности; · улучшении уровня жизни; · приобщении к европейской цивилизации. Эти выводы лишний раз подчеркивают направленность материалов русских авторов на обоснование «цивилизаторской миссии» России и благ, которые она несла. Конечно же, утверждение о большей выгоде Казахстана не верно, и в первую очередь, потому что в результате присоединения к России казахи потеряли свою независимость и, не отрицая некоторые положительные изменения, перечисленные выше, нельзя рассуждать только о «благе». Но при этом встречались работы, которые поднимали вопрос о том, что при таком «благоденствии» закономерно было бы процветание жителей Казахстана и Средней Азии, однако этого не происходило Н.Л. Мордвинов в работе «Администрация у оседлых инородцев Туркестана» совершенно верно замечает: «казалось бы, что оседлое население должно быть если не богатым, то зажиточным… между тем наблюдаются явления, несомненно, свидетельствующие о том, благосостояние массы населения значительно ниже, чем следовало ожидать» (Мордвинов, 1899: 239). В более поздней своей работе тот же автор описывал негативную роль русских чиновников, обвиняя их в том, что они обучили чиновников из местных жителей основам взяточничества и вымогательства, тем самым, подорвав доверие к реформам. О. Шкапский в статье «Некоторые данные для освещения киргизского вопроса», отмечал: «Водворив мир в степи и прекратив в ней раздоры киргиз, а также кокандских и хивинских хищников, мы казалось, тем самым создали все условия для мирного развития киргизского хозяйства, долженствующего увеличивать их экономическое благосостояние…однако, когда появились попытки разобраться в хозяйстве кочевника-киргиза, то они привели к совершенно обратному представлению о богатстве его» (Шкапский, 1897: 44). Причины этого автор видит в неудовлетворительной работе местной администрации и неготовности коренного населения к самоуправлению. Но, конечно, таких работ, которые критически подходили к анализу деятельности царской администрации были единицы. В основной своей массе, как мы уже отметили, работы русских авторов второй половины XIX века были направлены на оправдание действий России. Современные российские исследователи, рассматривая особенности структуры империй и классифицируя методы управления имперскими регионами отмечают что народы и государства не существуют вне исторического времени и географического пространства: «История народов и государств протекает не только под воздействием географической среды, она связана с их геополитическим положением, взаимоотношениями с соседствующими этносами и государствами…» (Паскачаев, 1997: 176). Исследователи выделяют геополитический фактор – как фактор исторического процесса. В монографии отмечается, что расовые и этнические особенности народов не помешали вовлечению их разноукладных социальных организмов в новую общность, сложившуюся в результате добровольных, вынужденных и насильственных присоединений. Авторы подчеркивают благоприятную в то время для расширения русского влияния обстановку на Кавказе и Средней Азии, эти территории представляли собой феодальные владения с наличием в них кровавых междоусобиц. «В ряде случаев вопрос стоял о выживании целых народов из-за угрозы нападения более сильных соседей. В этих условиях многие правители и население не только не оказывали сопротивления русскому проникновению, но и сами стремились перейти в русское подданство» (Паскачаев, 1007: 179). Заостряется внимание на том, что сущность «имперства» России не похожа на колониальные империи Запада, для подтверждения этому приводятся следующие аргументы: «Ни один народ российских окраин не исчез с лица земли под русским владычеством…В России же практически стирались различие между завоевателями и завоеванными» (Паскачаев, 1997: 179), чего не наблюдалось ни в одной колониальной державе. С этим доводом мы абсолютно не согласны, потому что, во-первых, народы вошли в состав Российской империи разными путями. Во-вторых, физическое истребление целых народов не наблюдалось, но мы видим, как сейчас на современном этапе почти исчезла культура и язык северных малых народов России, исчезает и их традиционное хозяйство. Политика русификации в отношении казахского народа, начатая царской администрацией и продолженная после Октября 1917 года, едва не привела к потере родного языка, с последствиями которой мы сталкиваемся сегодня. В третьих, территория самого Российского государства была большая, а плотность населения низкая, поэтому, когда остро стал вопрос нехватки плодородной земли, российское правительство обратило внимание на свои колонии. Как известно, царизм, проводя переселенческую политику, забирал у казахов наиболее плодородные земли, вынуждая коренное население мигрировать и ломать традиционную структуру хозяйства. Мы можем только предполагать, какова бы была политика царизма, если бы завоеванная территория была бы густозаселенной. В данной статье встречается еще одна тенденция, имевшая место в дореволюционных работах, что Россия, присоединив преимущественно экономически слабо развитые районы, не могла извлечь существенных хозяйственных выгод. Обоснование этого дается на примере Средней Азии: · регион не служил для России сырьевой базой, в том числе хлопковой, так как в метрополию в основном везли ткани, фрукты и предметы роскоши; · регион не сразу стал рынком сбыта российских товаров из-за отсутствия удобных путей сообщения; · в начале царизм вынуждено сдерживал колонизацию из-за отсутствия достаточного количества орошаемых земель; · финансовые и материальные затраты по освоению региона, легли тяжким бременем на экономику России. Авторы ставят вопрос: «Что же толкало Россию в эти отдаленные районы? Мы уже видели, что отчасти это был стихийный процесс. Вместе с тем Россия получала некоторые выгоды геополитического, военно-стратегического характера» (Паскачаев, 1997: 179), но доминирующими считаются политические причины. Российский историк В.В. Стольников считает, что включение в состав Российской империи территории Казахстана не имело для нее существенного стратегического или экономического значения. Он пишет, что «среди причин российского активного освоения сопредельных территорий приоритетное место занимали не столько экономические интересы, сколько геополитические и военно-стратегические задачи, выдвигаемые временем». (Стольников, 2006:3) Царское правительство стремилось не допустить создания на своих границах каких либо военно-политических образований, которые могли бы совершать набеги на имперскую территорию, а в дальнейшем – стать союзником Китая, Ирана или Турции. Но в позднее, новоприобретенные территории становились транзитом российских торговых путей в Среднюю Азию. Отмечено, что после крестьянской реформы 1861 года и роста земельного голода в Центральной России, казахские земли становились «важной отдушиной» для российской экономики. Американский историк М. Ходарковский посвятил ряд своих работ вопросу о национальных интересах Российской империи (Khodarkovsky, 1999: 210). Он полагает, что основное различие между колониальной политикой России в регионе и колониальной политикой других европейских держав заключалось в том, что основным и постоянно действующим стимулом экспансии России были геополитические интересы государства, в то время как колониальная политика европейских стран как в Северной и Южной Америке, так и в Азии была продиктована преимущественно экономическими соображениями. Экономический интерес России связан с желанием поставить под свой контроль пути караванной торговли с Востоком. С середины XIX века, вследствие развития русской текстильной промышленности, потребовался среднеазиатский хлопок, а после отмены крепостного права в 1861 году для крестьянского населения – плодородные казахские земли. Только в конце XIX века, в связи с началом процесса капиталистической индустриализации, оказались востребованными месторождения сырья и энергоносителей на территории Казахстана. жүктеу/скачать 50,47 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|