67
Больной утрачивает способность спокойно, правильно оценивать
происходящее вокруг, в результате чего любые случайные реплики
пассажиров, жесты, группирование молодых людей приводят к вне-
запному «пониманию», что он оказался объектом готовящейся рас-
правы. Больной бросает вещи и спасается бегством, панически пы-
таясь найти работников милиции. Приведем клинический пример.
Мужчина 19 лет, разнорабочий из таежного поселка. Решил поехать в
Москву на заработки. В пути не спал, так как боялся, что его обворуют.
На 3-й день обратил внимание на молодых людей, соседей по вагону.
Они «как-то многозначительно улыбались», поглядывая в его сторону.
Больного «пронзила догадка», что они хотят с ним расправиться. Один
из них провел рукой себе по шее — больной понял, что ему отрежут го-
лову; другой потянулся за чемоданом на верхней полке — знак того, что
больной будет расчленен и помещен в чемодан. Больной с трудом дож-
дался ближайшей остановки поезда, побежал, оставив вещи, к выходу
из вагона, спрыгнул на платформу и устремился в комнату милиции, где
сбивчиво сообщил, что на него готовилось покушение «какой-то бан-
дой»,
требовал ее задержать, а его защитить.
Бред в иноязычной среде
(например, у эмигрантов) и
«тюремный»
параноид (у следственных заключенных) обусловлены обстановкой
психологической изолированности. По клиническим проявлениям
они практически такие же, как дорожный параноид.
Достарыңызбен бөлісу: 
